ПЕЧАТАЕТСЯ
ПО ПОСТАНОВЛЕНИЮ
ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА
КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
СОВЕТСКОГО СОЮЗА
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
ИНСТИТУТ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА ПРИ ЦК КПСС
К. МАРКС
и
Ф. ЭНГЕЛЬС
СОЧИНЕНИЯ
Издание второе
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва 1960
К. МАРКС
и
Ф. ЭНГЕЛЬС
ТОМ
17
V
ПРЕДИСЛОВИЕ
Семнадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с июля 1870 по февраль 1872 года.
Главные события этого времени - франко-прусская война 1870-1871 гг. и пролетарская революция 18 марта 1871 г., приведшая к установлению Парижской Коммуны. Коммуна явилась историческим рубежом, открывшим собой начало переходной эпохи от домонополистического капитализма к империализму - эпохи полного господства и упадка буржуазии, медленного собирания сил пролетариата и подготовки его к решающим классовым боям.
Период, к которому относятся публикуемые в настоящем томе произведения, представляет собой важный этап в развитии международного пролетарского движения и его революционной идеологии - марксизма. В результате семилетней деятельности Первого Интернационала (Международного Товарищества Рабочих), ставшего мощной международной организацией рабочего класса с секциями во многих странах Европы и в Соединенных Штатах Америки, влияние марксизма на рабочее движение значительно усилилось, приблизилась его победа над различными сектами домарксовского социализма. Парижская Коммуна, подтвердив великую жизненную силу марксистского учения, способствовала еще более широкому распространению принципов Интернационала.
Вожди и учителя международного пролетариата Маркс и Энгельс глубоко обобщили опыт Парижской Коммуны и довели его до сознания пролетарских масс. На основании
ПРЕДИСЛОВИЕ VI
этого опыта Маркс внес огромный вклад в теорию научного коммунизма, развив дальше свое учение о классовой борьбе, государстве, пролетарской революции и диктатуре пролетариата.
Исходя из опыта рабочего движения всех стран, Маркс и Энгельс дополнили содержавшиеся в их трудах наброски учения о пролетарской партии новыми важными положениями. Сделанный Марксом и Энгельсом в этот период вклад в революционную теорию пролетариата имел неоценимое значение для всего последующего развития международного рабочего движения.
Большая часть публикуемых в томе произведений, статей, заявлений и писем в газеты Маркса и Энгельса непосредственно связаны с их деятельностью по руководству Интернационалом. 1870-1872 гг. явились для Международного Товарищества Рабочих периодом упорной борьбы за дальнейшую мобилизацию и сплочение сил международного пролетариата, которую приходилось вести в обстановке полицейских преследований рабочих организаций и безудержной травли Интернационала в реакционной печати. Говоря об этом историческом периоде, Маркс отмечал в отчете Генерального Совета Гаагскому конгрессу: «Со времени нашего последнего конгресса в Базеле две великие войны изменили лицо Европы - франко-прусская война и гражданская война во Франции. Третья война предшествовала этим двум войнам, сопровождала их и продолжается и теперь, - это война против Международного Товарищества Рабочих» (см. настоящее издание, т. 18).
В связи с возникшим в Европе в июле 1870 г. военным кризисом, который являлся серьезным испытанием для Интернационала, Маркс и Энгельс разработали тактику пролетариата в условиях франко-прусской войны. Они помогали немецким и французским рабочим определить свое отношение к ней, исходя из характера войны и интересов пролетарского движения.
Благодаря помощи Маркса и Энгельса немецкий пролетариат и революционная социалдемократия в ходе войны сохранили верность пролетарскому интернационализму, не дав увлечь себя шовинистической пропагандой господствующих классов.
Том открывается первым воззванием Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих о франко-прусской войне, которое, так же как и публикуемое в томе второе воззвание, написанное Марксом в сентябре 1870 г., представляет собой важнейший документ марксизма по вопросу об отношении рабочего класса к милитаризму и войне. Эти воззвания являются ярким свидетельством борьбы Маркса и Энгельса
ПРЕДИСЛОВИЕ VII
против завоевательных войн, за проведение в жизнь принципов пролетарского интернационализма.
В первом воззвании Маркс убедительно обосновывает важнейшие положения марксистского учения о социальных причинах захватнических войн, развязываемых в корыстных интересах господствующих классов. Маркс показывает, что завоевательные войны преследуют также цели подавления революционного движения, в первую очередь освободительного движения пролетариата. Он раскрывает подлинные причины франко-прусской войны, являвшейся в конечном итоге порождением эксплуататорского реакционного строя бонапартистской Франции, существование которого было неразрывно связано с военными авантюрами, и тех европейских государств, правительства которых поддерживали бонапартистскую диктатуру. «Военный заговор в июле 1870 г., - пишет Маркс, - является только исправленным изданием coup d'etat в декабре 1851 года» (см. настоящий том, стр. 2).
Маркс и Энгельс считали, что с немецкой стороны война на первом этапе была оборонительной, поскольку она была объективно направлена против попыток Наполеона III воспрепятствовать завершению объединения Германии. Подходя к оценке войны прежде всего с точки зрения интересов рабочего класса, они указывали на огромную опасность, которая создалась бы для рабочего движения Германии, а также и Франции, в случае победы бонапартизма. Энгельс в письме к Марксу от 15 августа 1870 г. отмечал, что в этом случае немецкий пролетариат оказался бы отброшенным на многие годы назад и должен был бы тратить все силы на борьбу за восстановление национальной независимости Германии. В то же время Маркс и Энгельс постоянно подчеркивали реакционный характер бисмарковского правительства и показывали, что политика правящих кругов Пруссии также вела к провоцированию военных столкновений, с самого начала создавая опасность превращения войны в завоевательную со стороны Германии. В первом воззвании Маркс особенно подчеркнул единство интересов немецких и французских рабочих и призвал их к совместной борьбе против завоевательной политики правящих классов обеих стран. В помещаемом в настоящем томе письме Комитету Социал-демократической рабочей партии Маркс и Энгельс детально разработали тактическую линию немецкого пролетариата в войне; они указывали на необходимость проводить различие между национальными задачами объединения Германии и династическими целями, преследуемыми в войне прусским юнкерством и немецкой буржуазией (см. настоящий том, стр. 271-273).
ПРЕДИСЛОВИЕ VIII
После разгрома французских регулярных армий, крушения Второй империи и установления 4 сентября 1870 г. республики во Франции, когда прусское буржуазно-юнкерское правительство открыто стало на путь аннексий и захватов, война приобрела завоевательный характер со стороны Германии. В связи с изменившимися условиями Маркс написал второе воззвание Генерального Совета о франко-прусской войне, в котором определил задачи немецкого и французского пролетариата на втором этапе войны.
Во втором воззвании главный удар Маркс направляет против завоевательных стремлений прусской военщины, юнкерства и буржуазии. Маркс разоблачает лживые предлоги, к которым прибегало прусское правительство для оправдания завоевательной войны. Он показывает полную несостоятельность попыток идеологов прусского юнкерства и немецкой буржуазии обосновать аннексию Эльзаса и Лотарингии всевозможными ссылками на историю, а также нелепость использования военно-стратегических соображений в качестве принципа для установления государственных границ.
Последующее развитие событий целиком подтвердило глубокое предсказание Маркса во втором воззвании о том, что в результате завоевательной политики господствующих классов Германии франко-прусская война окажется чреватой новыми европейскими воинами в будущем, что ограбление Франции прусскими юнкерами и немецкой буржуазией и аннексия ими французской территории неизбежно приведет к созданию военного союза Франции и России против Германии.
Во втором воззвании с предельной четкостью сформулированы интернациональные задачи немецкого рабочего класса: бороться против аннексии Эльзаса и Лотарингии, добиваться заключения почетного мира с Францией и признания Французской республики. Маркс предупреждает немецких рабочих, что господствующие классы Германии будут стремиться превратить победу над армиями Луи Бонапарта в поражение немецкого народа,-использовав эту победу для укрепления своего господства внутри страны. Говоря о задачах французского пролетариата, Маркс призывает его использовать создавшиеся после свержения Второй империи условия, для того чтобы укрепить свою классовую организацию с целью развертывания дальнейшей борьбы за освобождение трудящихся.
Первое и второе воззвания о франко-прусской войне, так же как и произведение Маркса «Гражданская война во Франции», являются выдающимися образцами глубокого раскрытия Марксом существа исторических явлений, гениального твор-
ПРЕДИСЛОВИЕ IX
ческого анализа текущих событий, на основании которого он делал выводы, жизненно важные для борьбы рабочего класса. Как отмечал впоследствии Энгельс, в этих работах проявился удивительный дар автора «верно схватывать характер, значение и необходимые последствия крупных исторических событий в то время, когда эти события еще только разыгрываются перед нашими глазами или только что свершились» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения в двух томах, т. I, 1955, стр. 433).
В первом и втором воззваниях Генерального Совета о франко-прусской войне Маркс показал, что милитаризм и захватнические войны в корне противоречат интересам рабочего класса. Борьба против этих войн, порождаемых эксплуататорским строем, составляет основу пролетарской внешней политики в противоположность агрессивной внешней политике господствующих классов. С исключительной силой проникновения в будущее обосновал Маркс в первом из этих исторических документов вывод о том, что установление власти пролетариата приведет к ликвидации всяких войн и мир между народами станет одним из великих интернациональных принципов грядущего коммунистического общества. «В то время как официальная Франция и официальная Германия бросаются в братоубийственную борьбу, - писал Маркс, - французские и немецкие рабочие посылают друг другу вести мира и дружбы. Уже один этот великий факт, не имеющий себе равного в истории, открывает надежды на более светлое будущее. Он показывает, что в противоположность старому обществу с его экономической нищетой и политическим безумием нарождается новое общество, международным принципом которого будет - мир, ибо у каждого народа будет один и тот же властелин - труд!» (см.. настоящий том, стр. 5).
Значительное место в томе занимают статьи Энгельса о франко-прусской войне 1870- 1871 гг., опубликованные в лондонской «Pall Mall Gazette». Написанные в форме отдельных военных обзоров эти статьи тесно связаны между собою по содержанию и представляют собой единую серию. Поэтому в настоящем томе статьи Энгельса публикуются как отдельное произведение под общим заглавием «Заметки о войне», которое было дано самим автором большинству входящих в эту серию статей.
«Заметки о войне» представляют собой одно из выдающихся военных произведений Энгельса и являются блестящим примером применения метода исторического материализма к исследованию военных событий. Несмотря на то, что по условиям, установленным редакцией «Pall Mall Gazette», содержание
ПРЕДИСЛОВИЕ X
«Заметок о войне» должно было ограничиваться исключительно военными вопросами, во многих случаях Энгельсу удалось выйти за эти рамки. Рассматривая военные вопросы, связанные с франко-прусской войной, Энгельс наполняет многие статьи острым классовополитическим содержанием. В «Заметках о войне», тесно связанных по своей политической направленности с первым и вторым воззваниями Генерального Совета о франко-прусской войне, Энгельс по существу пропагандировал тактику Интернационала на разных этапах войны.
Тщательно прослеживая развитие военных действий, Энгельс с удивительной прозорливостью умел за сухими и лаконичными военными сводками разглядеть действительную обстановку. Он точно устанавливал направления движения войск, определяя характер происходивших боевых действий и их влияние на дальнейший ход войны. Огромные познания во всех областях военной науки и мастерское применение марксистского метода исследования позволили Энгельсу в целом ряде случаев с научной точностью предсказывать развитие военных событий и их исход. Так на основании полученных первых сведений о сосредоточении французских и прусских войск Энгельс раскрывает тайные военные планы французского и прусского командования и дает прогноз относительно предстоящих военных действий, подтвердившийся в ходе войны. За неделю до сдачи армии Мак-Магона при Седане (2 сентября 1870 г.) Энгельс не только предвидел эту капитуляцию, но и примерно установил место, где она произойдет. В ходе дальнейшего развития войны он неоднократно заранее определял направление этого развития и предугадывал отдельные события.
С первых же дней войны на основе анализа состояния вооруженных сил Франции и Германии Энгельс предвидел поражение Второй империи. В соответствии с тактической линией пролетариата, провозглашенной в первом воззвании Генерального Совета, Энгельс сосредоточил внимание на характеристике авантюристических военных планов бонапартистской Франции, на раскрытии порочных сторон ее военной организации, стратегии и тактики. В освещении этих вопросов Энгельс конкретизировал и углубил выдвинутые им еще в прежних работах («Армии Европы», статьи из «Новой американской энциклопедии», см. настоящее издание, тт. 11 и 14) положения о зависимости состояния и боевых качеств армии того или иного государства от его социального и политического строя. Исходя из этого важнейшего положения марксистского учения о войнах, Энгельс дает исчерпывающее материалистическое объяснение военным поражениям Франции. Он указывает, что армия
ПРЕДИСЛОВИЕ XI
Второй империи «терпела поражения прежде всего от самой же Второй империи», что военный разгром Франции был не случайностью, а неизбежным следствием разложения насквозь прогнившего бонапартистского режима. «Организация армии повсюду оказывается негодной, - пишет Энгельс, - благородная и храбрая нация видит, что все ее усилия защитить себя оказываются тщетными, потому что она в течение двадцати лет позволяла, чтобы ее судьбами вершила шайка авантюристов, которая превратила администрацию, правительство, армию, флот - фактически всю Францию - в источник своей личной наживы» (см. настоящий том, стр. 76).
Энгельс подвергает уничтожающей критике бонапартовских генералов, показывая порочность их стратегии и тактики, неспособность управлять войсками и действовать согласованно, плохое снабжение войск, продажность интендантства. Он подчеркивает, что бонапартистский режим продолжал оказывать пагубное влияние на армию и в период войны, когда ошибки французского командования еще больше усугублялись тем, что в своих действиях оно вынуждено было часто руководствоваться не военными соображениями, а стремлением спасти престиж Второй империи. Из страха перед народными массами Парижа, указывает Энгельс, бонапартистское правительство отказывалось направлять на фронт необходимые там войска, оставленные в столице для борьбы с революционной опасностью (см. настоящий том, стр. 53).
Анализируя организацию прусской армии, Энгельс приходит к выводу, что и эта армия, формировавшаяся на основе более эффективной в военном отношении системы комплектования, чем французская, представляла собой орудие олигархической политики. Прусская армия, указывал Энгельс, фальшиво изображаемая «вооруженным народом», носила на деле антинародный характер; ее организация отражала стремление буржуазно-юнкерского правительства иметь в своих руках послушные вооруженные силы, пригодные для подавления восстаний внутри страны и осуществления внешних захватов.
Многочисленные высказывания Энгельса касаются вопросов военной стратегии и тактики. Он подчеркивает преимущество действий большими массами войск при умелом маневрировании ими, большую роль фортификационных сооружений в войне, значение укрепления столиц. Энгельс широко использовал в «Заметках о войне» исторические параллели, черпая примеры из опыта войн, предшествовавших франко-прусской войне. Рассматривая оборону Парижа в 1870 г., Энгельс неоднократно обращается к истории обороны Севастополя в период Крымской
ПРЕДИСЛОВИЕ XII
войны, отмечая упорство его защитников и мастерство инженеров, создававших оборонительные укрепления (см. настоящий том, стр. 145, 225-226).
После разгрома регулярных французских армий и падения Второй империи, когда полностью проявились захватнические стремления Пруссии, в центре внимания Энгельса становится вопрос об усилении национальной обороны Франции, создании новых воинских формирований и организации партизанской борьбы против захватчиков. Глубоко сочувствуя борьбе французского народа против прусских завоевателей, Энгельс подвергает критике правительство национальной обороны и назначенных им военных руководителей, среди которых было немало генералов-бонапартистов, за неумение организовать успешное сопротивление вторгшемуся врагу, капитулянтские стремления, которые проявлялись все более отчетливо с нарастанием революционного движения. Виновником неудачного хода обороны Парижа, носившей пассивный характер, так же как и других неудач, постигших французскую армию после падения империи, Энгельс считал военное командование Французской республики, не сумевшее использовать всех возможностей и ресурсов Франции для создания боеспособных армий.
Несмотря на то, что авантюристическая политика правящих классов поставила Францию на грань национальной катастрофы, Энгельс показывает, что и в этих условиях французский народ должен продолжать борьбу, которая увенчается успехом, если будут мобилизованы все резервы и сопротивление пруссакам примет, подлинно народный, общенациональный характер. Выражая позицию Генерального Совета Интернационала, призвавшего на этом этапе войны международный пролетариат поддержать сопротивление французского народа захватчикам, Энгельс намечает конкретный план борьбы с пруссаками, стратегию и тактику для вновь сформированных французских войск, подчеркивая необходимость сочетать их действия с выступлениями партизанских отрядов.
Отмечая признаки начавшейся партизанской борьбы, Энгельс показывает несокрушимую мощь подлинно народного сопротивления. Обличая прусское командование за варварские методы ведения войны, свирепую бомбардировку Страсбурга, сожжение французских деревень и другие акты бессмысленной жестокости; с особым негодованием протестует он против зверских расправ пруссаков с французскими партизанами - франтирерами. В «Заметках о войне» Энгельс выступает за признание за партизанами прав воюющей стороны, за узако-
ПРЕДИСЛОВИЕ XIII
нение народного сопротивления в форме партизанской борьбы как способа ведения войны.
В «Заметках о войне» Энгельс внес существенный вклад в марксистское учение о войнах, их классовых причинах, целях и характере. На примере франко-прусской войны Маркс и Энгельс учили пролетариат различать национально-освободительные войны, войны оборонительные, имеющие целью отражение иноземного нашествия, от войн грабительских, завоевательных. Большой заслугой Энгельса является постановка и разработка вопроса о национальном сопротивлении в войнах против иноземного захватчика, о народной войне, о партизанском движении, о формах и методах мобилизации народных сил на борьбу с агрессором.
Маркс и Энгельс пристально следили за складывавшейся в ходе войны обстановкой во Франции. Они обращали внимание французского пролетариата на необходимость использовать все возможности, возникшие после падения империи для укрепления классовой организации пролетариата.
Предвидя неизбежность дальнейшего обострения классовой борьбы во Франции и возможность революционного выступления масс, Маркс и Энгельс предупреждали французский пролетариат, что в условиях, когда прусская армия находится под Парижем, восстание было бы неизбежно обречено на поражение. Однако, когда в ответ на попытки правительства Тьера начать разоружение рабочих Парижа во французской столице вспыхнуло пролетарское восстание, Маркс и Энгельс восторженно его приветствовали. Как отмечал В. И. Ленин, Маркс относился к парижской революции «как участник массовой борьбы, которую он переживал со всем свойственным ему пылом и страстью» (В. И. Ленин. Соч., т. 12, стр. 88).
Считая защиту Коммуны важнейшим интернациональным долгом рабочих всех стран, Маркс и Энгельс с первых же дней революции в Париже мобилизуют через Интернационал все силы международного пролетариата на поддержку коммунаров. Великие вожди международного пролетариата Маркс и Энгельс рассматривали Коммуну как духовное детище Интернационала, как практическое осуществление его принципов и видели в ее создании огромное завоевание рабочего класса. «Борьба рабочего класса с классом капиталистов и государством, представляющим его интересы, вступила благодаря Парижской Коммуне в новую фазу, - отмечал Маркс в письме Л. Кугельману 17 апреля 1871 года. - Как бы ни кончилось дело непосредственно на этот раз, новый исходный пункт всемирно-исторической важности все-таки завоеван».
ПРЕДИСЛОВИЕ XIV
В помещаемых в настоящем томе речах, произнесенных на заседаниях Генерального Совета, Маркс и Энгельс постоянно сообщали о ходе героической борьбы коммунаров против объединившихся версальцев и прусской военщины (см. стр. 621-622, 625-630). Маркс написал сотни писем деятелям рабочего движения разных стран, разъясняя им историческое значение Коммуны. Он использовал все возможности, чтобы, установив связи с осажденными в Париже коммунарами, оказывать им помощь. С самого возникновения Парижской Коммуны Маркс тщательно собирает все материалы, касающиеся ее деятельности, - газетные сообщения и статьи, письма своих соратников из Парижа - и уже в ходе парижской революции работает над анализом и обобщением ее уроков.
Главное место в томе занимает одно из основополагающих произведений научного коммунизма «Гражданская война во Франции», в котором Маркс на основе обобщения опыта Парижской Коммуны развил далее учение о государстве, революции и диктатуре пролетариата. Произведение Маркса «Гражданская война во Франции», писавшееся непосредственно в период развития революционных событий в Париже, было составлено в форме воззвания Генерального Совета ко всем членам Интернационала в Европе и Соединенных Штатах Америки и имело целью вооружить рабочий класс всех стран пониманием сущности и значения героической борьбы коммунаров, сделать опыт этой борьбы достоянием всего пролетариата.
В «Гражданской войне во Франции» содержится гениальный анализ исторических условий, в которых возникла Парижская Коммуна, полностью раскрыты ее характер и сущность ее деятельности. С исключительной обличительной силой Маркс рисует картину враждебного Коммуне мира буржуазной Франции, портреты ее идеологов и политиков, запятнавших себя национальной изменой, позорным сговором с внешним врагом, дикими оргиями кровавой расправы с рабочим классом. Маркс показал истинную цену «патриотизма» буржуа, подчеркнув, что шовинистическая идеология контрреволюционной буржуазии всегда находит себе дополнение в пресмыкательстве перед завоевателем и готовности к единению с ним во имя подавления революционного движения трудящихся. Подлинных вершин реалистического мастерства Маркс достигает в изображении главарей версальского контрреволюционного правительства - Тьера, Фавра, Пикара, Дюфора и других вдохновителей свирепых репрессий, этих «алчущих крови сторожевых псов «порядка»», уничтоживших цвет французского пролетариата.
ПРЕДИСЛОВИЕ XV
Написанное могучим пером величайшего пролетарского писателя воззвание «Гражданская война во Франции» навеки пригвоздило палачей Парижской Коммуны к позорному столбу.
«Гражданская война во Франции» - образец произведения, в котором революционный пафос сочетается с величайшей точностью и глубиной научного анализа.
Изучение опыта Парижской Коммуны дало Марксу подтверждение правильности вывода, впервые сделанного им в произведении «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», о необходимости для пролетариата слома буржуазной государственной машины. Этот вывод, как отмечал В. И. Ленин, представляет собой «главное, основное в учении марксизма о государстве» (В. И. Ленин. Соч., т. 25, стр. 378). Развивая дальше это положение в «Гражданской войне во Франции», рассматривая характерные черты эксплуататорского буржуазного государства как «общественной силы, организованной для социального порабощения» и «машины классового господства», Маркс приходит к заключению, что парижские пролетарии могли взять власть в свои руки, только встав на путь уничтожения угнетательской государственной машины, что «рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей» (см. настоящий том, стр. 340, а также 339).
В произведениях Маркса и Энгельса, написанных до Парижской Коммуны, когда в истории не было примеров попытки создания пролетарского государства, еще не содержалось ответа на вопрос, чем пролетариат должен заменить разбитую революцией государственную машину. Опыт Парижской Коммуны позволил Марксу сделать новый вклад в революционное учение, обогатить его конкретным выводом о том, какова должна быть государственная форма диктатуры пролетариата, соответствующая ее классовому содержанию и ее исторической миссии - служить орудием построения нового общества. «У Маркса нет и капельки утопизма в том смысле, чтобы он сочинял, сфантазировал «новое» общество, - писал В. И.
Ленин об анализе Марксом опыта Парижской Коммуны. - Нет, он изучает, как естественноисторический процесс, рождение нового общества из старого, переходные формы от второго к первому. Он берет фактический опыт массового пролетарского движения и старается извлечь из него практические уроки» (В. И. Ленин. Соч., т. 25, стр. 396).
В Парижской Коммуне, несмотря на короткий период ее существования, Маркс сумел обнаружить в первоначальной, еще только зарождавшейся, но уже достаточно отчетливой
ПРЕДИСЛОВИЕ XVI
форме черты государства нового исторического типа - диктатуры пролетариата. Раскрывая классовую природу Коммуны и сущность ее государственной формы, Маркс писал, что «она была, по сути дела, правительством рабочего класса, результатом борьбы производительного класса против класса присваивающего; она была открытой, наконец, политической формой, при которой могло совершиться экономическое освобождение труда» (см. настоящий том, стр. 346). Этот вывод Маркса о государстве нового типа - типа Парижской Коммуны - как государственной форме диктатуры пролетариата составляет главное содержание того нового вклада, который был им внесен в революционную теорию в «Гражданской войне во Франции».
Особенное внимание Маркс уделяет рассмотрению классового характера и принципов организации пролетарской власти в Парижской Коммуне. Маркс подчеркивает важную роль в строительстве нового государства такой меры, как упразднение полиции и старой постоянной армии, являвшихся орудием угнетательского государства, и создание пролетарской армии - национальной гвардии, главную массу которой составляли рабочие. Он останавливается на таких характерных чертах Коммуны, как выборность, ответственность и сменяемость всех ее должностных лиц, замена выборными судьями, являющимися должностными лицами Коммуны, прежнего суда, который служил интересам эксплуататоров. Маркс отмечает социальные мероприятия Коммуны, проводившиеся в интересах рабочего класса и широких масс трудящихся, ее первые шаги в деле экспроприации крупной капиталистической собственности на средства производства. Он указывает на предпринятые Коммуной меры с целью уничтожения орудия духовного угнетения - отделение церкви от государства и экспроприацию имущества церквей, используемого в эксплуататорских целях.
Противопоставляя Парижскую Коммуну угнетательскому государству, Маркс дает классическую характеристику буржуазному парламентаризму. Он не только подвергает его сокрушительной критике, которая содержалась уже в более ранних произведениях основоположников марксизма, но и показывает неприемлемость буржуазной парламентской республики в качестве формы организации государственной власти пролетариата. Показывая огромные преимущества для рабочего класса государства типа Коммуны перед парламентской республикой, Маркс подчеркивает, что Коммуна была «не парламентарной, а работающей корпорацией, в одно и то же время и законодательствующей и исполняющей законы» (см. настоящий
ПРЕДИСЛОВИЕ XVII
том, стр. 342). Он отмечает, что только такая организация власти может обеспечить осуществление тех революционных задач по преобразованию общества, которые стоят перед диктатурой пролетариата.
Придавая огромное значение этим выводам Маркса, В. И. Ленин отмечал: «Продажный и прогнивший парламентаризм буржуазного общества Коммуна заменяет учреждениями, в коих свобода суждения и обсуждения не вырождается в обман, ибо парламентарии должны сами работать, сами исполнять свои законы, сами проверять то, что получается в жизни, сами отвечать непосредственно перед своими избирателями» (Соч., т. 25, стр. 396).
В «Гражданской войне во Франции» Маркс продолжает исследование и разработку вопроса о союзниках пролетариата в революции. Показывая на примере Парижской Коммуны, что политика пролетарского государства полностью соответствует интересам трудового крестьянства, Маркс высказывает твердое убеждение, что если бы не существовало барьера, воздвигнутого версальцами между Парижем и провинцией, французское крестьянство несомненно стало бы на сторону Коммуны, политика которой отвечала его насущным жизненным потребностям.
В работе Маркса содержатся важные положения, касающиеся вопроса о государственной централизации в условиях пролетарского строя. Подчеркивая исключительную важность функций центрального правительства при диктатуре пролетариата, Маркс решительно отвергает попытки представить борьбу Коммуны против угнетательского государства как проявление якобы децентрализаторских, сепаратистских тенденций. Он показывает, что установление коммунального строя во всей Франции означало бы замену фиктивного единства страны, осуществляемого с помощью эксплуататорской государственной машины, - действительным единством нации (см. настоящий том, стр. 344).
Непоколебимой верой в революционные силы народных масс, глубоким восхищением героизмом рабочего класса проникнуты страницы «Гражданской войны во Франции», посвященные деятельности Коммуны. Противопоставляя старому миру Версаля - «сборищу вампиров всех отживших режимов» - Париж Коммуны, Маркс показывает огромную преобразующую силу пролетарской революции, изменившую облик французской столицы. «Гражданская война во Франции» звучит гимном рабочему классу Парижа, который сделал первые шаги по пути создания пролетарского государства. «Трудящийся,
ПРЕДИСЛОВИЕ XVIII
мыслящий, борющийся, истекающий кровью, но сияющий вдохновенным сознанием своей исторической инициативы Париж почти забывал о людоедах, стоявших перед его стенами, с энтузиазмом отдавшись строительству нового общества!» (см. настоящий том, стр. 353).
Наряду с «Гражданской войной во Франции» в томе публикуются предварительные варианты этого произведения - первый и второй наброски «Гражданской войны во Франции».
Эти варианты представляют весьма большую теоретическую ценность: в них содержатся материалы, дополняющие и разъясняющие «Гражданскую войну во Франции». Стремясь сделать окончательный текст своего произведения более кратким, чтобы придать, ему форму воззвания, Маркс изложил в сокращенном виде, а в некоторых случаях и опустил в нем целый ряд мест, имеющихся в предварительных вариантах.
Хотя отдельные фрагменты вариантов представляют собой конспективные записи, значительная часть их имеет законченную литературную форму, отличающуюся той же выразительностью и яркостью языка, что и «Гражданская война во Франции». Первый и второй наброски «Гражданской войны во Франции», в которых Маркс обработал огромный фактический материал о деятельности Парижской Коммуны, свидетельствуют о проделанной Марксом колоссальной работе, об исключительной научной добросовестности, с которой он подходил к исследованию революционного творчества коммунаров.
В предварительных вариантах содержатся более развернутые по сравнению с соответствующими местами «Гражданской войны во Франции» положения, касающиеся социальноэкономических мероприятий Парижской Коммуны, дается характеристика революционного движения в предшествующий Коммуне период, подробнее рассматривается вопрос о государственной централизации и о политике Коммуны по отношению к крестьянству и городской мелкой буржуазии. Показывая огромное историческое значение Парижской Коммуны, Маркс дает точную и строго реалистическую оценку всем ее действиям, лишенную какой бы то ни было идеализации. В предварительных вариантах Маркс делает обстоятельный критический анализ ошибок, совершенных революционным правительством Парижа и ускоривших поражение Коммуны; из этих ошибок Маркс требовал извлечь уроки для последующей революционной борьбы пролетариата.
Критикуя коммунаров за беспечность и отсутствие должной твердости по отношению к контрреволюционерам, Маркс показывает, что пролетарская власть должна быть организованной
ПРЕДИСЛОВИЕ XIX
и сильной и что она должна обладать необходимыми средствами для подавления контрреволюции. Предупреждая, что и после установления в национальном масштабе власти рабочего класса ей будут угрожать «спорадические мятежи рабовладельцев», Маркс подчеркивает необходимость всемерного укрепления пролетарского государства. В этом случае, указывает он, посягательства реакционных сил были бы обречены на провал; они «только ускорили бы движение, вложив меч в руки Социальной Революции» (см. настоящий том, стр. 553).
Ценным дополнением к «Гражданской войне во Франции» являются содержащиеся в набросках в более развернутом виде положения относительно необходимости для пролетариата слома эксплуататорской государственной машины. Исключительную важность имеет сформулированная Марксом в первом наброске мысль относительно классовой борьбы в период диктатуры пролетариата. Маркс указывал, что «Коммуна не устраняет классовой борьбы, посредством которой рабочий класс добивается уничтожения всех классов, и следовательно всякого классового господства», но «создает рациональную обстановку, в которой эта классовая борьба может проходить через свои различные фазы наиболее рациональным и гуманным путем» (см. там же). Развивая это положение, Маркс делает гениальные наметки существа той гигантской экономической и политической работы, которую предстоит проделать диктатуре пролетариата при осуществлении перехода от капиталистического общества к социалистическому. Он отмечает, что «замена экономических условий рабства труда условиями свободного и ассоциированного труда может быть только прогрессивным делом времени.. что эти условия требуют не только изменения распределения, но и новой организации производства или, вернее, избавления (освобождения) общественных форм производства при существующем организованном труде (порожденном современной промышленностью) от пут рабства, от их нынешнего классового характера, и гармоничной национальной и интернациональной координацией общественных форм производства» (см. там же). Маркс подчеркивает далее, что коммунальная организация, то есть пролетарское государство типа Парижской Коммуны, дает возможность сразу же сделать огромные шаги по пути строительства нового общества. В этом чрезвычайно богатом мыслями теоретическом обобщении Маркс создал уже ряд элементов того учения о переходном периоде от капитализма к социализму и о диктатуре пролетариата как государстве этого периода, которое было изложено им в 1875 г. в произведении «Критика Готской программы».
ПРЕДИСЛОВИЕ XX
Гениальные выводы Маркса о Парижской Коммуне как прообразе пролетарского государства были всесторонне использованы В. И. Лениным, который в новых условиях эпохи империализма развил дальше марксистскую теорию государства и диктатуры пролетариата, открыв советскую форму пролетарского государства и создав стройное и цельное учение о республике Советов как государственной форме диктатуры пролетариата. В. И. Ленин отстоял положения Маркса о необходимости слома угнетательской государственной машины и замены ее государством типа Парижской Коммуны от всех попыток оппортунистов и ревизионистов II Интернационала исказить, фальсифицировать и просто замолчать эти положения. В работе «Государство и революция» Ленин показал, что эти положения не случайно подвергались особым атакам со стороны оппортунистов и ревизионистов, так как они составляют существо революционного учения Маркса о государстве. Показательным для отношения оппортунистических лидеров II Интернационала к этому учению, и в частности к работе Маркса «Гражданская война во Франции», является также и то обстоятельство, что германские правые социал-демократы, в руках которых длительное время находились рукописи предварительных вариантов этой работы, не приняли никаких мер к их опубликованию.
После поражения Парижской Коммуны правительства европейских государств организовали общий поход против Интернационала и рабочих организаций. Во всех странах усилились полицейские преследования секций Международного Товарищества Рабочих. Реакционная печать пыталась опорочить Интернационал и подорвать влияние учения Маркса и Энгельса на трудящихся, публикуя всевозможные фальшивки и распространяя лживые измышления. В обстановке наступления реакции Маркс и Энгельс учили пролетариат разоблачать происки реакционеров, продолжать борьбу за сплочение и укрепление пролетарской организации, привлекать на сторону Интернационала новые отряды трудящихся.
Ряд публикуемых в томе документов Маркса и Энгельса показывают их упорную работу по руководству деятельностью секций Интернационала в различных странах. Продолжая направлять работу Генерального Совета, Маркс и Энгельс много времени уделяют помощи вновь возникшим секциям Интернационала в Италии, Испании и других странах,установлению тесных связей между секциями и Генеральным Советом, организации пролетарской взаимопомощи (см. настоящий том, стр. 307. 472-475 и сл.).
ПРЕДИСЛОВИЕ XXI
Публикуемые в настоящем томе многочисленные заявления в различные газеты, составленные Марксом и Энгельсом и как правило печатавшиеся в виде официальных документов Генерального Совета («Заявление Генерального Совета по поводу циркуляра Жюля Фавра», «Заявление Генерального Совета в редакцию газеты «Times»», заявления Маркса в газеты «De Werker», «Public Opinion», «Gaulois», «Verite» и т. д.), свидетельствуют о той упорной борьбе, которую вели Маркс и Энгельс против травли Интернационала буржуазной печатью, против попыток врагов рабочего класса извратить принципы и цели Международного Товарищества Рабочих и подорвать его авторитет среди трудящихся. В ряде заявлений и писем в редакции различных газет Маркс и Энгельс убедительно разоблачали подлог и фальсификацию, к которым прибегала буржуазная пресса в борьбе с рабочим движением. Раскрытию коварной, провокационной роли буржуазной дипломатии в период Парижской Коммуны посвящено составленное Марксом воззвание «Г-н Уошберн, американский посол в Париже» (см. настоящий том, стр. 388-391). В этом документе сорвана маска с дипломатического представителя капиталистической американской «демократии», разоблачены его низкие происки против Коммуны.
К произведениям, направленным против врагов рабочего движения, примыкают написанный Марксом и Энгельсом набросок статьи «О Карле Блинде» и статья Энгельса «Еще раз «господин Фогт»». В этих статьях продолжается начатая Марксом и Энгельсом еще в 40-е годы борьба против мелкобуржуазных вульгарных демократов, игравших роль подголосков, и иногда, как Карл Фогт, и прямых агентов реакционных кругов.
В статье Энгельса «Выступления Мадзини против Интернационала» и в его речи на заседании Генерального Совета (см. настоящий том, стр. 394-396, 638-639) подвергается критике итальянский буржуазный демократ Мадзини, пытавшийся с помощью нападок на Коммуну и Интернационал помешать распространению в рабочем движении Италии революционных идей Маркса и Энгельса.
Парижская Коммуна, являвшаяся переломной вехой в истории Интернационала, ускорила размежевание между подлинно революционным пролетарским направлением и сектантскореформистскими течениями в рабочем движении. Коммуна показала полную несостоятельность сектантских догм и со всей очевидностью обнаружила антипролетарскую природу реформизма и анархизма. Послужив пробным камнем верности
ПРЕДИСЛОВИЕ XXII
революционному делу пролетариата, Парижская Коммуна заставила правооппортунистические элементы открыто перейти в лагерь буржуазии.
Маркс и Энгельс в своих произведениях этого периода беспощадно бичевали разного рода ренегатов и предателей рабочего движения. В написанных Энгельсом заявлениях Генерального Совета по поводу письма Холиока и писем Холиока и Лекрафта (см. настоящий том, стр. 377-378, 382-383) разоблачается позиция оппортунистических лидеров тред-юнионов Оджера и Лекрафта, которые, разделив страх господствующих классов перед пролетарской революцией в Париже, открыто встали на сторону буржуазии. Свидетельством неуклонной борьбы Маркса и Энгельса за чистоту рядов пролетарской организации служит также публикуемая в томе резолюция об исключении из Международного Товарищества Рабочих правого прудониста Толена (см. настоящий том, стр. 308), который предал дело рабочего класса, предпочтя депутатское место в Версальском собрании участию в деятельности Парижской Коммуны.
Одно из главных мест в томе занимают документы состоявшейся 17-23 сентября 1871 г.
Лондонской конференции Международного Товарищества Рабочих, которая вошла в историю марксизма и международного рабочего движения как важнейший этап борьбы Маркса и Энгельса за сплочение и организацию сил международного пролетариата.
Вся подготовка Лондонской конференции и ее деятельность проходили под непосредственным руководством Маркса и Энгельса, которые составили публикуемые в настоящем томе предварительные проекты ряда резолюций (см. настоящий том, стр. 411-412), разработали программу работы конференции, определили ее главные задачи и направляли обсуждение основных вопросов. В речи на открытии конференции Маркс указывал, что ей предстоит принять меры к дальнейшему организационному укреплению Интернационала, необходимому в обстановке наступления на рабочий класс буржуазной контрреволюции, и воспрепятствовать посягательствам бакунистов на единство Международного Товарищества Рабочих (см. настоящий том, стр. 643).
Лондонская конференция от начала до конца проходила под знаком борьбы Маркса и Энгельса против бакунизма, выступавшего в этот период в роли главного врага марксизма в рабочем движении и ударной силы всех потерпевших банкротство и разгромленных мелкобуржуазных течений, остатки которых продолжали свои атаки на Генеральный Совет. Типич-
ПРЕДИСЛОВИЕ XXIII
ные представители мелкобуржуазного анархистского бунтарства - бакунисты, пользовавшиеся значительным влиянием в ряде романских стран (Испания, Италия, Романская Швейцария), усилили после Парижской Коммуны нападки на идейные и организационные основы Интернационала и развернули раскольническую деятельность в его рядах.
В публикуемой в настоящем томе записи речи Маркса о деятельности бакунистского Альянса социалистической демократии, произнесенной на заседании комиссии Лондонской конференции, сообщалось о мерах, принятых Генеральным Советом с целью пресечь дезорганизаторскую деятельность Альянса, руководители которого, заявив о его роспуске, в действительности сохраняли внутри Интернационала эту тайную бакунистскую организацию.
Не решившись открыто выступить на Лондонской конференции против Генерального Совета, бакунисты пытались объявить ее «некомпетентной» рассматривать вопрос о вызванном ими расколе в секциях Романской федерации Международного Товарищества Рабочих.
Маркс в своем докладе и составленных им резолюциях отверг эти попытки бакунистов и подчеркнул, что принятая Лондонской конференцией резолюция о запрещении создания в Интернационале сепаратистских сектантских обществ непосредственно относится к бакунистскому Альянсу (см. настоящий том, стр. 429).
Центральное место в выступлениях Маркса и Энгельса на Лондонской конференции занимает вопрос о пролетарской партии, против создания которой фактически выступали бакунисты, о политической борьбе рабочего класса и о ее формах и тактике. Еще в 40-х годах XIX века Маркс и Энгельс обосновали идею о необходимости для пролетариата самостоятельной политической партии. Однако условия для практического осуществления этой задачи были в большинстве европейских стран подготовлены позднее, в результате всей деятельности Маркса и Энгельса и руководимого ими Международного Товарищества Рабочих, целью которого было, как указывал Маркс в письме Больте 23 ноября 1871 г., «заменить социалистические и полусоциалистические секты действительной организацией рабочего класса для борьбы». Опыт Парижской Коммуны, ошибки и слабые стороны которой были в первую очередь обусловлены отсутствием у французских рабочих боевого авангарда - подлинной пролетарской партии, успешная деятельность основанной в 1869 г. немецкой Социалдемократической рабочей партии подтвердили на практике правильность указания Маркса и Энгельса о том, что в борьбе за свое освобождение пролетариат может достигнуть успеха только под руководством пролетарской партии.
ПРЕДИСЛОВИЕ XXIV
В этих условиях Маркс и Энгельс считали необходимым добиться на Лондонской конференции признания в качестве основного принципа международного пролетарского движения необходимости создания самостоятельных, независимых от буржуазных влияний, рабочих партий. Задача создания таких партий была сформулирована Марксом и Энгельсом в составленном ими тексте резолюции о политическом действии рабочего класса, которая относится к числу важнейших документов марксизма (см. настоящий том, стр. 426-427). Принятие этой резолюции, основная часть которой на Гаагском конгрессе была включена в Общий Устав Интернационала, ознаменовало собой крупную победу марксизма в рабочем движении, поскольку одно из программных положений научного коммунизма было принято в качестве руководящего принципа международной пролетарской организации. Резолюция Лондонской конференции, предусматривавшая создание самостоятельных политических партий пролетариата, наносила удар по сектантам. Эта резолюция отразила объективные потребности рабочего движения и предопределила направление его дальнейшего развития, которое в наступившую после 1871 г. эпоху пошло по пути образования массовых политических партий пролетариата в каждой капиталистической стране.
Ярким документом, свидетельствующим о неуклонной борьбе вождей пролетариата за его политическое воспитание, являются речи Маркса и Энгельса о политическом действии рабочего класса. «... Революция есть высший акт политики, - указывал Энгельс в своей речи, дошедшей до нас в его собственноручной записи, - тот, кто стремится к ней, должен признавать и средства, политические действия, которые подготовляют революцию, которые воспитывают рабочих для революции и без которых рабочие на другой день после битвы всегда будут одурачены Фаврами и Пиа. Политика же, которую следует проводить, это - рабочая политика; рабочая партия не должна плестись в хвосте той или иной буржуазной партии, а должна конституироваться как партия независимая, у которой своя собственная цель, своя собственная политика» (см. настоящий том, стр. 421-422).
В речи Маркса на Лондонской конференции от 21 сентября 1871 г. содержались важнейшие мысли о тактике революционной борьбы пролетариата и о формах деятельности пролетарской партии. «Мы должны заявить правительствам: мы знаем, что вы - вооруженная сила, направленная против пролетариев, - говорил Маркс, - мы будем действовать против вас мирно там, где это окажется для нас возможным, оружием -
ПРЕДИСЛОВИЕ XXV
когда это станет необходимым» (см. настоящий том, стр. 649). Маркс отметил необходимость использования буржуазных парламентов как трибуны для пролетарской агитации, он требовал умения пользоваться всеми возможностями, существующими в буржуазнодемократических странах, свободой печати, собраний и союзов для ведения работы по политическому воспитанию пролетариата.
В своих выступлениях на Лондонской конференции Маркс и Энгельс показали, что партия пролетариата должна быть одинаково далека как от заговорщической авантюристической тактики, так и от сведения пролетарской борьбы к оппортунистическому приспособленчеству и реформистской деятельности.
В публикуемых протокольных записях речей Маркса о тред-юнионах подвергается резкой критике английский тред-юнионизм - его цеховая ограниченность и замкнутость, отрыв так называемых старых тред-юнионов, объединявших только аристократическую верхушку рабочего класса, от массы рабочего класса. Вместе с тем, Маркс предостерегал против сектантского игнорирования тред-юнионов и выдвигал задачу превращения профессиональных союзов в мощные центры борьбы за интересы пролетариата путем укрепления их связи с Международным Товариществом Рабочих. Придавая огромное значение тем профессиональным объединениям, которые были связаны с массами, Маркс учил поднимать их от низших форм классовой борьбы за непосредственные экономические интересы рабочих к активному участию в борьбе за политическое господство пролетариата.
Публикуемые в настоящем томе резолюции Лондонской конференции были написаны большей частью Марксом и Энгельсом; резолюции, которые были внесены другими делегатами, во многих случаях были основаны на положениях, высказанных в речах и выступлениях Маркса и Энгельса; им принадлежала и окончательная редакция текста резолюций, порученная Лондонской конференцией Генеральному Совету.
Резолюции Лондонской конференции по организационным вопросам были направлены своим острием против сектантства и имели целью усилить внутреннюю сплоченность и дисциплину в рядах Интернационала, обеспечить руководящую роль его центрального органа - Генерального Совета, добиться сочетания необходимой централизации руководства с развитием инициативы отдельных секций и федераций. В этих резолюциях содержатся глубокие идеи относительно демократического централизма как организационного принципа пролетарской
ПРЕДИСЛОВИЕ XXVI
партии, получившие в дальнейшем всестороннее развитие в трудах В. И. Ленина.
Большое значение имела составленная Марксом и принятая Лондонской конференцией резолюция по крестьянскому вопросу. Основываясь на выводе о том, что крестьянство должно сыграть роль союзника рабочего класса в пролетарской революции, Маркс предложил развернуть революционную пропаганду среди крестьян, выработать конкретные меры для привлечения крестьянства на сторону пролетариата (см. настоящий том, стр. 425-426).
В связи с задачей укрепления и развития классовой политической организации пролетариата Маркс и Энгельс поставили на конференции вопрос о выпуске нового аутентичного издания Общего Устава и Организационного регламента Международного Товарищества Рабочих. Подготовленное Марксом и Энгельсом новое издание Устава и Регламента, в основе которого лежал написанный Марксом текст Временного Устава 1864 г., включало изменения и дополнения к Уставу и Регламенту, которые были внесены на конгрессах Интернационала.
Таким образом впервые были соединены в одном документе все принятые резолюции и постановления, отражавшие развитие организационных принципов Интернационала. Подготовив это издание на английском, немецком и французском языках, Маркс и Энгельс положили конец попыткам правых прудонистов, а также и бакунистов, использовать для своей пропаганды выпущенное прудонистами искаженное издание Устава, в котором было извращено важнейшее положение о роли политической борьбы для освобождения рабочего класса.
Ряд публикуемых в томе работ отражают борьбу Маркса и Энгельса с бакунизмом после Лондонской конференции, когда бакунисты открыто выступили против ее решений. В так называемом сонвильерском циркуляре, принятом в ноябре 1871 г. на съезде бакунистской Юрской федерации в Швейцарии и направленном всем секциям Интернационала, нашли полное отражение проповедуемые бакунистами сектантские анархистские догмы, их отрицание идеи диктатуры пролетариата и необходимости создания пролетарской партии. В сонвильерском циркуляре бакунисты делали новую попытку подорвать организационные основы Международного Товарищества Рабочих: они призывали к отмене всякой дисциплины, к созданию «свободной федерации автономных секций» и сведению Генерального Совета до роли «простого статистического и корреспондентского бюро». Сонвильерский циркуляр бакунистов,
ПРЕДИСЛОВИЕ XXVII
выпущенный в период ожесточенной травли Интернационала, был восторженно встречен реакционной печатью. Считая, что дезорганизаторская раскольническая деятельность бакунистов и их пропаганда является серьезным препятствием на пути дальнейшего укрепления пролетарской классовой организации и создания самостоятельных политических партий рабочего класса, Маркс и Энгельс поставили перед Интернационалом задачу окончательного разоблачения и разгрома бакунизма в рабочем движении.
В статье «Съезд в Сонвилье и Интернационал» Энгельс показал, что раскольническая тактика бакунистов, их проповедь воздержания от политики, утопические сектантские доктрины о создании международной рабочей организации в качестве «прообраза грядущего общества» наносят огромный вред движению рабочего класса. Как отмечал Энгельс, бакунистские догмы направлены на то, чтобы лишить пролетариат его главного оружия борьбы - организации. Этим догмам Энгельс противопоставил пролетарские организационные принципы, осуществление которых обеспечивает сплочение и совместные действия рабочего класса.
Борьба Маркса и Энгельса за укрепление пролетарской организации в период Интернационала и Парижской Коммуны, Проходившая в обстановке наступления на Интернационал капиталистической реакции и внутренних врагов - бакунистов и представителей других сектантских и реформистских направлений - вооружила международный пролетариат неоценимым опытом. Разработанные Марксом и Энгельсом основные наброски о пролетарской партии и принципы пролетарской партийности были использованы В. И. Лениным для создания стройного учения о партии пролетариата как передовом отряде рабочего класса, руководящей и направляющей силе в его борьбе за пролетарскую революцию и коммунистическое преобразование общества.
* *
*
В состав настоящего тома включено 26 работ, не вошедших в первое издание Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса. Среди них первый и второй наброски «Гражданской войны во Франции» Маркса (публикуются в разделе «Из рукописного наследства»), набросок статьи Маркса и Энгельса «О Карле Блинде», статья Энгельса «Выступление Мадзини против Интернационала», письмо Маркса редактору газеты «Sun» Дана, ряд газетных заметок, документов Интернационала, записей речей и т. д. Из вновь включенных работ 11 впервые полностью
ПРЕДИСЛОВИЕ XXVIII
печатаются на русском языке, из них 4 работы вообще публикуются впервые.
В «Приложения» входят протокольные записи речей Маркса и Энгельса на заседаниях Генерального Совета, изложение некоторых из этих речей в газетных отчетах, записи речей Маркса на Лондонской конференции Интернационала. Вследствие несовершенного характера и отрывочности этих записей и отчетов, эти документы не были включены в основной текст тома. Речи Маркса и Энгельса на Лондонской конференции, дошедшие до нас в записи Энгельса, публикуются в основном тексте. В раздел «Приложения» включена также запись беседы Маркса с корреспондентом нью-йоркской газеты «World», письмо дочери Маркса Женни в редакцию еженедельника «Woodhull and Claflin's Weekly», резолюция Генерального Совета от 5 ноября 1871 г., составленная при участии Маркса. Все эти документы дают дополнительный материал, раскрывающий деятельность Маркса и Энгельса в качестве руководителей Интернационала.
При работе над текстами публикуемых в томе произведений и документов использованы различные сохранившиеся печатные и рукописные варианты и прижизненные оригинальные и переводные издания; важнейшие из разночтений отражены в подстрочных примечаниях.
Опечатки и описки в именах собственных, географических названиях, датах и т. д. исправлены на основании проверки фактов. Заглавия статей даны в соответствии с оригиналами. В тех случаях, когда заглавие, отсутствующее в оригинале, дано Институтом марксизмаленинизма, перед заглавием стоит звездочка.
Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС ИЮЛЬ 1870-ФЕВРАЛЬ 1872
Первая страница листовки с воззванием Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих о франко-прусской войне от 23 июля 1870 г.
1
К. МАРКС
ПЕРВОЕ ВОЗЗВАНИЕ
ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА
МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ
О ФРАНКО-ПРУССКОЙ ВОЙНЕ
ЧЛЕНАМ МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ
В ЕВРОПЕ И СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ
В «Учредительном Манифесте Международного Товарищества Рабочих» от ноября 1864 г. мы говорили: «Если освобождение рабочего класса требует братского сотрудничества рабочих, то как же они могут выполнить эту великую задачу при наличии внешней политики, которая, преследуя преступные цели, играет на национальных предрассудках и в грабительских войнах проливает кровь и расточает богатство народа?». И мы характеризовали внешнюю политику, которую требует Интернационал, в следующих словах: «... добиваться того, чтобы простые законы нравственности и справедливости, которыми должны руководствоваться в своих взаимоотношениях частные лица, стали высшими законами и в отношениях между народами»2.
Не удивительно, что Луи Бонапарт, который свою власть узурпировал, использовав классовую борьбу во Франции, и продлил свое господство посредством ряда внешних войн, с самого начала относился к Интернационалу, как к опасному врагу. Накануне плебисцита он устраивает поход против членов руководящих комитетов Международного Товарищества Рабочих в Париже, Лионе, Руане, Марселе, Бресте и других местах, - словом, во всей Франции, - под тем предлогом, что Интернационал является тайным обществом и готовит заговор с целью убить его; вся нелепость этой выдумки была вскоре раскрыта его собственными судьями3. В чем же состояло действительное преступление французских секций Интернационала? В том, что они открыто и настойчиво говорили французскому народу: участвовать в плебисците - 1
2
К. МАРКС
значит голосовать за деспотизм внутри страны и за внешнюю войну. И действительно, делом их рук было то, что во всех больших городах, во всех промышленных центрах Франции рабочий класс встал как один человек, чтобы отвергнуть плебисцит. К несчастью, одержало верх глубокое невежество сельских округов. Биржи, кабинеты европейских государств, господствующие классы и печать Европы приветствовали плебисцит как блестящую победу французского императора над французским рабочим классом; и плебисцит оказался сигналом к умерщвлению не одной личности, а целых народов.
Военный заговор в июле 1870 г. является только исправленным изданием coup d'etat* в декабре 1851 года4. На первый взгляд дело казалось столь нелепым, что Франция не хотела верить в серьезность слухов о войне. Она охотнее верила депутату**, который в воинственных речах министров видел простую биржевую уловку. Когда, наконец, 15 июля Законодательному корпусу было заявлено о войне официально, вся оппозиция отказалась утвердить предварительные ассигнования; даже Тьер заклеймил войну как нечто «гнусное»; все независимые парижские газеты осуждали ее, и, к удивлению, провинциальная печать почти целиком с ними соглашалась.
Между тем парижские члены Интернационала вновь взялись за работу. В «Reveil»5 12 июля они опубликовали манифест «К рабочим всех наций», из которого мы приведем следующие места: «Политическое честолюбие, под предлогом европейского равновесия и защиты национальной чести, снова угрожает всеобщему миру. Французские, немецкие, испанские рабочие! Соединим наши голоса в один общий крик возмущения против войны!.. Война из-за вопроса о преобладании или война в интересах какой-нибудь династии в глазах рабочих может быть лишь преступным безумием. Мы, - те, кто хочет мира, работы и свободы, - мы протестуем против воинственных кличей тех, кто может откупиться от «налога крови» и для кого общественные несчастья служат источником новых спекуляций!.. Братья в Германии! Вражда между нами имела бы единственным последствием полное торжество деспотизма по обеим сторонам Рейна... Рабочие всех стран! Каковы бы ни были в данный момент результаты наших общих усилий, мы, члены Международного Товарищества Рабочих, для которых не существует никаких государственных границ, мы шлем вам, как залог неразрывной солидарности, добрые пожелания и привет от рабочих Франции».
За этим манифестом наших парижских секций последовало множество подобных же французских воззваний, из которых мы здесь можем привести только одно, принадлежащее секции
* - государственного переворота. Ред.
** - Жюлю Фавру. Ред.
3
ПЕРВОЕ ВОЗЗВАНИЕ О ФРАНКО-ПРУССКОЙ ВОЙНЕ
в Нейи на Сене и опубликованное в газете «Marseillaise»6 от 22 июля.
«Справедлива ли эта война? Нет! Национальна ли эта война? Нет! Это война исключительно династическая.
Во имя гуманности, во имя демократии, во имя истинных интересов Франции мы всецело и энергично присоединяемся к протесту Интернационала против войны».
Эти протесты выражали истинные чувства французских рабочих, как вскоре ясно показало одно интересное происшествие. Когда банду 10 декабря, впервые организованную во время президентства Луи Бонапарта, переодели в рабочие блузы и выпустили на улицы Парижа, чтобы инсценировать пароксизм военной лихорадки7, подлинные рабочие предместий ответили такими внушительными демонстрациями в пользу мира, что префект полиции Пьетри счел нужным сразу положить конец всяким дальнейшим уличным демонстрациям под тем предлогом, что преданные парижане достаточно проявили свой долго сдерживаемый патриотизм и дали исход своему неиссякаемому военному энтузиазму.
Чем бы ни кончилась война Луи Бонапарта с Пруссией, - похоронный звон по Второй империи уже прозвучал в Париже. Вторая империя кончится тем же, чем началась: жалкой пародией. Но не надо забывать, что именно правительства и господствующие классы Европы дали возможность Луи Бонапарту в течение восемнадцати лет разыгрывать жестокий фарс реставрированной империи.
Со стороны Германии война эта является оборонительной. Но кто поставил Германию перед необходимостью обороняться? Кто дал возможность Луи Бонапарту вести войну против Германии? Пруссия! Не кто иной как Бисмарк конспирировал с этим самым Луи Бонапартом в надежде подавить внутри Пруссии демократическую оппозицию и осуществить аннексию Германии династией Гогенцоллернов. Если бы битва при Садов8 была не выиграна, а проиграна, французские батальоны наводнили бы Германию в качестве союзников Пруссии. Разве Пруссия после победы хоть на минуту подумала о том, чтобы порабощенной Франции противопоставить свободную Германию? Как раз наоборот! Она ревниво оберегала исконные прелести своей старой системы и в добавление к ним позаимствовала у Второй империи все ее уловки: ее фактический деспотизм и фальшивую демократичность, ее политические фокусы и финансовые мошенничества, ее высокопарные фразы и самое низкое жульничество. Бонапартистский режим, который до тех пор процветал только на одном берегу Рейна, нашел себе, таким
4
К. МАРКС
образом, двойника на другом берегу его. А при таком положении дел чего иного можно было ждать, кроме войны?
Если немецкий рабочий класс допустит, чтобы данная война потеряла свой чисто оборонительный характер и выродилась в войну против французского народа, - тогда и победа и поражение будут одинаково гибельны. Все те несчастья, которые постигли Германию после так называемой освободительной войны, обрушатся на нее снова с еще большей жестокостью.
Принципы Интернационала, однако, нашли слишком широкое распространение и пустили слишком глубокие корни среди немецкого рабочего класса, чтобы мы должны были опасаться столь печального исхода. Голос французских рабочих нашел отклик в Германии. Громадное рабочее собрание в Брауншвейге 16 июля заявило о своей полной солидарности с парижским манифестом, решительно отвергло всякую мысль о национальной вражде к Франции и приняло резолюцию, в которой сказано: «Мы - враги всяких войн, но прежде всего - войн династических... С глубокой печалью и болью мы видим себя вынужденными принять участие в оборонительной войне как в неизбежном зле; но в то же время мы призываем весь рабочий класс Германии сделать невозможным повторение столь ужасного социального несчастья, добиваясь для народов власти самим решать вопрос о войне и мире и делая народы господами своей собственной судьбы».
В Хемнице собрание делегатов, представлявших 50000 саксонских рабочих, единогласно приняло следующую резолюцию: «От имени немецкой демократии вообще, и в частности от имени рабочих, входящих в Социалдемократическую партию, мы объявляем нынешнюю войну исключительно династической... С радостью пожимаем мы братскую руку, протянутую нам французскими рабочими... Памятуя лозунг Международного Товарищества Рабочих: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», мы никогда не забудем, что рабочие всех стран - наши друзья, а деспоты всех стран - наши враги»9.
Берлинская секция Интернационала также ответила на парижский манифест: «Мы всей душой присоединяемся к вашему протесту... Мы даем великий обет в том, что ни звуки труб, ни гром пушек, ни победа, ни поражение не отвратят нас от нашего общего дела объединения рабочих всех стран».
Да будет так!
На заднем плане этой самоубийственной борьбы виднеется мрачная фигура России. Плохим признаком является то, что сигнал к нынешней войне был дан как раз в тот момент, когда
5
ПЕРВОЕ ВОЗЗВАНИЕ О ФРАНКО-ПРУССКОЙ ВОЙНЕ
московитское правительство закончило постройку важных для него в стратегическом отношении железных дорог и уже сосредоточивает войска в направлении к Пруту. Хотя немцы и могут с полным правом рассчитывать на симпатии в своей оборонительной войне против бонапартистского нападения, - они потеряют эти симпатии сейчас же, как только допустят, чтобы прусское правительство призвало на помощь или хотя бы только приняло помощь казаков. Пусть они припомнят, что Германия после своей освободительной войны против Наполеона I целые десятилетия лежала распростертой у ног царя.
Английский рабочий класс протягивает руку дружбы французским и немецким рабочим.
Он глубоко убежден, что, как бы ни кончилась предстоящая отвратительная война, союз рабочих всех стран в конце концов искоренит всякие войны. В то время как официальная Франция и официальная Германия бросаются в братоубийственную борьбу, французские и немецкие рабочие посылают друг другу вести мира и дружбы. Уже один этот великий факт, не имеющий себе равного в истории, открывает надежды на более светлое будущее. Он показывает, что в противоположность старому обществу с его экономической нищетой и политическим безумием нарождается новое общество, международным принципом которого будет - мир, ибо у каждого народа будет один и тот же властелин - труд!
Провозвестником этого нового общества является Международное Товарищество Рабочих.
* * *
Генеральный Совет: Роберт Аплгарт Джордж Милнер Мартин Дж. Бун Томас Моттерсхед Фредерик Брадник Чарлз Марри Кауэлл Степни Джордж Оджер Джон Хейлз Джемс Парнелл Уильям Хейлз Пфендер Джордж Харрис Рюль Фридрих Лесснер Джозеф Шеперд Легрёлье Столл У. Линтерн Шмуц Морис Зеви У. Таунсенд
6
К. МАРКС
Секретари-корреспонденты: Эжен Дюпон ............................... для Франции Карл Маркс ................................. для Германии О. Серрайе ................................... для Бельгии, Голландии и Испании Герман Юнг ................................ для Швейцарии Джованни Бора .......................... для Италии Антоний Жабицкай .................. для Польши Джемс Кон ................................. для Дании И. Г. Эккариус ............................ для Соединенных Штатов ---- Бенджамин Лекрафт, председательствующий Джон Уэстон, казначей Иоганн Георг Эккариус, генеральный секретарь 256, Хай Холборн, Лондон, Уэстерн Сентрал, 23 июля 1870 г.
Написано К. Марксом между 19-23 июля 1870 г.
Напечатано в виде листовки, на английском языке в июле 1870 г., а также отдельными листовками и в периодической печати на немецком, французском и русском языках в августе - сентябре 1870 г.
Печатается по тексту 1-го английского издания листовки, сверенному с текстом 2-го английского издания 1870 г. и с текстом авторизованного немецкого перевода 1870 г.
Перевод с английского
7
Ф. ЭНГЕЛЬС
---- ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ Написано Ф. Энгельсом в конце июля 1870 - феврале 1871 г.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» в конце июля 1870 - феврале 1871 г.
Печатается по тексту газеты Перевод с английского 10
9
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - I
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - I
До сих пор вряд ли был произведен хотя бы один выстрел, однако первая стадия войны уже миновала, закончившись для французского императора крушением его надежд. Достаточно беглого обзора политической и военной обстановки, чтобы это стало очевидным.
Как это в настоящее время ясно для всех, Луи-Наполеон полагал, что он сможет изолировать Северогерманский союз11 от южных государств и использовать недовольство, существующее в областях, недавно присоединенных к Пруссии12. Стремительное продвижение к Рейну всеми силами, которые можно было бы собрать, переправа через эту реку где-либо между Гермерсгеймом и Майнцем и наступление в направлении на Франкфурт и Вюрцбург дали бы возможность достигнуть этого. Французы завладели бы коммуникациями между Севером и Югом и принудили бы Пруссию с величайшей поспешностью стянуть к Майну все имеющиеся войска, независимо от их готовности к кампании. Весь ход мобилизации в Пруссии был бы нарушен, и все шансы на успех были бы на стороне вторгшихся французов, которые могли бы разбить пруссаков по частям, по мере того как они прибывали из разных мест страны. Не только политические, но и военные соображения говорили в пользу подобной попытки. Французская кадровая система позволяет значительно быстрее сосредоточить армию, скажем в 120000-150000 человек, чем прусская система ландвера13. Состав французской армии мирного времени отличается от состава военного времени только числом людей, находящихся в отпуске, и отсутствием учебно-запасных частей, которые
10
Ф. ЭНГЕЛЬС
формируются накануне выступления в поход. В состав прусской же армии мирного времени входит менее одной трети ее состава военного времени; больше того, не только рядовые, но и офицеры остальных двух третей в мирное время являются штатскими. Мобилизация этой огромной массы людей требует времени; кроме того, это сложный процесс, который был бы совершенно расстроен внезапным вторжением неприятельской армии. Именно поэтому император так торопился развязать войну. Если бы в его расчеты не входили подобные неожиданные действия, резкий тон Грамона и поспешное объявление войны были бы лишены смысла.
Но внезапный мощный взрыв национального чувства у немцев положил конец всяким планам такого рода. Луи-Наполеон оказался лицом к лицу не с королем Вильгельмом «Аннександером»*, а с немецкой нацией. А в этом случае нечего было и думать о стремительном движении через Рейн даже с армией в 120000-150000 человек. Вместо внезапного нападения нужно было начинать регулярную кампанию всеми имеющимися силами. Гвардии, парижской и лионской армий и армейского корпуса в Шалонском лагере, возможно, было бы достаточно для первоначальной цели, но теперь их едва хватало лишь для того, чтобы составить только ядро огромной армии вторжения. Итак, наступил второй период войны - период подготовки большой кампании, и с этого дня шансы императора на безусловный успех начали падать.
Сравним теперь силы, которые подготавливаются для взаимного истребления; чтобы упростить нашу задачу, возьмем только пехоту. Пехота - это род войск, который решает исход сражения; незначительный перевес в силах кавалерии и артиллерии, включая сюда наличие митральез14 и других исключительных по своему действию орудий, не будет иметь большого значения ни для одной из сторон.
У Франции имеется 376 батальонов пехоты (38 батальонов гвардии, 20 chasseurs**, 300 линейных, 9 зуавов, 9 тюркосов15 и пр.); в мирное время в батальоне восемь рот. В военное время каждый из 300 линейных батальонов оставляет две роты в тылу для формирования учебно-запасной части и выступает в составе только шести рот. При этом четыре из шести запасных рот каждого линейного полка (трехбатальонного состава) предназначаются для развертывания четвертого батальона путем
* В оригинале «Annexander»-словообразование, имеющее иронический оттенок и составленное из слов «Annexion» («аннексия») и «Alexander» («Александр» - намек на Александра Македонского). Ред.
** - стрелков. Ред.
11
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - I
пополнения его отпускными и резервистами. Остальные две роты, по-видимому, должны играть роль учебно-запасных частей и могут впоследствии образовать пятые батальоны. Но потребуется, конечно, некоторое время, по крайней мере недель шесть, прежде чем эти четвертые батальоны будут настолько организованы, чтобы быть готовыми для боевых действий; в настоящее время их, так же как и мобильную гвардию16, можно принимать в расчет только в качестве гарнизонных войск. Таким образом, для первых решительных боев Франция располагает лишь вышеупомянутыми 376 батальонами.
Из них, по имеющимся у нас сведениям, 299 батальонов входят в Рейнскую армию, состоящую из шести армейских корпусов, от 1-го до 6-го, и гвардии. Добавив сюда 7-й корпус (генерала Монтобана), предназначенный, по-видимому, для отправки в Балтику, мы получим цифру в 340 батальонов, следовательно только 36 батальонов остаются для охраны Алжира, колоний и внутренних областей Франции. Отсюда вытекает, что Франция послала против Германии все имеющиеся у нее батальоны, которые можно было для этой цели использовать, и что она не сможет усилить свои войска новыми боеспособными формированиями по крайней мере до начала сентября.
Теперь обратимся к другой стороне. Северогерманская армия состоит из тринадцати армейских корпусов и насчитывает 368 батальонов пехоты, или, в среднем, по двадцати восьми батальонов на корпус. В каждом батальоне состава мирного времени около 540 и военного времени - около 1000 человек. По получении приказа о мобилизации каждый полк трехбатальонного состава выделяет несколько офицеров для формирования четвертого батальона.
Немедленно призываются резервисты. Это - люди, которые прослужили в полку от двух до трех лет и остаются военнообязанными до 27-летнего возраста. Их более чем достаточно, чтобы пополнить три полевых батальона, а также образовать значительную часть четвертого батальона, который комплектуется из ландвера. Таким образом, полевые батальоны могут быть готовы к выступлению через несколько дней, а четвертые батальоны могут последовать за ними спустя 4-5 недель. Одновременно на каждый линейный полк формируется полк ландвера двухбатальонного состава из людей в возрасте от 28 до 36 лет, и, как только эти два батальона готовы, приступают к формированию третьих батальонов ландвера. Для всего этого, включая мобилизацию кавалерии и артиллерии, требуется ровно тринадцать дней, а так как первый день мобилизации был назначен на 16 июля, то все уже готово или должно быть готово к сегодняшнему дню.
12
Ф. ЭНГЕЛЬС
В настоящий момент Северная Германия располагает, вероятно, 358 линейными батальонами для действий в полевых условиях и 198 батальонами ландвера в гарнизонах. Не позднее второй половины августа эти войска безусловно должны быть усилены 114 четвертыми линейными батальонами и 93 третьими батальонами ландвера. Во всех этих войсках вряд ли найдется солдат, не отбывший установленного срока службы в армии. К ним следует добавить войска Гессен-Дармштадта, Бадена, Вюртемберга и Баварии, всего 104 линейных батальона; но так как система ландвера в этих государствах еще не успела получить полного развития, то там не может быть больше 70 или 80 батальонов, пригодных к службе в действующей армии.
Ландвер предназначается преимущественно для гарнизонной службы, но в войне 1866 г. значительная часть его была отправлена в качестве резервной армии для действий в полевых условиях. То же самое, несомненно, будет сделано и на этот раз.
Из тринадцати северогерманских армейских корпусов десять находятся в настоящее время на Рейне, составляя в общем 280 батальонов; кроме того, имеется около 70 батальонов южногерманских войск, всего - 350 батальонов. На побережьи и в резерве остается еще три армейских корпуса, или 84 батальона. Для обороны побережья вполне достаточно одного корпуса вместе с ландвером. Остальные два корпуса, насколько нам известно, по-видимому, также находятся на пути к Рейну. Эти войска к 20 августа могут быть усилены, по крайней мере, сотней четвертых батальонов и 40-50 батальонами ландвера, которые по качеству своего личного состава превосходят французские четвертые батальоны и мобильную гвардию, сформированные преимущественно из почти необученных людей. Франция, таким образом, располагает не более чем 550000 обученных солдат, тогда как одна Северная Германия имеет их 950000. В этом преимущество Германии, а оно будет все более и более сказываться по мере отсрочки решительного сражения, и влияние этого преимущества достигнет кульминационного пункта к концу сентября.
При таких обстоятельствах нас не должно удивлять сообщение из Берлина о том, что германское командование надеется избавить немецкую землю от бедствий войны; другими словами - немцы сами перейдут в наступление, если в ближайшее время не будут атакованы.
Как будет вестись такое наступление, если только его не опередит Луи-Наполеон, это другой вопрос.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1703, 29 июля 1870 г.
Подпись: Z.
13
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - II
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - II
В пятницу, 29 июля, утром должно было начаться наступательное движение французской армии. В каком направлении? Беглый взгляд на карту даст на это ответ.
Долина Рейна на его левом берегу примыкает на западе к горной цепи Вогезов от Бельфора до Кайзерслаутерна. К северу от этого последнего города склоны становятся более отлогими, постепенно переходя в равнину около Майнца.
Долина Мозеля образует в Рейнской Пруссии глубокое и извилистое ущелье, которое река проложила себе через плоскогорье, переходящее к югу от долины в значительную горную цепь под названием Хохвальд. По мере приближения к Рейну эта цепь все более и более приобретает характер плоскогорья, вплоть до того места, где ее самые крайние холмы соединяются с дальними отрогами Вогезов.
Ни Вогезы, ни Хохвальд не являются для армии совершенно непроходимыми. Их пересекает несколько хороших больших дорог, но ни один из этих районов не представляет собой местности, где армии в 200000-300000 солдат могли бы действовать в благоприятных условиях. Однако между Вогезами и Хохвальдом имеется своего рода широкий проход шириной от 25 до 30 миль, с неровной поверхностью, во всех направлениях изрезанный многочисленными дорогами, - местность весьма благоприятная для передвижения больших армий.
Кроме того, через этот проход идет дорога из Меца на Майнц, а Майнц является первым важным пунктом, на который, вероятно, двинутся французы.
Здесь мы имеем, следовательно, операционное направление, предписанное самой природой. В случае вторжения немцев во Францию первое крупное столкновение, если обе армии к нему готовы, должно произойти на окраине Лотарингии, к востоку от Мозеля и к северу от железной дороги Нанси - Страсбург17.
14
Ф. ЭНГЕЛЬС
Точно так же в случае продвижения французской армии с позиций, на которых она была сосредоточена на прошлой неделе, первое серьезное сражение будет иметь место где-либо в этом проходе или за ним, под стенами Майнца.
Французская армия была сосредоточена следующим образом: три корпуса (3-й, 4-й и 5-й) - в первой линии, в Тионвиле, Сент-Авольде и Биче; два корпуса (1-й и 2-й) - во второй линии, в Страсбурге и Меце; в резерве - гвардия в Нанси и 6-й корпус в Шалоне. За последние несколько дней вторая линия была выдвинута вперед в интервалы первой линии, гвардия передвинута к Мецу, а в Страсбурге была оставлена мобильная гвардия. Таким образом, вся масса французских войск была сосредоточена между Тионвилем и Бичем, то есть перед проходом между горами. Естественным выводом из этих предпосылок является то, что французы намерены войти в этот проход.
Таким образом, вторжение начнется занятием переправ на реках Саар и Блис; на следующий день, вероятно, будет занята линия Толей - Хомбург, затем линия Биркенфельд - Ландштуль или Оберштейн - Кайзерслаутерн и т. д., если, разумеется, эти наступательные действия не будут приостановлены наступлением немцев. В горах, несомненно, появятся фланговые отряды обеих сторон, и между ними также произойдут бои; однако настоящего сражения можно ожидать в только что описанной местности.
О расположении немцев нам ничего неизвестно. Но мы предполагаем, что если они намерены встретить неприятеля на левом берегу Рейна, то их район сосредоточения будет непосредственно перед Майнцем, то есть в другом конце прохода. В противном случае они останутся на правом берегу, на территории от Бингена до Мангейма, сосредоточиваясь, в зависимости от обстоятельств, выше или ниже Майнца. Что касается Майнца, который в своем прежнем виде был открыт для бомбардировки нарезной артиллерией, то сооружение новой линии отдельных фортов в 4000-5000 ярдов от крепостных валов города, по-видимому, достаточно обеспечило его безопасность.
Имеются все основания предполагать, что немцы подготовятся к наступлению и будут стремиться начать его не позднее чем через два-три дня после французов. В этом случае произойдет сражение, подобное сражению при Сольферино18, - со встречным маршем двух армий, развернутых во всю ширину их фронтов.
Не следует ожидать здесь особенно, умелого и искусного маневрирования. Имея дело с армиями таких размеров, до-
15
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - II
вольно трудно обеспечить их простое фронтальное передвижение в соответствии с заранее составленным планом. И та сторона, которая прибегнет к рискованным маневрам, может оказаться разгромленной еще задолго до их осуществления в результате простого продвижения вперед массы неприятельских войск. ---- В настоящее время в Берлине много говорят о книге г-на фон Виддерна, посвященной рейнским крепостям19. Как сообщает автор, Рейн от Базеля до Мурга совершенно не укреплен, и единственной защитой Южной Германии и Австрии от французского нападения в этом направлении служит сильная крепость Ульм, занимаемая с 1806 г. смешанным отрядом баварцев и вюртембержцев численностью в 10000 человек. Эти войска в случае войны могут быть увеличены до 25000 человек, и сверх того 25000 человек могут быть размещены в укрепленном лагере за крепостными стенами. Раштатт. который, как полагают, является сильнейшим препятствием на пути французского продвижения, расположен в долине, через которую протекает река Мург. Оборонительные укрепления города состоят из трех больших фортов, господствующих над окружающей местностью и соединенных крепостной стеной.
Южный и западный форты - «Леопольд» и «Фридрих» - находятся на левом берегу Мурга; северный форт, именуемый «Людвиг», - на правом берегу, где расположен также укрепленный лагерь, в котором можно разместить 25000 человек. Раштатт находится в четырех милях от Рейна, местность же между рекой и крепостью покрыта лесом; поэтому крепость не может воспрепятствовать армии переправиться через реку в этом пункте. Следующей крепостью является Ландау, прежде состоявшая из трех фортов: одного - на юге, другого - на востоке и третьего - на северо-западе; эти форты отделены от города болотами по берегам небольшой реки Квейх. Южный и восточный форты были в последнее время заброшены, и теперь лишь один северо-западный форт подготовлен для обороны. Наиболее важной и наиболее выгодно расположенной крепостью в этом районе является Гермерсгейм на берегах Рейна. Он господствует над значительным пространством реки по обеим сторонам и делает ее фактически неприступной для неприятеля до самого Майнца и Кобленца. Крепость могла бы значительно облегчить продвижение войск в Рейнский Пфальц, так как, кроме уже имеющегося наплавного моста, под прикрытием ее орудий можно навести через реку еще два или три моста.
16
Ф. ЭНГЕЛЬС
Гермерсгейм мог бы также служить операционной базой для левого крыла армии, расположенного по линии реки Квейх. Майнц - одна из самых важных рейнских крепостей, но над ним господствует несколько прилегающих к нему высот; в связи с этим стало необходимо увеличить число укреплений в городе, и поэтому там едва ли найдется достаточно места для большого гарнизона. Вся местность между Майнцем и Бингеном в настоящее время сильно укреплена, а между Майнцем и устьем Майна (на противоположном берегу Рейна) имеются три больших укрепленных лагеря. Что касается Кобленца, то, по утверждению г-на фон Виддерна, для его осады с какой-либо надеждой на успех потребовались бы силы, в шесть раз превосходящие его гарнизон. Неприятель, вероятно, начал бы атаку этой крепости обстрелом форта «Александр» с высоты, известной под названием Кукопф, где его войска находились бы под прикрытием леса. Автор описывает также укрепления Кёльна и Везеля, но ничего нового не прибавляет к тому, что о них уже известно.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» №1705, 1 августа 1870 г.
Под первым разделом статьи подпись: Z.
17
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - III
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - III
План кампании пруссаков начинает, наконец, вырисовываться. Читатели помнят, что, хотя на правом берегу Рейна в огромных масштабах происходили переброски войск с востока на запад и юго-запад, однако о сосредоточении их в непосредственной близости к находившейся под угрозой границе было слышно очень мало. Крепости получили сильные подкрепления от расположенных поблизости войск. У Саарбрюккена 500 человек 40-го пехотного полка и три эскадрона 7-го уланского полка (оба 8-го корпуса) вели перестрелку с противником; баварские егеря и баденские драгуны выдвинули линию аванпостов до Рейна. Но в непосредственном тылу этого заслона, образованного небольшим числом легких отрядов, по-видимому, не было расположено большого количества войск. Участия артиллерии ни в одной из этих стычек не отмечалось. В Трире войск совершенно не было. С другой стороны, мы слышали о большом количестве войск, находящихся на бельгийской границе, о 30000 кавалерии около Кёльна (где по всей местности на левом берегу Рейна, почти до Ахена, имеется в изобилии корм для лошадей), а также о 70000 человек перед Майнцем. Все это казалось странным и выглядело почти как преступное разбрасывание войск в противоположность компактному сосредоточению французов на расстоянии всего нескольких часов марша от границы. И вдруг из разных мест одно за другим проникают сведения, которые, по-видимому, раскрывают тайну.
Корреспондент газеты «Temps»20, рискнувший пробраться до самого Трира, видел 25 и 26 июля крупные силы всех родов войск, проходившие через этот город по направлению к линии реки Саар. Приблизительно в это же время слабый гарнизон Саарбрюккена получил значительные подкрепления, вероятно, из Кобленца, где расположен штаб 8-го корпуса. Войска,
18
Ф. ЭНГЕЛЬС
следующие через Трир, входят, должно быть, в состав какого-либо другого корпуса, прибывающего с севера через Эйфель. Наконец, из частного источника мы узнали, что 7-й армейский корпус 27-го был на марше из Ахена через Трир по направлению к границе.
Итак, мы видим, что, по крайней мере, три армейских корпуса, или около 100000 человек, брошены на линию Саара. Два из них, 7-й и 8-й, входят в состав Северной армии генерала Штейнмеца (7-й, 8-й, 9-й и 10-й корпуса). Можно с достаточным основанием предположить, что вся эта армия в настоящее время сосредоточена между Саарбургом и Саарбрюккеном.
Если в окрестностях Кёльна действительно находилось 30000 человек кавалерии (или около этого), то она также должна была направиться к Саару через Эйфель и Мозель. Вся эта диспозиция как бы указывает, что главный удар немцы нанесут своим правым крылом в районе между Мецем и Саарлуи, в направлении долины верхнего Нида. Если кавалерия резерва действительно уже прошла в указанном направлении, то это предположение превращается в уверенность.
Этот план предполагает сосредоточение всей германской армии между Вогезами и Мозелем. Центральная армия (принца Фридриха-Карла, в составе 2-го, 3-го, 4-го и 12-го корпусов), видимо, должна занять позицию, примыкающую к левому флангу Штейнмеца. или сосредоточиться у него в тылу в качестве резерва. Южная армия (кронпринца*, в составе 5-го корпуса, гвардии и южногерманских войск) образовала бы левое крыло где-либо в районе Цвейбрюккена. Где находятся сейчас все эти войска и как они будут доставлены на свои позиции, нам неизвестно. Мы знаем только, что 3-й армейский корпус начал продвижение через Кёльн в южном направлении по железной дороге на левом берегу Рейна. Но мы можем предположить, что та же рука, которая начертала план, позволивший быстро сосредоточить 100000-150000 войск на Сааре из отдаленных и, по-видимому, находящихся в самых различных местах пунктов, укажет подобные же пути движения по сходящимся направлениям и для остальной части армии.
Это, на самом деле, смелый план, и он, вероятно, окажется столь же действенным, как и всякий другой план, который можно было бы наметить. Он предусматривает такое сражение, в котором немецкое левое крыло, от Цвейбрюккена и почти до Саарлуи, исключительно обороняется, в то время как правое крыло, продвигаясь от Саарлуи и западнее этого пункта, при
* - Фридриха-Вильгельма. Ред.
19
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - III
поддержке всех резервов, наступает на неприятеля всеми своими силами и фланговым движением всей резервной кавалерии перерезает его коммуникации с Мецем. Если этот план будет иметь успех и немцы выиграют первое большое сражение, французская армия рискует быть не только отрезанной от своей ближайшей базы - Меца и Мозеля, но и отброшенной на такую позицию, что немцы окажутся между ней и Парижем.
В таком положении, при полной безопасности своих коммуникаций с Кобленцем и Кёльном, немцы в состоянии пойти и на риск поражения, так как для них такое поражение далеко не имело бы столь гибельных последствий. Но все же это рискованный план. Благополучно отвести разбитую армию, в особенности правое ее крыло, через дефиле Мозеля и его притоков было бы чрезвычайно трудно. При этом, несомненно, пришлось бы потерять большое количество солдат пленными и значительную часть артиллерии, а переформирование армии под прикрытием рейнских крепостей заняло бы много времени. Было бы безрассудно принимать такой план, если бы у генерала Мольтке не было полной уверенности в наличии под его командованием настолько превосходящих сил, что победа является почти несомненной, и если бы он, кроме того, не знал, что французы не в состоянии напасть на его войска в то время, когда они еще только стягиваются из разных мест к пункту, избранному для первого сражения. Так ли это на самом деле, мы узнаем, вероятно, очень скоро, может быть, даже завтра.
А пока следует помнить, что никогда нельзя быть твердо уверенным в том, что эти стратегические планы полностью приведут ко всем ожидаемым от них результатам. Всегда то тут, то там могут возникнуть препятствия: части могут не прибыть точно в тот момент, когда они нужны; неприятель может совершить неожиданные передвижения или может оказаться, что он принял непредвиденные меры предосторожности; и, наконец, ожесточенная, упорная борьба или здравый смысл какого-либо генерала зачастую могут спасти разбитую армию от самого худшего из возможных последствий поражения - от потери коммуникаций со своей базой.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1706, 2 августа 1870 г.
Подпись: Z.
20
Ф. ЭНГЕЛЬС
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - IV
28 июля император прибыл в Men и на следующее утро принял командование Рейнской армией. Согласно наполеоновским традициям, эта дата должна была ознаменоваться началом активных действий; но прошла уже неделя, а мы еще не слышали о продвижении Рейнской армии в целом. 30-го небольшому прусскому отряду у Саарбрюккена удалось отбросить французскую разведку. 2 августа 2-я дивизия (генерала Батая) 2-го армейского корпуса (генерала Фроссара) заняла высоты к югу от Саарбрюккена и артиллерийским огнем выбила немцев из города, не предприняв, однако, попыток переправиться через реку и взять приступом расположенные на северном берегу высоты, которые господствуют над городом. Таким образом, в этом наступлении линия Саара не была форсирована. С тех пор дальнейших сведений о продвижении французов не поступало, и преимущества, достигнутые ими в деле 2 августа, пока что почти равны нулю.
Теперь едва ли можно сомневаться в том, что император, отправившись из Парижа в Мец, намеревался немедленно перейти границу. Если бы он так поступил, ему удалось бы весьма основательно расстроить приготовления противника. 29 и 30 июля немецкие армии далеко еще не были сосредоточены. Южногерманские войска походным порядком и по железным дорогам все еще стягивались к рейнским мостам. Прусская резервная кавалерия проходила бесконечными колоннами через Кобленц и Эренбрейтштейн, направляясь к югу. 7-й корпус находился между Ахеном и Триром, далеко от каких-либо железных дорог. 10-й корпус отправлялся из Ганновера, а гвардия - по железной дороге из Берлина. Решительное наступление в этот момент почти наверняка привело бы французов к внешним фортам Майнца и обеспечило бы им значительные преимущества над отступающими колоннами немцев; оно, может быть, даже дало бы им возможность навести
21
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - IV
мост через Рейн и прикрыть его предмостным укреплением на правом берегу. Во всяком случае, война была бы перенесена на территорию противника, что оказало бы прекрасное моральное воздействие на французские войска.
Почему же в таком случае такое наступление не состоялось? По той простой причине, что если французские солдаты и были готовы к нему, то не было готово их интендантство. Нам нет нужды пользоваться какими-либо слухами, исходящими от немецкой стороны; мы располагаем свидетельством капитана Жанро, старого французского офицера, ныне военного корреспондента газеты «Temps». Он определенно указывает, что распределение необходимых для похода припасов началось только 1 августа; в войсках не хватало походных фляг, котелков и другого походного снаряжения; мясо было гнилое, а хлеб часто заплесневелый.
Пожалуй, можно сказать, что армия Второй империи до сих пор терпела поражения от самой же Второй империи. При таком режиме, сторонников которого приходится щедро одарять с помощью целой, издавна установившейся системы хищнического обогащения за счет казны, нельзя ожидать, что эта система не охватит интендантство армии. Настоящая война, по признанию г-на Руэ, была подготовлена давно; но, очевидно, меньше всего внимания уделялось заготовке запасов, в особенности снаряжения; и вот именно в этой области возникает такой хаос, который вызывает промедление в действиях почти на неделю в самый критический период кампании.
Эта недельная задержка существенно изменила положение дел для немцев. Она дала им время для переброски своих войск на фронт и для сосредоточения их на намеченных позициях. Как известно нашим читателям, мы предполагаем, что все немецкие силы сосредоточены в настоящее время на левом берегу Рейна, приблизительно напротив французской армии.
Этот взгляд подтверждается всеми официальными и частными сообщениями, поступившими со вторника, когда мы предоставили «Times» возможность заимствовать у нас все соображения по данному вопросу, которые сегодня утром эта газета настойчиво выдает за свои собственные21. Три армии - Штейнмеца, принца Фридриха-Карла и кронпринца - составляют в общей сложности 13 армейских корпусов, или по меньшей мере 430000-450000 человек.
Все противостоящие им силы по самым щедрым подсчетам не могут намного превышать 330000-350000 обученных солдат. Если их больше, то излишек должен состоять из необученных и недавно сформированных батальонов. Но германские войска представляют собой далеко не все силы Германии. Только из числа полевых войск
22
Ф. ЭНГЕЛЬС
три армейских корпуса (1-й, 6-й и 11-й) не включены в приведенный выше подсчет. Мы не знаем, где они могут находиться. Известно лишь, что они выступили из пунктов своего расквартирования, и мы обнаружили полки 11-го корпуса на левом берегу Рейна и в баварском Пфальце. Мы также достоверно знаем, что в Ганновере, Бремене и их окрестностях в настоящее время нет других войск кроме ландвера. Это может привести нас к заключению, что, по крайней мере, большая часть этих трех корпусов была также отправлена на фронт, а в таком случае численное превосходство немцев увеличилось бы еще приблизительно на 40000-60000 солдат. Нас не удивило бы, если бы на фронт на реку Саар было направлено даже несколько дивизий ландвера; в настоящее время в ландвере имеется 210000 бойцов, находящихся в полной готовности, а в четвертых и других линейных батальонах - 180000 человек, почти в состоянии готовности; какая-то часть из них могла бы быть использована для первого решительного удара. Пусть никто не думает, что эти люди существуют в какой-то степени только на бумаге. Мобилизация 1866 г. служит доказательством того, что они действительно существуют, а нынешняя мобилизация снова доказала, что обученных людей, готовых к выступлению, больше чем требуется. Эти цифры кажутся невероятными; но даже и они не исчерпывают военных сил Германии.
Таким образом, в конце этой недели император окажется лицом к лицу с численно превосходящими войсками противника. И если на прошлой неделе он хотел двинуться вперед, но не мог этого сделать, то теперь он не имеет ни возможности, ни желания наступать. А о том, что он не находится в неведении относительно сил противника, намекает сообщение из Парижа, указывающее, что 250000 пруссаков сосредоточены между Саарлуи и Нёйнкирхеном. В парижском сообщении умалчивается, кто находится между Нёйнкирхеном и Кайзерслаутерном. Поэтому возможно, что бездействие французской армии, вплоть до четверга, отчасти вызвано изменением плана кампании и что вместо наступления французы намерены остаться в обороне и использовать то преимущество, которое дает армии, когда она ждет атаку на укрепленных позициях, заряжающееся с казенной части оружие и нарезная артиллерия, чрезвычайно увеличивающие в этих случаях ее мощь. Но в случае принятия такого решения начало кампании вызовет у французов большое разочарование. Пожертвовать половиной Лотарингии и Эльзаса без крупного сражения, - а мы сомневаемся, что для такой большой армии можно найти какие-либо выгодные позиции, расположенные ближе к границе, чем позиция в окрест-
23
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - IV
ностях Меца, - это может иметь серьезные последствия для императора.
Против такого рода действий французов немцы применили бы изложенный выше план.
Они попытались бы вовлечь своего противника в большое сражение, раньше чем он сможет достигнуть Меца, и устремились бы вперед между Саарлуи и Мецем. Во всяком случае, они попытались бы обойти с фланга французские укрепленные позиции и прервать их коммуникации с тылом.
Трехсоттысячная армия требует огромного количества продовольствия и не может допустить, чтобы ее пути подвоза были прерваны даже на несколько дней. Таким способом ее можно заставить покинуть свои позиции и вести бой в открытом поле, а тогда она лишилась бы преимуществ этих позиций. Каковы бы ни были вероятные действия, мы можем быть уверены, что в ближайшее время что-то должно быть предпринято. Три четверти миллиона людей не могут долго оставаться сосредоточенными на территории в 50 квадратных миль.
Невозможность прокормить такую массу людей заставит выступить ту или другую сторону.
В заключение повторяем: мы исходим из предположения, что как французы, так и немцы бросили на фронт для участия в первом большом сражении все имеющиеся силы. А в этом случае мы продолжаем придерживаться того мнения, что немцы будут иметь достаточный численный перевес, чтобы обеспечить себе победу, если только с их стороны не будет допущено крупных ошибок. Это наше предположение подтверждается всеми официальными и частными сообщениями. Однако, само собой разумеется, все это нельзя считать абсолютно предопределенным. Нам приходится делать заключение на основании данных, которые могут ввести в заблуждение. Даже в тот момент, когда мы пишем эти строки, мы не знаем, какие диспозиции могут быть приняты; невозможно также предсказать, какие ошибки сделает командование той или другой стороны, или, напротив, какое дарование оно проявит.
Последние наши сегодняшние замечания касаются атаки немцами линии Виссамбура в Эльзасе22. Со стороны немцев в бою участвовали войска 5-го и 11-го прусских и 2-го баварского корпусов. Здесь мы имеем прямое подтверждение того, что не только 11-й корпус, но и все главные силы кронпринца находятся в Пфальце. Упомянутый в сообщении полк «королевских гвардейских гренадеров» является 7-м - или 2-м западно-прусским - гренадерским полком, который входит, как и 58-й полк, в состав 5-го корпуса. Прусская система всегда заключается в том, чтобы сначала Полностью ввести в бой один
24
Ф. ЭНГЕЛЬС
армейский корпус, а тем временем подтянуть части другого корпуса. В данном случае в боевых действиях, которые с успехом мог бы вести самое большее один корпус, участвовали войска трех корпусов пруссаков и баварцев. По-видимому, присутствие трех корпусов, угрожающих Эльзасу, предназначалось для того, чтобы произвести впечатление на французов.
Кроме того, наступление вверх по долине Рейна было бы задержано у Страсбурга, а при фланговом движении через Вогезы проходы оказались бы блокированными Бичем, Фальсбуром и Ла-Птит-Пьером - небольшими крепостями, которые вполне могут воспрепятствовать движению по большим дорогам. Мы полагаем, что в то время как три или четыре бригады этих трех германских корпусов атаковали Виссамбур, главные силы этих корпусов, повидимому, двигались через Ландау и Пирмазенс к Цвейбрюккену. Если упомянутые бригады добились бы успеха, то несколько дивизий Мак-Магона двинулось бы в противоположном направлении к Рейну. Там они не представили бы никакой угрозы, так как всякое вторжение по равнине в Пфальц было бы задержано у Ландау и Гермерсгейма.
Этот бой у Виссамбура происходил, очевидно, при таком численном превосходстве, которое обеспечивало почти верный успех. Моральное влияние этого первого за время войны серьезного столкновения должно быть безусловно велико, особенно потому, что штурм укрепленной позиции всегда считался трудной задачей. Тот факт, что немцы, несмотря на наличие у французов нарезной артиллерии, митральез и ружей Шаспо23, штыками выбили их из укрепленных линий, окажет свое влияние на обе армии. Это, несомненно, первый случай, когда штык действовал с успехом против заряжающейся с казенной части винтовки, и потому этот бой останется памятным.
По той же самой причине этот бой расстроит планы Наполеона. Это такого рода известие, которое даже в самой смягченной форме нельзя передать французской армии, если оно не сопровождается сообщениями об успехах в других местах. Его нельзя к тому же сохранить в тайне дольше, чем в течение двенадцати часов. Мы можем поэтому ожидать, что император двинет свои колонны в поисках этого успеха, и будет удивительным, если мы вскоре не получим сообщений о французских победах. Но в то же время, вероятно, двинутся и немцы, и головные части неприятельских колонн войдут в соприкосновение уже не в одном, а в нескольких пунктах. Сегодня или самое позднее завтра нужно ожидать первого генерального сражения.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1710, 6 августа 1870 г.
25
ПРУССКИЕ ПОБЕДЫ
ПРУССКИЕ ПОБЕДЫ
Быстрые действия немецкой Третьей армии все больше и больше проливают свет на планы Мольтке. Эта армия должна была сосредоточиться в Пфальце, следуя через мосты в Мангейме и Гермерсгейме, а, возможно, также и по расположенным между ними военным понтонным мостам. Прежде чем двинуться по дорогам, идущим от Ландау и Нёйштадта через Хардт на запад, войска, сосредоточенные в Рейнской долине, могли быть использованы для наступления на правое крыло французов. Такое наступление превосходящими силами, когда в непосредственном тылу находится Ландау, совершенно не представляло опасности и могло привести к большим результатам. Если бы при этом удалось оттянуть в Рейнскую долину значительную часть французских войск, оторвав их от главных сил, разбить их и отбросить вверх по долине по направлению к Страсбургу, то эти войска были бы отстранены от участия в генеральном сражении, тогда как германская Третья армия, находясь гораздо ближе к главным силам французов, сохранила бы возможность участвовать в нем. Во всяком случае, наступление на правое крыло французов ввело бы их в заблуждение, если главное направление в наступлении немцев, как мы все еще полагаем, вопреки противоположному мнению многочисленных военных и невоенных любителей потолковать о новостях, намечалось бы против французского левого крыла.
Внезапная и успешная атака на Виссамбур показывает, что у немцев имелись такие сведения о расположении французов, которые побудили их произвести этот маневр. В погоне за реваншем французы опрометчиво бросились в ловушку. Маршал Мак-Магон немедленно стал стягивать свои корпуса к Виссамбуру, а для завершения этого маневра, как сообщают, ему требовалось два дня. Но кронпринц не намеревался предоставлять
26
Ф. ЭНГЕЛЬС
ему это время. Он немедленно использовал свое преимущество и в субботу атаковал французов около Вёрта на реке Сор, приблизительно в пятнадцати милях к юго-западу от Виссамбура24. Мак-Магон занимал, как он сам описывает, сильную позицию. Тем не менее к пяти часам пополудни он был выбит из нее и, как предполагал кронпринц, со всеми своими силами отступал к Бичу. Таким путем он мог бы избежать участи быть отброшенным к Страсбургу, в сторону от центра боевых действий, и сохранил бы коммуникации с основной массой армии. Однако из позднейших телеграфных сообщений из Франции явствует, что на самом деле он отступал по направлению к Нанси и что его штаб находится теперь в Саверне.
Два французских корпуса, направленные для того, чтобы задержать наступление немцев, состояли из семи пехотных дивизий, из которых, как мы полагаем, по крайней мере, пять участвовали в боевых действиях. Возможно, что в течение боя все они и могли поочередно подойти, но восстановить равновесие они были не в состоянии, подобно тому как не удалось это сделать австрийским бригадам, появлявшимся последовательно одна за другой на поле сражения при Мадженте25. Во всяком случае, мы можем с уверенностью считать, что здесь было разбито от одной пятой до одной четверти всех французских сил. С немецкой стороны в бою участвовали, вероятно, те же войска, авангард которых овладел Виссамбуром, а именно 2-й баварский, 5-й и 11-й северогерманские корпуса. Из них 5-й корпус состоит из двух познанских, пяти силезских и одного вестфальского полков, а 11-й корпус - из одного померанского, четырех гессен-кассельских и нассауских и трех тюрингенских полков; таким образом, в боевых действиях участвовали войска из самых различных частей Германии.
В этих военных действиях нас больше всего поражает стратегическая и тактическая роль каждой армии. Их роли прямо противоположны тому, чего можно было бы ожидать, согласно установившейся традиции. Немцы наступают, французы обороняются. Немцы действуют стремительно и большими массами, которыми они легко управляют; французы же сами признают, что после двухнедельного сосредоточения их войска были еще так разбросаны, что потребовалось два дня, чтобы свести вместе два армейских корпуса. В результате этого они были разбиты по частям. Судя по тому, как французы передвигают свои войска, их можно принять за австрийцев. В чем же искать объяснение этому? Только в том, что это должно было неизбежно произойти при Второй империи. Удара под Виссамбуром оказалось достаточно, чтобы привести в возбуждение весь
27
ПРУССКИЕ ПОБЕДЫ
Париж, а также, без сомнения, взволновать и армию. Необходим был реванш: немедленно же посылают Мак-Магона с двумя корпусами, чтобы взять этот реванш; шаг безусловно ошибочный, но все равно его приходилось делать, и он был сделан - с известным уже нам результатом. Если силы маршала Мак-Магона нельзя увеличить настолько, чтобы он мог снова встретиться с кронпринцем, последний, пройдя каких-нибудь пятнадцать миль на юг, сможет захватить железную дорогу Страсбург - Нанси, устремиться к Нанси и обойти в результате этого движения любую оборонительную линию, которую французы могли бы надеяться удержать перед Мецем. Нет сомнения, что именно страх перед этим заставляет французов оставить Саарскую область. Кронпринц, предоставив своему авангарду преследовать Мак- Магона, может также немедленно повернуть вправо и двинуться через высоты к Пирмазенсу и Цвейбрюккену, чтобы надлежащим образом соединиться с левым крылом армии принца Фридриха-Карла. Последний находился все это время где-то между Майнцем и Саарбрюккеном, тогда как французы настойчиво утверждали, что он находится у Трира. Какое влияние на его движение окажет поражение корпуса генерала Фроссара у Форбаха26, за которым вчера, по-видимому, последовало продвижение пруссаков к Сент-Авольду, мы пока установить не можем.
Если после Виссамбура для Второй империи победа была совершенно необходима, то теперь, после Вёрта и Форбаха, она нуждается в ней в гораздо большей степени. Если Виссамбура было достаточно, чтобы нарушить все прежние планы в отношении действий правого крыла, то сражения, происходившие в субботу, неизбежно расстроили все подготовительные мероприятия для армии в целом. Французская армия утратила всякую инициативу. Ее передвижения диктуются не столько военными соображениями, сколько политической необходимостью. Армия в 300000 человек находится почти на виду у противника. И если она должна в своих передвижениях руководствоваться не тем, что делается в неприятельском лагере, а тем, что происходит или может произойти в Париже, то она уже наполовину разбита. Никто, конечно, не может с уверенностью предсказать исход генерального сражения, которое вскоре неминуемо произойдет, если оно уже не происходит. Можно только сказать, что если Наполеон III будет еще в течение недели применять такую стратегию, образцы которой он показывает, начиная с четверга*, то одного этого будет
* - 4 августа. Ред.
28
Ф. ЭНГЕЛЬС
достаточно, чтобы уничтожить самую лучшую и самую большую армию в мире.
Телеграммы императора Наполеона лишь усугубят впечатление, которое произвели прусские отчеты об этих сражениях. В субботу в полночь он сообщал одни только факты: «Маршал Мак-Магон проиграл сражение. Генерал Фроссар был вынужден отступить».
Три часа спустя были получены известия, что связь императора с маршалом Мак- Магоном прервана. В шесть часов утра в воскресенье было признано, что генерал Фроссар потерпел поражение значительно западнее Саарбрюккена, у самого Форбаха, чем по существу подтверждался серьезный характер этого поражения; заявлением о том, что «войска, которые оказались разъединенными, сосредоточиваются у Мена» признавалась, далее, невозможность немедленно задержать наступление немцев. Следующую телеграмму трудно понять;
«Отступление произойдет в полном порядке» (?).
Чье же отступление? Не маршала Мак-Магона, так как связь с ним все еще прервана. Не генерала Фроссара, потому что далее император сообщает, что «от генерала Фроссара нет никаких известий». И если в 8 часов 25 минут утра император мог говорить только в будущем времени о предстоящем отступлении войск, расположение которых ему не было известно, то какое значение следует придавать телеграмме, отправленной восемью часами ранее, в которой он заявляет в настоящем времени, что «отступление происходит в полном порядке».
Все эти позднейшие сообщения выдержаны в том же духе, как и первое: «Tout peut se retablir »*. Победы пруссаков были настолько серьезны, что они не позволяли прибегнуть к тактике, которой император, естественно, стал бы придерживаться. Он не мог осмелиться скрыть истину в надежде сгладить впечатление одновременным сообщением о последующем сражении с иным результатом. Пощадить гордость французского народа, скрыв от него, что две французские армии потерпели поражение, было уже невозможно, и поэтому ему не оставалось ничего другого , как положиться на то страстное желание вернуть утраченное, которое вести о подобных бедствиях в прежние времена вызывали в сердцах французов. В личных телеграммах императрице и министрам, несомненно, была намечена линия их публичных выступлений или, что даже более вероятно, из Меца им до-
* - Все поправимо. Ред.
29
ПРУССКИЕ ПОБЕДЫ
ставляли подлинный текст соответствующих заявлений. Из всего этого мы делаем вывод, что, каково бы ни было настроение французского народа, все стоящие у власти лица, начиная от императора, находятся в крайне подавленном состоянии, что само по себе чрезвычайно знаменательно. В Париже введено осадное положение - бесспорный признак того, что может последовать за новой победой пруссаков, а воззвание министерства заканчивается следующими словами: «Будем же упорно сражаться, и отечество будет спасено».
Спасено! Французы могут, пожалуй, спросить себя: от чего спасено? От вторжения, предпринятого пруссаками для того, чтобы предотвратить французское вторжение в Германию.
Если бы пруссаки были разбиты и подобный призыв раздался из Берлина, его смысл был бы ясен, так как каждая новая победа французского оружия означала бы новую аннексию Францией германской территории. Но если прусское правительство будет достаточно благоразумно, то поражение французов будет означать только, что попытка помешать Пруссии беспрепятственно продолжать свою германскую политику потерпела неудачу, и трудно поверить, что набор en masse*, вопрос о котором, как сообщают, обсуждается французскими министрами, позволит возобновить наступательную войну.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1711, 8 августа 1870 г.
* - всеобщий. Ред.
30
Ф. ЭНГЕЛЬС
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - V
Суббота, 6 августа, была критическим днем первого периода кампании. Первые немецкие сообщения, крайне сдержанные, скорее скрывали, чем показывали важное значение достигнутых в этот день результатов. Только по последующим более полным отчетам и по некоторым неловким признаниям французских донесений мы можем судить о полной перемене военной обстановки, происшедшей в субботу.
В то время как Мак-Магон потерпел поражение на восточных склонах Вогезов, три дивизии Фроссара и по крайней мере один полк корпуса Базена, 69-й, - всего сорок два батальона - были отброшены дивизией Камеке 7-го (вестфальского) корпуса и двумя дивизиями, Барнекова и Штюльпнагеля, 8-го (рейнского) корпуса - в общей сложности тридцатью семью батальонами, - с высот южнее Саарбрюккена, за Форбах и дальше. Так как немецкие батальоны больше по численному составу, то, по-видимому, количество войск, введенных в действие, было почти равным, но французы обладали позиционным преимуществом. Слева от Фроссара находились семь пехотных дивизий Базена и Ладмиро, а в тылу у него - две гвардейские дивизии. Но за исключением одного полка, о котором сказано выше, ни один человек из всех этих дивизий не пришел на помощь злополучному Фроссару, После жестокого поражения он вынужден был отойти, и теперь он, так же как Базен, Ладмиро и гвардия, со всеми своими войсками отступает к Меду. Немцы преследуют отступающих и в воскресенье были уже в Сент-Авольде, причем вся Лотарингия до самого Меца открыта для их наступления.
Тем временем Мак-Магон, де Файи и Канробер отступают не к Бичу, как сначала указывалось, а к Нанси; штаб Мак-Магона в воскресенье находился в Саверне. Отсюда видно, что эти три корпуса не только разбиты, но и отброшены назад
31
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - V
в направлении, расходящемся с путем отступления остальной части армии. Таким образом, рассмотренное нами вчера стратегическое превосходство, которого добивался кронпринц своим наступлением, по-видимому, достигнуто, по крайней мере частично. Пока император отступает прямо на запад, Мак-Магон все больше уклоняется на юг и вряд ли достигнет Люневиля к тому времени, когда остальные четыре корпуса сосредоточатся под прикрытием Меца. Но расстояние от Саргемина до Люневиля лишь на несколько миль больше, чем от Саверна до Люневиля. И не следует думать, что в то время как Штейнмец преследует императора, а кронпринц старается настигнуть Мак-Магона в узких горных проходах Вогезов, принц Фридрих-Карл, находившийся в воскресенье в Блискастеле с авангардом где-то возле Саргемина, остается безучастным зрителем. Вся северная Лотарингия представляет собой отличное поле действий для конницы, а в Люневиле в мирное время всегда находился штаб значительной части французской кавалерии, расквартированной в его окрестностях. При большом превосходстве немецкой кавалерии как в количественном, так и в качественном отношении трудно предположить, что крупные массы этого рода войск не будут сразу же брошены в направлении на Люневиль с целью перерезать коммуникации между Мак-Магоном и императором, разрушить железнодорожные мосты на линии Страсбург - Нанси и, если возможно, также и мосты через реку Мёрт. Возможно даже, что немцам удастся вклинить между этими двумя разъединенными частями французской армии и свои пехотные войска, заставив Мак-Магона отступать еще дальше к югу и пойти еще более обходным путем для восстановления связи с остальной армией. Нечто подобное уже произошло, как это видно из признания императора в том, что в субботу его связь с Мак-Магоном была прервана; в то же время зловещий признак страха перед более серьезными последствиями обнаруживается в сообщении о предполагаемом переводе французской главной квартиры в Шалон.
Таким образом, из восьми корпусов французской армии четыре полностью или почти полностью разбиты, притом всякий раз по частям, а местонахождение одного из них, 7-го (Феликса Дуэ), совершенно неизвестно. Стратегия, сделавшая возможными такие ошибки, достойна австрийцев времен их наибольшей беспомощности. Она напоминает нам не Наполеона, а Больё, Макка, Дьюлаи и им подобных. Представьте себе Фроссара, который целый день должен был вести бой у Форбаха, в то время как слева от него и не далее чем в десяти милях или
32
Ф. ЭНГЕЛЬС
около этого от линии Саара, семь дивизий оставались простыми зрителями! Это было бы совершенно необъяснимым, если не предположить, что им противостояли немецкие силы, достаточные для того, чтобы помешать этим дивизиям поддержать войска Фроссара или оказать ему помощь самостоятельной атакой. Но это единственно возможное оправдание допустимо лишь при условии, что немцы, как мы всегда говорили, намеревались вести решающее наступление своим крайним правым флангом. Поспешное отступление к Мецу снова подтверждает этот взгляд; оно чрезвычайно похоже на попытку своевременно отойти с позиции, коммуникации которой с Мецем уже находились под угрозой. Мы не знаем, какие германские части находились против дивизий Ладмиро и Базена и, возможно, охватывали их фланг, но не нужно забывать, что из семи или более дивизий Штейнмеца в бою принимали участие только три.
Между тем, появился еще один северогерманский корпус - 6-й, или верхнесилезский. В четверг на прошлой неделе он проследовал через Кёльн и находится теперь в распоряжении Штейнмеца или Фридриха-Карла, относительно которого «Times» продолжает настойчиво утверждать, что он пребывает на крайнем правом фланге у Трира, хотя в том же номере помещена телеграмма о его продвижении из Хомбурга в Блискастель. Превосходство немцев как в отношении численности и морального состояния, так и в стратегическом отношении теперь, должно быть, настолько велико, что некоторое время они безнаказанно могут предпринимать почти все, что им угодно. Если император намерен держать свои четыре армейских корпуса в укрепленном лагере в Меце, - а в противном случае он вынужден непрерывно отступать до самого Парижа, другого выбора у него нет, - то это не остановит наступления немцев, так же как и попытка Бенедека в 1866 г. вновь собрать свою армию под прикрытием Ольмюца не задержала наступления пруссаков на Вену27. Бенедек! Какое сравнение для победителя при Мадженте и Сольферино! И, тем не менее, оно более уместно, чем всякое другое. Подобно Бенедеку, император сосредоточил свои войска на позиции, с которой он мог бы двинуть их в любом направлении, и притом за целых две недели до сосредоточения противника. Подобно Бенедеку, Луи-Наполеон ухитрился действовать так, что его корпуса были разбиты по частям один за другим благодаря численному превосходству или же превосходству командования противника. Но мы боимся, что на этом сходство прекращается. Бенедек после недели ежедневных поражений все же располагал доста-
33
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - V
точными силами для последней упорной битвы при Садове. У Наполеона же, судя по всему, после двух дней боев войска оказались почти безнадежно разъединенными, и он не в состоянии даже сделать попытки дать генеральное сражение.
Мы полагаем, что теперь откажутся от намечавшейся военной экспедиции в Балтику, если когда-либо она и замышлялась не только как простая демонстрация. Каждый батальон будет нужен на восточной границе. Из 376 батальонов французской армии 300 входили в состав шести линейных корпусов и одного гвардейского, которые, как нам известно, находились между Мецем и Страсбургом. 7-й линейный корпус (Дуэ), то есть еще сорок батальонов, был, возможно, направлен либо в Балтику, либо на соединение с главными силами армии.
Остальных тридцати шести батальонов было едва достаточно для Алжира и для несения разного рода службы внутри страны. Какими же ресурсами располагает император для получения подкреплений? Эти ресурсы - 100 четвертых батальонов, которые в настоящее время формируются, и мобильная гвардия. Но они состоят - первые большей частью, а вторая целиком - из необученных рекрутов. Когда четвертые батальоны могут быть готовы к выступлению, мы не знаем, но им придется выступить независимо от того, готовы они или нет. О том, что представляет собой в настоящее время мобильная гвардия, мы можем судить по событиям в Шалонском лагере на прошлой неделе28. Как четвертые батальоны, так и мобильная гвардия содержат, несомненно, хороший солдатский материал, но это еще не солдаты, это еще не войска, способные выдержать удар людей, научившихся брать атакой митральезы. С другой стороны, дней через десять немцы смогут выставить от 190000 до 200000 солдат своих четвертых батальонов и др., то есть цвет своей армии, и, кроме того, по крайней мере такое же количество войск ландвера, причем все эти войска пригодны для службы на фронте.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1712, 9 августа 1870 г.
34
Ф. ЭНГЕЛЬС
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - VI
Теперь уже не остается никакого сомнения в том, что едва ли когда-нибудь война начиналась с таким крайним пренебрежением к правилам простого благоразумия, как наполеоновская «военная прогулка на Берлин». Война за Рейн была последним и самым крупным козырем Наполеона; но в то же время неудачный исход такой войны означал падение Второй империи. Это хорошо понимали в Германии. Постоянное ожидание войны с Францией являлось одним из главных мотивов, заставивших очень многих немцев примириться с переменами, происшедшими в 1866 году. Если в известном смысле Германия оказалась расчленена, то с другой стороны она усилилась; военная организация Северной Германии давала значительно большую гарантию безопасности, чем военная организация более крупного, но инертного старого Германского союза29. Эта новая военная организация была рассчитана на то, чтобы за одиннадцать дней призвать под ружье 552000 человек линейных войск и 205000 ландвера, сформированных в батальоны, эскадроны и батареи, а через две или три недели - еще 187000 резервных войск (Ersatztruppen), полностью подготовленных для боевых действий. И это не было тайной. Весь план с указанием различных корпусов, на которые разделялись эти войска, округов, в которых должен был формироваться каждый батальон и т. п., неоднократно опубликовывался. Более того, мобилизация 1866 г. показала, что эта организация существует не только на бумаге. Каждый человек был должным образом взят на учет; было также хорошо известно, что в ведомстве каждого командира округа ландвера приказы о призыве каждого человека были уже заготовлены и оставалось только проставить на них дату. Но для французского императора эти огромные силы существовали только на бумаге. Все силы, собранные им к началу кампании, состояли самое большее из 360000 войск Рейн-
35
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - VI
ской армии и помимо этого 30000-40000 человек, предназначенных для балтийской экспедиции, - всего около 400000 войск. При таком невыгодном численном соотношении сил и при таком длительном времени, которое требовалось для подготовки новых французских формирований (четвертых батальонов) к боевым действиям, императору оставалось возлагать единственную надежду на успех внезапного нападения в момент, когда мобилизация в Германии была еще в разгаре. Мы видели, как ускользнула эта возможность, как был упущен даже и второй шанс на успех - наступление на Рейн. Укажем, теперь и на другую ошибку.
Расположение французской армии ко времени объявления войны было превосходным.
Это, очевидно, являлось неотъемлемой частью тщательно продуманного плана кампании.
Три корпуса в Тионвиле, Сент-Авольде и Биче - в первой линии, непосредственно у самой границы; два корпуса в Меце и Страсбурге - во второй линии; два корпуса в резерве, около Нанси, и восьмой корпус в Бельфоре. Используя железные дороги, можно было в течение нескольких дней сосредоточить все эти войска для наступления либо из Лотарингии через реку Саар, либо из Эльзаса через Рейн и нанести удар, смотря по обстоятельствам, в северном или в восточном направлении. Но эта диспозиция была пригодна только для наступления. Для обороны она совершенно не годилась. Первым условием расположения армии для обороны является следующее: передовые части должны быть на таком расстоянии от главных сил, чтобы можно было своевременно получить сведения о наступлении противника и сосредоточить войска до его подхода. Предположим, что потребуется суточный переход, чтобы подвести ваши фланговые части к центру; в таком случае ваш авангард должен находиться впереди центра по крайней мере на расстоянии суточного перехода. А в данном случае три корпуса- Ладмиро, Фроссара и де Файи, - а позже также и часть корпуса Мак- Магона, были расположены непосредственно у самой границы, и вместе с тем они были растянуты на линии Виссамбур - Сьерк, на расстоянии по меньшей мере в девяносто миль.
Чтобы подтянуть фланговые части к центру, потребовалось бы целых два дня марша, и тем не менее даже тогда, когда стало известно, что немцы находятся в нескольких милях впереди, не было принято никаких мер, чтобы сократить протяженность фронта или выдвинуть авангарды вперед на такое расстояние, которое обеспечило, бы своевременное получение сведений о готовящемся наступлении. Нужно ли удивляться, что несколько корпусов были разбиты по частям?
36
Ф. ЭНГЕЛЬС
Следующая ошибка состояла в том, что одна дивизия Мак-Магона была расположена восточное Вогезов, у Виссамбура, - на позиции, заманчивой для атаки ее превосходящими силами. Поражение Дуэ повлекло за собой очередную ошибку Мак-Магона, который попытался возобновить бои восточное Вогезов и этим еще более отдалил правый фланг от центра, оставив неприкрытыми свои коммуникации с ним. В то время как правый фланг (корпус Мак-Магона и по меньшей мере часть корпусов Файи и Канробера) был разгромлен при Вёрте, центр (Фроссар и две дивизии Базена, как это теперь выяснилось) потерпел жестокое поражение перед Саарбрюккеном. Остальные войска находились слишком далеко, чтобы прийти на помощь. Ладмиро все еще был близ Бузонвиля, остатки войск Базена и гвардия находились около Буле, главные силы Канробера оказались у Нанси, часть войск де Файи была совершенно потеряна из виду, а Феликс Дуэ, как мы узнаем теперь, 1 августа находился в Альткирке, в самой южной части Эльзаса, почти в 120 милях от поля сражения при Вёрте, и, по-видимому, не располагал достаточными железнодорожными транспортными средствами.
Все мероприятия свидетельствуют только о сомнениях, нерешительности, колебаниях, - и это происходит в самый решающий момент кампании.
А какое представление о противнике создавали у солдат? Правда, в последний момент император сказал своим солдатам, что им придется встретиться с «одной из лучших армий Европы» - все это так, но эти слова были пустым звуком после того, как им годами внушалось презрение к пруссакам. Лучше всего это показывает свидетельство в газете «Temps» капитана Жанро, на которого мы уже ссылались* и который только три года тому назад оставил армию. Он был взят в плен пруссаками во время боя, явившегося для них «боевым крещением», провел среди них два дня и за это время видел большую часть их 8-го армейского корпуса. Он был поражен, увидев, насколько его представление о пруссаках расходилось с действительностью. Вот первое впечатление, возникшее у Жанро, когда его доставили в лагерь пруссаков: «Оказавшись в лесу, я увидел совершенно иную картину. Под деревьями стояли сторожевые посты, батальоны были сосредоточены вдоль дорог; и пусть никто не пытается обманывать общественное мнение способом, недостойным нашей страны и нашего теперешнего положения: с первых же шагов мне бросились в глаза черты, характерные для превосходной армии (une belle et bonne armee), а также и для нации, обладающей мощной организацией для войны. В чем заключались эти отличительные
* См. настоящий том, стр. 21. Ред.
37
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - VI
черты? Во всем. Поведение солдат, подчинение каждого их движения воле начальников, обеспеченное наличием гораздо более строгой дисциплины, чем у нас, веселость одних, серьезный и решительный вид других, патриотизм, который обнаруживало большинство из них, усердие офицеров, проявляемое во всем и всегда, и особенно, в чем мы можем позавидовать им, моральные достоинства унтер-офицеров - вот что сразу поразило меня и что у меня постоянно перед глазами с тех пор, как я провел два дня среди этой армии и в этой стране, где таблички с номерами местных батальонов ландвера, установленные на определенных расстояниях, напоминали о том, на какое напряжение сил способна страна в момент, когда она находится в опасности и охвачена честолюбивыми стремлениями».
У немцев все было совершенно иначе, чем у французов. Они, конечно, по достоинству оценили боевые качества французов. Сосредоточение германских войск производилось быстро, но осмотрительно. Все, кого можно было отправить на фронт, были туда отправлены; и поскольку выяснилось, что 1-й северогерманский армейский корпус находится в Саарбрюккене в армии принца Фридриха-Карла, - все 550000 линейных войск, все люди, лошади и орудия несомненно уже доставлены на фронт, где к ним должны присоединиться южногерманские войска. И эффект от такого огромного численного перевеса до сих пор еще усиливался превосходством военного командования.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1714, 11 августа 1870 г.
38
Ф. ЭНГЕЛЬС
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - VII
Всю эту неделю ожидалось крупное сражение под Мецем, которое французский бюллетень изображал как сражение, готовое вскоре начаться; и однако ни один из наших военных критиков не счел нужным разъяснить, что это предстоящее сражение является всего лишь бочонком, брошенным для забавы неугомонному киту - народным массам Парижа. Сражение под Мецем! Для чего оно могло бы понадобиться французам? Они собрали под прикрытием этой крепости четыре корпуса; они пытаются перебросить туда же некоторые из четырех дивизий Канробера; они могут надеяться вскоре получить сведения, что остальные три корпуса, Мак-Магона, де Файи и Дуэ, достигли Мозеля у Нанси и укрылись за этой рекой.
Зачем же им было бы искать решительного сражения, до того как вся их армия вновь не соединится, когда форты Меца защищают их от нападения? А с какой стати немцы стали бы ломать себе шею, предпринимая штурм этих фортов без подготовки? Если вся французская армия соединилась бы под стенами Меца, тогда, но не раньше, можно было бы ожидать, что французы произведут вылазку на восток от Мозеля и дадут сражение перед своей крепостью.
Но все это еще только предстоит выполнить, а пока еще сомнительно, будет ли это вообще когда-либо выполнено.
В прошлое воскресенье* Мак-Магон был вынужден оставить Саверн, который в ту же ночь заняли немцы. С ним были остатки его собственного корпуса, остатки одной дивизии (Консей-Дюмениля) корпуса Дуэ и, кроме того, одна дивизия корпуса де Файи, прикрывавшая его отступление. В тот же вечер немецкие Первая и Вторая армии оставили позади Форбах и почти достигли Сент-Авольда. Оба эти пункта находятся ближе
* - 7 августа. Ред.
39
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - VII
к Нанси, чем Саверн; они также гораздо ближе, чем Саверн, к Понт-а-Муссону и Дьёлуару, то есть к пунктам, расположенным на Мозеле между Нанси и Мецем. Теперь, когда немцы должны возможно скорее захватить или соорудить переправу через эту реку, и притом выше Меца (по различным вполне очевидным причинам), когда они ближе к реке, чем Мак-Магон, и, следовательно, быстрым продвижением могут помешать его соединению с Базеном, когда войск у них более чем достаточно,- разве не ясно, что они попытаются предпринять что-либо в этом роде? Их кавалерия, как мы и предсказывали, уже быстро проходит всю северную Лотарингию и, по-видимому, недавно вошла в соприкосновение с правым флангом Мак- Магона; в среду она прошла Гро-Танкен, находящийся всего лишь примерно в двадцати пяти милях от прямой дороги Саверн - Нанси. Поэтому немцы будут точно знать, где находится Мак-Магон, и действовать в соответствии с этим, мы же вскоре узнаем, в каком месте между Нанси (или скорее Фруаром) и Мецем они достигли Мозеля.
Вот почему с прошлой субботы мы не слышали о каких-либо боях. Теперь всю работу совершают солдатские ноги; между Мак-Магоном и Фридрихом-Карлом идет состязание - кто первым переправится через реку. И если Фридрих-Карл выиграет это состязание, то мы можем ожидать, что французы выступят из Меца, правда, не для того, чтобы дать сражение вблизи его крепостных валов, а для обороны переправы через Мозель; это действительно может быть осуществлено путем наступления либо на правом, либо на левом берегу. Два понтонных парка, захваченных в Форбахе, быть может, очень скоро будут использованы по назначению.
Относительно де Файи нам ничего определенного неизвестно. Правда, в одном бюллетене из Меца сказано, что он присоединился к армии. Но к какой? Базена или Мак-Магона? Если во всем этом сообщении есть хоть доля правды, то, очевидно, к армии последнего, потому что, с тех пор как связь с де Файи была потеряна, между ним и Базеном находились головные части немецких колонн. Две другие дивизии корпуса Дуэ, - который 4 августа все еще находился у швейцарской границы, близ Базеля, - в настоящее время должно быть отрезаны от остальных сил армии наступлением немцев на Страсбург; они могут присоединиться к ним только через Везуль. Из войск Канробера мы неожиданно обнаруживаем по крайней мере одну дивизию (Мартенпре) в Париже, обращенную не против немцев, а против республиканцев. Входящие в состав этой дивизии 25-й, 26-й и 28-й полки упоминаются в числе войск, принимавших
40
Ф. ЭНГЕЛЬС
во вторник участие в защите Законодательного корпуса30. Остальные должны находиться теперь в Меце, что увеличивает численность находящейся там армии до пятнадцати (пехотных) дивизий, из которых три, однако, совершенно разбиты в результате поражения при Шпихерне.
Что касается Шпихерна, то было бы неправильно утверждать, что французы в этом сражении были разбиты вследствие численного превосходства противника. Теперь мы располагаем довольно полным сообщением генералов Штейнмеца и Альвенслебена, из которого довольно ясно видно, какие войска участвовали в сражении со стороны немцев. Атака была произведена 14-й дивизией, поддержанной нашим старым знакомым - 40-м полком, всего пятнадцатью батальонами. Это были единственные пехотные части, сражавшиеся в продолжение шести часов против трех дивизий, или тридцати девяти батальонов, которые Фроссар постепенно подтягивал. Когда эти части были дочти разбиты, но все еще удерживали высоты Шпихерна, которые они взяли штурмом в начале боя, подошла 5-я дивизия 3-го, или бранденбургского, корпуса и из четырех ее полков по меньшей мере три приняли участие в бою, то есть в нем всего участвовало самое большее двадцать четыре или двадцать семь немецких батальонов. Они выбили французов из их позиции, и только после того, как началось отступление, головные части 13-й дивизии, обошедшей правый фланг французов по долине Росселя, достигли поля боя, атаковали Форбах и превратили тем самым организованное отступление французов в беспорядочное бегство, отрезав прямую дорогу на Мец. К концу боя немцы располагали еще одной (6-й) дивизией, готовой к бою и действительно участвовавшей в нем, но в незначительной степени. Однако в это же время подошли и две французские дивизии, Монтодона и Кастаньи (обе из корпуса Базена), и 69-й полк, входивший в состав дивизии Кастаньи, понес тяжелые потери. Таким образом, если при Виссамбуре и Вёрте французы были разгромлены превосходившей их по численности массой войск, то при Шпихерне они были разбиты численно меньшими войсками. Что же касается обычных для французов сообщений о численном превосходстве противника, то не следует забывать, что отдельные участники боя вряд ли могут судить о количестве войск и что такие заявления обыкновенно делаются всякой армией, которая потерпела поражение. Кроме того, не нужно забывать, что только теперь высокие качества германской армии начинают получать признание. Согласно официальному сообщению французской главной квартиры огонь немцев значительно превосходит огонь французов
41
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - VII
по стойкости и меткости, а Мак-Магон утверждает, что в боях в лесистой местности французы не могут иметь успеха против немцев, так как последние гораздо лучше умеют пользоваться укрытиями. Что же касается конницы, то Жанро в четверг писал в «Temps» следующее: «Их кавалерия значительно превосходит нашу, их рядовые солдаты имеют лучших лошадей, чем многие офицеры нашей армии, и лучше ездят верхом... Я видел один из их кирасирских полков, он был прямо великолепен... Кроме того, их лошади гораздо менее нагружены, чем наши. Крупные кони кирасиров, которых я видел, были гораздо меньше нагружены, чем наши мелкие арабские или южнофранцузские лошади».
Он хвалит также прекрасное знание местности офицерами не только в своей собственной стране, но и во Франции. В этом нет ничего удивительного. Каждый лейтенант снабжен отличными картами французского генерального штаба, тогда как французские офицеры располагают лишь жалким подобием карты (une carte derisoire) театра военных действий. И так далее. Как полезно было бы для французской армии, если бы хоть один такой правдивый корреспондент был послан в Германию до войны.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1716, 13 августа 1870 г.
42
Ф. ЭНГЕЛЬС
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - VIII
Где же Мак-Магон? Германская кавалерия во время своего рейда до самых ворот Люневиля и Нанси, по-видимому, не встретилась с ним; иначе мы услышали бы о происшедших стычках. Вместе с тем, если бы он благополучно прибыл в Нанси и восстановил таким образом коммуникации с армией в Меце, то французская главная квартира, несомненно, сейчас же сообщила бы о таком утешительном факте. Из этого полного молчания о Мак-Магоне мы можем сделать единственное заключение, что он счел слишком опасным двигаться прямым путем из Саверна в Люневиль и Нанси и, чтобы не подставлять неприятелю свой правый фланг, направился более кружным путем дальше к югу, переправившись через Мозель у Байона или даже выше. Если это предположение верно, то у него очень мало шансов когда-нибудь достигнуть Меца, а в таком случае императору или кому-либо другому, кто командует в Меце, предстоит решить вопрос: не лучше ли для армии тотчас же отступить к Шалону на Марне - ближайшему пункту, где могло бы произойти соединение с Мак-Магоном. Мы склонны поэтому признать достоверность сообщения об общем отступлении французских войск в этом направлении.
В то же время до нас доходят известия о наличии огромных подкреплений для французской армии. Новый военный министр заверяет палату, что через четыре дня на фронт должны быть отправлены два армейских корпуса, каждый численностью в 35000 человек. Но где же они? Мы знаем, что восемь корпусов Рейнской армии и войска, предназначенные для посылки в Балтику, вместе с гарнизоном Алжира составляют всю французскую армию вплоть до последнего батальона, включая и морскую пехоту. Мы знаем, что 40000 человек корпуса Канробера и экспедиционных сил для Балтики находятся в Париже, Из речи генерала Дежана в палате нам известно, что четвертые
43
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - VIII
батальоны далеко еще не готовы и нуждаются в пополнении, и это должно было быть достигнуто путем укомплектования их людьми из мобильной гвардии. Откуда же тогда могут появиться эти 70000 солдат, особенно если генерал Монтобан де Паликао намерен, что весьма вероятно, до последней возможности задерживать 40000 человек в Париже? Однако если его слова действительно что-либо значат, то под этими двумя корпусами должны подразумеваться войска, находящиеся в Париже, и корпус Канробера, который до сих пор всегда считался частью Рейнской армии; в таком случае, поскольку единственным реальным подкреплением будет лишь гарнизон Парижа, общая численность действующей армии увеличится с двадцати пяти до двадцати восьми дивизий, из которых, по меньшей мере, семь понесли тяжелые потери.
Мы узнаем далее, что генерал Трошю назначен командиром 12-го корпуса, формирующегося в Париже, а генерал Ванде (?) командиром 13-го корпуса, формирующегося в Лионе. До сих пор армия состояла из гвардии и корпусов от № 1 до № 7. О номерах 8, 9, 10 и 11 мы никогда не слышали, а теперь нам вдруг говорят о 12-м и 13-м корпусах. Мы видели, что не существует войск, из которых можно было бы сформировать какой-либо из этих корпусов, за исключением только № 12, если под ним подразумевается гарнизон Парижа. Все это выглядит жалкой уловкой с целью восстановления общественного доверия посредством создания на бумаге воображаемых армий; иначе ведь нельзя истолковать это утверждение о развертывания якобы пяти армейских корпусов, из которых четыре до сего времени не существовали.
Нет сомнения, что делаются попытки организовать новую армию. Но какие имеются для этого ресурсы? Во-первых, жандармерия, из которой можно сформировать один кавалерийский и один пехотный полк; это превосходные войска, но численность их не превысит 3000 человек, и их надо еще собрать со всех концов Франции. То же относится и к douaniers*, которыми предполагают укомплектовать личный состав двадцати четырех батальонов; но мы сомневаемся, что их хватит хотя бы для половины этого количества. Затем идут старые солдаты призывов 1858-1863 гг., из числа которых холостые уже были призваны особым законом. Они могут дать контингент в 200000 человек и составят самое ценное пополнение для армии. Менее половины их достаточно для укомплектования четвертых батальонов, из остальных же можно сформировать
* - таможенным стражникам. Ред.
44
Ф. ЭНГЕЛЬС
новые батальоны. Но здесь возникает затруднение: где найти офицеров? Их придется взять из действующей армии, и хотя это осуществимо путем производства значительного количества сержантов в младшие лейтенанты, но такая мера должна будет ослабить части, из которых их возьмут. В общем все эти три категории дадут увеличение, самое большее, на 220000-230000 человек, и при благоприятных условиях потребуется, по крайней мере, от четырнадцати до двадцати дней, пока хоть часть их может быть подготовлена для присоединения к действующей армии. Но, к несчастью, обстоятельства для них неблагоприятны. Теперь признано, что не только интендантство, но и весь административный аппарат французской армии оказался совершенно негодным, неспособным даже обеспечить снабжение армии, находившейся у границы. Что же можно будет сказать о готовности обмундирования и снаряжения для этих резервов, если никто никогда и не думал, что они понадобятся на фронте? В самом деле, весьма сомнительно, чтобы помимо четвертых батальонов какие-либо новые формирования были готовы раньше, чем через несколько месяцев. Не следует далее забывать, что никто из этих людей никогда не держал в руках ружья, заряжающегося с казенной части, и что все они совершенно незнакомы с новой тактикой, введенной в результате появления этого оружия. И если нынешние французские линейные войска, по их собственному признанию, стреляют поспешно, наугад, зря растрачивая боевые припасы, то что будут делать эти вновь сформированные батальоны, оказавшись перед неприятелем, на стойкость и меткость огня которого, по-видимому, очень мало влияет шум боя?
Остается еще мобильная гвардия, призыв всех холостых мужчин в возрасте до тридцати лет и местная национальная гвардия. Что касается мобильной гвардии, то даже та ее небольшая часть, которая обладала какой-то правильной организацией, по-видимому, утратила ее, как только была отправлена в Шалон. Дисциплина полностью отсутствовала, и авторитет офицеров, большинство которых было совершенно незнакомо со своими обязанностями, повидимому, падал с каждым днем; для бойцов не имелось даже оружия, и в настоящее время все это формирование, кажется, находится в состоянии полного развала. Генерал Дежан косвенно признал это, предложив пополнить четвертые батальоны за счет мобильной гвардии. А если эта, казалось бы, организованная часть всеобщего набора является совершенно негодной, то чего же ждать от остальных его частей? Если бы даже для них нашлись офицеры, снаряжение ц оружие, то сколько бы потребовалось времени, чтобы превра-
45
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - VIII
тить их в солдат? Но на случай критических обстоятельств ничего не было предусмотрено.
Каждый пригодный к службе офицер уже используется. Французы не имеют того почти неиссякаемого резерва офицеров, доставляемого системой «одногодичников- вольноопределяющихся», которые в количестве примерно 7000 человек ежегодно вступают в германские армии, причем почти каждый из них уходит со службы вполне подготовленным для выполнения офицерских обязанностей. Снаряжение и оружие, по-видимому, также отсутствуют, - говорят, что из складов придется извлечь даже старые кремневые ружья. А при таких обстоятельствах, какую ценность для Франции могут иметь эти 200000 человек?
Французы вольны, конечно, ссылаться на Конвент, на Карно с его пограничными армиями31, созданными из ничего, и т. д. Хотя мы далеки от утверждения, что Франция бесповоротно потерпела поражение, все же не нужно забывать, что в успехах Конвента значительную роль сыграли союзные армии. Эти армии, напавшие на Францию, насчитывали в то время в среднем по 40000 солдат каждая; их было три или четыре, и действовали они отдельно друг от друга - одна на Шельде, другая на Мозеле, третья в Эльзасе и т. д. Каждой из этих небольших армий Конвент противопоставил огромное количество более или менее слабо обученных новобранцев, которые, действуя на флангах и в тылу неприятеля, целиком зависевшего в то время от своих магазинных складов, заставляли его в целом держаться возможно ближе к границе, а после того как пятилетнее участие в кампаниях выковало из этих новобранцев настоящих солдат, им в конце концов удалось отбросить врага за Рейн. Но можно ли хотя бы на минуту допустить, что подобная тактика будет пригодной против нынешней огромной армии вторжения, которая, несмотря на то, что она сформирована в три самостоятельных единицы, всегда умела держаться сосредоточенно на расстоянии, обеспечивающем взаимную поддержку, или, что германская армия даст французам время развернуть свои ныне еще скрытые ресурсы? А развернуть их в какой-то степени возможно лишь в том случае, если французы будут готовы сделать то, чего они никогда еще не делали, - предоставить Париж и его гарнизон их собственной участи и продолжать борьбу, имея своей операционной базой линию Луары. До этого, быть может, дело никогда не дойдет, но до тех пор, пока Франция не будет готова к этому, лучше ей и не говорить о всеобщем наборе.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1717, 15 августа 1870 г.
46
Ф. ЭНГЕЛЬС
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - IX
«Французская армия начала переправляться на левый берег Мозеля. Сегодня (в воскресенье) утром разведывательные отряды не доносили о присутствии прусских авангардов; однако, когда половина армии переправилась, пруссаки атаковали нас крупными силами, но после четырехчасового боя были отброшены со значительными потерями».
Так гласит официальное императорское сообщение, переданное г-ном Рейтером в понедельник* вечером. В нем содержится, однако, серьезная неточность, так как император ясно заявил, что разведывательные отряды не доносили о присутствии неприятеля, хотя его значительные силы находились поблизости. Однако помимо этого, казалось бы, ничего не могло быть правдивее и деловитее этого бюллетеня. Перед нашими глазами возникает ясная картина: французы целиком заняты рискованным делом - переправой через реку; коварные пруссаки, которые всегда умеют захватить противника в невыгодном положении, нападают на него в то время, когда половина его сил переправилась на другую сторону; затем следует доблестная оборона французов, увенчавшая в конце концов их сверхчеловеческие усилия стремительным наступлением, в результате которого неприятель был отброшен со значительными потерями. Это весьма живописно, недостает только одного - названия местности, где все это произошло.
На основании бюллетеня мы можем только предположить, что переправа-через реку и попытка помешать ей, столь победоносно отраженная, происходили на открытой местности. Но как же это могло произойти, когда у французов все мосты для переправы расположены внутри Меца - мосты, совершенно недосягаемые для противника, - когда, кроме того, для наведения дополнительных понтонных мостов имелось достаточно
* - 15 августа. Ред.
47
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - IX
места в пунктах в равной мере безопасных, на участке реки протяжением в пять или шесть миль, прикрытом окружающими Мец фортами? Ведь не собирается же французский штаб уверять нас в том, что французы вопреки здравому смыслу пренебрегли всеми этими выгодами, что они вывели армию из Меца, навели мосты на открытом месте и переправились через реку на виду у неприятеля и в пределах его досягаемости лишь для того, чтобы вызвать то «сражение под Мецем», которое они обещали нам в течение целой недели?
Если же переправа через Мозель совершалась по мостам, находящимся внутри укреплений Меца, то как же могли пруссаки атаковать французские войска, находившиеся еще на правом берегу, до тех пор пока французы оставались, что они могли сделать внутри линии отдельных фортов? Артиллерия этих фортов вскоре сделала бы это место слишком жарким для всяких наступающих войск.
Все это кажется невероятным. Французский штаб по крайней мере мог бы указать название этой местности, чтобы мы имели возможность проследить по карте различные этапы этой достославной битвы. Но это название он не намерен сообщать. К счастью для нас, пруссаки не столь скрытны, они заявляют, что бой произошел близ Панжа, на пути к Мецу32. Мы смотрим на карту, и все становится ясным. Панж находится не на Мозеле, а в восьми милях от него, на реке Нид, на расстоянии около четырех миль от линии отдельных фортов Меца.
Если французы переправлялись через Мозель и половина их войск находилась уже на другой стороне, то с военной точки зрения им совершенно незачем было держать большие силы в Панже или вблизи его. И если они направились туда, то это вызывалось не военными соображениями.
Вынужденный оставить Мец и линию Мозеля, Наполеон не мог, конечно, без боя и, если это возможно, без действительной или показной победы начать отступление, которое должно продолжаться, по крайней мере, до Шалона. Случай же представился благоприятный. В то время как половина его войск переправлялась, другая могла бы выйти через интервалы между фортами к востоку от Меца, оттеснить назад передовые войска пруссаков, завязать общее сражение, в той мере, в какой это оказалось бы нужным, завлечь противника в зону досягаемости артиллерии фортов, а затем эффектным наступлением всем фронтом отбросить его назад на безопасное расстояние от укреплений. Такой план не мог бы полностью потерпеть провал; он должен был привести к такому положению, которому можно было бы придать видимость победы; это восстановило бы доверие
48
Ф. ЭНГЕЛЬС
армии, возможно даже и Парижа, и придало бы отступлению к Шалону менее унизительный вид.
Этими соображениями и объясняется тот, казалось бы несложный, но в действительности нелепый бюллетень из Меца. Каждое слово этого бюллетеня в известном смысле правильно, тогда как весь контекст, как это заметно с первого взгляда, рассчитан на то, чтобы создать совершенно ложное впечатление. Эти соображения объясняют также, каким образом обе стороны могли претендовать на победу. Пруссаки оттеснили французов под прикрытие их фортов; но, продвинувшись слишком близко к этим фортам, они в свою очередь были вынуждены отступить. Вот все, что можно сказать о знаменитом «сражении под Мецем», которое могло бы и вовсе не произойти, так как его влияние на ход кампании будет равно нулю. Заметим, что граф де Паликао в своей речи в палате был значительно осторожнее.
«То, что произошло», - сказал он, - «нельзя было бы назвать сражением; это были отдельные стычки, и для каждого, кто разбирается в военном деле, должно быть ясно, что пруссаки потерпели в них неудачу и были вынуждены покинуть линию отступления французской армии».
Последнее утверждение маршала, по-видимому, было верным лишь в отношении небольшого промежутка времени, так как пруссаки, несомненно, сильно беспокоили отступавшие французские войска у Марс-ла-Тура и Гравелота.
Действительно, Наполеону и его армии пора было оставить Мец. Пока французы медлили у Мозеля, германская кавалерия перешла Маас у Коммерси и разрушила железную дорогу, идущую оттуда в Бар-ле-Дюк; она появилась также в Виньёле, угрожая с фланга колоннам, отступающим от Меца к Вердену. На что отваживались эти кавалеристы, мы видим на примере одного из эскадронов, который вошел в Нанси, собрал с населения 50000 франков и принудил жителей города разрушить железную дорогу. А где же французская кавалерия?
Где те 43 полка, которые были присоединены к восьми армейским корпусам, и те 12 полков резервной кавалерии, которые числятся в составе Рейнской армии?
В настоящее время единственным препятствием на пути немцев является крепость Туль, но и она не имела бы никакого значения, если бы не господствовала над железной дорогой.
Немцам, конечно, понадобится железная дорога, и поэтому они, несомненно, примут меры к самому быстрому овладению Тулем, который является крепостью устаревшего типа, без отдельных фортов, и поэтому совершенно открыт для бомбардировки. Вероятно, мы скоро услышим, что эта крепость сда-
49
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - IX
лась после обстрела ее из полевых орудий в течение каких-нибудь двенадцати часов, а может быть, и меньшего времени.
Если Мак-Магон на самом деле, как заявляют французские газеты, покинув свою армию, через два дня после боя при Вёрте был в Нанси, то мы можем предположить, что его корпус совершенно дезорганизован и что эта болезнь охватила также и войска де Файи. Сейчас немцы продвигаются вперед к Марне почти на одной линии фронта с двумя французскими армиями, имея по одной из них на каждом из своих флангов. Направление движения Базена - от Меца через Верден и Сент-Мену к Шалону, немцев - из Нанси через Коммерси и Бар-ле- Дюк к Витри, войск Мак-Магона (ибо если даже сам маршал присоединился к императору в Шалоне, то, конечно, без своей армии) - где-то южнее, но, несомненно, также на Витри.
Таким образом, соединение обеих французских армий с каждым днем становится все более сомнительным; если войска Дуэ не были своевременно направлены от Бельфора через Везуль и Шомон к Витри, им, возможно, придется искать соединения с армией, двигаясь через Труа и Париж, так как проехать по железной дороге через Витри французским солдатам вскоре будет невозможно.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1720, 18 августа 1870 г.
50
Ф. ЭНГЕЛЬС
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - Х
Хотя генерал Мольтке и стар, но планы его, несомненно, проникнуты всей энергией молодости. Не довольствуясь тем, что он однажды уже вклинил свою собранную в кулак армию между одним из флангов французов и остальной частью их войск, теперь он снова повторяет тот же маневр и, по-видимому, с одинаковым успехом. Если бы Мольтке продолжал двигаться вперед прямо к Марне и только тревожил бы правый фланг и тыл французов во время их параллельного движения к тому же самому месту, то, по мнению большинства военных критиков, этого было бы вполне достаточно. Но едва ли можно было ожидать, что он будет передвигать свои войска с той огромной энергией, с какой, как сейчас ясно, он это сделал. То, что мы принимали за простые нападения отдельных отрядов на открытые фланги и тыл этой длинной походной колонны, двигавшейся от Меца к Вердену, было, как теперь выясняется, лишь разведкой, предшествовавшей наступлению на нее крупными силами. Три или четыре немецких армейских корпуса двигались по полуокружности с южной стороны Меца; их передовые части во вторник* утром достигли линии марша французов и сразу напали на них. Французская армия начала свое отступление из Меца в воскресенье; стычки, происшедшие в тот же день вечером между Панжем и фортом Белькруа, возможно, замедлили это движение, но оно все-таки продолжалось в понедельник и еще не закончилось во вторник. Отступление происходило не менее чем двумя отдельными колоннами, следовавшими по двум дорогам, которые расходятся в Гравелоте, в пяти милях западнее Меца; северная из этих дорог проходит через Донкур и Этен, а южная - через Вьонвиль, Марс-ла- Тур и Френ, и обе дороги затем снова соединяются у Вердена. Атака немцев
* - 16 августа. Ред.
51
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. - X
произошла близ Марс-ла-Тура33; бой продолжался весь день и закончился, согласно германскому сообщению, поражением французов, которые потеряли два орла, семь орудий и 2000 человек пленными и были отброшены обратно к Мецу. Вместе с тем Базен также претендует на победу. Он заявляет, что его войска отбросили немцев и провели ночь на захваченной позиции. Однако в его телеграмме, посланной в среду вечером, содержатся два утверждения, предвещающие нечто весьма зловещее. В ней Базен говорит, что во вторник он весь день вел бой между Донкуром и Вьонвилем; то есть в этом сражении его фронт занимал расстояние от Донкура до Вьонвиля и был обращен на запад, в то время как немцы преградили путь к Вердену на обеих дорогах. Какие бы претензии на успех он ни заявлял, он все же не может сказать, что очистил дороги на Верден или хотя бы одну из них. Если бы он это сделал, то его несомненным долгом было бы в ту же ночь и как можно быстрее продолжать отступление, так как противник почти наверное получил бы утром подкрепление. Но он останавливается и проводит ночь «на захваченной позиции», что бы эти слова ни означали. Не довольствуясь этим, он остается там и в среду до четырех часов пополудни и даже после этого заявляет не о своем намерении двигаться дальше, а об отсрочке дальнейшего движения еще на несколько часов с целью значительного пополнения боевых припасов. Таким образом, мы можем быть уверены, что и ночь на четверг также была проведена на том же самом месте; а так как единственным местом, откуда он мог пополнить свои боевые припасы, является Мец, то мы имеем полное право заключить, что «захваченные позиции» находились в тылу, что путь отступления к Вердену был и остается отрезанным и что в данный момент маршал Базен должен либо направиться обратно в Мец, либо сделать попытку выбраться отсюда по пути, проходящему еще дальше к северу.
Если это соображение правильно, - а мы не знаем, как иначе можно истолковать имеющиеся у нас данные, - то значит часть французской армии опять отрезана от остальных сил.
Мы не знаем, какие войска могли пройти к Вердену в понедельник и во вторник утром до подхода немцев. Но, несомненно, назад к Мецу отброшена значительная часть сил, и, какова бы ни была ценность этих войск, большая армия, которую пытались сосредоточить в Шалоне, уменьшится на такое же количество войск. Правда, остается еще лазейка, через которую Базен мог бы попытаться ускользнуть. Одна железная дорога проходит поблизости от бельгийской границы от Тионвиля к Лонгюйону, Монмеди и Мезьеру, где ее пересекает дру