В.И. Ленин. Полное собрание сочинений
Том 20
СодержаниеПЕЧАТАЕТСЯ
ПО ПОСТАНОВЛЕНИЮ
ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА
КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
СОВЕТСКОГО СОЮЗА
ИНСТИТУТ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА при ЦК КПСС
В. И. ЛЕНИН
ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
ИЗДАНИЕ ПЯТОЕ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА • 1973
ИНСТИТУТ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА при ЦК КПСС
В. И. ЛЕНИН
ТОМ
20
Ноябрь 1910 ~ ноябрь 1911
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА • 1973
ЗК2
__ 0112 - 099
Jl Подписное
079(02) -73
VII
ПРЕДИСЛОВИЕ
В двадцатый том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные в период с ноября 1910 по ноябрь 1911 года.
1910-1911 годы были переломными в общественно-политической жизни России. Полоса господства черносотенной реакции, наступившая после поражения революции 1905-1907 гг., подходила к концу. В массах нарастало брожение, крепло сознание необходимости борьбы с самодержавием.
Существенные изменения наблюдались в эти годы в экономике страны. После длительной депрессии, продолжавшейся до 1909 года, началось оживление в промышленности, перешедшее в 1910 году в промышленный подъем. Росла продукция важнейших отраслей промышленности, увеличилась концентрация производства и капитала. Вместе с ростом численности пролетариата возрастала и сосредоточенность его на крупных предприятиях.
Однако экономическое развитие России по-прежнему тормозилось сильными пережитками крепостничества. Все это обостряло социально-экономические противоречия, усиливало нарастание нового революционного кризиса в стране.
Не могли спасти царизм от надвигавшейся революции шаги, сделанные им на пути превращения России в буржуазную монархию, его попытки таким образом решить задачи, выдвинутые всем ходом развития страны
VIII
ПРЕДИСЛОВИЕ
по капиталистическому пути. Не оправдала надежд самодержавия III Дума, где главенствовал блок октябристов и кадетов - представителей крупного помещичьего землевладения и верхов торгово-промышленного капитала. Результатом столыпинской аграрной политики было разорение, обнищание многомиллионных масс крестьянства. Неурожай 1911 года повлек за собой голод, который охватил около 30 миллионов крестьян и обострил положение в деревне.
В статьях «Кадеты о «двух лагерях» и о «разумном компромиссе»», «Кадеты и октябристы», «О значении кризиса», «Столыпин и революция» и др., включенных в настоящий том, Ленин дал анализ социально-экономических процессов, происходящих в стране. Обострение классовых противоречий, дальнейшее поправение либеральной буржуазии, нарастание протеста среди масс - все это говорило о том, что столыпинская политика потерпела полный крах. «Столыпин пытался, - писал Ленин, - в старые мехи влить новое вино, старое самодержавие переделать в буржуазную монархию, и крах столыпинской политики есть крах царизма на этом последнем, последнем мыслимом для царизма пути» (настоящий том, стр. 329).
Глухое брожение, которое нарастало в демократических слоях населения, в середине 1910 года стало переходить в открытую борьбу. Первым выступает против царизма рабочий класс. Уже летом появились явные признаки оживления рабочего движения - значительно возросло количество стачечников, сами стачки стали приобретать все более наступательный характер. В 1911 году число рабочих, участвовавших в стачках, составило свыше 100 тысяч, т. е. вдвое больше чем в 1910 году; в 1912 году бастовало уже более миллиона рабочих. Вслед за пролетариатом поднялось крестьянство, активно выступая против произвола помещиков и кулаков.
Ленин, находясь в эмиграции, в Париже, внимательно следил за всеми проявлениями политической активности рабочего класса, за нарастанием общедемократического подъема в России. Произведения Ленина
IX
ПРЕДИСЛОВИЕ
проникнуты глубокой верой в силы рабочего класса, в силы народных масс, снова поднимающихся на борьбу с самодержавием. «Не начало ли поворота?» - так называется его статья, написанная в ноябре 1910 года, которой открывается настоящий том. В статье «Начало демонстраций» Ленин писал: «Первое же начало борьбы показало нам опять, что живы те силы, которые поколебали царскую власть в 1905 г. и которые разрушат ее в этой грядущей революции» (стр. 75).
Ленинский прогноз полностью оправдался - стачки и демонстрации 1910-1911 годов были началом нового мощного революционного подъема.
Перед партией рабочего класса стояла задача возглавить нарастающий революционный подъем, который должен был привести пролетариат в союзе с крестьянством к победе буржуазно-демократической революции в России. Новая обстановка выдвигала перед партией задачи практического руководства революционной борьбой рабочего класса против царизма - стачечным движением, митингами и демонстрациями, агитацией в массах в предстоящей избирательной кампании в IV Государственную думу. Осуществить эти задачи - широко использовать все легальные возможности для укрепления связей с массами, для борьбы за интересы масс - можно было только решительно сплотив все подлинно партийные элементы в нелегальных партийных организациях.
Между тем партия переживала тяжелый кризис. К концу 1910 года окончательно выяснилось, что решения Январского пленума ЦК не выполняются ни ликвидаторами-голосовцами, ни отзовистами-впередовцами. Фракционная газета меньшевиков-ликвидаторов «Голос Социал-Демократа» продолжала издаваться. Мартов и Дан, входившие в редакцию Центрального Органа партии газеты «Социал-Демократ», срывали работу редакции, препятствовали проведению ленинской линии. Свое преобладание в Заграничном бюро ЦК РСДРП ликвидаторы-голосовцы использовали для того, чтобы мешать большевикам наладить работу центральных учреждений партии.
X
ПРЕДИСЛОВИЕ
В России ликвидаторы, так называемые независимцы-легалисты во главе с Потресовым, на страницах своих журналов «Наша Заря» и «Дело Жизни» объявляли нелегальную партию несуществующей, а задачу ее укрепления - «реакционной утопией». Го-лосовцы выступали с открытой поддержкой независимцев-легалистов и тем самым окончательно скатились на позиции ликвидаторства.
Впередовцы создали антибольшевистский центр в так называемой партийной, а по существу фракционной школе в Болонье. Они заявляли, что отзовизм является «законным оттенком» в партии и проповедовали антимарксистские философские взгляды.
Троцкий открыто вступил на путь раскола партии. Он провел в группке троцкистов за границей резолюцию с призывом созвать «общепартийную» конференцию помимо и против ЦК. Фактически уже к этому времени Троцкий сколачивает антипартийный блок ликвидаторов, отзовистов, троцкистов, окончательно оформившийся в августе 1912 года и получивший название Августовского блока.
Ленин в своей заметке «О краске стыда у Иудушки Троцкого» и в статье «О положении дел в партии» характеризовал Троцкого как предателя интересов партии, а его позицию как авантюру и в смысле идейном - объединение всех врагов марксизма, и в смысле партийно-политическом - обман рабочих фразами о возможности «дружной работы» с голосовцами и впередовцами, и в смысле организационном - подготовка созыва антипартийной конференции.
Партия в этот период фактически оказалась без руководящего центра. Меньшевики-ликвидаторы, избранные в ЦК РСДРП на V (Лондонском) съезде, отказались работать в Русском бюро ЦК и даже объявили само существование ЦК вредным. В марте 1911 года в связи с арестами в России членов ЦК - большевиков Русское бюро ЦК перестало существовать.
В обстановке тяжелого кризиса, который переживала партия, только большевики во главе с Лениным сохранили верность партийному знамени, возглавили борьбу
XI
ПРЕДИСЛОВИЕ
за подлинное единство всех партийных элементов на принципиальной основе. Впоследствии, характеризуя значение этого периода в жизни партии, Ленин писал: «Два года после пленума, которые кажутся многим маловерам или дилетантам в социал-демократии, не желающим понять дьявольской трудности задачи, годами никчемных, безысходных, бессмысленных склок, распада и развала, были годами выведения на дорогу с.-д. партии из болота ликвидаторских и отзовистских шатаний» (Сочинения, 4 изд., том 17, стр. 310-311).
В противовес беспринципному антипартийному блоку Троцкого с голосовцами и впередовцами Ленин выдвинул задачу укрепления блока большевиков с меньшевиками-партийцами.
С октября 1910 года в Париже начала выходить большевистская «Рабочая Газета», в которой принимали участие меньшевики-партийцы. Лениным был поставлен вопрос о необходимости возрождения легальной марксистской печати в России, развертывания на ее страницах борьбы за партию, против ликвидаторов, защиты идейных основ марксизма, В декабре 1910 года начали выходить - в Петербурге большевистская легальная газета «Звезда», в Москве - марксистский философский и общественно-экономический журнал «Мысль», Ленин из-за границы осуществлял идейное руководство этими органами. В них было опубликовано свыше 50 статей Ленина.
Оценка большевиками положения в партии дана Лениным во включенных в том «Открытом письме ко всем социал-демократам партийцам» от имени редакции «Рабочей Газеты», письмах в Российскую коллегию ЦК РСДРП, заявлении «В Центральный Комитет», в статье «О положении дел в партии» и др. Статья «О положении дел в партии» в целях широкого осведомления членов партии об антипартийных действиях ликвидаторов (голосовцев и независимых легалистов) и Троцкого была издана 23 или 24 декабря 1910 года (5 или 6 января 1911 года) отдельным оттиском из № 19 газеты «Социал-Демократ» .
XII
ПРЕДИСЛОВИЕ
Ленин предпринимает решительные шаги по разоблачению фракционной, антипартийной политики голосовцев и впередовцев, по восстановлению центральных партийных учреждений. Большевики заявили, что они не считают больше себя связанными формальным единством с голосовцами и впередовцами, нарушившими решения Январского пленума ЦК. 22 ноября (5 декабря) 1910 года Ленин вместе с другими большевиками подал заявление в Заграничное бюро ЦК с требованием немедленного созыва пленума ЦК. Однако ликвидаторы, укрепившиеся в ЗБЦК, всячески противодействовали созыву пленума.
Полгода прошло в напряженной борьбе большевиков с ликвидаторами-голосовцами за созыв пленума. 28 мая - 4 июня (10-17 июня) 1911 года в Париже состоялось совещание членов ЦК РСДРП, находящихся за границей, созванное Лениным и другими большевиками помимо ликвидаторского ЗБЦК, сорвавшего созыв пленума. Из ленинского «Письма совещанию членов ЦК РСДРП за границей» видно, в какой напряженной обстановке оно созывалось, какую трудную борьбу по преодолению сопротивления ликвидаторов вынесли большевики. В документах, написанных перед совещанием, - «Конспекте (плане) доклада трех цекистов-беков частному совещанию девяти членов ЦК» и докладе о положении дел в партии (опубликован впервые в настоящем томе), Ленин показывает, что созыв совещания являлся единственно возможным и единственно правильным выходом из того тяжелого положения, к которому привела партию дезорганизаторская деятельность голосовцев, впередовцев и Троцкого. Задача партии, указывал Ленин, сплотить партийных рабочих в России для прямого выступления против независимцев-легалистов, для подготовки к выборам в IV Государственную думу и проведения в Думу кандидатур рабочих, сознающих опасность этого течения, начать немедленно работу по созданию Российской организационной комиссии для созыва общепартийной конференции.
В документах, связанных с работой совещания, отражена борьба Ленина за такое направление его
ХIII
ПРЕДИСЛОВИЕ
работы, победа которого означала бы реальные шаги к объединению и сплочению партии. Материалы совещания в настоящем томе по сравнению с предыдущими изданиями Сочинений В. И. Ленина представлены значительно полнее. Впервые публикуются в томе протокольные записи восьми выступлений Ленина по вопросам о конституирова-нии совещания и о созыве пленума ЦК, в которых Ленин дал отпор попыткам бундовца и голосовца сорвать совещание. Впервые включены в собрание Сочинений опубликованные ранее в 1933 году в Ленинском сборнике XXV «Предложение к резолюции о созыве партийной конференции», в котором Ленин поставил вопрос о создании Российской организационной комиссии, и «Заявление» с протестом против допустимости участия голосовцев и впередовцев в Заграничной организационной комиссии по созыву конференции.
Июньское совещание членов ЦК РСДРП приняло решения, направленные на восстановление Центрального Комитета партии, осудило линию ликвидаторского Заграничного бюро ЦК и заявило о полном разрыве с ним, создало комиссию по созыву пленума ЦК, Организационную комиссию по созыву всероссийской конференции и Техническую комиссию для обслуживания партийного издательства, транспорта и т. п.
Совещание имело важное значение в жизни партии. Оценивая события в партии, происшедшие в июне - июле 1911 года, и прежде всего решения совещания, Ленин писал: «Принципиальная линия пленума (очистка рабочей партии от буржуазных течений ликвидаторства и отзовизма) освобождена теперь от скрывавших ее ликвидаторских центров» (стр. 301).
На основе решений июньского совещания большевики еще шире развернули работу по созданию настоящего единства всех партийных элементов, по сплочению нелегальных партийных организаций в России. Опытные партийные работники - большевики, направленные Лениным в Россию, опираясь на нелегальные партийные организации, провели работу по созданию Российской организационной комиссии (РОК), которая
XIV
ПРЕДИСЛОВИЕ
подготовила созыв в 1912 году VI (Пражской) партийной конференции.
Одной из мер, принятых Лениным для укрепления партии, было создание весной 1911 года партийной школы в Лонжюмо (местечко близ Парижа) в целях подготовки партийных кадров из рабочих. Для занятий в школе съехались представители партийных организаций важнейших пролетарских центров России. Ленин был идейным руководителем школы. Им было прочитано в школе 29 лекций по политэкономии, 12 - по аграрному вопросу, 12 - по теории и практике социализма в России. В томе впервые публикуется заявление, написанное Лениным 17 (30) июля 1911 года, с протестом против действий примиренцев, срывавших финансирование школы в Лонжюмо.
Ленин, придавая первостепенное значение укреплению российских партийных организаций, в то же время, сразу после июньского совещания членов ЦК, принимает меры к сплочению большевиков за границей. 18 июня (1 июля) 1911 года он участвует в собрании II Парижской группы РСДРП и вносит написанную им резолюцию о положении дел в партии. Собрание большинством голосов приняло ленинскую резолюцию, присоединившись к решениям июньского совещания членов ЦК. В этом документе, так же как и в предисловии к брошюре «Две партии» и в статье «Разговор легалиста с противником ликвидаторства», Ленин обращает особое внимание на то, что легалисты-независимцы и голосовцы не только выступают против нелегальной партии, но становятся на путь создания новой, открытой партии, которую Ленин называет столыпинской «рабочей» партией. Никакое соглашение с деятелями этой новой партии, писал Ленин, невозможно, оно может только «затормозить восстановление РСДРП, запутать ее в новую игру с голосовцами (или их лакеями вроде Троцкого), впередовцами и т. п.» (стр. 303- 304).
Примиренчество явилось серьезным препятствием на пути к сплочению и укреплению партии. После июньского совещания членов ЦК примиренцы в ко-
XV
ПРЕДИСЛОВИЕ
миссиях, созданных совещанием, проводили фракционную политику, отказывались подчиняться решениям Российской организационной комиссии, а в своих печатных изданиях обвиняли большевиков во фракционности и нетерпимости, оправдывали антипартийные действия ликвидаторов. В статьях «Положение дел в партии», «Из лагеря столыпинской «рабочей» партии (Посвящается нашим «примирителям» и «соглашателям»)», «О новой фракции примиренцев или добродетельных» Ленин раскрыл опасность примиренчества и в особенности троцкизма, проповедовавшего соглашение между всеми и всяческими фракциями. Характеризуя Троцкого, как присяжного адвоката, лакея ликвидаторов, Ленин писал: «Всякий, кто поддерживает группку Троцкого, поддерживает политику лжи и обмана рабочих, политику прикрывания ликвидаторства» (стр. 320). Существенной разницы между группой парижских примиренцев и троцкистами не было. Примиренцы, говорил Ленин, являются просто непоследовательными троцкистами, простыми подголосками Троцкого.
Попытки ликвидаторов подвести теоретическую основу под свое отречение от революционных задач рабочего класса, ревизия философских основ марксизма, предпринятая российскими махистами из группы «Вперед», возросший в массах в период «переваривания» уроков революции 1905-1907 годов интерес к общетеоретическим основам марксизма, - все это выдвинуло перед партией задачу углубленного внимания к вопросам теории марксизма и к коренным основам тактики рабочего движения. «Теория марксизма, «принципиальные основы» всего нашего миросозерцания, всей нашей партийной программы и тактики, - писал Ленин, - не случайно, а неизбежно выдвинулись теперь на одно из первых мест во всей жизни партии» (стр. 58).
Защита основ марксистской теории от искажений ее оппортунизмом (ревизионизмом, реформизмом) и анархо-синдикализмом, своеобразным проявлением которых в России были ликвидаторство и отзовизм, являлась насущной задачей революционных марксистов.
XVI
ПРЕДИСЛОВИЕ
Потоку ренегатских отступлений от марксизма, который лился со страниц газет и журналов западноевропейских и русских оппортунистов, Ленин противопоставил глубокий научный анализ корней оппортунизма, показал его опасность для рабочего движения.
В статьях «Марксизм и «Наша Заря»», «Наши упразднители (О г. Потресове и В. Базарове)», «О социальной структуре власти, перспективах и ликвидаторстве», «Полемические заметки», «Разговор легалиста с противником ликвидаторства», «О старых, но вечно новых истинах», «Манифест либеральной рабочей партии» Ленин показывает, что ликвидаторы пропагандируют буржуазно-либеральные идеи, ничего общего не имеющие с марксизмом, что они окончательно скатились на путь либеральной рабочей политики, на путь реформизма.
Источники, порождающие реформизм, Ленин особенно глубоко и всесторонне раскрыл в работе «Реформизм в русской социал-демократии». В связи с развитием капитализма и быстрым ростом рабочего движения, писал он, буржуазия перешла к новой тактике, выдвинув лозунг «реформы против революции». Ценой половинчатых уступок, небольших социальных реформ буржуазия стремится подорвать единство рабочего класса, оттянуть гибель капиталистического строя, затруднить осуществление социальной революции. В условиях России, кроме того, реформизм питался отсталостью страны, склонностью массы мелких собственников к колебаниям. Отказ ликвидаторов от лозунга гегемонии пролетариата Ленин расценивал как самый грубый вид реформизма в русской социал-демократии, а их заявления о том, что буржуазная революция закончена - как словесное прикрытие отречения от всякой революции.
В настоящем томе печатаются работы, в которых нашла отражение непримиримая борьба Ленина с реформизмом и оппортунизмом во II Интернационале. К этим произведениям относятся: «Разногласия в европейском рабочем движении», «Два мира», «Конгресс английской социал-демократической партии» и др.
XVII
ПРЕДИСЛОВИЕ
Для понимания корней оппортунизма и причин, порождающих тактические разногласия в мировом рабочем движении, большое значение имеет статья «Разногласия в европейском рабочем движении». Характеризуя основные течения, отступающие от марксизма в области теории и тактики, Ленин указывает на ревизионизм (оппортунизм, реформизм) и анархизм (анархо-синдикализм, анархо-социализм). Оба эти отступления от марксизма наблюдаются в различных формах и с различными оттенками во всех капиталистических странах. Ленин разъясняет, что коренные причины отступлений от марксизма нужно искать в экономическом строе и в характере развития всех капиталистических стран. Одна из причин возникновения разногласий в рабочем движении - вовлечение в него новых «рекрутов», новых слоев трудящихся, нередко усваивающих только отдельные стороны марксизма и подверженных влиянию буржуазного и мелкобуржуазного мировоззрения. Прямое влияние последнего на рабочее движение проявляется в том, что ревизионисты, как и анархисты, объявляют взаимоисключающими черты рабочего движения, присущие тому или другому периоду его развития. Ревизионисты, например, отрицают учение о революции как о скачке, принимают реформы, вполне совместимые с буржуазным строем, за частичное осуществление социализма. Анархисты отрицают необходимость «мелкой работы», систематической, кропотливой работы в массах, особенно использования парламентской трибуны, что на деле приводит к отказу от подготовки к будущему наступлению на капитализм. «И те и другие, - писал Ленин, - тормозят самое важное, самое насущное дело: сплочение рабочих в крупные, сильные, хорошо функционирующие, умеющие при всяких условиях хорошо функционировать, организации, проникнутые духом классовой борьбы, ясно сознающие свои цели, воспитываемые в действительно марксистском миросозерцании» (стр. 66-67). В зависимости от тактики буржуазии по отношению к рабочему классу происходит рост той или другой тенденции в рабочем движении: наступление, нажим на
XVIII
ПРЕДИСЛОВИЕ
рабочий класс вызывает рост анархо-синдикализма, а поворот буржуазии к частичным уступкам - рост правого оппортунизма.
В статье «Два мира», посвященной итогам Магдебургского съезда Германской социал-демократической партии, Ленин на конкретном примере показал роль оппортунистов в рабочем движении. Оппортунисты, писал Ленин, пропитаны верой в буржуазию, в буржуазную «законность», преклоняются перед ней, считают эту «законность» вечной, утверждая, что социализм уместится в ее рамках. Они не понимают, что вся эта «законность» разлетится вдребезги, когда дело коснется главного и основного - буржуазной собственности. Ленин указывал, что на съезде четко выявились две точки зрения - точка зрения пролетарской классовой борьбы, выраженная в выступлении Бебеля, и реформистская точка зрения, представленная Франком и др. Реформисты, пишет Ленин, используют буржуазную «законность» для так называемой положительной работы, для блоков с либералами, приносят коренные интересы рабочего движения в жертву минутным, поверхностным выгодам. Классовая борьба пролетариата, говорит Ленин, может в известные исторические периоды идти на почве буржуазной законности, но неизбежно приводит к прямой схватке, к дилемме: «разбить вдребезги» буржуазное государство или быть разбитым и задушенным.
Разоблачению социал-шовинизма, одного из видов оппортунизма, который в условиях непрерывно возраставшей угрозы мировой империалистической войны представлял огромную опасность для рабочего движения, посвящена статья «Конгресс английской социал-демократической партии».
Изучение опыта рабочего движения помогает уяснить на конкретных примерах сущность марксистской тактики, классовое значение отступлений от марксизма, помогает успешнее бороться с этими отступлениями, - таковы выводы, которые делает Ленин в своих статьях, посвященных вскрытию корней международного оппортунизма, разоблачению его опасности.
XIX
ПРЕДИСЛОВИЕ
Образцом творческого развития марксизма является статья «О некоторых особенностях исторического развития марксизма». Напомнив известное положение Энгельса о том, что марксизм является не догмой, а руководством к действию, Ленин отмечает, что тот, кто упускает из виду творческую сторону марксизма, подчеркнутую в этом положении, делает марксизм уродливым, односторонним, вынимает из него «душу живу», подрывает его коренные теоретические основания - диалектику, подрывает его связь с практическими задачами той или другой исторической эпохи.
Правильно определить задачи партии и рабочего класса России в условиях, когда бурные революционные события 1905-1907 гг. сменились периодом реакции, можно было только творчески применяя марксизм к изменившейся общественно-политической обстановке. Ленин указывает, что основные программные задачи партии не изменялись на протяжении этих лет, так как не изменялось, в основном, соотношение между классами. Но конкретные задачи и методы борьбы изменялись в соответствии с определенной социально-политической обстановкой. В зависимости от обстановки, в марксизме, как учении, являющемся живым руководством к действию, на первый план выдвигались различные его стороны. В революционные 1905 - 1907 годы на первый план выдвинулись вопросы тактики, осуществление преобразований во всех областях жизни страны. В новых условиях, в 1907-1910 годах, с наступлением периода реакции, когда массы должны были усвоить, переработать революционный опыт, когда пролетариат и его партия собирали силы для будущего наступления на самодержавие, на первый план выдвинулась борьба партии за основы марксизма, против шатаний в области теории. Это была борьба против ревизии общих философских основ марксизма, борьба против догматиков, не способных понять творческий характер марксизма, повторявших заученные лозунги, и, наконец, борьба против реформистов, прикрывавшихся марксистской фразеологией, а на деле скатывавшихся к проповеди буржуазно-либеральных идей.
XX
ПРЕДИСЛОВИЕ
Ленин призывал революционных марксистов сплотиться для защиты теоретических основ марксизма, его коренных положений, искажаемых оппортунистами.
Ленинские статьи по вопросам марксистской теории и тактики рабочего движения вооружили большевиков ясным пониманием важнейших теоретических вопросов и сыграли большую роль в борьбе революционных марксистов против оппортунизма в русском и международном рабочем движении. Не меньшее значение они имеют и на современном этапе международного рабочего и коммунистического движения. Подновленные современными ревизионистами оппортунистические теории представляют собою новую попытку подменить революционный марксизм новым якобы усовершенствованным «марксизмом». Эти теории не имеют ничего общего с марксистско-ленинским учением, извращают основные положения марксизма, отражают буржуазную идеологию в теории и на практике. Ревизионисты, повторяя избитые фразы бернштейнианцев о возхможности сотрудничества между рабочими и капиталистами, пытаются доказать, что современное капиталистическое общество развивается по линии смягчения классовых противоречий, что происходит процесс постепенного превращения капитализма в социализм. В ряде стран ревизионисты, возрождая старые теории российских ликвидаторов, выступают с требованиями замены коммунистических партий широкими неклассовыми организациями, объединяющими различные слои общества.
Ленинские статьи, направленные против оппортунизма, в которых вскрываются классовые корни ревизионизма, его опасность для рабочего движения, так же как и опасность догматического понимания марксизма, вооружают коммунистов всех стран для борьбы с извращениями марксистско-ленинского учения, за творческое применение его основных положений к современной действительности, за дальнейшее развитие марксизма.
В настоящий том входит ряд статей, написанных Лениным в связи с пятидесятилетием «крестьянской»
XXI
ПРЕДИСЛОВИЕ
реформы 1861 года: «Пятидесятилетие падения крепостного права», «По поводу юбилея», ««Крестьянская реформа» и пролетарски-крестьянская революция». Эти статьи являются образцом умения использовать юбилейную дату важного исторического события для глубокого научного анализа данного события, его последствий, установления его связи с насущными задачами партии на соответствующем этапе. Ленин, устанавливая связь между буржуазным характером крепостнической «крестьянской» реформы 1861 года и столыпинской аграрной политики, делает вывод, что никакие буржуазные реформы, проводимые крепостниками, не могут предотвратить революцию, и что целью борьбы партии и рабочего класса по-прежнему остается свержение царизма.
Наряду с этим Ленин прослеживает исторически сложившиеся направления, тенденции в общественно-политической жизни России и определяет их как либеральную и демократическую. Борьба этих тенденций в конечном итоге должна была определить исход борьбы за новый общественный строй страны. Либеральная тенденция в своем развитии привела к образованию партии либерально-монархической буржуазии - кадетов. Демократическая, революционная тенденция вела свое начало от Н. Г. Чернышевского. Ленин характеризовал Чернышевского не только как наиболее последовательного выразителя демократической тенденции, не только как социалиста-утописта, но и как революционного демократа, который ясно видел крепостнический характер реформы 1861 года, холопство либералов перед власть имущими, их боязнь революции и проводил «через препоны и рогатки цензуры - идею крестьянской революции, идею борьбы масс за свержение всех старых властей» (стр. 175).
Впоследствии, с развитием революционной борьбы, демократическая тенденция разделилась на две - демократическую и социалистическую. Преемником демократической тенденции были трудовики - представители мелкобуржуазной крестьянской массы. Носителем социалистической тенденции стал российский рабочий
XXII
ПРЕДИСЛОВИЕ
класс, создавший марксистскую пролетарскую партию. Связывая либеральную и демократическую тенденции с двумя возможными путями развития России - путем приспособления страны к старым, крепостническим порядкам и путем коренного устранения, ломки старого, - Ленин призывал партию бороться за победу второго пути, отвечающего коренным интересам народных масс, высвобождать колеблющихся из-под влияния либералов и, непреклонно борясь со всеми проявлениями реформизма и оппортунизма, вести пролетариат в союзе с крестьянством к новой революции.
Огромное значение для партии имела подготовка кадров пролетарских революционеров из среды передовых рабочих. Выдающимся представителем поколения пролетарских революционеров, прошедших под руководством Ленина школу революционной борьбы, был рабочий-большевик Иван Васильевич Бабушкин, работавший под руководством Ленина в 1895 году в петербургском «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса». Памяти пролетарского революционера, беззаветно преданного делу рабочего класса, посвятил Ленин включенный в настоящий том некролог «Иван Васильевич Бабушкин». Ленин показывает, что именно героической, упорной работой в массах таких передовых рабочих, каким являлся Бабушкин, была создана подлинно пролетарская, революционная партия в России. «Без таких людей, - писал Ленин, - русский народ остался бы навсегда народом рабов, народом холопов. С такими людьми русский народ завоюет себе полное освобождение от всякой эксплуатации» (стр. 82).
Ряд статей, включенных в настоящий том, посвящен вопросам международного рабочего движения, памяти вождей рабочего класса. Среди них - «Павел Зингер», «Речь, произнесенная от имени РСДРП на похоронах Поля и Лауры Лафарг 20 ноября (3 декабря) 1911 г.» и др.
В статье «Памяти Коммуны» Ленин дал глубокий анализ сущности Парижской Коммуны, как первого в мире рабочего правительства, мероприятия которого были направлены против основ капиталистического строя. Героическая борьба парижских коммунаров, при-
XXIII
ПРЕДИСЛОВИЕ
мер рабочего правительства Коммуны подняли дух миллионов рабочих, возбудили их надежды и привлекли их симпатии на сторону социализма. «Дело Коммуны, - писал Ленин, - это дело социальной революции, дело полного политического и экономического освобождения трудящихся, это дело всесветного пролетариата. И в этом смысле оно бессмертно» (стр. 222).
В том включены статьи В. И. Ленина, посвященные великому русскому писателю Л. Н. Толстому; «Л. Н. Толстой», «Л. Н. Толстой и современное рабочее движение», «Толстой и пролетарская борьба» и «Л. Н. Толстой и его эпоха».
Статьи В. И. Ленина о Толстом, опубликованные в большевистских печатных органах за границей и в России, всесторонне и глубоко раскрыли всю сложность творчества Толстого, вскрыли связь его творчества с коренными вопросами русской революции. В этих статьях показана огромная сила критики Л. Н. Толстым общественных порядков царской России. Эта критика, указывал Ленин, отличалась страстностью, силой чувства, убедительностью, свежестью, искренностью, бесстрашием в своем стремлении найти настоящие причины бедствий народных масс. Правдиво, во всю силу огромного таланта отразив в своих произведениях историческое своеобразие целой предреволюционной эпохи - эпохи подготовки крестьянской революции в условиях высокоразвитого капитализма, силу и слабость массового крестьянского движения, великий художник стал этим близок и дорог рабочему классу. В то же время Ленин вскрыл противоречивость взглядов Толстого, совмещавшего борьбу с крепостничеством и полицейщиной с проповедью «непротивления злу». Ленин указывал, что правильно оценить творчество Толстого можно только с точки зрения революционного рабочего класса, на деле доказавшего свою преданность народу, умение бороться с непоследовательностью буржуазной, в том числе и крестьянской демократии. Художественное наследие Толстого российский рабочий класс использовал для борьбы против крепостничества, полицейщины, для
XXIV
ПРЕДИСЛОВИЕ
того чтобы сплотить массы на борьбу за новый общественный порядок.
Ленин называл Толстого «зеркалом русской революции». Мировое значение Толстого, указывал Ленин, отражает мировое значение русской революции.
Ленинские статьи, посвященные Толстому, служат замечательным образцом глубокого марксистского анализа явлений литературного творчества, диалектического раскрытия их и имеют огромное, основополагающее значение для разработки марксистской эстетики.
Произведения В. И. Ленина, написанные в период нарастания нового революционного подъема, проникнуты безграничной верой в силы рабочего класса, в победу грядущей революции. Ленинское научное предвидение подтверждено историей.
* * *
В разделе «Подготовительные материалы» помещен план лекции по курсу «Начала политической экономии», прочитанной Лениным на «Курсах социальных наук» в Париже в феврале 1911 года, и план реферата «Манифест либеральной рабочей партии», с которым Ленин выступал в Париже 14 (27) ноября 1911 года.
Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС
1
НЕ НАЧАЛО ЛИ ПОВОРОТА?
Настоящий номер был уже сверстан _1, когда мы получили петербургские и московские газеты от 12 ноября. Как ни недостаточны сведения легальной печати, но из них вытекает все же несомненно, что в целом ряде городов произошли студенческие сходки, манифестации, уличные шествия с протестом против смертной казни, с речами против правительства. Петербургская демонстрация 11 ноября, даже по сведениям держащих себя совершенно по-октябристски «Русских Ведомостей» 2, собрала не менее 10 000 человек на Невском. Та же газета сообщает, что на Петербургской стороне «у Народного дома к шествию присоединилось много рабочих. У Тучкова моста шествие остановилось. Полицейский отряд никак не мог остановить шествие, и толпа прошла с пением и флагами на Большой проспект Васильевского острова. Только у университета полиции удалось рассеять толпу».
Полиция и войска вели себя, разумеется, истинно-русски.
Откладывая до следующего номера оценку этого несомненного демократического подъема, мы не можем не сказать здесь нескольких слов об отношении разных партий к демонстрации. «Русские Ведомости», поместившие 11-го ложное известие, что демонстрация отменена, сообщают 12-го, будто с.-д. не приняли никакого постановления, а отдельные депутаты из них даже
2
В. И. ЛЕНИН
высказывали свое отрицательное отношение, и лишь одни трудовики 3 в принятой резолюции сочли невозможным препятствовать демонстрации. Мы не сомневаемся, что это позорящее наших с.-д. депутатов сообщение ложно; вероятно, оно так же злостно выдумано «Русскими Ведомостями», как и их вчерашнее сообщение об отмене демонстрации. «Голос Москвы» 4 сообщает 12-го, что, «за исключением с.-д., депутаты всех партий относятся отрицательно к выступлению студенчества на улицах».
Ясно, что кадетские и октябристские органы сугубо «уклоняются от истины», будучи запуганы совершенно нелепыми, смешными криками правых о том, что «пружины, готовящие демонстрацию, нажимаются из Таврического дворца».
А что кадеты 5 вели себя недостойно, это - факт. «Речь» 6 поместила 11-го, в день демонстрации, воззвание депутатов к.-д., приглашающее не устраивать демонстрации. Мотивировка и в этом воззвании и в передовице «Речи» поистине подлая: «не омрачать» скорбных дней! «устраивать манифестации, соединять их с памятью Толстого» - значит обнаруживать «отсутствие искренней любовности к священной памяти»!! и т. д. в чисто октябристском духе (сравните передовицу от 11-го в «Голосе Москвы» с почти буквально тождественными фразами).
К счастью, подлая подножка, подставленная демократии кадетами, не удалась. Демонстрация все же состоялась. И если полицейская «Россия» 7 продолжает винить во всем кадетов, ухитряясь даже в их воззвании видеть «разжигание», то в Думе 8, по словам «Голоса Москвы», и октябристы 9 и крайние правые (Шульгин) оценили заслугу кадетов, признали их «противниками демонстрации».
Кого весь ход русской революции не научил тому, что дело освободительного движения в России безнадежно, пока им руководят кадеты, пока он не умеет оберечь себя от измен кадетов, тот пусть учится снова и снова на фактах современной политики, на истории демонстрации 11-го ноября.
3
НЕ НАЧАЛО ЛИ ПОВОРОТА?
Первое же начало демократического подъема - начало кадетских гнусностей.
Отметим еще сообщение «Голоса Москвы», что рабочие предложили будто бы студентам устроить грандиозную демонстрацию 14-го. Доля правды тут, наверное, есть, ибо сегодня (15 (28) ноября) парижские газеты сообщают об аресте в С.-Петербурге 13-ти членов бюро профессиональных союзов за попытку организовать рабочую манифестацию.
«Социал-Демократ» №18, 16 (29) ноября 1910 г. | Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ» |
4
О ДЕМОНСТРАЦИИ ПО ПОВОДУ СМЕРТИ МУРОМЦЕВА
(ЗАМЕТКА)
«Эта Дума, - пишет кадетская «Речь» по поводу первого заседания четвертой сессии черносотенной Думы, - в сегодняшний день окончательно и бесповоротно отрезала себя от народных настроений и национального сознания». Говорится это, конечно, по поводу отказа черносотенцев и октябристов почтить память председателя I Думы, Муромцева.
Трудно было бы рельефнее, чем в приведенной фразе, выразить всю фальшь той точки зрения, на которой стоят наши либералы по отношению к борьбе за свободу вообще и к демонстрации по поводу кончины Муромцева в частности.
Нет сомнения, что демонстрация против царского правительства, против самодержавия, против черносотенной Думы была необходима по поводу смерти Муромцева, что демонстрация состоялась, что участвовали в ней самые различные и самые широкие слои населения, самые различные партии от социал-демократии до кадетов, «прогрессистов» 10 и польских октябристов (польского коло 11) включительно. И точно так же нет сомнения, что оценка этой демонстрации кадетами в сотый и тысячный раз показывает, насколько чужды они демократии, насколько гибельно для дела демократии в России ведение этого дела или хотя бы руководящее участие в этом деле наших кадетов.
5
О ДЕМОНСТРАЦИИ ПО ПОВОДУ СМЕРТИ МУРОМЦЕВА
Все демократы и все либералы участвовали и должны были участвовать в демонстрации по поводу смерти Муромцева, ибо в потемках режима черной Думы такая демонстрация дала возможность открытого и сравнительно широкого выражения протеста против самодержавия. Самодержавие царя вело отчаянную борьбу против введения представительных учреждений в России. Самодержавие подделывало и искажало созыв первого парламента в России, когда пролетариат и революционное крестьянство вырвали у него массовой борьбой необходимость такого созыва. Самодержавие глумилось и надругалось над демократией, над народом, поскольку голос народа, голос демократии раздавался в I Думе 12. Самодержавие преследует теперь даже воспоминание об этом слабом выражении требований демократии в I Думе (выражение этих требований было гораздо слабее, беднее, уже, менее жизненно во время I Думы и с ее трибуны, чем осенью 1905 года с трибун, которые создала себе волна открытой массовой борьбы).
Вот почему демократия и либерализм могли и должны были сойтись на демонстрации протеста против самодержавия по всякому поводу, напоминавшему массам о революции. Но, сойдясь на общей демонстрации, они не могли не выразить своего отношения и к оценке задач демократии вообще и к истории I Думы, в частности. А первый же приступ к такой оценке показал невыносимое убожество, политическое бессилие и политическое слабоумие нашего буржуазного либерализма.
Подумайте только: черная Дума «сегодня», 15 октября 1910 года, «окончательно и бесповоротно отрезала себя» от народа! Значит, она не была до сих пор отрезана от него бесповоротно. Значит, участие в чествовании памяти Муромцева устраняло, способно было устранить «отрезанность» от «народных настроений», то есть отрезанность от демократии тех или иных из наших контрреволюционеров. Поймите же, господа, претендующие на высокое звание демократов, что вы сами, больше чем кто бы то ни было, принижаете значение
6
В. И. ЛЕНИН
демонстрации, опошляете ее, когда ставите вопрос таким образом. «При самой невысокой морально-политической оценке III Думы, - пишет «Речь», - казалось нелепым думать, что она способна будет отклонить от себя этот элементарный долг почтить с трибуны имя того, кто с таким достоинством и блеском открыл ее (!!) и освятил». Услужили, нечего сказать: Муромцев открыл и освятил «ее», III Думу! Нечаянно кадеты сказали этими словами ту горькую правду, что измена русского либерализма и русской буржуазии революционной борьбе и восстанию конца 1905 года «открыла и освятила» эпоху контрреволюции вообще и III Думы в особенности. «Полагали, - пишет «Речь», - что кучка политических скандалистов не в состоянии будет заглушить голос приличия и такта в большинстве Думы». Вот как! вопрос шел и идет о «приличии и такте», а не о протесте против самодержавия. Вопрос ставится не так, что демократия «отрезывается» от контрреволюции, а так, что либерализм объединяется с контрреволюцией. Либерализм становится на почву контрреволюции, приглашая ее представителей, октябристов, участвовать в чествовании памяти Муромцева не для выражения протеста против самодержавия, а для выполнения «приличия и такта». Муромцев «открыл и освятил» (бывают же такие поганые слова!) первый, царем созванный, якобы парламент; вы, господа октябристы, сидите в третьем, царем созванном, якобы парламенте, - не будет ли «неприлично и бестактно» отказаться выполнить «элементарный долг». Как великолепно отражает этот совсем маленький пример, это одно только рассуждение кадетского официального органа всю идейную и политическую гнилость нашего либерализма. Его линия - уговаривать самодержавие, черносотенных помещиков и их союзников, октябристов, а не развивать демократическое сознание масс. Его удел поэтому - неизбежный и неотвратимый удел подобного буржуазного либерализма во всякой буржуазно-демократической революции - вечно оставаться рабом монархии и феодалов, вечно получать от них пинки сапогом.
7
О ДЕМОНСТРАЦИИ ПО ПОВОДУ СМЕРТИ МУРОМЦЕВА
Если бы у кадетских депутатов была хоть капля понимания задач демократии, они и в III Думе позаботились бы не о выполнении октябристами «элементарного долга», а о демонстрации перед народом. Не заявление председателю нужно было для этого подать (оглашение такого заявления, по § 120 наказа, зависит от усмотрения председателя), а добиться тем или иным путем постановки вопроса на обсуждение.
Если бы у кадетских писателей была хоть капля понимания задач демократии, они не упрекали бы октябристов в бестактности, а разъяснили бы, что поведение III Думы как раз и подчеркивает значение демонстрации по поводу смерти Муромцева, как раз и поднимает вопрос с обывательски-мещанской болтовни о «приличии и такте» на высоту политической оценки современного режима и роли различных партий.
Но демонстрация по поводу смерти Муромцева не могла не поднять также другого вопроса, именно вопроса об историческом значении I Думы. Нечего и говорить, что кадеты, имевшие в ней большинство и упоенные в то время надеждой на кадетское министерство, на «мирный» переход к свободе, на укрепление своей гегемонии среди демократии, превозносят Муромцева как «национального героя». Трудовики, в лице г. Жил-кина, опустились до того, что, присоединяясь к этому либеральному хору, прямо чествовали Муромцева как политического «воспитателя» левых партий.
Подобная оценка I Думы кадетами и трудовиками имеет то важное значение, что показывает крайне низкий уровень политического сознания в русском «обществе». «Общество», восхищающееся политической ролью кадетов в I Думе, не вправе жаловаться на Столыпина и III Думу: оно имеет как раз такое правительство, которого заслуживает. Гегемония либерализма в русском освободительном движении неминуемо означает его слабость и неустранимость господства диких помещиков. Только отстранение либерализма пролетариатом и пролетарская гегемония давали победы революции и способны дать их еще.
8
В. И. ЛЕНИН
Эпоха I Думы была таким периодом, когда побежденный в декабре пролетариат собирал силы для нового натиска. Революционная стачка, ослабевшая после декабря, снова могуче подняла голову; за рабочими потянулись крестьяне (крестьянские волнения охватили весной 1906 г. 40% уездов Европейской России); усилились солдатские «бунты». Перед либеральной буржуазией стояла дилемма: помочь новому революционному натиску масс, и тогда победа над царизмом была возможна, - или отвернуться от революции и тем облегчить победу царизму. Новый подъем массовой борьбы, новые колебания буржуазии, нерешительность и выжидание царизма - вот в чем суть перво-думской эпохи, вот в чем классовая основа этой полосы в русской истории.
Кадеты, как главенствующая партия в I Думе, и Муромцев, как один из главарей этой партии, проявили полное непонимание политического положения и совершили новое предательство демократии. Они отвернулись от революции, осуждали массовую борьбу, ставили ей всевозможные препятствия и старались использовать нерешительность царизма, пугая его революцией и требуя сделки ( = кадетское министерство) от имени, революции. Понятно, что такая тактика была по отношению к демократии изменой, по отношению к царизму - бессильным якобы «конституционным» бахвальством. Понятно, что царизм только выигрывал время для сосредоточения своих сил, «играя» в переговоры с кадетами и готовя разгон Думы и государственный переворот. Пролетариат и часть крестьянства поднялись на новую борьбу весной 1906 г., - их вина или их беда состояла в том, что они боролись не достаточно решительно и не в достаточном числе. Либералы весной 1906 г. упивались игрой в конституцию и переговорами с Треповым, осуждая тех, мешая делу тех, кто один только мог сломить Треповых.
Фарисеи буржуазии любят изречение: de mortuis aut bene aut nihil (о мертвых либо молчать, либо говорить хорошее). Пролетариату нужна правда и о живых политических деятелях и о мертвых, ибо те, кто действи-
9
О ДЕМОНСТРАЦИИ ПО ПОВОДУ СМЕРТИ МУРОМЦЕВА
тельно заслуживает имя политического деятеля, не уминают для политики, когда наступает их физическая смерть. Говорить условную ложь о Муромцеве - значит вредить делу пролетариата и делу демократии, развращать сознание масс. Говорить горькую правду про кадетов и про тех, кто давал себя вести (и проводить) кадетам, - значит чествовать великое в первой русской революции, значит помогать успеху второй.
«Социал-Демократ» №18, 16 (29) ноября 1910 г. Подпись: Н. Ленин | Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ» |
10
ДВА МИРА
О Магдебургском съезде Германской с.-д. партии писали уже много во всех газетах, и все главные события на этом съезде, все перипетии борьбы достаточно известны 13. Внешняя сторона борьбы ревизионистов с ортодоксами, драматические эпизоды съезда чересчур заполняли внимание читателей в ущерб уяснению принципиального значения этой борьбы, идейно-политических корней расхождения. А между тем, магдебургские прения - главным образом по вопросу о голосовании баденцев за бюджет - дали в высшей степени интересный материал, характеризующий два мира идей и две классовые тенденции внутри с.-д. рабочей партии Германии. Голосование за бюджет лишь одно из проявлений этого расхождения двух миров, расхождения столь глубокого, что ему несомненно предстоит выразиться по поводам гораздо более серьезным, гораздо более глубоким и важным. И теперь, когда в Германии явно для всех надвигается великая революционная буря, следует взглянуть на магдебургские прения, как на маленький смотр небольшой частички армии (ибо вопрос о голосовании за бюджет есть лишь небольшая частичка основных вопросов с.-д. тактики) перед началом кампании.
Что показал этот смотр относительно понимания своих задач разными частями пролетарской армии? Что говорит нам этот смотр о том, как будут себя вести эти разные части армии? - вот вопросы, на которых мы намерены остановиться.
11
ДВА МИРА
Начнем с одного частного (на первый взгляд) столкновения. Вождь ревизионистов, Франк, усердно подчеркивал, как и все баденцы, что министр фон Бодман сначала отрицал «равноправие» с.-д. с другими, буржуазными, партиями, а потом как бы взял это «оскорбление» назад. Бебель в своем реферате сказал по этому поводу:
«... Если министр современного государства, представитель существующего государственного и общественного порядка, - а целью современного государства, как политического учреждения, является защита и поддержание существующего государственного и общественного строя против всех нападений со стороны социал-демократов, защита при надобности и посредством насилия, - если такой министр говорит, что он не признает равноправия социал-демократии, то он с своей точки зрения вполне прав». Франк перебивает Бебеля и кричитз «Неслыханно!». Бебель продолжает, отвечая ему: «Я нахожу это вполне естественным». Франк снова восклицает: «Неслыханно!».
Почему так возмущен был Франк? Потому, что он насквозь пропитан верой в буржуазную «законность», в буржуазное «равноправие», не понимая исторических пределов этой законности, не понимая, что вся эта законность должна, неизбежно должна разлететься вдребезги, раз дело коснется основного и главного вопроса о сохранении буржуазной собственности. Франк целиком пропитан мелкобуржуазными конституционными иллюзиями; поэтому он не понимает исторической условности конституционных порядков даже в такой стране, как Германия; он верит в абсолютное значение, в абсолютную силу буржуазной (вернее: буржуазно-феодальной) конституции в Германии, искренне оскорбляясь тем, что конституционный министр не хочет признать «равноправия» его, Франка, члена парламента, человека, действующего вполне по закону. Упиваясь этой законностью, Франк доходит до того, что забывает непримиримость буржуазии с пролетариатом, и незаметно для себя переходит на позицию тех, кто считает эту буржуазную законность вечной, кто
12
В. И. ЛЕНИН
считает социализм умещающимся в рамках этой законности.
Бебель сводит вопрос с этих конституционных иллюзий, свойственных буржуазной демократии, на реальную почву классовой борьбы. Можно ли «оскорбляться» тем, что равноправия на почве буржуазного права не признает за нами, врагами всего буржуазного строя, защитник этого строя? Ведь одно уже допущение того, что меня может оскорблять это, показывает непрочность моих социалистических убеждений!
И Бебель старается втолковать Франку социал-демократические взгляды посредством наглядных примеров. Нас не мог «оскорбить» - говорил Бебель Франку - исключительный закон против социалистов 14; мы были полны гнева и ненависти, «и если бы мы тогда могли, мы ринулись бы в бой, как нам того от души хотелось, мы разбили бы вдребезги все, что стояло нам поперек пути» {бурные возгласы одобрения - отмечает в этом месте стенографический отчет). «Мы были бы изменниками нашему делу, если бы мы не сделали этого» (Правильно!). «Но мы не могли этого сделать».
Меня оскорбляет, что конституционный министр не признает равноправия социалистов, - рассуждает Франк. Вас не должно оскорблять отрицание равноправия человеком, говорит Бебель, который не очень давно душил вас, попирая все «принципы», который должен был душить вас, защищая буржуазный строй, и который должен будет завтра душить вас (этого Бебель не сказал, но он ясно намекнул на это; почему Бебель так осторожен, что ограничивается намеками, мы скажем в своем месте). Мы были бы изменниками, если бы не задушили этих врагов пролетариата, имея к тому возможность.
Два мира идей: с одной стороны, точка зрения пролетарской классовой борьбы, которая может в известные исторические периоды идти на почве буржуазной законности, но которая неизбежно приводит к развязке, к прямой схватке, к дилемме: «разбить вдребезги» буржуазное государство или быть разбитым и задушен-
13
ДВА МИРА
ным. С другой стороны, точка зрения реформиста, мелкого буржуа, который за деревьями не видит леса, за мишурой конституционной законности не видит ожесточенной классовой борьбы, в захолустье какого-нибудь маленького государства забывает великие исторические вопросы современности.
Реформисты мнят себя реальными политиками, людьми положительной работы, государственными мужами. Эти детские иллюзии выгодно поддерживать в пролетариате хозяевам буржуазного общества, но социал-демократы должны беспощадно разрушать их. Слова о равноправии - «ничего не значащие фразы», говорил Бебель. «Кто может поймать на удочку этих фраз целую социалистическую фракцию, тот государственный человек, - говорил Бебель при общем смехе партийного съезда, - но те, кто дают себя поймать, те уже совсем не государственные люди». Это не в бровь, а в глаз всевозможным оппортунистам социализма, которые дают себя поймать национал-либералам в Германии 15, кадетам в России. «Отрицатели, - говорил Бебель, - часто добивались гораздо большего, чем люди так называемой положительной работы. Резкая критика, резкая оппозиция падает всегда на благодарную почву, если эта критика справедлива, а наша, несомненно, справедлива».
Оппортунистические фразы о положительной работе означают во многих случаях работу на либералов, вообще работу на других, кто держит в руках власть, кто определяет направление деятельности данного государства, общества, коллектива. И Бебель прямо сделал этот вывод, заявив, что «у нас в партии не мало таких национал-либералов, которые ведут национал-либеральную политику». В пример он привел Блоха, небезызвестного редактора так называемого (по словам Бебеля - так называемого) «Социалистического Ежемесячника» («Sozialistische Monatshefte») 16. «Национал-либералам не место в нашей партии», - прямо заявил Бебель при общем одобрении съезда.
Посмотрите на список сотрудников «Социалистического Ежемесячника». Там все представители
14
В. И. ЛЕНИН
международного оппортунизма. Там не могут нахвалиться поведением наших ликвидаторов. Разве это не два мира идей, когда вождь германской социал-демократии объявляет редактора этого органа национал-либералом?
Оппортунисты всего мира клонят к политике блока с либералами, то прямо и открыто провозглашая и осуществляя ее, то проповедуя или оправдывая избирательные соглашения с либералами, поддержку их лозунгов и т. п. Бебель еще и еще раз разоблачил всю фальшь, всю лживость этой политики, и про его слова без преувеличения можно сказать, что их должен знать и помнить всякий социал-демократ.
«Если я, как социал-демократ, вхожу в союз с буржуазными партиями, то можно ставить 1000 против 1, что в выигрыше будут не социал-демократы, а буржуазные партии, мы же окажемся в проигрыше. Это - политический закон, что повсюду, где правые и левые вступают в союз, левые теряют, правые выигрывают...
Если я вхожу в политический союз с принципиально враждебной мне партией, тогда мне приходится по необходимости приспособлять мою тактику, т. е. мои приемы борьбы, к тому, чтобы не разрывать этого союза. Я уже не смогу тогда критиковать беспощадно, не смогу бороться принципиально, ибо тогда я задену своих союзников; я буду вынужден молчать, прикрывать многое, оправдывать то, чего нельзя оправдать, затушевывать то, чего нельзя затушевывать».
Оппортунизм потому и является оппортунизмом, что он коренные интересы движения приносит в жертву минутным выгодам или соображениям, основанным на самом близоруком, поверхностном расчете. Франк говорил в Магдебурге с пафосом о том, что министры в Бадене «хотят нас, социал-демократов, привлечь к совместной работе»!
Не вверх надо смотреть, а вниз - говорили мы во время революции нашим оппортунистам, увлекавшимся неоднократно различными кадетскими перспективами. Бебель, имея перед собой Франков, говорил в своем заключительном слове в Магдебурге: «Массам непонятно, что есть социал-демократы, своим вотумом доверия поддерживающие правительство, которое массы
15
ДВА МИРА
всего охотнее совсем бы устранили. У меня часто получается впечатление, что часть наших вождей перестала понимать страдания и бедствия масс (бурное одобрение), что им чуждо положение масс». А «повсюду в Германии в массах накопился громадный запас озлобления».
«Мы переживаем, - говорил в другом месте своей речи Бебель, - такое время, когда особенно непозволительны гнилые компромиссы. Классовые противоречия не смягчаются, а обостряются. Мы идем навстречу очень, очень серьезным временам. Что будет после предстоящих выборов? Подождем и посмотрим. Если дойдет дело до того, что в 1912 году разразится европейская война, тогда вы увидите, что нам придется пережить, на каком посту придется нам стоять. Наверное, не на том, который заняли теперь баденцы».
В то время как одни успокаиваются самодовольно на том положении вещей, которое сделалось в Германии привычным, Бебель все внимание обращает сам и советует обратить партии на неизбежно предстоящую перемену. «До сих пор все, что мы пережили, это стычки на аванпостах, мелочи», - говорил Бебель в заключительном слове. Главная борьба предстоит впереди. И с точки зрения этой главной борьбы вся тактика оппортунистов является верхом бесхарактерности и близорукости.
Говоря о грядущей борьбе, Бебель ограничивается намеками. Ни разу не говорит он прямо о том, что революция надвигается в Германии, хотя мысль его, несомненно, такова, - все указания на обострение противоречий, на трудность реформ в Пруссии, на безвыходное положение правительства и командующих классов, на рост озлобления в массах, на опасность европейской войны, на усиление экономического гнета в силу дороговизны жизни, объединения капиталистов в тресты и картели и т. д. и т. д., - все клонит явственно к тому, чтобы выяснить партии и массам неизбежность революционной борьбы.
Почему так осторожен Бебель, почему он ограничивается одними наводящими указаниями? Потому, что нарастающая революция в Германии встречает особую, своеобразную политическую ситуацию, которая
16
В. И. ЛЕНИН
не похожа на другие предреволюционные эпохи в других странах и которая требует поэтому от вождей пролетариата решения некоторой новой задачи. Главная особенность этой своеобразной предреволюционной ситуации состоит в том, что грядущая революция неизбежно должна быть несравненно более глубокой, более серьезной, втягивающей более широкие массы в более трудную, упорную, долгую борьбу, чем все предыдущие революции. А в то же время эта предреволюционная ситуация отличается наибольшим (по сравнению с прежним) господством законности, ставшей поперек дороги тем, кто ввел эту законность. Вот в чем своеобразие положения, вот в чем трудность и новизна задачи.
Ирония истории сделала то, что господствующие классы Германии, создавшие самое сильное во всей 2-ой половине XIX века государство, укрепившие условия наиболее быстрого капиталистического прогресса и условия самой прочной конституционной законности, самым явственным образом подходят теперь к положению, когда эту законность, их законность приходится сломать, приходится - во имя сохранения господства буржуазии.
Германская с.-д. рабочая партия в течение около полувека использовала буржуазную законность образцово, создав наилучшие пролетарские организации, превосходную печать, подняв на самый высокий уровень (какой только возможен при капитализме) сознательность и сплоченность социалистического пролетарского авангарда.
Теперь близится время, когда эта полувековая полоса германской истории должна, в силу объективных причин должна, смениться иной полосой. Эпоха использования созданной буржуазией законности сменяется эпохой величайших революционных битв, причем битвы эти по сути дела будут разрушением всей буржуазной законности, всего буржуазного строя, а по форме должны начаться (и начинаются) растерянными потугами буржуазии избавиться от ею же созданной и для нее ставшей невыносимою законности! «Стреляйте первые, господа
17
ДВА МИРА
буржуа!» - в этих словах выразил в 1894 году Энгельс своеобразие положения и своеобразие тактических задач революционного пролетариата 17.
Социалистический пролетариат ни на минуту не забудет, что ему предстоит и предстоит неизбежно революционная массовая борьба, ломающая всю и всякую законность осужденного на смерть буржуазного общества. И в то же время у партии, великолепно использовавшей полувековую законность буржуазии против буржуазии, нет ни малейших оснований отказываться от тех удобств в борьбе, от того плюса в сражении, что враг запутался в своей собственной законности, что враг вынужден «стрелять первым», вынужден рвать свою собственную законность.
Вот в чем своеобразие предреволюционной ситуации в современной Германии. Вот почему так осторожен старый Бебель, все внимание направляющий на предстоящую великую борьбу, всю силу своего громадного таланта, своего опыта, своего авторитета обрушивающий против близоруких и бесхарактерных оппортунистов, которые этой борьбы не понимают, которые не годятся для нее в вожди, которым придется, вероятно, во время революции превратиться из вождей в ведомых, а то и в отбрасываемых прочь.
В Магдебурге с этими вождями спорили, их порицали, им ставили официальный ультиматум, как представителям всего того, что накопилось в великой революционной армии ненадежного, слабого, зараженного буржуазной законностью, отупевшего от благоговейного преклонения перед этой законностью, перед всей ограниченностью одной из эпох рабовладения, т. е. одной из эпох буржуазного господства. Порицая оппортунистов, грозя им исключением, германский пролетариат тем самым порицал в своей могучей организации все элементы застоя, неуверенности, дряблости, неуменья порвать с психологией умирающего буржуазного общества. Порицая плохих революционеров в своей среде, передовой класс сделал один из последних смотров своим силам перед вступлением на путь социальной революции.
18
В. И. ЛЕНИН
* * *
В то время, как внимание всех революционных с.-д. во всем мире было устремлено на то, как германские рабочие готовятся к борьбе, выбирают момент для нее, внимательно следят за врагом и очищают себя от слабостей оппортунизма, - оппортунисты всего мира злорадствовали по поводу разногласий Люксембург и Каутского насчет оценки данного момента, насчет того, сейчас или еще не сейчас, сию минуту или в следующую минуту наступает и наступит один из таких поворотных пунктов, которым было 9-ое января в русской революции. Оппортунисты злорадствовали, старались разжечь эти, не имеющие первостепенного значения, разногласия и на страницах «Социалистического Ежемесячника», и в «Голосе Социал-Демократа» (Мартынов), и в «Жизни», «Возрождении»18, и т. п. ликвидаторских органах, и в «Neue Zeit»19 (Мартов)*. Мизерность этих приемов оппортунистов всех стран запечатлена в Магдебурге, где разногласия среди революционных социал-демократов Германии не играли никакой заметной роли. Оппортунисты рано стали злорадствовать. Магдебургский съезд принял первую часть предложенной Розою Люксембург резолюции, в которой прямо указывается на массовую стачку как средство борьбы.
«Социал-Демократ» №18, 16 (29) ноября 1910 г. | Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ» |
* В «Neue Zeit» Мартову дана была решительная отповедь тов. Карским.
19
Л. Н. ТОЛСТОЙ
Умер Лев Толстой. Его мировое значение, как художника, его мировая известность, как мыслителя и проповедника, и то и другое отражает, по-своему, мировое значение русской революции.
Л. Н. Толстой выступил, как великий художник, еще при крепостном праве. В ряде гениальных произведений, которые он дал в течение своей более чем полувековой литературной деятельности, он рисовал преимущественно старую, дореволюционную Россию, оставшуюся и после 1861 года в полукрепостничестве, Россию деревенскую, Россию помещика и крестьянина. Рисуя эту полосу в исторической жизни России, Л. Толстой сумел поставить в своих работах столько великих вопросов, сумел подняться до такой художественной силы, что его произведения заняли одно из первых мест в мировой художественной литературе. Эпоха подготовки революции в одной из стран, придавленных крепостниками, выступила, благодаря гениальному освещению Толстого, как шаг вперед в художественном развитии всего человечества.
Толстой-художник известен ничтожному меньшинству даже в России. Чтобы сделать его великие произведения действительно достоянием всех, нужна борьба и борьба против такого общественного строя, который осудил миллионы и десятки миллионов на темноту, забитость, каторжный труд и нищету, нужен социалистический переворот.
20
В. И. ЛЕНИН
И Толстой не только дал художественные произведения, которые всегда будут ценимы и читаемы массами, когда они создадут себе человеческие условия жизни, свергнув иго помещиков и капиталистов, - он сумел с замечательной силой передать настроение широких масс, угнетенных современным порядком, обрисовать их положение, выразить их стихийное чувство протеста и негодования. Принадлежа главным образом к эпохе 1861-1904 годов, Толстой поразительно рельефно воплотил в своих произведениях - и как художник, и как мыслитель и проповедник - черты исторического своеобразия всей первой русской революции, ее силу и ее слабость.
Одна из главных отличительных черт нашей революции состоит в том, что это была крестьянская буржуазная революция в эпоху очень высокого развития капитализма во всем мире и сравнительно высокого в России. Это была буржуазная революция, ибо ее непосредственной задачей было свержение царского самодержавия, царской монархии и разрушение помещичьего землевладения, а не свержение господства буржуазии. В особенности крестьянство не сознавало этой последней задачи, не сознавало ее отличия от более близких и непосредственных задач борьбы. И это была крестьянская буржуазная революция, ибо объективные условия выдвинули на первую очередь вопрос об изменении коренных условий жизни крестьянства, о ломке старого средневекового землевладения, о «расчистке земли» для капитализма, объективные условия выдвинули на арену более или менее самостоятельного исторического действия крестьянские массы.
В произведениях Толстого выразились и сила и слабость, и мощь и ограниченность именно крестьянского массового движения. Его горячий, страстный, нередко беспощадно-резкий протест против государства и полицейски-казенной церкви передает настроенно примитивной крестьянской демократии, в которой века крепостного права, чиновничьего произвола и грабежа, церковного иезуитизма, обмана и мошенничества накопили горы злобы и ненависти. Его непреклонное отри-
21
Л. Н. ТОЛСТОЙ
цание частной поземельной собственности передает психологию крестьянской массы в такой исторический момент, когда старое средневековое землевладение, и помещичье и казенно-«надельное», стало окончательно нестерпимой помехой дальнейшему развитию страны и когда это старое землевладение неизбежно подлежало самому крутому, беспощадному разрушению. Его непрестанное, полное самого глубокого чувства и самого пылкого возмущения, обличение капитализма передает весь ужас патриархального крестьянина, на которого стал надвигаться новый, невидимый, непонятный враг, идущий откуда-то из города или откуда-то из-за границы, разрушающий все «устои» деревенского быта, несущий с собою невиданное разорение, нищету, голодную смерть, одичание, проституцию, сифилис - все бедствия «эпохи первоначального накопления», обостренные во сто крат перенесением на русскую почву самоновейших приемов грабежа, выработанных господином Купоном 20.
Но горячий протестант, страстный обличитель, великий критик обнаружил вместе с тем в своих произведениях такое непонимание причин кризиса и средств выхода из кризиса, надвигавшегося на Россию, которое свойственно только патриархальному, наивному крестьянину, а не европейски-образованному писателю. Борьба с крепостническим и полицейским государством, с монархией превращалась у него в отрицание политики, приводила к учению о «непротивлении злу», привела к полному отстранению от революционной борьбы масс 1905-1907 гг. Борьба с казенной церковью совмещалась с проповедью новой, очищенной религии, то есть нового, очищенного, утонченного яда для угнетенных масс. Отрицание частной поземельной собственности вело не к сосредоточению всей борьбы на действительном враге, на помещичьем землевладении и его политическом орудии власти, т. е. монархии, а к мечтательным, расплывчатым, бессильным воздыханиям. Обличение капитализма и бедствий, причиняемых им массам, совмещалось с совершенно апатичным отношением к той всемирной освободительной борьбе, которую ведет международный социалистический пролетариат.
22
В. И. ЛЕНИН
Противоречия во взглядах Толстого - не противоречия его только личной мысли, а отражение тех в высшей степени сложных, противоречивых условий, социальных влияний, исторических традиций, которые определяли психологию различных классов и различных слоев русского общества в дореформенную, но дореволюционную эпоху.
И поэтому правильная оценка Толстого возможна только с точки зрения того класса, который своей политической ролью и своей борьбой во время первой развязки этих противоречий, во время революции, доказал свое призвание быть вождем в борьбе за свободу народа и за освобождение масс от эксплуатации, - доказал свою беззаветную преданность делу демократии и свою способность борьбы с ограниченностью и непоследовательностью буржуазной (в том числе и крестьянской) демократии, - возможна только с точки зрения социал-демократического пролетариата.
Посмотрите на оценку Толстого в правительственных газетах. Они льют крокодиловы слезы, уверяя в своем уважении к «великому писателю» и в то же время защищая «святейший» синод. А святейшие отцы только что проделали особенно гнусную мерзость, подсылая попов к умирающему, чтобы надуть народ и сказать, что Толстой «раскаялся». Святейший синод отлучил Толстого от церкви. Тем лучше. Этот подвиг зачтется ему в час народной расправы с чиновниками в рясах, жандармами во Христе, с темными инквизиторами, которые поддерживали еврейские погромы и прочие подвиги черносотенной царской шайки.
Посмотрите на оценку Толстого либеральными газетами. Они отделываются теми пустыми, казенно-либеральными, избито-профессорскими фразами о «голосе цивилизованного человечества», о «единодушном отклике мира», об «идеях правды, добра» и т. д., за которые так бичевал Толстой - и справедливо бичевал - буржуазную науку. Они не могут высказать прямо и ясно своей оценки взглядов Толстого на государство, на церковь, на частную поземельную собственность, на капитализм, - не потому, что мешает цен-
23
Л. Н. ТОЛСТОЙ
зура; наоборот, цензура помогает им выйти из затруднения! - а потому, что каждое положение в критике Толстого есть пощечина буржуазному либерализму; - потому, что одна уже безбоязненная, открытая, беспощадно-резкая постановка Толстым самых больных, самых проклятых вопросов нашего времени бьет в лицо шаблонным фразам, избитым вывертам, уклончивой, «цивилизованной» лжи нашей либеральной (и либерально-народнической) публицистики. Либералы горой за Толстого, горой против синода - и вместе с тем они за... веховцев 21, с которыми «можно спорить», но с которыми «надо» ужиться в одной партии, «надо» работать вместе в литературе и в политике. А веховцев лобызает Антоний Волынский.
Либералы выдвигают на первый план, что Толстой - «великая совесть». Разве это не пустая фраза, которую повторяют на тысячи ладов и «Новое Время» 22 и все ему подобные? Разве это не обход тех конкретных вопросов демократии и социализма, которые Толстым поставлены? Разве это не выдвигает на первый план того, что выражает предрассудок Толстого, а не его разум, что принадлежит в нем прошлому, а не будущему, его отрицанию политики и его проповеди нравственного самоусовершенствования, а не его бурному протесту против всякого классового господства?
Умер Толстой, и отошла в прошлое дореволюционная Россия, слабость и бессилие которой выразились в философии, обрисованы в произведениях гениального художника. Но в его наследстве есть то, что не отошло в прошлое, что принадлежит будущему. Это наследство берет и над этим наследством работает российский пролетариат. Он разъяснит массам трудящихся и эксплуатируемых значение толстовской критики государства, церкви, частной поземельной собственности - не для того, чтобы массы ограничивались самоусовершенствованием и воздыханием о божецкой жизни, а для того, чтобы они поднялись для нанесения нового удара царской монархии и помещичьему землевладению, которые в 1905 году были только слегка надломаны и которые надо уничтожить. Он разъяснит массам толстовскую
24
В. И. ЛЕНИН
критику капитализма - не для того, чтобы массы ограничились проклятиями по адресу капитала и власти денег, а для того, чтобы они научились опираться на каждом шагу своей жизни и своей борьбы на технические и социальные завоевания капитализма, научились сплачиваться в единую миллионную армию социалистических борцов, которые свергнут капитализм и создадут новое общество без нищеты народа, без эксплуатации человека человеком.
«Социал-Демократ» №18, 16 (29) ноября 1910 г. | Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ» |
25
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО КО ВСЕМ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТАМ ПАРТИЙЦАМ
На январском пленуме ЦК 1910 года 23 мы, как представители большевистской фракции, распустили нашу фракцию и передали принадлежащие ей суммы денег и другое имущество трем известным деятелям международной социал-демократии. Передача эта, равно как и распущение фракции, были шагами условными. На каких условиях мы сделали эти шаги, известно из нашего заявления на том же пленуме, заявления, пленумом принятого и опубликованного в первом же номере Центрального Органа, вышедшем после пленума.
Говоря коротко, эти условия сводились к тому, чтобы другие фракции (и в первую голову фракция голосовцев, т. е. меньшевиков, издающих и поддерживающих «Голос Социал-Демократа») выполнили лояльно, т. е. честно и до конца свой долг, именно (1) борьбу с ликвидаторством и отзовизмом 24, которые признаны в единогласно принятой резолюции пленума проявлением буржуазного влияния на пролетариат, и (2) распущение своих фракций.
В настоящее время, после годового опыта, годового выжидания, мы вполне и окончательно убедились в том, что ни то ни другое условие не выполнены ни голосовцами ни впередовцами 25.
Результатом такого убеждения, с нашей стороны, явился, во-1-х, выпуск «Рабочей Газеты» 26, является, во-2-х, заявление о возврате денег и имущества, заявление, поданное нами в ЦК на днях, 5 декабря 1910 года.
26
В. И. ЛЕНИН
После этой заявки дело стоит формально и по существу таким образом. Мы условно отдали все имущество и все свои силы на поддержку антиликвидаторской и антиотзовистской работы над восстановлением партии и ее полного единства. Нарушение голо-совцами и впередовцами принятых ими условий разрушает наш договор. Расторгая этот нарушенный ликвидаторами и отзовистами договор, мы будем работать по-прежнему над восстановлением партии и ее полного единства, над проведением антиликвидаторской и антиотзовистской линии, но эту работу мы должны вести не с теми союзниками, которые на пленуме были допущены (из доверия к их обещаниям) к участию в партийных центрах. Так как, по общему признанию и по неоднократным заявлениям делегатов национальных организаций, на пленуме и на других партийных собраниях, конференциях и т. д., именно наша, большевистская, фракция рассматривалась всегда как наиболее ответственная за положение дел в партии, то мы считаем своим долгом открыто изложить наши взгляды на положение дел в партии и на значение сделанных нами шагов.
Январский пленум 1910 года имел очень крупное значение в истории нашей партии. Он окончательно определил тактическую линию партии для эпохи контрреволюции, постановив в развитие декабрьских революций 1908 года 27, что и ликвидаторство и отзовизм суть проявления влияния буржуазии на пролетариат. Пленум поставил далее вопрос об уничтожении фракций в нашей партии, - т. е. о необходимости создания действительного единства рабочей социал-демократической партии, - в связь с определением идейно-политических задач партии в данный исторический период.
Эти два дела, сделанные пленумом в январе 1910 года, имеют, по нашему убеждению, историческое значение, и их результаты гораздо важнее, гораздо жизненнее, гораздо прочнее, чем кажется поверхностному наблюдателю.
27
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО КО ВСЕМ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТАМ ПАРТИЙЦАМ
Но эти результаты страшно испорчены напутанной около них фразой. Нет ничего столь враждебного духу социал-демократии и столь вредного, как фраза. А фраза «примиренческая» не менее вредна и не менее сбивает с толку людей, чем фраза отзовистская и ликвидаторская. Эта «примиренческая» фраза засоряет суть дела, ставит воздыхания и благопожелания на место учета реальных тенденций и реального соотношения сил в партии, вредит сближению тех, кого можно и должно сблизить, попытками играть в объединение с теми, кто не хочет сейчас и не может сейчас объединиться.
В течение года, прошедшего после январского пленума, эта фраза исчерпала себя и показала свои плоды. Если партия научится теперь, на горьком опыте героев «примиренческой» фразы научится тому, как не следует браться за дело «примирения» и уничтожения фракций, то протекший после пленума год окажется не потерянным втуне.
Фраза сводилась к тому, что достаточно собрать «обещания» об уничтожении фракций, достаточно скомпановать центральные учреждения из самых разнокалиберных элементов, достаточно «уравновесить» противоположные элементы, - и к уничтожению фракций будет сделан серьезный шаг.
Годовой опыт показал и не мог не показать, что метод сторонников фразы потерпел полное крушение. На «обещаниях» ничего построить нельзя, на соединении разнородных и несоединимых элементов базировать что-либо смешно. Все, что было на фразе построено в решениях и мерах пленума, все это на другой же день оказалось мыльным пузырем. И решения, и резолюции, и искусственно скомпанованные учреждения оказались на деле мертвыми буквами, мертвыми учреждениями. А то, что было реального в делах пленума, то развилось, укрепилось, показало себя на работе, нашло себе новые формы существования вне резолюций, помимо них.
Трудно себе представить какой-либо более наглядный и более назидательный урок, чем этот урок событий, имевших место в течение года после пленума, урок, преподанный людям, увлекавшимся фразой, пустыми
28
В. И. ЛЕНИН
благопожеланиями, игрой в распределение местечек в учреждениях и т, п.
Что же было реального в делах пленума? Реально было указание связи между идейно-политическим содержанием партийной работы и уничтожением фракций. Реально было сближение тех фракций или течений, которые сходились не на дешевой примиренческой фразе, не на обещаниях и посулах, не на игре в распределение местечек в центрах, а на работе, сходились в понимании идейно-политических задач момента, сходились на деле в постановке этих задач, в решении их.
Пока об уничтожении фракций говорились велеречивые и дешевые фразы людьми, не понимавшими ни объективного источника разногласий, ни фактической обстановки, обеспечивавшей на деле независимость от партии известным литераторским группам (вроде группы г. Потресова и К° или группы махистских и отзовистских литераторов 28), до тех пор фразы оставались пустыми, бессильными фразами. А с тех пор, как в двух основных и главных фракциях, наложивших свой отпечаток на всю историю рабочего движения во время революции и даже более того: на всю историю революции в России, стало нарастать, в силу изменения объективных условий, сближение на работе, сближение в понимании этих объективных условий, - никакие усилия интриганов, желающих подорвать это сближение или вызвать недоверие к нему, не смогут остановить начавшегося процесса.
Фактическое положение дел в партии, создавшееся после пленума, выяснилось за истекший год с полной ясностью. Факт - то, что голосовцы и впередовцы подписали резолюции о борьбе с ликвидаторством и отзовизмом, на деле же всю свою пропаганду и агитацию, всю свою практическую работу вели и ведут именно в смысле поддержки и защиты ликвидаторства и отзовизма.
Этот факт показывает тем, кто имеет глаза, чтобы видеть, насколько несостоятельна политика, удовлетво-
29
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО КО ВСЕМ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТАМ ПАРТИЙЦАМ
ряющаяся бумажными резолюциями, насколько вредна фраза, расходящаяся с делом.
Далее. Факт тот, что ни голосовцы ни впередовцы ни на минуту не прекращали своей фракционной самостоятельности. Обе фракции существуют по-прежнему в полнейшей фактической независимости от партии, имея свои кассы, свои органы, свои агентуры. У отзовистов формой их фракционной организации является заграничная так называемая «школа» (на деле это - учреждение для систематического подбора агентуры и планомерного ведения организационной работы помимо партии и против партии) 29. «Школа» дополняется отдельным издательством и транспортом. У голосовцев фракционная организация более lose (более «свободная», менее оформленная), причем главную роль играют абсолютно независимые от партии группа г. Потресова и К°, группа 16-ти, группа Михаила, Романа и Юрия с К° 30. Голосовцы принимают деятельнейшее участие в этих группах, ведя против партии всю пропагандистско-агитационную и организационную работу и в то же время не отказываясь от участия в партийных центрах для систематического подрыва их значения и разложения их извнутри.
Всякий партийный социал-демократ не может не видеть, к чему приводит такое положение дел.
В области литературы - годичный опыт показал, что ЦО ведется на деле большевиками плюс плехановцы 31 против заседающих в редакции голосовцев. Жизнь обошла рамки, созданные примиренческой фразой: «примиренцы» по обещанию, «примиренцы» по должности, «примиренцы» по поручению ликвидаторских центров оказались сплошной помехой работе. Плеханов же и его единомышленники, никаких обещаний на пленуме не дававшие, никаких должностей не принимавшие, оказались на деле проводниками партийной линии.
Вопиющее противоречие между формой и сущностью, между фразой и делом, между явно лицемерным существованием якобы партийной коллегии (редакции ЦО) и фактической работой в ЦО помимо этой коллегии
30
В. И. ЛЕНИН
вносит величайшее разложение в партийную жизнь. Чтобы прекратить это разложение, это низведение формально партийных учреждений до роли, вызывающей заслуженные насмешки и ликование врагов партии, надо порвать с лицемерием и открыто сказать, что есть, открыто признать ведение партийной работы двумя фракциями.
В области заграничного объединения не сделано за год абсолютно ничего. Группы остаются расколоты везде, где они были расколоты и раньше. Группы меньшевиков-ликвидаторов открыто превратились в группы поддержки «Голоса». Сближение наметилось и началось на деле исключительно между большевиками и плехановцами. Заграничное бюро Центрального Комитета 32 в качестве объединителя заграничной работы социал-демократов превратилось в посмешище, над которым законно издеваются и внередовцы и голосовцы, с удовольствием наблюдая, как партийный центр играет роль коллегии по делам провокаторским и по ведению никому не нужной бумажной волокиты.
В области наиболее важной, именно в работе организационной на местах в России за год не сделано абсолютно ничего в пользу партии. ЦК, который должен был приглашать Михаилов, Романов и Юриев на основании «обещаний», данных пленуму, усердно занимался этой благодарной и достойной революционера работой приглашения в партию тех, кто смеется над ней и продолжает вредить ей, но за год так и не успел никого «пригласить». А в это время антипартийные фракции усилили свои организации против партии: усилилась агентура и развилась фракция впередовцев, усилилась группа г. Потресова и другие ликвидаторские предприятия, продолжавшие вести проповедь против партии в ряде клубов, кооперативов и т. п., продолжавшие интриговать против партии у думской социал-демократической фракции. Роль ЦК, занимавшегося в это время «приглашением» ликвидаторов или отпиской по «склочным» делам голосовцев и впередовцев, есть роль прямо унизительная, и мы не должны позволить врагам партии сводить ЦК до этой роли.
31
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО КО ВСЕМ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТАМ ПАРТИЙЦАМ
Только люди, совершенно не имеющие способности думать или желающие заниматься мелкой интригой, могут еще не видеть, что продолжение такого состояния партийных центров неминуемо готовит торжество ликвидаторам и отзовистам, которые с удовольствием наблюдают, как ЦК запутался и продолжает путаться в примиренческой фразе, в игре на примирение с теми, кто не хочет мириться с партией.
Примиренческая фраза великолепно понята ликвидаторами и отзовистами и великолепно использована ими против партии. Герой этой фразы, Троцкий, стал вполне естественно героем и присяжным адвокатом ликвидаторов и отзовистов, с которыми он ни в чем не согласен теоретически и во всем согласен практически.
И ликвидаторы и впередовцы отлично усвоили себе, при благосклонной помощи этого адвоката, тактику: сколько угодно клясться и божиться, что они партийцы. Это повторяет «Голос» и платформа группы «Вперед», продолжая на деле разлагать партию и вести всю работу в антипартийном духе. Формальное и словесное «примиренчество» стало орудием ликвидаторов из «Голоса» и впередовцев.
Понятно, что играть эту роль одураченных мы, как представители большевистского течения, не можем. Выждав целый год, сделав все возможное для разъяснения антипартийности впередовцев, голосовцев и Троцкого со страниц ЦО, мы не можем брать на себя ответственности перед партией за учреждения, которые заняты «приглашением» ликвидаторов и отпиской «по делам» впередовцев. Мы хотим не склоки, а работы.
Мы хотим совместной работы с теми, кто хочет работать и на деле доказал свою способность работать в партийном духе, т. е. в первую голову с партийцами-меньшевиками и действительно нефракционными социал-демократами. Мы не хотим отвечать за склоку с теми, кто совместно с партией работать не хочет, а хочет работать с г. Потресовым и с отзовистами.
Положение дел в России таково, что от заграничных организаций партии настоятельно требуется усиленная и дружная работа. Трехлетний период золотых дней
32
В. И. ЛЕНИН
контрреволюции (1908-1910 гг.), видимо, приходит к концу и сменяется периодом начинающегося подъема. И летние стачки текущего года и демонстрации по поводу смерти Толстого ясно указывают на это. Организационная работа партии в России ослаблена до последней крайности, и этой слабостью пользуются самым беззастенчивым образом впередовцы и голосовцы, развивая свою антипартийную работу при помощи русских и заграничных фракционных центров.
При таких условиях тянуть далее игру в примирение с этими фракционными центрами, закрывать лицемерно глаза на их независимость, «приглашать» их представителей для совместной борьбы с их же политикой, прикрывать их перед партией приемом их членов в центры, - это значит осуждать себя на безысходную склоку. Это значит тормозить работу заграничных центров, и без того настолько заторможенную, что в течение года ни одного собрания ЦК в России не было, ни одной не только конференции, но даже частного совещания местных работников партии устроить не удалось (тогда как «школа» отзовистов и легальные органы ликвидаторов неоднократно успевали организовывать против партии всякого рода совещания, собрания агентов, корреспондентов журнала и т. п.).
Мы обязаны сложить с себя ответственность за этот полный застой работы запутавшихся игрой в примирение с голосовцами центров и начать немедленно самостоятельную и самую энергичную работу по сплочению ортодоксальных большевиков, партийных меньшевиков и нефракционных социал-демократов для устройства совещаний, конференций, областных бюро, групп сношений с партийной литературой и т. д. К такой работе, которая одна только способна на деле вывести партию из тупика и освободить центры от «ухаживания» за голосовцами, мы и зовем всех партийцев социал-демократов.
Еще от имени большевистской фракции, до пленума, весной 1909 г., мы провозгласили политику сближения с партийными меньшевиками, и с тех пор эта политика принесла огромные плоды, вопреки неудачной попытке
33
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО КО ВСЕМ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТАМ ПАРТИЙЦАМ
довериться «обещаниям» голосовцев и рассматривать их как партийцев. Все, что сделано с тех пор для действительного укрепления не впередовской проповеди и не голо-совской защиты ликвидаторства, а линии партии, для действительного сближения основного ядра обеих главных фракций, все это сделано нами независимо от этих неудачных попыток примирения с голосовцами. И, снимая с себя ответственность за продолжение этих попыток, мы уверены, что достигнем еще большего сближения на работе и посредством «Рабочей Газеты», и посредством легальной литературы, и посредством заграничной деятельности групп сторонников «Рабочей Газеты» и сторонников Плеханова.
После пленума, поставившего с полной ясностью вопрос о фракциях и их уничтожении, поставившего этот вопрос впервые в связи с идейно-политической линией самих этих фракций, т. е. впервые на реальную почву учета действительного сближения на работе, а не пустых посулов, формальных обещаний и т. п. фразы, - после пленума и годичного испытания его результатов нельзя уже продолжать старой лицемерной игры в прятки.
Надо действовать открыто. Надо иметь смелость говорить, что есть. Если ЦК прямо и открыто захочет сказать партии то, что есть, это простое заявление будет в его руках орудием огромной силы, во сто крат более веским, чем какие бы то ни было резолюции, пожелания, осуждения, исключения и т. п.
Сказать то, что есть, значит признать, что попытка уничтожения всех фракций, к сожалению, сорвана голосовцами и впередовцами, но сближение основного ядра, сближение действительно партийных элементов из двух главных фракций, сближение их с партийными элементами из националов и нефракционных социал-демократов сделало шаг вперед. Если Троцкий и ему подобные адвокаты ликвидаторов и отзовистов объявляют это сближение «политически бессодержательным», то подобные речи только аттестуют всю беспринципность Троцкого, всю реальную враждебность его политики политике действительного (а не обещаниями только
34
В. И. ЛЕНИН
ограничивающегося) уничтожения фракций. Обещать это уничтожение после годового испытания итогов пленума значит просто шарлатанить. Но если уничтожение фракций есть фраза, то сближение основных течений в двух главных фракциях есть факт. Никаких «блоков», никаких велеречивых обязательств, никаких посулов исчезновения разногласий из этого факта не вытекает, но из него вытекает реальная возможность строить партию на деле, опираясь на сотрудничество части меньшевиков и части большевиков.
Если ЦК захочет с полной последовательностью вступить на путь такого признания и такой работы, захочет сделать все центральные учреждения органом такого сближения, освободить их совершенно от недостойного и вредного «ухаживания» за голосов-цами или «приглашения» голосовцев, дать возможность работы без склоки, то мы всей душой и всеми силами поддержим эту политику, которую мы на деле провели с весны 1909 года, т. е. почти уже в течение целых двух лет.
Если ЦК не захочет сделать этого неизбежного вывода из уроков пленума и его ре-зультатов, то пусть он отдаст ведение партийной работы и работы по восстановлению единства союзу голосовцев, впередовцев и Троцкого. Это будет прямее и честнее, а мы от этого союза, доказавшего на деле свою антипартийность, устраняемся.
Мы нисколько не заблуждаемся, конечно, относительно того, что по поводу нашего шага некоторые люди (и среди них, наверняка, будут испытанные адвокаты ликвидаторов и отзовистов) поднимут крики о «расколе». Как ни нелепы, как ни лицемерны будут подобные крики, но в предупреждение неосведомленных людей на этих вероятных возражениях необходимо остановиться.
С формальной стороны, наш шаг - заявка о возврате денег, о прекращении договора, заключенного нами
* Далее в рукописи не разобрана зачеркнутая строка. Ред.
35
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО КО ВСЕМ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТАМ ПАРТИЙЦАМ
на строго определенных условиях, - безусловно законный. Условия нашего договора с ЦК открыто заявлены, напечатаны в ЦО, приняты единогласно Центральным Комитетом на пленуме. Принимая эти условия от имени всей партии, печатая их в ЦО партии, ЦК тем самым признал с полнейшей определенностью, что только при выполнении на деле этих условий он может требовать от нас определенного образа действий. Никто не сможет отрицать, что голосовцами и впередовцами условия эти, вопреки подписанной ими резолюции, не выполнены. Наше формальное право расторгнуть договор поэтому бесспорно. Расторгая договор, мы выступаем для самостоятельной борьбы за партийность, для самостоятельной работы по постройке партии без тех, кто годичным опытом доказал свое нежелание над этим работать, с теми меньшевиками и нефракционерами, которые доказали обратное. Если договор, прямо и точно обусловленный переходом к партийности голосовцев и впередовцев, оказался ими нарушен, то наше полное право и наша обязанность расторгнуть договор с людьми, надсмеявшимися над партией, и искать всех возможных форм сближения с людьми, поддерживающими партию.
Но еще гораздо более важным, чем формальная сторона дела, является фактическое положение вещей. С этой стороны особенно ярко освещается лицемерность голосовцев и впередовцев, которые и на пленуме и после пленума продолжают заявлять в печати о своей партийности. Лицемерие таких заверений, вопиющая фальшь криков о расколе со стороны таких людей до того очевидны, что об этом не стоит тратить много слов. Именно голосовцы и впередовцы создали сейчас же после пленума, - вернее: не переставали создавать, вопреки своим посулам на пленуме, - раскол фактический, именно они в течение всего года продолжали этот раскол, усиливали его, поддерживали независимость от партии группы Потресова и К° , группы литераторов, устроителей «махи-стской» школы и т. д. и т. п. Допускать далее пребывание таких раскольников в партийных центрах значит окончательно губить дело партии.
36
В. И. ЛЕНИН
Оставлять прежнее положение, когда эти раскольники пользовались своим пребыванием в партийных центрах для тормоза всякой работы, для разложения партии извнутри в угоду г. Потресову или вождям «махистской» школы, - значит наносить величайший и непоправимый ущерб делу партийного объединения.
Давно уже сказано: не всяк, глаголющий «господи, господи», внидет в царствие небесное. И мы, после опыта пленума, должны повторить: не всяк, глаголющий дешевые фразы о партийности, партиец на деле. Голосовцы и впередовцы партию раскололи после пленума. Это факт. Троцкий был их адвокатом в этом деле. Это тоже факт.
Чтобы остановить раскол, чтобы помешать его распространению, нет иного средства, как укрепить, упрочить, формально утвердить сближение тех, кто на деле вел партийную работу после пленума, т. е. партийцев-меньшевиков и большевиков.
Оповещая о нашем взгляде на дела в партии всех партийных меньшевиков, нефракционных партийцев социал-демократов и большевиков, а также все национальные социал-демократические организации, мы приглашаем группы большевиков в России немедленно начать сплачиваться вокруг «Рабочей Газеты» и приступить к подготовке тех совещаний и конференций, которые необходимы для восстановления партии и которые неизбежно, в силу данного положения вещей, должны начаться с самых скромных, неофициальных и неформальных попыток. Подробнее говорить о характере этих попыток в печати неуместно.
Мы приглашаем заграничные группы большевиков перестроиться таким образом, чтобы прекратить всякую связь с вполне доказавшими свою антипартийность впередовцами и, без помехи со стороны этих защитников отзовизма, начать систематическую работу по укреплению партии, сближению с партийцами других фракций, созданию общих клубов, лекций, рефератов и т. п., начать подготовительные шаги к действительному загра-
37
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО КО ВСЕМ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТАМ ПАРТИЙЦАМ
ничному объединению всех, не идущих за «Впередом» и за «Голосом». Если там, где есть голосовцы, неизбежно существование двух параллельных групп, то большевикам неприлично терпеть долее в своих группах антипартийных впередовцев. Они могут себе найти приют у голосовцев.
Редакция «Рабочей Газеты»
Написано в ноябре, позднее 22 (5 декабря), 1910 г.
Впервые напечатано 21 января 1932 г. в газете «Правда» № 21 | Печатается по рукописи |
38
Л. Н. ТОЛСТОЙ И СОВРЕМЕННОЕ РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ 33
Русские рабочие почти во всех больших городах России уже откликнулись по поводу смерти Л. Н. Толстого и выразили, так или иначе, свое отношение к писателю, который дал ряд самых замечательных художественных произведений, ставящих его в число великих писателей всего мира, - к мыслителю, который с громадной силой, уверенностью, искренностью поставил целый ряд вопросов, касающихся основных черт современного политического и общественного устройства. В общем и целом это отношение выражено в напечатанной в газетах телеграмме, посланной рабочими депутатами III Думы 34.
Л. Толстой начал свою литературную деятельность при существовании крепостного права, но уже в такое время, когда оно явно доживало последние дни. Главная деятельность Толстого падает на тот период русской истории, который лежит между двумя поворотными пунктами ее, между 1861 и 1905 годами. В течение этого периода следы крепостного права, прямые переживания его насквозь проникали собой всю хозяйственную (особенно деревенскую) и всю политическую жизнь страны. И в то же время именно этот период был периодом усиленного роста капитализма снизу и насаждения его сверху.
В чем сказывались переживания крепостного права? Больше всего и яснее всего в том, что в России, стране
39
Л. Н. ТОЛСТОЙ И СОВРЕМЕННОЕ РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ
по преимуществу земледельческой, земледелие было за это время в руках разоренных, обнищалых крестьян, которые вели устарелое, первобытное хозяйство на старых крепостных наделах, урезанных в пользу помещиков в 1861 году. А, с другой стороны, земледелие было в руках помещиков, которые в центральной России обрабатывали земли трудом крестьян, крестьянской сохой, крестьянской лошадью за «отрезные земли», за покосы, за водопои и т. д. В сущности, это - старая крепостническая система хозяйства. Политический строй России за это время был тоже насквозь пропитан крепостничеством. Это видно и по государственному устройству до первых приступов к изменению его в 1905 году, и по преобладающему влиянию дворян-землевладельцев на государственные дела, и по всевластию чиновников, которые тоже были главным образом - особенно высшие - из дворян-землевладельцев.
Эта старая патриархальная Россия после 1861 года стала быстро разрушаться под влиянием мирового капитализма. Крестьяне голодали, вымирали, разорялись, как никогда прежде, и бежали в города, забрасывая землю. Усиленно строились железные дороги, фабрики и заводы, благодаря «дешевому труду» разоренных крестьян. В России развивался крупный финансовый капитал, крупная торговля и промышленность.
Вот эта быстрая, тяжелая, острая ломка всех старых «устоев» старой России и отразилась в произведениях Толстого-художника, в воззрениях Толстого-мыслителя.
Толстой знал превосходно деревенскую Россию, быт помещика и крестьянина. Он дал в своих художественных произведениях такие изображения этого быта, которые принадлежат к лучшим произведениям мировой литературы. Острая ломка всех «старых устоев» деревенской России обострила его внимание, углубила его интерес к происходящему вокруг него, привела к перелому всего его миросозерцания. По рождению и воспитанию Толстой принадлежал к высшей помещичьей знати
40
В. И. ЛЕНИН
в России, - он порвал со всеми привычными взглядами этой среды и, в своих последних произведениях, обрушился с страстной критикой на все современные государственные, церковные, общественные, экономические порядки, основанные на порабощении масс, на нищете их, на разорении крестьян и мелких хозяев вообще, на насилии и лицемерии, которые сверху донизу пропитывают всю современную жизнь.
Критика Толстого не нова. Он не сказал ничего такого, что не было бы задолго до него сказано и в европейской и в русской литературе теми, кто стоял на стороне трудящихся. Но своеобразие критики Толстого и ее историческое значение состоит в том, что она с такой силой, которая свойственна только гениальным художникам, выражает ломку взглядов самых широких народных масс в России указанного периода и именно деревенской, крестьянской России. Ибо критика современных порядков у Толстого отличается от критики тех же порядков у представителей современного рабочего движения именно тем, что Толстой стоит на точке зрения патриархального, наивного крестьянина, Толстой переносит его психологию в свою критику, в свое учение. Критика Толстого потому отличается такой силой чувства, такой страстностью, убедительностью, свежестью, искренностью, бесстрашием в стремлении «дойти до корня», найти настоящую причину бедствий масс, что эта критика действительно отражает перелом во взглядах миллионов крестьян, которые только что вышли на свободу из крепостного права и увидели, что эта свобода означает новые ужасы разорения, голодной смерти, бездомной жизни среди городских «хитровцев» и т. д. Толстой отражает их настроение так верно, что сам в свое учение вносит их наивность, их отчуждение от политики, их мистицизм, желание уйти от мира, «непротивление злу», бессильные проклятья по адресу капитализма и «власти денег». Протест миллионов крестьян и их отчаяние - вот что слилось в учении Толстого.
Представители современного рабочего движения находят, что протестовать им есть против чего, но отчаи-
41
Л. Н. ТОЛСТОЙ И СОВРЕМЕННОЕ РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ
ваться не в чем. Отчаяние свойственно тем классам, которые гибнут, а класс наемных рабочих неизбежно растет, развивается и крепнет во всяком капиталистическом обществе, в том числе и в России. Отчаяние свойственно тем, кто не понимает причин зла, не видит выхода, не способен бороться. Современный промышленный пролетариат к числу таких классов не принадлежит.
«Наш Путь» № 7, 28 ноября 1910 г.
Подпись: В. И-ин | Печатается по тексту газеты «Наш. Путь» |
42
ПИСЬМО В РОССИЙСКУЮ КОЛЛЕГИЮ ЦК РСДРП 35
В заграничной жизни Российской социал-демократической рабочей партии произошли за самое последнее время события, явно свидетельствующие о том, что «объединительный кризис» партии близится к развязке. Поэтому я считаю своим долгом сообщить вам, исключительно в целях информации, - какое значение имеют последние события, какова должна быть (по всему ходу вещей) предстоящая развязка и какую позицию занимают ортодоксальные большевики.
В № 23 «Голоса» Мартов в статье «Куда пришли?» издевается над пленумом - над тем, что российская коллегия ЦК за год ни разу не собралась и что ничего для проведения решений в жизнь не сделано. Он «забывает», разумеется, добавить, что именно ликвидаторская группа гг. Потресовых и сорвала русский ЦК: известный факт отказа Михаила, Романа и Юрия и их заявление, что самое существование ЦК вредно. ЦК в России сорван. Мартов ликует по поводу этого. Что ликуют также впередовцы, об этом нечего и говорить (в № 1 сборника «Вперед» это ликование уже чувствуется). Ликуя, Мартов чересчур поспешил проболтаться. Он кричит в восторге «легальность их (большевиков или «польско-большевистский блок») убивает». Под этим он разумеет то, что благодаря срыву ЦК ликвидаторами легального партийного выхода из создавшегося положения нет. А ликвидаторам, разумеется, нет ничего приятнее, как безвыходное положение партии.
43
ПИСЬМО В РОССИЙСКУЮ КОЛЛЕГИЮ ЦК РСДРП
Но Мартов чересчур поспешил. У большевиков есть еще в руках архилегальное, специально предусмотренное пленумом и напечатанное (от имени пленума) в № 11 Центрального Органа средство. Это средство - заявка о возврате денег ввиду явного невыполнения голосовцами и впередовцами условия о распущении фракций и о борьбе с ликвидаторством и отзовизмом. Ибо именно на этих условиях, точно оговоренных, большевики передали свое имущество в ЦК.
И вот 5 декабря 1910 года (нового стиля) большевики, подписавшие условия на пленуме, подали заявку о возврате денег. По закону эта заявка ведет к созыву пленума. Если же, гласит решение пленума, «не удастся» (буквально!) в течение 3-х месяцев со дня заявки созвать пленум, то созывается комиссия из 5 членов ЦК: трое от националов, 1 большевик и 1 меньшевик.
Голосовцы тут сразу себя и выдали. Голосовец Игорь, член ЗБЦК, прозревая политику русских ликвидаторов, подал заявление, что он против пленума. Он-де за комиссию. Срыв легальности голосовцами тут явный, ибо созвать пленум можно и до истечения трех месяцев. После заявки нельзя даже поднимать вопроса о комиссии.
Расчет ликвидатора Игоря, служащего верную службу изменникам партии, гг. Потресову и К°, очень простой: пленум суверенен и, следовательно, созыв его открывает возможность выхода из всего партийного кризиса. Комиссия же не суверенна, никаких прав, кроме разбора претензии о заявке (решают ее, эту претензию, трое немцев), не имеет. Значит, сорвав русский ЦК, ликвидаторы (и их заграничные слуги - голосовцы) срывают теперь всякий ЦК. Удастся ли этот второй срыв, мы еще посмотрим. Поляки в ЗБЦК36 голосуют за пленум. Зависит теперь от латышей и бундистов 37, от коих ответа еще нет. Наш представитель в ЗБЦК 38 подал и разослал решительный протест против Игоря (и заявление Игоря и этот протест при сем прилагаются в копии).
Вопрос встал ясно. Борьба за пленум есть борьба за легальность, борьба за партию. Борьба голосовцев
44
В. И. ЛЕНИН
против пленума есть борьба против партийного выхода из кризиса, против легальности.
Плеханов и его друзья, которых мы извещали о каждом шаге, вполне согласны с нами насчет необходимости пленума. Они тоже за пленум; проект нашего общего выступления в этом смысле обсуждается теперь, и в ближайшем будущем либо мы выступим с заявлением вместе с плехановцами, либо будет статья в Центральном Органе по этому вопросу.
Далее, 26 ноября (нового стиля) 1910 года Троцкий провел в так называемом венском партийном клубе (кружок троцкистов, заграничников, - пешки в руках Троцкого) резолюцию, которую он и издал отдельным оттиском. Прилагаю его.
Здесь открыто объявлена война «Рабочей Газете», органу большевиков и плехановцев. Доводы не новы. Заявление, что «принципиальной основы» для борьбы с голосов-цами и впередовцами теперь нет - верх комизма и лицемерия. Всем известно, что го-лосовцы и впередовцы и не думали распускать своих фракций, что голосовцы целиком поддерживают на деле ликвидаторов, Потресова и К°, что впередовцы устроили (на средства известного сорта) фракционную школу за границей, в которой учат махизму, учат о том, что отзовизм - «законный оттенок» (буквально из их платформы) и т. д. и т. п.
Призыв Троцкого к «дружной» работе партии с голосовцами и впередовцами есть возмутительное лицемерие и фраза. Всем известно, что за весь год после пленума голосовцы и впередовцы (при тайной поддержке Троцкого) работали «дружно» против партии. Действительно, дружную партийную работу вели целый год вместе только большевики и плехановцы и в Центральном Органе, и в «Рабочей Газете», и в Копенгагене 39, и в русских легальных органах.
Но если не новы выходки Троцкого против блока большевиков и плехановцев, то ново заключение его резолюции: венский клуб (сиречь Троцкий) организовал «общепартийный фонд для подготовки и созыва конференции РСДРП».
45
ПИСЬМО В РОССИЙСКУЮ КОЛЛЕГИЮ ЦК РСДРП
Это вот ново. Это прямое выступление на раскол. Это прямое нарушение партийной легальности и начало авантюры Троцкого, который сломает себе на ней шею. Понятно, что это раскол. Шаг Троцкого, «фонд» Троцкого поддерживают только голосовцы и впередовцы. Об участии беков и плехановцев не может быть и речи. Ликвидаторы (голосовцы) в Цюрихе уже поддержали Троцкого, - это понятно. Вполне возможно и вероятно, что «известные» «фонды» впередовцев раскроются для Троцкого. От этого авантюристический характер его затеи, вы понимаете, только усилится.
Ясно, что эта затея нарушает партийную легальность, ибо о ЦК не говорится ни слова. Созывать конференцию может лишь ЦК. Мало того, Троцкий, прогнавший от себя в августе 1910 года представителя ЦК при «Правде» 40, сам потерял тем самым всякую легальность, превратив «Правду» из органа, поддерживаемого представителем ЦК, в орган чисто фракционный.
Итак: дело обрисовалось, положение выяснилось. Впередовцы собрали «известные» «фонды» для борьбы с партией, для защиты «законного оттенка» (отзовизма). Троцкий в последнем № «Правды» (и на реферате в Цюрихе) кокетничает с впередовцами вовсю. Ликвидаторы в России сорвали русский ЦК. Ликвидаторы за границей сорвать хотят заграничный пленум, т. е. всякий ЦК. Пользуясь этим «разрушением легальности», Троцкий берется за организационный раскол, основывая «свой» фонд для «своей» конференции.
Роли распределены. Голосовцы защищают Потресова и К° как «законный оттенок». Впередовцы защищают отзовизм как «законный оттенок». Троцкий хочет «популярно» защищать тех и других и созвать свою конференцию (может быть на впередовские деньги). Тройственный союз (Потресов + Троцкий + Максимов) против двойственного (беки плюс плехановцы). Диспозиция окончена. Борьба начата.
Вы понимаете, почему я называю шаг Троцкого авантюрой. Это - во всех смыслах авантюра.
Это - авантюра в смысле идейном. Троцкий группирует всех врагов марксизма, объединяя Потресова и
46
В. И. ЛЕНИН
Максимова, ненавидящих «ленинско-плехановский» (как они любят выражаться) блок. Троцкий объединяет всех, кому дорог и люб идейный распад; всех, кому нет дела до защиты марксизма; всех обывателей, не понимающих из-за чего борьба и не желающих учиться, думать, доискиваться идейных корней расхождения. В наше время разброда, распада и шатаний, Троцкий легко может оказаться «героем на час», сплотить всю пошлость вокруг себя. Но провал этой попытки будет тем грандиознее, чем откровеннее она будет сделана.
Это - авантюра в смысле партийно-политическом. Все признаки теперь, что реальное объединение с.-д. партии возможно только на почве искреннего и бесповоротного отказа от ликвидаторства и от отзовизма. Ясно, что Потресов (и голосовцы) и впередовцы ни от того, ни от другого не отреклись. Троцкий сплачивает их, жульнически обманывая себя, обманывая партию, обманывая пролетариат. На деле ничего, кроме укрепления потресовской и максимовской антипартийных групп, Троцкий не достигнет. Провал этой авантюры неизбежен.
Наконец, это - авантюра организационная. Конференция на «фонд» Троцкого без ЦК есть раскол. Пусть инициатива и останется за Троцким. Пусть ответственность и ляжет на него. 3 лозунга исчерпывают суть современного партийного положения: 1) Укрепление и всяческая поддержка союза и собирания плехановцев и большевиков для защиты марксизма, для отпора идейному распаду, для борьбы с ликвидаторством и с отзовизмом. 2) Борьба за пленум - для легального выхода из партийного кризиса. 3) Борьба с раскольнической и беспринципной авантюрой Троцкого, объединяющего
Потресова и Максимова против социал-демократии.
Написано в декабре, непозднее 15 (28), 1910 г.
Впервые напечатано в 1941 г. в журнале «Пролетарская Революция» № 1 | Печатается по машинописной копии |
47
О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ В ПАРТИИ
Вопрос о нашем партийном кризисе снова выдвинут на первый план заграничной с-д. печатью, вызывая усиленные толки, недоумения и колебания в широких партийных кругах. Центральному Органу партии необходимо поэтому дать полное освещение этому вопросу. Статья Мартова в № 23 «Голоса» и выступление Троцкого, облеченное в форму отдельным листком напечатанной «резолюции» «венского клуба» от 26 ноября 1910 г., ставят вопрос о кризисе перед читателями, совершенно извращая суть дела.
За статьей Мартова и резолюцией Троцкого скрываются и определенные практические действия - и действия, направленные против партии. Статья Мартова есть лишь литературная форма, в которую облечена предпринятая голосовцами кампания с целью срыва ЦК нашей партии. Резолюция Троцкого, призывающая местные организации к подготовке «общепартийной конференции» помимо и против ЦК, есть выражение того же самого, что составляет цель голосовцев: разрушить ненавистные ликвидаторам центральные учреждения, а с ними заодно - и партию как организацию. Эти антипартийные действия голосовцев и Троцкого недостаточно вывести на свежую воду, с ними нужно бороться. Товарищи, которым дорога партия и дело ее возрождения, должны самым решительным образом высказаться против всех тех, кто из чисто фракционных и кружковых соображений и интересов стремится разрушить партию.
48
В. И. ЛЕНИН
Статья Мартова «Куда пришли?» есть плохо прикрытое издевательство над решениями пленума и ликвидаторское ликование по поводу неудач партии. «Не удалось ни разу собрать в России небольшую по численности коллегию ЦК», - так пишет и пишет курсивом Мартов, точно захлебываясь от удовольствия, которое причиняет оглашение подобного факта всем ликвидаторам.
К сожалению, Мартов прав. Русскому ЦК не удалось собраться. Напрасно только думает Мартов обойти вопрос о том, кто сорвал ЦК в России. Кроме полицейских помех его созыву, была одна не полицейская, а политическая помеха. Это - известный отказ Михаила, Романа и Юрия явиться хотя бы для кооптации только на заседание ЦК; это - заявление тех же лиц, что они «самое существование ЦК находят вредным».
Нельзя оспорить того, что отказ явиться хотя бы на одно заседание для кооптации, отказ явиться по приглашению людей, работающих среди тьмы полицейских помех, есть срыв ЦК. Нельзя оспорить того, что этот политический акт, сопровожденный принципиальной мотивировкой, совершен людьми, входящими в группу «виднейших» русских сотрудников «Голоса» (письмо 16-ти в № 19-20 «Голоса»), входящих в ликвидаторские легальные группы г. Потресова и К°. Все это факты. Группа легалистов-независимцев, врагов социал-демократии, - вот кто сорвал ЦК в России.
Если Аксельрод уверяет (в № 23 «Голоса»), будто «кличка» ликвидатор применяется «без разбора», если он договаривается даже до такой бессмыслицы, будто мы способны называть ликвидаторами людей, лично уставших или задавленных борьбой за кусок хлеба, если он, говоря подобный младенческий вздор, обходит молчанием именно ту группу и те группы ликвидаторов, которые в ЦО партии поименно названы, то недобросовестность подобных уверток нечего и доказывать. Если Мартов и другие голосов-цы якобы «спорят» в «Голосе» с ликвидаторами в России, объявляя их поступки «легкомыслием» (!!), «усовещевая» их погодить еще (Мартов о Левицком в № 23), и в то же время целиком работают вместе с ними, рука об руку с ними создают особую
49
О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ В ПАРТИИ
фракцию за границей для борьбы с партией и для поддержки врагов партии, господ Потресовых, то перед нами лишь одно из многих проявлений политического лицемерия. Ни один политически мыслящий человек не скажет, будто г. Милюков всерьез борется с веховцами, когда он «спорит» с ними, объявляет их «легкомысленными» и в то же время работает политически рука об руку с ними. Всякий признает, что г. Милюков доказывает этим свое лицемерие, отнюдь не опровергая факта его политической солидарности с веховцами. Ни один политически мыслящий человек не скажет, будто г. Столыпин и его правительство всерьез борется с черной сотней, когда он «спорит» с ней (в «России»), обвиняет ее в «легкомыслии», но в то же время работает рука об руку с ней. Всякий признает, что г. Столыпин и царское правительство доказывают этим лишь свое лицемерие, отнюдь не опровергая факта их политической солидарности с Пуришкевичами.
Но если всякому должно быть ясно политическое лицемерие «Голоса», то намек Мартова, будто «легальность убивает» официальных представителей партии, не может быть ясен 999 из 1000 читателей, ибо намек этот нарочито туманный.
Обязанность ЦО - туман насчет партийных дел разгонять, чтобы все поняли, в чем суть расхождения.
Мартов имеет в виду то, что кроме решения ЦК никакого партийно-легального выхода из кризиса нет. Следовательно, если русским ликвидаторам удалось сорвать ЦК в России (и если заграничным ликвидаторам удастся сорвать созыв ЦК хотя бы за границей), то положение станет легально безвыходным. И Мартов заранее ликует: ЦК-де сорван окончательно, легального выхода нет, игра ликвидаторов-де - выиграна.
Мартов поторопился. То, что у г. Потресова и прочих врагов партии на уме, оказалось слишком рано на языке у Мартова.
Да, Мартов прав! Единственный выход из кризиса в партии может быть найден Центральным Комитетом. Стало быть, если ввиду полицейских и вышеуказанных политических помех ЦК не удается собрать в России, -
50
В. И. ЛЕНИН
его надо собрать за границей. Это - единственное средство подойти к выходу из кризиса. И одно из партийных течений, заключивших на последнем пленуме ЦК договор относительно совместной партийной работы вне фракционных рамок, большевики сделали шаг, чтобы ускорить единственный выход из партийного кризиса. Представители большевистского течения передали имущество большевистской фракции в распоряжение партии с условием, что одновременно с уничтожением их, большевистского, фракционного центра будут уничтожены и фракционные центры меньшевиков (голосовцев) и отзовистов («впередовцев»). Это условие не выполнено. Мало того. Руководящий орган фракции голосовцев «Голос Социал-Демократа» стал заведомо покровительствовать и прикрывать тех внутренних врагов партии, с которыми пленум ЦК единогласно поручил нам бороться самым решительным образом, как с буржуазными и враждебными партии уклонениями от социал-демократии. Ввиду такого явного нарушения условий договора, заключенного на пленуме между всеми партийными течениями и группами, ввиду такой явно антипартийной политики одной из договаривавшихся сторон, - большевики сочли нужным потребовать возврата им денег, переданных ими условно партии год тому назад. 5 декабря 1910 г. ими подано соответствующее заявление об этом в Заграничное бюро Центрального Комитета. Правильно или неправильно поступили большевики в этом случае, об этом будет судить предусмотренная пленумом инстанция. Суть дела в том, что теперь, с момента подачи представителями большевистского течения их заявки, созыв пленума ЦК за границей является уже не только необходимостью для отыскания выхода из внутреннего кризиса в партии: он является необходимостью, предписанной всем течениям и группам, заключавшим 6 января 1910 г. договор, собственным же их о том обязательством - ими же единогласно принятой резолюцией *. Созыв пленума ЦК стал не только партийной
* Дело в том, что на пленуме заключен, признан партийным законом, источником легальности для партии, договор ЦК с определенными представителями большевистского течения об условной передаче их имущества в партию. Этот договор опубликован в ЦО (№ 11), где оглашена также и вся процедура, предусмотренная пленумом в связи с этим договором. Главное, что предусмотрено в случае заявки большевиков о нарушении условий объединения голосовцами и впередовцами, есть созыв пленума (за
51
О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ В ПАРТИИ
необходимостью, он стал юридической обязанностью. Мы видим вновь, что другого легального исхода из положения - кроме созыва пленума ЦК - быть не может...
И вот тут-то политика голосовцев сразу вскрылась.
Согласно ясному и недвусмысленному постановлению ЦК, ЗБЦК, казалось бы, не оставалось ввиду заявки большевиков ничего другого, как созвать пленум, и только если бы попытки созыва не увенчались успехом, в течение 3-х месяцев, прибегнуть к другому предусмотренному ЦК способу разрешения вопроса. Но голосовцы повели себя иначе. 12-го декабря голосовец Игорев, член ЗБЦК, подал письменное заявление, в котором объявляет, что он против созыва пленума, что он соглашается лишь на комиссию!
Ясно, в чем тут соль: пленум суверенен и, раз собравшись, может найти легальный выход из кризиса, из невозможного положения дел в России. Комиссия же не суверен-на, никаких прав (кроме разбора претензии о деньгах большевиков) не имеет, никакого легального выхода из кризиса найти не может.
Вышло по пословице: не рой другому ямы, сам в нее упадешь!
Не успел Мартов любезно указать партии на ту «яму» безвыходного будто бы в легальном смысле положения, в которой ликвидаторы так рады бы были видеть официальную партию, как в этой яме оказался голосовец Игорев!
Ликвидаторы русские сорвали ЦК в России. Теперь ликвидаторы заграничные срывают созыв ЦК и за границей. Ликвидаторы ликуют, предвкушая величайшую радость (для Столыпина и для ликвидаторов): отсутствие всякого ЦК. То-то благодать для господ Потресовых, для фракции «впередовцев»! границей). «Если по тем или другим причинам не удастся, - гласит постановление пленума, напечатанное в № 11 ЦО, - в течение 3-х месяцев с момента заявления представителями большевистского течения своего требования устроить пленум, созывается» особая комиссия.
52
В. И. ЛЕНИН
Мы не станем останавливаться здесь на увертках голосовца Игорева и на опровержении их в контрзаявлении большевика - члена ЗБЦК *. Отметим лишь, что голосовец Игорев был настолько предупредителен, что прямо заявил о своем протесте против пленума, далее если бы он созывался по общему уставу (для этого требуется единогласие в ЗБЦК), а не по специальному постановлению на случай заявки. Голосовец Игорев находит созыв пленума делом «громоздким» и т. д. Понятно: ведь для ликвидаторов и самое существование нашей нелегальной партии чересчур «громоздко». Пленум будет преимущественно эмигрантским - таков второй «довод» голосовца Игорева. Но это не мешает голосовцам всеми силами поддерживать чисто эмигрантский план созыва «общепартийной» конференции Троцким помимо и против Центрального Комитета...
Голосовцы во всяком случае решили сорвать всякий ЦК!
Мы должны, далее, обратить внимание членов партии на более общий вопрос - о положении дел в РСДРП. Как и всякая революционная партия, наша партия может существовать и развиваться лишь при условии хотя бы элементарного желания революционеров помогать друг другу при проведении общей работы.
Если партийные уставы и решения («легальность» партии) служат не для того, чтобы облегчать эту совместную работу, а для зацепок, позволяющих тормозить ее из-внутри важнейших партийных коллегий, то партийная работа превращается в недостойную комедию. Во всякой иной партии трудности созыва ЦК вызвали бы сразу десятки форм и путей обхода полицейских трудностей и изыскания новых и новых приемов работы. У нас же фракционеры внутри партии служат: кто - гг. Потресовым, кто прямым отзовистам и полуанархистам вне партии. «Легальность» превращается у таких, как голосовец Игорев, в средство извнутри партии вредить ей, тормозить работу, помогать гг. Потресовым
* Последний товарищ письмом в редакцию ЦО просит нас помочь ему довести до сведения партии о попытках срыва пленума голосовцами.
53
О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ В ПАРТИИ
разрушить партию *. Подобное положение невозможно. И ему не помогут «благожелательные резолюции», над которыми законно смеется тот же Мартов. Чтобы помочь делу, надо прежде всего понять дело. Надо понять, почему нелепо, недостойно, смешно сочинять благожелательные резолюции о совместной работе с такими гг., как Потресовы и К°. Когда партия поймет, что тут две несовместимые политики, что тут вопрос о социал-демократизме и либерализме, тогда партия быстро найдет выход. Тогда мы сумеем создать «легальность» не для того, чтобы ликвидаторы делали из нее подножки партии.
Надо сознаться, что г. Потресова и его друзей, а также голосовца Игорева и его друзей следует благодарить за то, как успешно они облегчают партии понимание этого.
Выступление Троцкого, будучи по внешности совершенно не связано с мартовским издевательством над неудачами партии, со срывом голосовцами ЦК, на деле связано с тем и другим неразрывной связью, связью «интереса». Многие в партии не понимают еще, в чем эта связь. Венская резолюция от 26 ноября 1910 г. поможет им, наверное, понять суть дела.
Резолюция состоит из трех частей: 1) из объявления войны «Рабочей Газете» (призыв «дать решительный отпор» ей, как «новым фракционно-кружковым предприятиям», по выражению Троцкого); 2) из полемики против линии большевистско-плехановского «блока»; 3) из объявления, что «собрание венского клуба (т. е. Троцкий и его кружок) постановляет: организовать общепартийный фонд для подготовки и созыва конференции РСДРП».
На первой части мы вовсе не будем останавливаться. Троцкий вполне прав, когда говорит, что «Рабочая
* И когда Мартов издевается над официальными партийными учреждениями, говоря: «легальность их убивает», то он прав постольку, поскольку «убивают» плодотворность работы такие «легальные» (т. е. партийным уставом или решением пленума созданные) формы этих учреждений, которые позволяют тормозить работу Михаилу, Роману, Юрию, голосовцам (через Игорева) и т. д.
54
В. И. ЛЕНИН
Газета» - «частное предприятие» и что она «не уполномочена говорить от имени партии в целом».
Напрасно только забывает Троцкий, что и он и его «Правда» тоже не уполномочены на это. Напрасно обходит он молчанием, - говоря, что пленум признал работу «Правды» полезной, - тот факт, что пленум назначил представителя ЦК в редакцию «Правды». Умолчание об этом при упоминании о решениях пленума насчет «Правды» нельзя назвать иначе, как обманом рабочих. И этот обман Троцкого тем более злостный, что в августе 1910 года Троцкий удалил из «Правды» представителя ЦК. После этого происшествия, после разрыва связи «Правды» с ЦК, газета Троцкого есть не что иное, как «частное предприятие», не сумевшее притом выполнить взятых на себя обязательств. Пока не собрался вновь ЦК, нет иного судьи отношения «Правды» к ЦК, как представитель ЦК, пленумом назначенный и признавший поведение Троцкого антипартийным.
Вот что вытекает из поднятого Троцким так кстати вопроса о том, кто «уполномочен говорить от имени партии в целом».
Мало того. Поскольку (и до тех пор пока) русский ЦК срывают ликвидаторы-независимцы легалисты, поскольку (и до тех пор пока) заграничный ЦК срывают голо-совцы, единственным учреждением, уполномоченным «говорить от имени партии в целом», остается Центральный Орган.
И мы заявляем поэтому от имени партии в целом, что Троцкий ведет антипартийную политику; - что он разрывает партийную легальность, вступает на путь авантюры и раскола, когда в своей резолюции, ни звуком не поминая о ЦК (как будто бы он договорился уже с голосовцами о том, что ЦК будет сорван!), от имени одной заграничной группы объявляет об «организации фонда для созыва конференции РСДРП» Если бы усилия ликвидаторов сорвать ЦК увенчались успехом, то мы, как единственное учреждение, уполномоченное говорить от имени партии в целом, объявили бы немедленно, что никакого участия в «фонде» и в затее Троцкого
55
О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ В ПАРТИИ
мы не принимаем и общепартийной будем считать лишь конференцию, созываемую Центральным Органом, а не кружком Троцкого *.
Но, пока еще вопрос о срыве ЦК не решен событиями окончательно, есть надежда на вполне легальный партийный исход.
Призывая членов партии к решительной борьбе за этот партийно-легальный исход, мы займемся выяснением «принципиальных основ» расхождения, которое голосовцы и Троцкий спешат довести до раскола - первые, срывая ЦК, второй - игнорируя его и «организуя фонд» для созыва «конференции РСДРП» (не шутите!) кружком Троцкого.
Троцкий пишет в своей резолюции, что борьба, которую ведут «ленинцы и плехановцы» (этой подстановкой личностей на место течений большевизма и партийного меньшевизма Троцкий хочет выразить свое пренебрежение, но выражает лишь свое непонимание), что эта борьба «лишена в настоящее время всякой принципиальной основы».
Вот к выяснению этих принципиальных основ ЦО и зовет с.-д. всея Руси: займемся именно этим интересным вопросом, пока идет «неинтересная» борьба из-за созыва пленума!
Выписываем полностью мотивы, по которым Троцкий объявляет борьбу ЦО лишенной всякой принципиальной основы:
«... Среди всех (курсив Троцкого) партийных течений твердо укоренилось убеждение в необходимости восстановления нелегальной организации, объединения легальной и нелегальной работы, проведения выдержанной социал-демократической тактики, и эти основные директивы последний пленум наметил единогласно.
Трудность состоит сейчас, через год после пленума, не в провозглашении этих истин, а в проведении их в жизнь. Путь же к этому - дружная совместная работа всех частей партии: «голосовцев», «плехановцев», «ленинцев», «впередовцев», нефракционных, ибо партия духовно вышла уже из периода детства, и всем ее членам пора сознавать себя и действовать в качестве
* Что действительно общепартийная конференция, созванная ЦК партии, необходима возможно скорее - об этом не может быть спора.
56
В. И. ЛЕНИН
революционных социал-демократов, патриотов своей партии, без дальнейших фракционных наименований. И это сотрудничество должно совершаться в общепартийных рамках, а не вокруг фракционных органов».
Вот образец того, как хорошие слова истрепываются во фразу, прикрывая величайшую неправду, величайший обман и самих тех, кто фразой упивается, и всей партии.
Ведь это же прямая и вопиющая неправда, будто среди всех партийных течений твердо укрепилось убеждение в необходимости восстановления нелегальной организации. Каждый № «Голоса» показывает, что голосовцы считают группу г. Потресова и К° партийным течением и что они не только «считают» ее таковым, но и систематически в ее «работе» участвуют. Не смешно ли, не позорно ли, теперь, через год после пленума, играть в прятки, обманывать себя и обманывать рабочих, отделываться словесными увертками, когда речь идет о «проведении в жизнь», а не о фразах?
Да или нет? Считает ли Троцкий г. Потресова и К°, точно названных в ЦО, «партийным течением» или нет? Этот вопрос есть именно вопрос о «проведении в жизнь» решений пленума, и ЦО вот уже год, как этот вопрос поставил ясно, резко, недвусмысленно, поставил так, что никакие увертки невозможны!
Троцкий пытается опять и опять отделаться умолчанием или фразой, ибо ему нужно скрыть от читателей и от партии правду, именно: что группы г. Потресова, 16-ти и т. д. абсолютно независимы от партии, вполне обособлены фракционно, не только не вос-становляют нелегальную организацию, а срывают ее восстановление, никакой социал-демократической тактики не проводят. Троцкому нужно скрыть от партии ту правду, что голосовцы представляют из себя столь же обособленную от партии заграничную фракцию, служащую на деле русским ликвидаторам.
А «впередовцы»? Троцкий прекрасно знает, что и они после пленума укрепили и развили свою особую фракцию, с независимыми от партии средствами, с особой фракционной школой, в которой учат вовсе не «выдер-
57
О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ В ПАРТИИ
жанной с.-д. тактике», а тому, что «отзовизм законный оттенок», в которой учат отзовистским взглядам на роль III Думы, взглядам, выраженным во фракционной платформе «Вперед».
Умалчивает Троцкий об этой бесспорной правде потому, что для реальных целей его политики правда непереносима. А реальные цели все больше выясняются и становятся очевидными даже для наименее дальновидных партийцев. Эти реальные цели - антипартийный блок Потресовых с впередовцами, каковой блок Троцким поддерживается и организуется. Принятие резолюций Троцкого (вроде «венской») голосовцами, кокетничанье «Правды» с впередовцами, россказни «Правды» о том, будто в России на местах действуют только впередовцы да троцкисты, рекламирование фракционной школы впередовцев «Правдой», прямая поддержка этой школы Троцким - все это факты, которых долго скрывать нельзя. Шила в мешке не утаишь.
Содержание политики Троцкого есть «дружная работа» «Правды» с фракциями гг. Потресовых и впередовцев. Роли распределены в этом блоке ясно: гг. Потресовы продолжают независимо от партии свою легалистскую работу, свое разрушение социал-демократии, «голосовцы» образуют заграничный отдел этой фракции, а Троцкий берет на себя роль адвоката, уверяющего наивную публику, что «среди всех партийных течений твердо укоренилась» «выдержанная с.-д. тактика». Впередовцы получают такого же адвоката, защищающего свободу их фракционной школы, прикрывающего их политику лицемерной, казенной фразой. Этот блок, конечно, поддержит «фонд» Троцкого и антипартийную конференцию, им созываемую, ибо и гг. Потресовы и впередовцы получают здесь то, что им нужно: свободу своих фракций, освящение их, прикрытие их деятельности, адвокатскую защиту ее перед рабочими.
И вот именно с точки зрения «принципиальных основ» мы не можем не признать этот блок авантюризмом в самом точном значении слова. Сказать, что он видит настоящих марксистов, действительных защитников
58
В. И. ЛЕНИН
принципиальности социал-демократизма в Потресове, в отзовистах, Троцкий не смеет. В том и суть позиции авантюриста, что ему приходится перманентно увиливать. Ибо все и каждый видит и знает, что гг. Потресовы и отзовисты все имеют свою линию (антисоциал-демократическую линию) и ведут ее, тогда как дипломаты «Голоса» и «Вперед» ничем, кроме прикрытия, не служат. Самая глубокая причина того, почему новый блок осужден на провал, как бы велик ни был успех его перед обывательскими элементами, какие бы «фонды» ни собрал Троцкий при помощи впередовских и потресовских «источников», заключается в том, что этот блок беспринципен. Теория марксизма, «принципиальные основы» всего нашего миросозерцания, всей нашей партийной программы и тактики не случайно, а неизбежно выдвинулись теперь на одно из первых мест во всей жизни партии. Не случайно, а неизбежно было то, что после неудачи революции во всех классах общества, среди самых широких народных масс пробудился интерес к глубоким основам всего миросозерцания вплоть до вопросов религии и философии, вплоть до принципов нашего, марксистского учения в целом. Не случайно, а неизбежно массы, втянутые революцией в острую борьбу из-за вопросов тактики, предъявили в эпоху отсутствия открытых выступлений запросы к знанию общетеоретическому. Основы марксизма надо заново разъяснять этим массам, защита теории марксизма опять выдвигается на очередь. Если Троцкий объявляет сближение партийных меньшевиков с большевиками «политически бессодержательным» и «неустойчивым», то это лишь показывает глубину его невежества, это лишь обрисовывает его собственную полную бессодержательность. Именно принципиальные основы марксизма восторжествовали в борьбе большевиков с «впередовскими» несоциал-демократическими идеями, в борьбе партийных меньшевиков с гг. Потресовыми и голосовцами. Именно это сближение на вопросе о принципиальных основах марксизма и было реальной базой действительно дружной работы партийных меньшевиков с большевиками за целый год после пленума. Это -
59
О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ В ПАРТИИ
факт, а не слова, не обещания, не «благожелательные резолюции». И каковы бы ни были разногласия меньшевизма с большевизмом в прошлом и будущем (только авантюристы способны привлекать толпу посулами об исчезновении разногласий, о «ликвидировании» их той или иной резолюцией), этот исторический факт вычеркнуть нельзя. Только внутреннее развитие самих главных фракций, только их собственная идейная эволюция может дать залог уничтожения фракций на деле, путем их сближения, путем испытания их на общей работе. И это началось после пленума. Дружной работы Потресова с впередовцами и с Троцким мы еще не видели, а видели только кружковую дипломатию, игру в слова, солидарность в увертках. Дружную работу партийных меньшевиков с большевиками партия в течение года видела, и всякий, кто способен ценить марксизм, всякий, кому дороги «принципиальные основы» социал-демократизма, не усомнится ни на минуту в том, что девять десятых рабочих обеих фракций будут на стороне этого сближения.
Блок Троцкого с Потресовым и впередовцами есть авантюра именно с точки зрения «принципиальных основ». Не менее верно это с точки зрения партийно-политических задач. Эти задачи действительно указаны пленумом единогласно, но они вовсе не сводятся к той банальной фразе: объединение легальной и нелегальной работы (ведь и кадеты «объединяют» легальную «Речь» с нелегальным «кадетским» ЦК), которую выбирает Троцкий нарочно, чтобы угодить гг. Потресовым и впередовцам, ничего не имеющим против пустых фраз и банальностей.
«Историческая обстановка с.-д. движения в эпоху буржуазной контрреволюции, - гласит резолюция пленума, - неизбежно порождает, как проявление буржуазного влияния на пролетариат, с одной стороны, отрицание нелегальной с.-д. партии, принижение ее роли и значения, попытки укоротить программные и тактические задачи и лозунги революционной социал-демократии и т. д.; с другой стороны, отрицание думской работы с.-д. и использования легальных возможностей, непонимание важности того и другого, неумение приспособить революционно-социал-демократическую тактику к своеобразным историческим условиям современного момента и т. д.».
60
В. И. ЛЕНИН
После годичного опыта нельзя уклоняться от прямого ответа на вопрос о реальном значении этих указаний. Нельзя забывать, что на пленуме все националы (к которым примкнул тогда вечно примыкающий ко всякому большинству того или иного момента Троцкий) письменно заявили, что «по существу было бы желательно назвать ликвидаторством указанное в резолюции течение, с которым необходимо бороться».
Годичный опыт после пленума показал на деле, что именно группы Потресова, именно фракция впередовцев и воплощают это буржуазное влияние на пролетариат. Обход этого очевидного факта и есть авантюризм, ибо никто еще до сих пор не решался сказать прямо, что у Потресовых и К° нет линии ликвидаторства, что признание отзовизма «законным оттенком» соответствует линии партии. Мы недаром прожили год после пленума. Мы стали богаче опытом. Мы увидали на деле проявление отмеченных тогда тенденций. Мы увидали фракции, воплотившие эти тенденции. И словами о «дружной работе» этих антипартийных фракций в якобы «партийном» духе нельзя уже теперь обмануть сколько-нибудь широкие слои рабочих.
Наконец, в-3-х, политика Троцкого есть авантюра в смысле организационном, ибо, как мы уже указали, она рвет партийную легальность и, организуя конференцию от имени одной заграничной группы (или от имени блока двух антипартийных фракций, голосовцев и впередовцев), она прямо вступает на путь раскола. Будучи уполномочены говорить от имени партии в целом, мы обязаны до конца отстаивать партийную легальность. Но мы вовсе не хотим, чтобы члены партии из-за форм «легальности» не видели сути дела. Напротив, именно на суть дела, сводящуюся к блоку голосовцев и впередовцев, охраняющему полную свободу ликвидаторской деятельности гг. Потресовым и отзовистского разрушения партии, мы обращаем главное внимание социал-демократов.
К решительной борьбе за партийную легальность, к борьбе с антипартийным блоком во имя принципиальных основ марксизма и очистки социал-демократизма
61
О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ В ПАРТИИ
от либерализма и анархизма и призываем мы всех социал-демократов.
P. S. Выпуск вышенапечатанной статьи отдельным оттиском (что сделано было на основании голосования большинства редакции - двух представителей большевистского течения и представителя польской организации) вызвал со стороны двух других членов редакции - голосовцев - протест, выпущенный отдельным листком. В этом листке авторы его не касаются содержания статьи: «О положении дел в партии» по существу, а обвиняют большинство редакции: 1) в нарушении формальных прав их, двух соредакторов, 2) в совершении «полицейского доноса». Мы считаем самым правильным - раз спор происходит не в плоскости принципов и тактики, а в области организационной склоки и личных нападок, перенести его всецело в Центральный Комитет. Думаем, что, и не дожидаясь решения ЦК по этому вопросу, все партийные товарищи сумеют по достоинству оценить методы «полемики» двух членов редакции, Мартова и Дана.
Написано в декабре, не позднее 15 (28), 1910 г.
Напечатано 23 или 24 декабря 1910 г. (5 или 6 января 1911 г.) отдельным оттиском из № 19 газеты «Социал-Демократ»; вторично статья с постскриптумом напечатана 13 (26) января 1911 г. в Приложении к№ 19-20 газеты «Социал-Демократ» | Печатается по тексту оттиска, сверенному с текстом Приложения |
62
РАЗНОГЛАСИЯ В ЕВРОПЕЙСКОМ РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ
I
Основные тактические разногласия в современном рабочем движении Европы и Америки сводятся к борьбе с двумя крупными направлениями, отступающими от марксизма, который фактически стал господствующей теорией в этом движении. Эти два направления - ревизионизм (оппортунизм, реформизм) и анархизм (анархо-синдикализм, анархо-социализм). Оба эти отступления от господствующей в рабочем движении марксистской теории и марксистской тактики наблюдаются в различных формах и с различными оттенками во всех цивилизованных странах на протяжении более чем полувековой истории массового рабочего движения.
Уже из одного этого факта явствует, что нельзя объяснять этих отступлений ни случайностями, ни ошибками отдельных лиц или групп, ни даже влиянием национальных особенностей или традиций и т. п. Должны быть коренные причины, лежащие в экономическом строе и в характере развития всех капиталистических стран и постоянно порождающие эти отступления. Вышедшая в прошлом году небольшая книжка голландского марксиста Антона Паннекука: «Тактические разногласия в рабочем движении» (Anton Pannekoek. «Die taktischen Differenzen in der Arbeiterbewegung». Hamburg, Erdmann Dubber, 1909) представляет из себя интересную попытку научного исследования этих причин. В дальнейшем изложении мы познако-
63
Первая страница газеты «Звезда» № 1, 16 декабря 1910 г., в которой была напечатана статья В. И. Ленина «Разногласия в европейском рабочем движении»
Уменьшено
65
РАЗНОГЛАСИЯ В ЕВРОПЕЙСКОМ РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ
мим читателя с выводами Паннекука, которые нельзя не признать вполне правильными.
Одной из наиболее глубоких причин, порождающих периодически разногласия насчет тактики, является самый факт роста рабочего движения. Если не мерить этого движения по мерке какого-нибудь фантастического идеала, а рассматривать его, как практическое движение обыкновенных людей, то станет ясным, что привлечение новых и новых «рекрутов», втягивание новых слоев трудящейся массы неизбежно должно сопровождаться шатаниями в области теории и тактики, повторениями старых ошибок, временным возвратом к устарелым взглядам и к устарелым приемам и т. д. На «обучение» рекрутов рабочее движение каждой страны тратит периодически большие или меньшие запасы энергии, внимания, времени.
Далее. Быстрота развития капитализма неодинакова в разных странах и в разных областях народного хозяйства. Марксизм всего легче, всего быстрее, полнее и прочнее усваивается рабочим классом и его идеологами в условиях наибольшего развития крупной промышленности. Отсталые или отстающие в своем развитии экономические отношения постоянно ведут к появлению таких сторонников рабочего движения, которые усваивают себе лишь некоторые стороны марксизма, лишь отдельные части нового миросозерцания или отдельные лозунги, требования, не будучи в состоянии решительно порвать со всеми традициями буржуазного миросозерцания вообще и буржуазно-демократического миросозерцания в частности.
Затем, постоянным источником разногласий является диалектический характер общественного развития, идущего в противоречиях и путем противоречий. Капитализм прогрессивен, ибо уничтожает старые способы производства и развивает производительные силы, и в то же время, на известной ступени развития, он задерживает рост производительных сил. Он развивает, организует, дисциплинирует рабочих, - и он давит, угнетает, ведет к вырождению, нищете и т. д. Капитализм сам создает своего могильщика, сам творит
66
В. И. ЛЕНИН
элементы нового строя, и в то же время, без «скачка», эти отдельные элементы ничего не изменяют в общем положении вещей, не затрагивают господства капитала. Эти противоречия живой жизни, живой истории капитализма и рабочего движения умеет охватить марксизм, как теория диалектического материализма. Но понятно само собою, что массы учатся из жизни, а не из книжки, и поэтому отдельные лица или группы постоянно преувеличивают, возводят в одностороннюю теорию, в одностороннюю систему тактики то одну, то другую черту капиталистического развития, то один, то другой «урок» этого развития.
Буржуазные идеологи, либералы и демократы, не понимая марксизма, не понимая современного рабочего движения, постоянно перескакивают от одной беспомощной крайности к другой. То они объясняют все дело тем, что злые люди «натравливают» класс на класс, - то утешают себя тем, что рабочая партия есть «мирная партия реформ». Прямым продуктом этого буржуазного миросозерцания и его влияния надо считать и анархо-синдикализм и реформизм, хватающиеся за одну сторону рабочего движения, возводящие односторонность в теорию, объявляющие взаимно исключающими такие тенденции или такие черты этого движения, которые составляют специфическую особенность того или иного периода, тех или иных условий деятельности рабочего класса. А действительная жизнь, действительная история включает в себя эти различные тенденции, подобно тому, как жизнь и развитие в природе включают в себя и медленную эволюцию и быстрые скачки, перерывы постепенности.
Ревизионисты считают фразами все рассуждения о «скачках» и о принципиальной противоположности рабочего движения всему старому обществу. Они принимают реформы за частичное осуществление социализма. Анархо-синдикалист отвергает «мелкую работу», особенно использование парламентской трибуны. На деле эта последняя тактика сводится к поджиданию «великих дней» при неумении собирать силы, создающие великие события. И те и другие тормозят самое важное,
67
РАЗНОГЛАСИЯ В ЕВРОПЕЙСКОМ РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ
самое насущное дело: сплочение рабочих в крупные, сильные, хорошо функционирующие, умеющие при всяких условиях хорошо функционировать, организации, проникнутые духом классовой борьбы, ясно сознающие свои цели, воспитываемые в действительно марксистском миросозерцании.
Здесь мы позволим себе маленькое отступление и заметим в скобках, во избежание возможных недоразумений, что Паннекук иллюстрирует свой анализ исключительно примерами из западноевропейской истории, особенно Германии и Франции, совершенно не имея в виду России. Если иногда кажется, что он намекает на Россию, то это зависит лишь от того, что основные тенденции, порождающие определенные отступления от марксистской тактики, проявляются и у нас, несмотря на громадные культурные, бытовые и историко-экономические отличия России от Запада.
Наконец, чрезвычайно важной причиной, порождающей разногласия среди участников рабочего движения, являются изменения в тактике правящих классов вообще, буржуазии в особенности. Будь тактика буржуазии всегда однообразна или хотя бы всегда однородна, - рабочий класс быстро научился бы отвечать на нее столь же однообразной или однородной тактикой. На деле буржуазия во всех странах неизбежно вырабатывает две системы управления, два метода борьбы за свои интересы и отстаивания своего господства, причем эти два метода то сменяют друг друга, то переплетаются вместе в различных сочетаниях. Это, во-первых, метод насилия, метод отказа от всяких уступок рабочему движению, метод поддержки всех старых и отживших учреждений, метод непримиримого отрицания реформ. Такова сущность консервативной политики, которая все больше перестает быть в Западной Европе политикой землевладельческих классов, все больше становится одной из разновидностей общебуржуазной политики. Второй метод - метод «либерализма», шагов в сторону развития политических прав, в сторону реформ, уступок и т. д.
68
В. И. ЛЕНИН
Буржуазия переходит от одного метода к другому не по злостному расчету отдельных лиц и не по случайности, а в силу коренной противоречивости ее собственного положения. Нормальное кациталистическое общество не может успешно развиваться без упроченного представительского строя, без известных политических прав населения, которое не может не отличаться сравнительно высокой требовательностью в «культурном» отношении. Эту требовательность по части известного минимума культурности порождают условия самого капиталистического способа производства с его высокой техникой, сложностью, гибкостью, подвижностью, быстротой развития всемирной конкуренции и т. д. Колебания в тактике буржуазии, переходы от системы насилия к системе якобы уступок свойственны, вследствие этого, истории всех европейских стран за последние полвека, причем разные страны преимущественно развивают применение того или иного метода в течение определенных периодов. Например, Англия в 60-х, 70-х годах XIX века была классической страной «либеральной» буржуазной политики, Германия 70-х и 80-х годов держалась метода насилия и т. п.
Когда в Германии царил этот метод, односторонним отзвуком этой одной из систем буржуазного управления был рост анархо-синдикализма, или, по-тогдашнему, анархизма в рабочем движении («молодые» в начале 90-х годов 41, Иоган Мост в начале 80-х). Когда в 1890 году наступил поворот к «уступкам», этот поворот, как и всегда, оказался еще более опасным для рабочего движения, порождая столь же односторонний отзвук буржуазного «реформаторства»: оппортунизм в рабочем движении. «Позитивная, реальная цель либеральной политики буржуазии, - говорит Паннекук, - есть введение в заблуждение рабочих, внесение раскола в их среду, превращение их политики в бессильный придаток бессильного, всегда бессильного и эфемерного якобы реформаторства».
Нередко буржуазия на известное время достигает своей цели посредством «либеральной» политики, которая представляет из себя, по справедливому замечанию
69
РАЗНОГЛАСИЯ В ЕВРОПЕЙСКОМ РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ
Паннекука, «более хитрую» политику. Часть рабочих, часть их представителей подчас дает себя обмануть кажущимися уступками. Ревизионисты провозглашают «устарелым» учение о классовой борьбе или начинают вести политику, на деле осуществляющую отречение от нее. Зигзаги буржуазной тактики вызывают усиление ревизионизма в рабочем движении и нередко доводят разногласия внутри него до прямого раскола.
Все причины указанного рода вызывают разногласия относительно тактики внутри рабочего движения, внутри пролетарской среды. Но китайской стены между пролетариатом и соприкасающимися с ним слоями мелкой буржуазии, в том числе и крестьянства, нет и быть не может. Понятно, что переходы отдельных лиц, групп и слоев от мелкой буржуазии к пролетариату не могут не порождать, с своей стороны, колебаний в тактике этого последнего.
Опыт рабочего движения различных стран помогает уяснить на конкретных вопросах практики сущность марксистской тактики, помогает более молодым странам яснее различать истинное классовое значение отступлений от марксизма и успешнее бороться с этими отступлениями.
«Звезда» № 1, 16 декабря 1910 г.
Подпись: В. Ильин | Печатается по тексту газеты «Звезда» |
70
ТОЛСТОЙ И ПРОЛЕТАРСКАЯ БОРЬБА
Толстой с огромной силой и искренностью бичевал господствующие классы, с великой наглядностью разоблачал внутреннюю ложь всех тех учреждений, при помощи которых держится современное общество: церковь, суд, милитаризм, «законный» брак, буржуазную науку. Но его учение оказалось в полном противоречии с жизнью, работой и борьбой могильщика современного строя, пролетариата. Чья же точка зрения отразилась в проповеди Льва Толстого? Его устами говорила вся та многомиллионная масса русского народа, которая уже ненавидит хозяев современной жизни, но которая еще не дошла до сознательной, последовательной, идущей до конца, непримиримой борьбы с ними.
История и исход великой русской революции показали, что именно таковой была та масса, которая оказалась между сознательным, социалистическим пролетариатом и решительными защитниками старого режима. Эта масса, - главным образом, крестьянство, - показала в революции, как велика в ней ненависть к старому, как живо ощущает она все тягости современного режима, как велико в ней стихийное стремление освободиться от них и найти лучшую жизнь.
И в то же время эта масса показала в революции, что в своей ненависти она недостаточно сознательна, в своей борьбе непоследовательна, в своих поисках лучшей жизни ограничена узкими пределами.
71
ТОЛСТОЙ И ПРОЛЕТАРСКАЯ БОРЬБА
Великое народное море, взволновавшееся до самых глубин, со всеми своими слабостями и всеми сильными своими сторонами отразилось в учении Толстого.
Изучая художественные произведения Льва Толстого, русский рабочий класс узнает лучше своих врагов, а разбираясь в учении Толстого, весь русский народ должен будет понять, в чем заключалась его собственная слабость, не позволившая ему довести до конца дело своего освобождения. Это нужно понять, чтобы идти вперед.
Этому-то движению вперед мешают все те, кто объявляет Толстого «общей совестью», «учителем жизни». Это - ложь, которую сознательно распространяют либералы, желающие использовать противореволюционную сторону учения Толстого. Эту ложь о Толстом, как «учителе жизни», повторяют за либералами и некоторые бывшие социал-демократы.
Только тогда добьется русский народ освобождения, когда поймет, что не у Толстого надо ему учиться добиваться лучшей жизни, а у того класса, значения которого не понимал Толстой и который единственно способен разрушить ненавистный Толстому старый мир, - у пролетариата.
«Рабочая Газета» № 2, 18 (31) декабря 1910 г. | Печатается по тексту «Рабочей Газеты» |
72
НАЧАЛО ДЕМОНСТРАЦИЙ
После трех лет революции, с 1905 по 1907 год, Россия пережила три года контрреволюции, с 1908 по 1910 год, три года черной Думы, разгула насилия и бесправия, натиска капиталистов на рабочих, отнятия тех завоеваний, которые рабочими были сделаны. Царское самодержавие, только надломанное, но не уничтоженное в 1905 году, собралось с силами, соединилось с помещиками и капиталистами в III Думе и снова ввело в России старые порядки. Еще сильнее стал гнет капиталистов над рабочими, еще наглее беззакония и произвол чиновников в городе и особенно в деревне, еще свирепее расправа с борцами за свободу, еще чаще смертные казни. Царское правительство, помещики и капиталисты бешено мстили революционным классам, и пролетариату в первую голову, за революцию, - точно торопясь воспользоваться перерывом массовой борьбы для уничтожения своих врагов.
Но бывают такие враги, которых можно в нескольких сражениях разбить, можно придавить на время, но нельзя уничтожить. Полная победа революции вполне возможна, и такая победа совершенно уничтожила бы царскую монархию, смела бы с лица земли крепостников-помещиков, передала бы все их земли без выкупа крестьянам, заменила бы чиновничье управление демократическим самоуправлением и политической свободой. Такие преобразования не только возможны, они необходимы в каждой стране в XX веке,
73
НАЧАЛО ДЕМОНСТРАЦИЙ
они совершены уже во всех европейских государствах более или менее полно, ценой более или менее долгой и упорной борьбы.
Но никакие, даже самые полные победы реакции, никакое торжество контрреволюции не может уничтожить врагов царского самодержавия, врагов помещичьего и капиталистического гнета, потому что враги эти - миллионы рабочих, которые все более скопляются в городах и на крупных фабриках, заводах, железных дорогах. Враги эти - разоряемое крестьянство, которому еще во много раз тяжеле живется теперь, при соединении земских начальников и богатых крестьян для грабежа по закону, для отнятия крестьянской земли с согласия помещичьей Думы, под защитой всех помещичьих и военных властей. Таких врагов, как рабочий класс, как крестьянская беднота, уничтожить нельзя.
И мы видим теперь, как после трех лет самого бесшабашного разгула контрреволюции народные массы, больше всего угнетенные, придавленные, забитые, запуганные всякого вида преследованиями, снова начинают поднимать голову, снова просыпаются и начинают приниматься за борьбу. Три года казней, преследований, диких расправ уничтожили десятки тысяч одних «врагов» самодержавия, заперев в тюрьмы и услав в ссылку сотни тысяч других, запугали еще сотни и сотни тысяч третьих. Но миллионы и десятки миллионов теперь уже не те, чем они были до революции. Эти миллионы никогда еще в истории России не переживали таких назидательных, наглядных уроков, такой открытой борьбы классов. Что в этих миллионах и десятках миллионов началось новое глубокое, глухое брожение, - это видно из летних стачек текущего года и из недавних демонстраций.
Рабочие стачки в России и во время подготовки революции и во время самой революции были самым распространенным средством борьбы пролетариата, этого передового класса, который один только является до конца революционным классом в современном обществе. Экономические и политические стачки, то чередуясь друг с другом, то переплетаясь в одно неразрывное
74
В. И. ЛЕНИН
целое, сплачивали массы рабочих против класса капиталистов и самодержавного правительства, вносили брожение во все общество, поднимали на борьбу крестьянство.
Когда в 1895 году начались непрерывные массовые стачки, это было началом полосы подготовки народной революции. Когда в январе 1905 года в один месяц число стачечников перешло за 400 тысяч, это было началом самой революции. Все три года революции число стачечников, постепенно падая (почти 3 миллиона в 1905 г., 1 миллион в 1906, U миллиона в 1907 г.), было так высоко, как никогда еще не было ни в одной стране в мире.
Когда в 1908 году число стачечников резко упало сразу (176 тысяч) и еще резче в 1909 г. (64 тысячи), это означало конец первой революции или вернее первой полосы революции.
И вот, с лета текущего года начинается опять подъем. Число экономических стачечников возрастает и возрастает очень сильно. Полоса полного господства черносотенной реакции кончилась. Начинается полоса нового подъема. Пролетариат, отступавший - хотя и с большими перерывами - с 1905 по 1909 год, собирается с силами и начинает переходить в наступление. Оживление в некоторых отраслях промышленности сейчас же ведет к оживлению пролетарской борьбы.
Пролетариат начал. Другие, буржуазные, демократические классы и слои населения, продолжают. Смерть умеренно-либерального, чуждого демократии, председателя I Думы, Муромцева, вызывает первое робкое начало манифестаций. Смерть Льва Толстого вызывает - впервые после долгого перерыва - уличные демонстрации с участием преимущественно студенчества, но отчасти также и рабочих. Прекращение работы целым рядом фабрик и заводов в день похорон Толстого показывает начало, хотя и очень скромное, демонстративных забастовок.
В самое последнее время зверства царских тюремщиков, истязавших в Вологде и Зе-рентуе наших товарищей каторжан, преследуемых за их геройскую борьбу в революции, подняли еще выше брожение среди сту-
75
НАЧАЛО ДЕМОНСТРАЦИЙ
дентов. Повсюду в России происходят сходки и митинги, полиция силой врывается в университеты, избивает учащихся, арестует их, преследует газеты за малейшее правдивое слово о волнениях и всем этим только усиливает волнения.
Пролетариат начал. Демократическая молодежь продолжает. Русский народ просыпается к новой борьбе, идет навстречу новой революции.
Первое же начало борьбы показало нам опять, что живы те силы, которые поколебали царскую власть в 1905 г. и которые разрушат ее в этой грядущей революции. Первое же начало борьбы показало нам опять значение массового движения. Никакие преследования, никакие расправы не могут остановить движения, раз поднялись массы, раз начали шевелиться миллионы. Преследования только разжигают борьбу, втягивают в нее новые и новые ряды борцов. Никакие покушения террористов не помогут угнетенным массам, и никакие силы на земле не остановят масс, когда они поднимутся.
Теперь они начали подниматься. Этот подъем, может быть, пойдет быстро, - может быть, пойдет медленно и с перерывами, но он во всяком случае идет к революции. Русский пролетариат шел впереди всех в 1905 году. Вспоминая это славное прошлое, он должен напрячь теперь все усилия, чтобы восстановить, укрепить, развить свою организацию, свою партию, Российскую социал-демократическую рабочую партию. Наша партия переживает ныне трудные дни, но она непобедима, как непобедим пролетариат.
За работу же, товарищи! Беритесь везде и повсюду за постройку организаций, за создание и укрепление рабочих с.-д. партийных ячеек, за развитие экономической и политической агитации. В первой русской революции пролетариат научил народные массы бороться за свободу, во второй революции он должен привести их к победе!
«Рабочая Газета» № 2, 18 (31) декабря 1910 г. | Печатается по тексту «Рабочей Газеты» |
76
ЧТО ДЕЛАЕТСЯ В ДЕРЕВНЕ?
В газетах ведутся споры по поводу новой книги бывшего министра земледелия Ермолова о «современной пожарной эпидемии в России». Либеральная печать отметила, что пожары в деревне после революции не ослабели, а усилились. Реакционные газеты подхватили крики и вопли Ермолова о «безнаказанности поджигателей», о «терроре в деревне» и т. д. Число пожаров в деревне возросло в чрезвычайных размерах: например, в Тамбовской губернии с 1904 по 1907 г. - вдвое, в Орловской - в 2!/2 раза, в Воронежской - в 3 раза. «Сколько-нибудь состоятельные крестьяне, - пишет лакействующее перед правительством «Новое Время», - желают идти на хутора, пытаются заводить новую культуру, но точно в неприятельской стране они испытывают партизанскую осаду со стороны одичавшей деревенской вольницы. Их жгут и травят, травят и жгут, «хоть бросай все и беги, куда глаза глядят»».
Неприятное признание приходится делать сторонникам царского правительства! Для нас, социал-демократов, новые данные не безынтересны, как лишнее подтверждение лжи правительства и жалкого бессилия либеральной политики.
Революция 1905 г. вполне показала, что старые порядки в русской деревне осуждены историей бесповоротно. Никакая сила в мире не сможет укрепить
77
ЧТО ДЕЛАЕТСЯ В ДЕРЕВНЕ?
эти порядки. Как переделать их? Крестьянские массы ответили на это своими восстаниями 1905 года, ответили через своих депутатов I и II Думы 42. Помещичьи земли должны быть отобраны у помещиков безвозмездно. Когда 30 000 помещиков (с Николаем Романовым во главе) имеют 70 миллионов десятин земли, а 10 миллионов крестьянских дворов почти такое же количество, ничего иного кроме кабалы, безысходной нищеты, разорения и застоя во всем народном хозяйстве получиться не может. И социал-демократическая рабочая партия звала крестьян на революционную борьбу. Рабочие всей России своими массовыми стачками 1905 года объединяли и направляли крестьянскую борьбу. План либералов «помирить» крестьян с помещиками на «выкупе по справедливой оценке» был пустой, жалкой, предательской уверткой.
Как хочет переделать старые деревенские порядки столыпинское правительство? Оно хочет ускорить полное разорение крестьян, сохранить помещичьи земли, помочь ничтожной кучке богатых крестьян «выйти на хутора», оттягать как можно больше общинной земли. Правительство поняло, что вся масса крестьян против него, и оно старается найти себе союзников из крестьянских богатеев.
Чтобы осуществить правительственную «реформу», нужны «20 лет покоя», сказал однажды сам Столыпин. «Покоем» он называет покорность крестьян, отсутствие борьбы против насилия. А без насилия земских начальников и прочих властей, без насилия на каждом шагу, без насилия над десятками миллионов, без подавления малейших проявлений их самостоятельности, столыпинская «реформа» проводиться не может. «Покоя» не только на 20 лет, но и на три года Столыпин не создал и создать не может: вот та неприятная истина, которую напомнила царским слугам книга бывшего министра о деревенских пожарах.
У крестьян нет и быть не может иного выхода из того положения отчаянной нужды, нищеты, голодной смерти, в которое их ставит правительство, как
78
В. И. ЛЕНИН
массовая борьба вместе с пролетариатом за свержение царской власти. Подготовка сил пролетариата для такой борьбы, создание, развитие, укрепление пролетарских организаций, - вот в чем очередная задача РСДРП.
«Рабочая Газета» № 2, 18 (31) декабря 1910 г. | Печатается по тексту «Рабочей Газеты» |
79
ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ БАБУШКИН
(НЕКРОЛОГ)
Мы живем в проклятых условиях, когда возможна такая вещь: крупный партийный работник, гордость партии, товарищ, всю свою жизнь беззаветно отдавший рабочему делу, пропадает без вести. И самые близкие люди, как жена и мать, самые близкие товарищи годами не знают, что сталось с ним: мается ли он где на каторге, погиб ли в какой тюрьме или умер геройской смертью в схватке с врагом. Так было с Иваном Васильевичем, расстрелянным Ренненкампфом. Узнали мы об его смерти лишь совсем недавно.
Имя Ивана Васильевича близко и дорого не одному социал-демократу. Все, знавшие его, любили и уважали его за его энергию, отсутствие фразы, глубокую выдержанную революционность и горячую преданность делу. Петербургский рабочий, он в 1895 г., с группой других сознательных товарищей, энергично ведет работу за Невской заставой среди рабочих Семянниковского, Александровского, Стеклянного заводов, образовывает кружки, устраивает библиотеки и сам все время страстно учится.
Все мысли его направлены на то, как бы расширить работу. Он принимает деятельное участие в составлении первого агитационного листка, выпущенного в С.Петербурге осенью 1894 года, листка к семянниковским рабочим, и самолично распространяет его. Когда в С.-Петербурге образовывается «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» 43, Иван Васильевич
80
В. И. ЛЕНИН
становится одним из активнейших его членов и работает в нем вплоть до своего ареста. Идея создания за границей политической газеты, которая послужила бы делу объединения и укрепления с.-д. партии, обсуждалась вместе с ним его старыми товарищами по петербургской работе - основателями «Искры» 44 - и встретила с его стороны самую горячую поддержку. Пока Иван Васильевич остается на воле, «Искра» не терпит недостатка в чисто рабочих корреспонденциях. Просмотрите первые 20 номеров «Искры», все эти корреспонденции из Шуи, Иваново-Вознесенска, Орехово-Зуева и др. мест центра России: почти все они проходили через руки Ивана Васильевича, старавшегося установить самую тесную связь между «Искрой» и рабочими. Иван Васильевич был самым усердным корреспондентом «Искры» и горячим ее сторонником. Из центрального района Бабушкин перебирается на юг, в Екатеринослав, где его арестуют и сажают в тюрьму в Александровске. Из Александровска он бежит вместе с другим товарищем, перепилив решетку окна. Не зная ни одного иностранного языка, он пробирается в Лондон, где тогда была редакция «Искры». Много переговорено было там, много вопросов обсуждено совместно. Но Ивану Васильевичу не привелось быть на втором съезде партии... тюрьма и ссылка выбили его надолго из строя. Поднимавшаяся революционная волна выдвигала новых работников, новых партийных деятелей, а Бабушкин жил в это время на далеком севере, в Верхоянске, оторванный от партийной жизни. Времени он даром не терял, учился, готовился к борьбе, занимался с рабочими, товарищами по ссылке, старался сделать их сознательными социал-демократами и большевиками. В 1905 г. подоспела амнистия, и Бабушкин двинулся в Россию. Но и в Сибири в это время кипела борьба, и там нужны были такие люди, как Бабушкин. Он вступил в Иркутский комитет и с головой ринулся в работу. Приходилось выступать на собраниях, вести социал-демократическую агитацию и организовывать восстание. В то время, как Бабушкин с пятью другими товарищами - имена их не дошли до нас - вез в
81
ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ БАБУШКИН
Читу * большой транспорт оружия в отдельном вагоне, поезд был настигнут карательной экспедицией Ренненкампфа **, и все шестеро, безо всякого суда, были немедленно же расстреляны на краю вырытой на скорую руку общей могилы. Умерли они, как герои. Об их смерти рассказали солдаты-очевидцы и железнодорожники, бывшие на этом же поезде. Бабушкин пал жертвой зверской расправы царского опричника, но, умирая, он знал, что дело, которому он отдал всю свою жизнь, не умрет, что его будут делать десятки, сотни тысяч, миллионы других рук, что за это дело будут умирать другие товарищи рабочие, что они будут бороться до тех пор, пока не победят...
* * *
Есть люди, которые сочинили и распространяют басню о том, что Российская социал-демократическая рабочая партия есть партия «интеллигентская», что рабочие от нее оторваны, что рабочие в России - социал-демократы без социал-демократии, что так было в особенности до революции и в значительной мере во время революции. Либералы распространяют эту ложь из ненависти к той революционной борьбе масс, которой руководила в 1905 г. РСДРП, а из социалистов перенимает эту лживую теорию кое-кто по неразумию или легкомыслию. Биография Ивана Васильевича Бабушкина, десятилетняя социал-демократическая работа этого рабочего-искровца служит наглядным опровержением либеральной лжи. И. В. Бабушкин - один из тех рабочих-передовиков, которые за 10 лет до революции начали создавать рабочую социал-демократическую партию. Без неустанной, геройски-упорной работы таких передовиков в пролетарских массах РСДРП не просуществовала бы не только десяти лет, но и десяти месяцев. Только благодаря деятельности таких передовиков, только благодаря их поддержке, РСДРП выросла к 1905 г. в партию, которая неразрывно слилась
* Впоследствии установлено, что оружие везли из Читы. Ред.
** Позднее установлено, что это была карательная экспедиция А. Н. Меллер-Закомельского. Ред.
82
В. И. ЛЕНИН
с пролетариатом в великие октябрьские и декабрьские дни, которая сохранила эту связь в лице рабочих депутатов не только II, но и III, черносотенной, Думы.
Либералы (кадеты) хотят превратить в народного героя недавно умершего председателя I Думы, С. А. Муромцева. Мы, социал-демократы, не должны пропускать случая, чтобы выразить презрение и ненависть царскому правительству, которое преследовало даже таких умеренных и безобидных чиновников, как Муромцев. Муромцев был только либеральным чиновником. Он не был даже демократом. Он боялся революционной борьбы масс. Он ждал свободы для России не от такой борьбы, а от доброй воли царского самодержавия, от соглашения с этим злейшим и беспощадным врагом русского народа. В таких людях смешно видеть народных героев русской революции.
А такие народные герои есть. Это - люди, подобные Бабушкину. Это - люди, которые не год и не два, а целые 10 лет перед революцией посвятили себя целиком борьбе за освобождение рабочего класса. Это - люди, которые не растратили себя на бесполезные террористические предприятия одиночек, а действовали упорно, неуклонно среди пролетарских масс, помогая развитию их сознания, их организации, их революционной самодеятельности. Это - люди, которые встали во главе вооруженной массовой борьбы против царского самодержавия, когда кризис наступил, когда революция разразилась, когда миллионы и миллионы пришли в движение. Все, что отвоевано было у царского самодержавия, отвоевано исключительно борьбой масс, руководимых такими людьми, как Бабушкин.
Без таких людей русский народ остался бы навсегда народом рабов, народом холопов. С такими людьми русский народ завоюет себе полное освобождение от всякой эксплуатации.
Прошла уж пятая годовщина декабрьского восстания 1905 года. Будем чествовать эту годовщину, вспоминая рабочих-передовиков, которые пали в борьбе с врагом. Мы обращаемся с просьбой к товарищам рабочим соби-
83
ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ БАБУШКИН
рать и присылать нам воспоминания о тогдашней борьбе и дополнительные сведения о Бабушкине, а также о других социал-демократических рабочих, павших в восстании 1905 г. Мы намерены издать брошюру с жизнеописанием таких рабочих. Такая брошюра будет лучшим ответом всяким маловерам и умалителям Российской социал-демократической рабочей партии. Такая брошюра будет лучшим чтением для молодых рабочих, которые будут учиться по ней, как надо жить и действовать всякому сознательному рабочему.
«Рабочая Газета» № 2, 18 (31) декабря 1910 г. | Печатается по тексту «Рабочей Газеты» |
84
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ МАРКСИЗМА
Наше учение - говорил Энгельс про себя и про своего знаменитого друга - не догма, а руководство для действия. В этом классическом положении с замечательной силой и выразительностью подчеркнута та сторона марксизма, которая сплошь да рядом упускается из виду. А упуская ее из виду, мы делаем марксизм односторонним, уродливым, мертвым, мы вынимаем из него его душу живу, мы подрываем его коренные теоретические основания - диалектику, учение о всестороннем и полном противоречий историческом развитии; мы подрываем его связь с определенными практическими задачами эпохи, которые могут меняться при каждом новом повороте истории.
И именно в наше время среди тех, кого интересуют судьбы марксизма в России, особенно часто встречаются люди, которые упускают из виду как раз эту его сторону. А между тем всякому ясно, что в последние годы Россия пережила такие крутые переломы, которые с необычайной быстротой и необычайно резко меняли обстановку, социально-политическую обстановку, определяющую ближайшим и непосредственным образом условия действия, а следовательно, и задачи действия. Я говорю, конечно, не об общих и основных задачах, которые не меняются при поворотах истории, раз не меняется основное соотношение между классами. Совершенно очевидно, что это общее направление экономической (и не только экономической) эволюции
85
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ИСТОРИЧ. РАЗВИТИЯ МАРКСИЗМА
России, равно как и основное соотношение между различными классами русского общества, не изменилось за последние, скажем, шесть лет.
Но задачи ближайшего и непосредственного действия изменялись за это время очень резко, как изменялась конкретная социально-политическая обстановка, - а следовательно, и в марксизме, как живой доктрине, не могли не выдвигаться на первый план различные стороны его.
Чтобы пояснить эту мысль, взглянем на то, каково было изменение конкретной социально-политической обстановки за последнее шестилетие. Перед нами сразу выделяются два трехлетия, на которые распадается этот период: одно, заканчивающееся, примерно, летом 1907 года, другое - летом 1910 года. Первое трехлетие характеризуется, с чисто теоретической точки зрения, быстрыми изменениями основных черт государственного строя России, причем ход этих изменений был очень неровен, амплитуда колебаний в обе стороны очень велика. Социально-экономической базой этих изменений «надстройки» было столь открытое, внушительное, массовидное выступление всех классов русского общества на самых различных поприщах (думская, внедумская деятельность, печать, союзы, собрания и т. д.), какое не часто наблюдается в истории.
Наоборот, второе трехлетие характеризуется - повторяем, что мы ограничиваемся на этот раз чисто теоретической «социологической» точкой зрения - такой медленной эволюцией, которая почти равняется застою. Никаких, сколько-нибудь заметных, изменений в государственном строе. Никаких или почти никаких открытых и разносторонних выступлений классов на большинстве тех «арен», на которых развертывались эти выступления в предыдущий период.
Сходство обоих периодов состоит в том, что эволюция России оставалась в течение и того и другого - прежней, капиталистической эволюцией. Противоречие такой экономической эволюции с существованием целого ряда феодальных, средневековых учреждений не устранялось, оставалось тоже прежним, будучи не сглаживаемо,
86
В. И. ЛЕНИН
а скорее обостряемо проникновением некоторого частичного буржуазного содержания в те или иные отдельные учреждения.
Различие того и другого периода состоит в том, что во время первого периода на авансцене исторического действия стоял вопрос о том, как именно сложится результат вышеуказанных быстрых и неровных изменений. Содержание этих изменений не могло не быть буржуазным, в силу капиталистического характера эволюции России, но есть буржуазия и буржуазия. Средняя и крупная буржуазия, стоящая на позиции более или менее умеренного либерализма, по самому своему классовому положению боялась изменений резких и добивалась сохранения значительных остатков старых учреждений и в аграрном строе и в политической «надстройке». Деревенская мелкая буржуазия, переплетаясь с живущим «трудом рук своих» крестьянством, не могла не стремиться к иного рода буржуазным преобразованиям, оставляющим гораздо менее места всяческой средневековой старине. Наемные рабочие, поскольку они сознательно относились к происходящему вокруг них, не могли не выработать себе определенного отношения к этому столкновению двух различных тенденций, которые обе остались в рамках буржуазного строя, но определяли совершенно различные формы его, совершенно различную быстроту его развития, различную ширину захвата его прогрессивных влияний.
Таким образом, эпоха миновавшего трехлетия не случайно, а необходимо выдвинула на первый план в марксизме те вопросы, которые принято называть вопросами тактики. Нет ничего ошибочнее того мнения, будто споры и расхождения из-за этих вопросов были «интеллигентскими» спорами, были «борьбой за влияние на незрелый пролетариат», выражали «приспособление интеллигенции к пролетариату», как думают всяких родов веховцы. Напротив, именно потому, что данный класс достиг зрелости, он не мог остаться равнодушным к столкновению двух различных тенденций всего буржуазного развития России, и идеологи этого класса
87
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ИСТОРИЧ. РАЗВИТИЯ МАРКСИЗМА
не могли не дать теоретических формулировок, соответствующих (непосредственно или косвенно, в прямом или обратном отражении) этим различным тенденциям.
Во второе трехлетие столкновение различных тенденций буржуазного развития России не стояло на очереди дня, ибо обе эти тенденции были придавлены «зубром», отодвинуты назад, загнаны внутрь, заглушены на некоторое время. Средневековые зубры не только заполнили авансцену, но и наполнили сердца самых широких слоев буржуазного общества настроением веховским, духом уныния, отреченства. Не столкновение двух способов преобразования старого, а потеря веры в какое бы то ни было преобразование, дух «смирения» и «покаяния», увлечение антиобщественными учениями, мода на мистицизм и т. п., - вот что оказалось на поверхности.
И эта поразительно резкая смена не была ни случайностью, ни результатом одного только «внешнего» давления. Предыдущая эпоха так глубоко всколыхнула слои населения, в течение поколений, в течение веков, стоявшие в стороне от политических вопросов, чуждые им, что «переоценка всех ценностей», новая работа над основными проблемами, новый интерес к теории, к азбуке, к учению с азов возник естественно и неизбежно. Миллионы, сразу разбуженные от долгого сна, сразу поставленные перед важнейшими проблемами, не могли удержаться долго на этой высоте, не могли обойтись без перерыва, без возврата к элементарным вопросам, без новой подготовки, которая бы помогла «переварить» невиданно богатые уроки и дать возможность массе несравненно более широкой пойти опять вперед, уже гораздо более твердо, более сознательно, более уверенно, более выдержанно.
Диалектика исторического развития оказалась такова, что в первый период на очереди дня стояло осуществление непосредственных преобразований во всех областях жизни страны, а во второй - переработка опыта, усвоение его более широкими слоями, проникновение его, если можно так выразиться, в подпочву, в отсталые ряды разных классов.
88
В. И. ЛЕНИН
Именно потому, что марксизм не мертвая догма, не какое-либо законченное, готовое, неизменное учение, а живое руководство к действию, именно поэтому он не мог не отразить на себе поразительно-резкой смены условий общественной жизни. Отражением смены явился глубокий распад, разброд, всякого рода шатания, одним словом, - серьезнейший внутренний кризис марксизма. Решительный отпор этому распаду, решительная и упорная борьба за основы марксизма встала опять на очередь дня. Чрезвычайно широкие слои тех классов, которые не могут миновать марксизма при формулировке своих задач, усвоили себе марксизм в предыдущую эпоху крайне односторонне, уродливо, затвердив те или иные «лозунги», те или иные ответы на тактические вопросы и не поняв марксистских критериев этих ответов. «Переоценка всех ценностей» в различных областях общественной жизни повела к «ревизии» наиболее абстрактных и общих философских основ марксизма. Влияние буржуазной философии в ее разнообразных идеалистических оттенках сказалось в махистском поветрии среди марксистов. Повторение заученных, но непонятых, непродуманных «лозунгов» повело к широкому распространению пустой фразы, на деле сводившейся к совершенно немарксистским, мелкобуржуазным течениям, вроде откровенного или стыдливого «отзовизма» или признания отзовизма «законным оттенком» марксизма.
С другой стороны, дух веховщины, дух отреченства, охвативший самые широкие слои буржуазии, проник и в то течение, которое стремится уложить марксистскую теорию и практику в русло «умеренности и аккуратности». Марксистской здесь осталась уже одна только фразеология, облекающая насквозь пронизанные либеральным духом рассуждения о «иерархии» и «гегемонии» и т. п.
В задачу настоящей статьи не может входить, конечно, рассмотрение этих рассуждений. Достаточно указать на них, чтобы иллюстрировать сказанное выше о глубине переживаемого марксизмом кризиса, о связи его со всей общественно-экономической обстановкой пере-
89
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ИСТОРИЧ. РАЗВИТИЯ МАРКСИЗМА
живаемого периода. От вопросов, поднятых этим кризисом, нельзя отмахнуться. Нет ничего вреднее, беспринципнее, как попытки отделаться от них посредством фразы. Нет ничего важнее, как сплочение всех марксистов, сознавших глубину кризиса и необходимость борьбы с ним, для отстаивания теоретических основ марксизма и коренных положений его, искажаемых с самых противоположных сторон путем распространения буржуазного влияния на разных «попутчиков» марксизма.
Предыдущее трехлетие подняло к сознательному участию в общественной жизни такие широкие слои, которые нередко теперь впервые начинают знакомиться настоящим образом с марксизмом. Буржуазная пресса создает на этот счет гораздо более заблуждений, чем прежде, и распространяет их шире. Распад среди марксизма особенно опасен при таких условиях. Поэтому понять причины неизбежности этого распада в переживаемое время и сплотиться для последовательной борьбы с ним является, в самом прямом и точном смысле слова, задачей эпохи для марксистов.
«Звезда» № 2, 23 декабря 1910 г. Подпись: В. Ильин | Печатается по тексту газеты «Звезда» |
90
ГЕРОИ «ОГОВОРОЧКИ»
Только что полученная нами десятая книжка журнала г. Потресова и К° , «Нашей Зари» 45, дает такие поразительные образчики беззаботности, а вернее: беспринципности в оценке Льва Толстого, на которых необходимо немедленно, хотя бы и вкратце, остановиться.
Вот статья нового ратника потресовской рати, В. Базарова. Редакция не согласна с «отдельными положениями» этой статьи, не указывая, конечно, каковы эти положения. Так ведь много удобнее для прикрытия путаницы! Что касается до нас, то мы затрудняемся указать такие положения этой статьи, которыми мог бы не возмутиться человек, хоть капельку дорожащий марксизмом. «Наша интеллигенция, - пишет В. Базаров, - разбитая и раскисшая, обратившаяся в какую-то бесформенную умственную и нравственную слякоть, достигшая последней грани духовного разложения, единодушно признала Толстого - всего Толстого - своей совестью». Это - неправда. Это - фраза. Наша интеллигенция вообще, и интеллигенция «Нашей Зари» в частности, очень похожа на «раскисшую», но никакого «единодушия» в оценке Толстого она не проявила и не могла проявить, никогда всего Толстого правильно не оценивала и не могла оценить. И именно отсутствие единодушия прикрывается сугубо лицемерной, вполне достойной «Нового Времени», фразой о «совести». Базаров не борется со «слякотью», а поощряет слякоть.
91
ГЕРОИ «ОГОВОРОЧКИ»
Базарову «хочется напомнить о некоторых несправедливостях (!!) по отношению к Толстому, в которых повинны русские интеллигенты вообще, а мы, радикалы разных толков, в особенности». Тут правды только то, что Базаров, Потресов и К° суть именно «радикалы разных толков», настолько зависимые от всеобщей «слякоти», что во время самого непростительного замалчивания коренных непоследовательностей и слабостей миросозерцания Толстого они петушком, петушком бегут за «всеми», крича о «несправедливости» к Толстому. Они не хотят опьянять себя «тем особенно распространенным среди нас наркотиком, который Толстой называет «озлоблением спора»», - это как раз такие речи, такие напевы, которые требуются обывателями, с бесконечным презрением отворачивающимися от спора из-за каких бы то ни было целиком и последовательно отстаиваемых принципов.
«Главная сила Толстого в том и состоит, что он, пройдя через все ступени типичного для современных образованных людей разложения, сумел найти синтез...». Неправда. Именно синтеза ни в философских основах своего миросозерцания, ни в своем общественно-политическом учении Толстой не сумел, вернее: не мог найти. «Толстой впервые (!) объективировал, т. е. создал не только для себя, но и для других, ту чисто человеческую (курсив везде самого Базарова) религию, о которой Конт, Фейербах и другие представители современной культуры могли только субъективно (!) мечтать» и т. д., и т. д.
Этакие речи хуже, чем обычная обывательщина. Это - принаряживание «слякоти» фальшивыми цветами, способное только ввести в обман людей. Более полувека тому назад Фейербах, не умея «найти синтеза» в своем миросозерцании, представлявшем во многих отношениях «последнее слово» немецкой классической философии, запутался в тех «субъективных мечтах», отрицательное значение которых давно уже было оценено действительно передовыми «представителями современной культуры». Объявить теперь, что Толстой «впервые объективировал» эти «субъективные мечтания», значит уходить в лагерь
92
В. И. ЛЕНИН
поворачивающих вспять, значит льстить обывательщине, значит подпевать веховщине.
«Само собою разумеется, основанное Толстым движение (!?) должно претерпеть глубокие перемены, если ему действительно суждено сыграть великую всемирно-историческую роль: идеализация патриархально-крестьянского быта, тяготение к натуральному хозяйству и многие другие утопические черты толстовства, которые в настоящее время выпячиваются (!) на первый план и кажутся самым существенным, в действительности являются как раз субъективными элементами, не связанными необходимой связью с основой толстовской «религии»».
Итак, «субъективные мечты» Фейербаха Толстой «объективировал», а то, что Толстой отразил и в своих гениальных художественных произведениях и в своем полном противоречий учении, отмеченные Базаровым экономические особенности России прошлого века, это «как раз субъективные элементы» в его учении. Вот что называется попасть пальцем в небо. Но и то сказать: для «интеллигенции, разбитой и раскисшей» (и т. д., как выше цитировано), нет ничего приятнее, желательнее, милее, нет ничего более потворствующего ее раскислости, чем это возвеличение «объективированных» Толстым «субъективных мечтаний» Фейербаха и это отвлечение внимания от тех конкретных историко-экономических и политических вопросов, которые «в настоящее время выпячиваются на первый план» !
Понятно, что Базарову особенно не нравится «резкая критика», которую вызвало учение о непротивлении злу «со стороны радикальной интеллигенции». Для Базарова «ясно, что о пассивности и квиетизме тут говорить не приходится». Поясняя свою мысль, Базаров ссылается на известную сказку об «Иване Дураке» и предлагает читателю «представить себе, что солдат посылает на дураков не тараканский царь, а их собственный поумневший повелитель Иван, что при помощи этих солдат, набранных из самих же дураков и, следовательно, близких к ним по всему своему душевному складу, Иван хочет принудить своих подданных к выполнению каких-либо неправедных требований. Совершенно очевидно, что дуракам, почти безоружным и не знакомым с ратным строем, нечего и мечтать о физи-
93
ГЕРОИ «ОГОВОРОЧКИ»
ческой победе над войском Ивана. Даже при условии самого энергичного «сопротивления с насилием» дураки могут победить Ивана не физическим, а только моральным воздействием, т. е. только путем так называемой «деморализации» солдат Иванова войска»... «Сопротивление дураков с насилием достигает того же результата (но только хуже и с большими жертвами), как и сопротивление без насилия»... «Непротивление злу насилием или, общее, гармония средства и цели (!!) отнюдь не является идеей, свойственной только внеобщественным моральным проповедникам. Идея эта есть необходимая составная часть всякого цельного миросозерцания».
Так рассуждает новый ратник потресовской рати. Разбирать его рассуждения мы здесь не можем, да, пожалуй, достаточно на первый раз просто воспроизвести из них главное и добавить три слова: это - чистейшая веховщина.
Из заключительных аккордов кантаты на тему о том, что уши выше лба не растут: «Незачем изображать нашу слабость в виде силы, в виде превосходства над «квиетизмом» и «ограниченной рассудочностью» (а над непоследовательностью рассуждений?) Толстого. Этого не следует говорить не только потому, что это противоречит истине, но и потому также, что это мешает нам учиться у величайшего человека нашего времени».
Так. Так. Не к чему только сердиться, господа, и отвечать смешной бравадой и бранью (как г. Потресов в №№ 8-9 «Нашей Зари»), если вас благословляют, одобряют и лобызают Изгоевы. От этих лобызаний и старым и новым ратникам потресовской рати не очиститься.
Генеральный штаб этой рати снабдил «дипломатической» оговорочкой статью Базарова. Но немногим лучше помещенная без всяких оговорочек передовица г. Неведом-ского. «Вобрав в себя, - пишет сей вития современной интеллигенции, - и воплотив в законченном виде основные аспирации и стремления великой эпохи падения рабства в России, Лев Толстой оказался и чистейшим, законченнейшим воплощением общечеловеческого идеологического начала - начала совести».
94
В. И. ЛЕНИН
Бум, бум, бум... Вобрав в себя и воплотив в законченном виде основные манеры декламации, свойственные либерально-буржуазной публицистике, М. Неведомский оказался и чистейшим, законченнейшим воплощением общечеловеческого идеологического начала - начала празднословия.
Еще одно, последнее сказанье:
«Все эти европейские поклонники Толстого, все эти Анатоли Франсы разных наименований, и палаты депутатов, недавно голосовавшие огромным большинством против отмены смертной казни, а теперь почтившие вставанием великого цельного человека, все это царство промежуточности, половинчатости, оговорочности - какой величавой, какой мощной, вылитой из единого чистого металла, фигурой стоит перед ними этот Толстой, это живое воплощение единого принципа».
Уф ! Говорит красно - и все ведь это неправда. Не из единого, не из чистого и не из металла отлита фигура Толстого. И «все эти» буржуазные поклонники как раз не за «цельность», как раз за отступление от цельности «почтили вставанием» его память.
Одно только хорошее словечко нечаянно сболтнул г. Неведомский. Это словечко - оговорочность - так же хорошо аттестует господ из «Нашей Зари», как аттестует их вышеприведенная характеристика интеллигенции у В. Базарова. Перед нами сплошь и целиком - герои «оговорочки». Потресов оговаривается, что не согласен с махистами, хотя и защищает их. Редакция оговаривается, что не согласна с «отдельными положениями» Базарова, хотя всякому ясно, что дело тут не в отдельных положениях. Потресов оговаривается, что его оклеветал Изгоев. Мартов оговаривается, что он не вполне согласен с Потресовым и Левицким, хотя именно им он служит верную политическую службу. Все они вместе оговариваются, что не согласны с Череваниным, хотя больше одобряют его вторую ликвидаторскую книжку, усугубляющую «дух» первого его детища. Череванин оговаривается, что не согласен с Масловым. Маслов оговаривается, что не согласен с Каутским.
Все они вместе согласны только в том, что они не согласны с Плехановым и что он клеветнически обвиняет
95
ГЕРОИ «ОГОВОРОЧКИ»
их в ликвидаторстве, сам будто бы не будучи в состоянии объяснить своего теперешнего сближения с его вчерашними противниками.
Нет ничего проще, чем объяснение этого сближения, непонятного для людей оговорочных. Когда у нас был локомотив, мы расходились самым сильным образом относительно того, соответствует ли крепости сего локомотива, запасам топлива и т. д. быстрота, скажем, в 25 или в 50 верст в час. Спор об этом, как о всяком горячо волнующем вопросе, велся со страстью и нередко с озлоблением. Спор этот - решительно по каждому вопросу, по которому он возникал, - у всех на виду, всем открыт, договорен до конца, не замазан никакими «оговорочками». И никому из нас не приходит в голову брать что-либо назад или хныкать по поводу «озлобления спора». Но когда локомотиву случилось потерпеть поломку, когда он лежит в болоте, окруженный «оговорочными» интеллигентами, подло хихикающими по поводу того, что «и ликвидировать нечего», ибо локомотива уже нет, тогда нас, вчерашних «озлобленных спорщиков», сближает одно общее дело. Ни от чего не отрекаясь, ничего не забывая, никаких обещаний об исчезновении разногласий не делая, мы общее дело делаем вместе. Мы все внимание и все усилия направляем на то, чтобы локомотив поднять, чтобы его обновить, укрепить, усилить, поставить на рельсы - о скорости движения и о повороте тех или иных стрелок успеем поспорить в свое время. Задача дня в наше трудное время - создать нечто, способное дать отпор «оговорочным» людям и «раскислым интеллигентам», поддерживающим прямо и косвенно царящую «слякоть». Задача дня - копать, хотя бы при самых тяжелых условиях, руду, добывать железо, отливать сталь марксистского миросозерцания и надстроек, сему миросозерцанию соответствующих.
«Мысль» № 1, декабрь 1910 г. Подпись: В. И. | Печатается по тексту журнала «Мысль» |
96
О КРАСКЕ СТЫДА У ИУДУШКИ ТРОЦКОГО
Иудушка Троцкий распинался на пленуме против ликвидаторства и отзовизма. Клялся и божился, что он партиен. Получал субсидию.
После пленума ослабел ЦК усилились впередовцы - обзавелись деньгами. Укрепились ликвидаторы, плевавшие в «Нашей Заре» перед Столыпиным в лицо нелегальной партии.
Иудушка удалил из «Правды» представителя ЦК и стал писать в «Vorwarts» 46 ликвидаторские статьи. Вопреки прямому решению назначенной пленумом Школьной комиссии 47, которая постановила, что ни один партийный лектор не должен ехать во фракционную школу впередовцев, Иудушка Троцкий туда поехал и обсуждал план конференции с впередовцами. План этот опубликован теперь группой «Вперед» в листке.
И сей Иудушка бьет себя в грудь и кричит о своей партийности, уверяя, что он отнюдь перед впередовцами и ликвидаторами не пресмыкался.
Такова краска стыда у Иудушки Троцкого.
Написано в январе, позднее 2 (15), 1911 г.
Впервые напечатано 21 января 1932 г. в газете «Правда» № 21 | Печатается по рукописи |
97
КАРЬЕРА РУССКОГО ТЕРРОРИСТА
Таким подзаголовком снабдил представитель партии с.-р. 48 г. Рубанович свою статью о смерти Караулова в французской социалистической газете «L'Humanite» 49. Карьера, действительно, поучительна.
После 1-го марта 1881 г. Караулов приехал в Париж и предложил главарю «Народной воли» 50 поручить ему восстановление организации. Редактор «Вестника Народной Воли» 51, будущий ренегат Тихомиров, дал ему полномочия. Караулов вернулся в Россию с Лопатиным, Сухомлиным и др. В 1884 г. его арестуют в Киеве и по суду приговаривают к 4 годам каторги, тогда как коллеги его получают смертный приговор или пожизненную каторгу.
Чем объяснить это «странное, - по словам г. Рубановича, - снисхождение». Говорят, - сообщает г. Рубанович, - что председатель военного суда был поражен сходством Караулова с его трагически умершим сыном. Но «существуют другие объяснения этого странного снисхождения», - добавляет г. Рубанович, не говоря, каковы эти другие объяснения *.
Зато новейшая «карьера» Караулова не возбуждает никаких сомнений. В 1905 году он выступал настолько открыто против революционеров, что избиратели провалили его на выборах и в I и во II Думу. «Если передо
* Речь идет, по-видимому, о высказываемых подозрениях, что Караулов дал «откровенные показания».
98
В. И. ЛЕНИН
мной будет два лагеря, - сказал на одном митинге Караулов (по сообщению «Биржевых Ведомостей» 52), - в одном - правительственные войска, в другом - революционеры с пресловутым лозунгом диктатуры пролетариата, то я, не задумываясь, пойду с первыми против вторых». Неудивительно, что Витте хлопотал о восстановлении прав такого человека. Неудивительно, что Караулов встал в III Думе на одно из первых мест среди самых подлых, контрреволюционных кадетов с вечной ханжеской фразой на устах.
Удивительно, что находятся люди, способные считать себя сочувствующими демократии, которые теперь, по случаю смерти Караулова, чествуют его как «демократа», «борца» и т. п.
Удивительно, что г. Рубанович, представитель партии с.-р., может писать во французском социалистическом органе: «многое простится перешедшему в лагерь умеренных бывшему эсеру за то, что он сумел затронуть лучшие струны» (речь идет о том заседании Думы, когда правые назвали Караулова каторжником, а он ответил, что гордится этим).
За эффектную фразу «прощать» карьеру ренегата - это в духе эсеров. Ренегаты бывают во всех революционных партиях, во всех странах, и всегда находятся среди них мастера на эффекты. Но чтобы революционеры, представители «революционных» партий, заявляли публично: «многое простится» ренегату за ловкий выкрик, - это бывает не часто. Для этого надо, чтобы в якобы «революционной» партии был громадный процент либералов с бомбой. Для этого надо, чтобы эти, оставшиеся без бомбы, либералы могли уживаться в «революционных» партиях, совсем беззаботных в деле отстаивания революционных принципов, революционных заветов, революционных чести и долга.
Есть и другой, более глубокий урок, который вытекает из «карьеры русского террориста». Это - урок классовой борьбы, это - иллюстрация того, что только революционные классы могут быть теперь в России опорой хоть сколько-нибудь серьезных революционных партий. Не один Караулов, а масса буржуазной интел-
99
КАРЬЕРА РУССКОГО ТЕРРОРИСТА
лигенции, бывшей недавно демократической и даже революционной, повернула теперь вспять от демократии и от революции. Это не случайность, а неизбежный результат развития классового сознания русской буржуазии, увидавшей на опыте, как близок момент, когда «лагерь» монархии и лагерь революции встанут друг против друга, - увидавшей на опыте, какой выбор приходится при этом делать ей, буржуазии.
Кто хочет учиться на великих уроках русской революции, тот должен понять, что только развитие классового сознания пролетариата, только организация этого класса, только очищение его партии от мелкобуржуазных «попутчиков», от свойственных им беспринципности, шатаний и слабости может привести снова и наверное приведет снова к победам народа над монархией Романовых.
«Социал-Демократ» № 19-20, 13 (26) января 1911 г. | Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ» |
100
Л. Н. ТОЛСТОЙ И ЕГО ЭПОХА
Эпоха, к которой принадлежит Л. Толстой и которая замечательно рельефно отразилась как в его гениальных художественных произведениях, так и в его учении, есть эпоха после 1861 и до 1905 года. Правда, литературная деятельность Толстого началась раньше и окончилась позже, чем начался и окончился этот период, но Л. Толстой вполне сложился, как художник и как мыслитель, именно в этот период, переходный характер которого породил все отличительные черты и произведений Толстого и «толстовщины».
Устами К. Левина в «Анне Карениной» Л. Толстой чрезвычайно ярко выразил, в чем состоял перевал русской истории за эти полвека.
«... Разговоры об урожае, найме рабочих и т. п., которые, Левин знал, принято считать чем-то очень низким,., теперь для Левина казались одни важными. «Это, может быть, неважно было при крепостном праве, или неважно в Англии. В обоих случаях самые условия определены; но у нас теперь, когда все это переворотилось и только укладывается, вопрос о том, как уложатся эти условия, есть единственный важный вопрос в России», - думал Левин» (Соч., т. X, стр. 137).
«У нас теперь все это переворотилось и только укладывается», - трудно себе представить более меткую характеристику периода 1861-1905 годов. То, что «переворотилось», хорошо известно, или, по крайней мере, вполне знакомо всякому русскому. Это - крепостное право и весь «старый порядок», ему соответ-
101
Л. Н. ТОЛСТОЙ И ЕГО ЭПОХА
ствующий. То, что «только укладывается», совершенно незнакомо, чуждо, непонятно самой широкой массе населения. Для Толстого этот «только укладывающийся» буржуазный строй рисуется смутно в виде пугала - Англии. Именно: пугала, ибо всякую попытку выяснить себе основные черты общественного строя в этой «Англии», связь этого строя с господством капитала, с ролью денег, с появлением и развитием обмена, Толстой отвергает, так сказать, принципиально. Подобно народникам, он не хочет видеть, он закрывает глаза, отвертывается от мысли о том, что «укладывается» в России никакой иной, как буржуазный строй.
Справедливо, что если не «единственно важным», то важнейшим с точки зрения ближайших задач всей общественно-политической деятельности в России для периода 1861-1905 годов (да и для нашего времени) был вопрос, «как уложится» этот строй, буржуазный строй, принимающий весьма разнообразные формы в «Англии», Германии, Америке, Франции и т. д. Но для Толстого такая определенная, конкретно-историческая постановка вопроса есть нечто совершенно чуждое. Он рассуждает отвлеченно, он допускает только точку зрения «вечных» начал нравственности,, вечных истин религии, не сознавая того, что эта точка зрения есть лишь идеологическое отражение старого («переворотившегося») строя, строя крепостного, строя жизни восточных народов.
В «Люцерне» (писано в 1857 году) Л. Толстой объявляет, что признание «цивилизации» благом есть «воображаемое знание», которое «уничтожает инстинктивные, блаженнейшие первобытные потребности добра в человеческой натуре». «Один, только один есть у нас непогрешимый руководитель, - восклицает Толстой, - Всемирный Дух, проникающий нас» (Соч., II, 125).
В «Рабстве нашего времени» (писано в 1900 году) Толстой, повторяя еще усерднее эти апелляции к Всемирному Духу, объявляет «мнимой наукой» политическую экономию за то, что она берет за «образец» «маленькую, находящуюся в самом исключительном положении, Англию», - вместо того, чтобы брать за
102
В. И. ЛЕНИН
образец «положение людей всего мира за все историческое время». Каков этот «весь мир», это нам открывает статья «Прогресс и определение образования» (1862 г.). Взгляд «историков», будто прогресс есть «общий закон для человечества», Толстой побивает ссылкой на «весь так называемый Восток» (IV, 162). «Общего закона движения вперед человечества нет, - заявляет Толстой, - как то нам доказывают неподвижные восточные народы».
Вот именно идеологией восточного строя, азиатского строя и является толстовщина в ее реальном историческом содержании. Отсюда и аскетизм, и непротивление злу насилием, и глубокие нотки пессимизма, и убеждение, что «все - ничто, все - материальное ничто» («О смысле жизни», стр. 52), и вера в «Дух», «начало всего», по отношению к каковому началу человек есть лишь «работник», «приставленный к делу спасения своей души», и т. д. Толстой верен этой идеологии и в «Крейцеровой сонате», когда он говорит: «эмансипация женщины не на курсах и не в палатах, а в спальне», - ив статье 1862 года, объявляющей, что университеты готовят только «раздраженных, больных либералов», которые «совсем не нужны народу», «бесцельно оторваны от прежней среды», «не находят себе места в жизни» и т. п. (IV, 136-137).
Пессимизм, непротивленство, апелляция к «Духу» есть идеология, неизбежно появляющаяся в такую эпоху, когда весь старый строй «переворотился» и когда масса, воспитанная в этом старом строе, с молоком матери впитавшая в себя начала, привычки, традиции, верования этого строя, не видит и не может видеть, каков «укладывающийся» новый строй, какие общественные силы и как именно его «укладывают», какие общественные силы способны принести избавление от неисчислимых, особенно острых бедствий, свойственных эпохам «ломки».
Период 1862-1904 годов был именно такой эпохой ломки в России, когда старое бесповоротно, у всех на глазах рушилось, а новое только укладывалось, причем общественные силы, эту укладку творящие,
103
Л. Н. ТОЛСТОЙ И ЕГО ЭПОХА
впервые показали себя на деле, в широком общенациональном масштабе, в массовид-ном, открытом действии на самых различных поприщах лишь в 1905 году. А за событиями 1905 года в России последовали аналогичные события в целом ряде государств того самого «Востока», на «неподвижность» которого ссылался Толстой в 1862 году. 1905 год был началом конца «восточной» неподвижности. Именно поэтому этот год принес о собой исторический конец толстовщине, конец всей той эпохе, которая могла и должна была породить учение Толстого - не как индивидуальное нечто, не как каприз или оригинальничанье, а как идеологию условий жизни, в которых действительно находились миллионы и миллионы в течение известного времени.
Учение Толстого безусловно утопично и, по своему содержанию, реакционно в самом точном и в самом глубоком значении этого слова. Но отсюда вовсе не следует ни того, чтобы это учение не было социалистическим, ни того, чтобы в нем не было критических элементов, способных доставлять ценный материал для просвещения передовых классов.
Есть социализм и социализм. Во всех странах с капиталистическим способом производства есть социализм, выражающий идеологию класса, идущего на смену буржуазии, и есть социализм, соответствующий идеологии классов, которым идет на смену буржуазия. Феодальный социализм есть, например, социализм последнего рода, и характер такого социализма давно, свыше 60 лет тому назад, оценен был Марксом наряду с оценкой других видов социализма 53.
Далее. Критические элементы свойственны утопическому учению Л. Толстого так же, как они свойственны многим утопическим системам. Но не надо забывать глубокого замечания Маркса, что значение критических элементов в утопическом социализме «стоит в обратном отношении к историческому развитию». Чем больше развивается, чем более определенный характер принимает деятельность тех общественных сил, которые «укладывают» новую Россию и несут избавление от современных социальных бедствий, тем быстрее
104
В. И. ЛЕНИН
критически-утопический социализм «лишается всякого практического смысла и всякого теоретического оправдания».
Четверть века тому назад критические элементы учения Толстого могли на практике приносить иногда пользу некоторым слоям населения вопреки реакционным и утопическим чертам толстовства. В течение последнего, скажем, десятилетия это не могло быть так, потому что историческое развитие шагнуло не мало вперед с 80-х годов до конца прошлого века. А в наши дни, после того, как ряд указанных выше событий положил конец «восточной» неподвижности, в наши дни, когда такое громадное распространение получили сознательно-реакционные, в узкоклассовом, в корыстно-классовом смысле реакционные идеи «веховцев» среди либеральной буржуазии, - когда эти идеи заразили даже часть почитай-что марксистов, создав «ликвидаторское» течение, - в наши дни всякая попытка идеализации учения Толстого, оправдания или смягчения его «непротивленства», его апелляций к «Духу», его призывов к «нравственному самоусовершенствованию», его доктрины «совести» и всеобщей «любви», его проповеди аскетизма и квиетизма и т. п. приносит самый непосредственный и самый глубокий вред.
«Звезда» № 6, 22 января 1911 г.
Подпись: В. Ильин | Печатается по тексту газеты «Звезда» |
105
В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
Относительно нашей заявки существуют (и распространяются умышленно ликвида-торами-голосовцами) ложные слухи, которым мы считаем долгом противопоставить краткое изложение сути дела и наших взглядов.
Формально дело стоит так, что на пленуме I. 1910 заключен договор фракции с партией. По договору, наша фракция обязалась распуститься, если распустятся остальные фракции. Условие не соблюдено. Мы восстановляем свою свободу борьбы с либералами и анархистами, поощряемыми вождем «примиренцев», Троцким. Вопрос о деньгах играет для нас второстепенную роль, хотя, конечно, отдавать деньги фракции блоку ликвидаторов + анархисты + Троцкий мы не собираемся, отнюдь не отказываясь от своего права разоблачить перед международной социал-демократией этот блок, его финансовые «основы» (пресловутые «фонды» впередовцев, оберегаемые от разоблачения Троцким и голосовцами) и т. д.
По существу, мы снимаем с себя ответственность за то содействие разложению партии, которое оказала «примиренческая» (т. е. потакающая голосовцам-либералам
* Право представлять фракцию дано нашей шестерке plenum'a. Из шести голосов мы имеем четыре: три в Париже и один по доверенности (письменной) Мешковского. Если бы Мешковский вздумал отречься, мы опросим остальных выбранных в Лондоне членов ЦК большевиков и кандидатов 54, опросим также большевиков, заявивших себя влиятельной работой.
106
В. И. ЛЕНИН
и впередовцам-анархистам) политика. Мы предупредили партию официально и открыто еще до № 12 ЦО, заявив в листке "«Голос» ликвидаторов против партии» о заговоре против партии *.
Если кое-кому эти слова показались преувеличением, то события вполне и буквально нас подтвердили. Ликвидаторы-либералы извне партии укрепились, создали фракцию, вполне враждебную («Наша Заря», «Возрождение», «Дело Жизни» 55) социал-демократии и готовую сорвать дело партии на выборах в IV Думу. Голосовцы помогали гг. Потресовым и К° разлагать партию, портя и тормозя работу извнутри центральных учреждений. Заграничное бюро ЦК - единственный постоянный практический орган - попал в руки ликвидаторов благодаря частью бессилию Бунда и латышей, частью прямой помощи голосовцам со стороны ликвидаторских элементов этих национальных организаций. ЗБЦК не только ничего не сделал для объединения партийцев за границей, не только ничем не помог борьбе с голосовцами и впередовцами, но прикрывал антипартийные «фонды» анархистов и шаги либералов.
Впередовцы, благодаря «примиренческой» поддержке Троцкого и «Голоса», укрепились во фракцию с транспортом, агентурой, усилившись во много раз после пленума I. 1910.
То, что вполне ясно наметилось уже на пленуме (защита, например, анархистской школы Троцким + голосовцы), развилось до конца. Блок либералов и анархистов при помощи примиренцев бесстыдно разрушает остатки партии извне и помогает разлагать ее извнутри. Игра в формалистику с «приглашением» голосовцев и троцкистов в центры обессиливает вконец и без того ослабленных партийцев.
Слагая с себя ответственность за эту игру, мы будем помимо нее вести нашу партийную линию сближения с плехановцами и беспощадной борьбы с блоком. Само собою разумеется, что мы всячески поддержим все шаги ЦК если ему удастся собраться в России, восстановить
* См. Сочинения, 5 изд., том 19, стр. 202-210. Ред.
107
В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
центральный аппарат в России, создать партийную организационную базу (вместо ликвидаторского ЗБЦК) за границей и начать работу против либералов и анархистов.
В заключение два слова о расколе, которым пугают «примиренцы». Раскол de facto сейчас уже полный, ибо потресовцы и впередовцы вполне откололись и никто не вернет их к партийной линии. Если ЦК решительно осудит их как либералов и анархистов, раскола de jure не будет, ибо своей линии они защищать не могут. Если центры перестанут играть в «приглашение» либералов слуг Потресова (голосовцев) и впередовцев, то раскола de jure не будет, и рабочие покинут окончательно и впередовцев и потресов-цев. Иная политика сделает раскол затяжным, ободрив потресовцев и впередовцев. Что касается до нас, то мы от этой «иной» политики, как уполномоченные представители большевистского течения, за которыми руководящее значение признал пленум I. 1910, вполне отстраняемся.
Представители большевистского течения, подписавшие на пленуме договор с ЦК и имеющие полномочия (по доверенности от Мешковского) его расторгнуть.
Написано позднее 22 января (4 февраля) 1911 г.
Впервые напечатано в 1933 г. в Ленинском сборнике XXV | Печатается по рукописи |
108
МАРКСИЗМ И «НАША ЗАРЯ» 56
В № 4 «Звезды» 57 было справедливо отмечено в обзоре печати, что ликвидаторство, а в связи с ним оценка вопроса о гегемонии, интересует в настоящее время марксистские круги, и что полемика по этому важному вопросу, в интересах плодотворности, должна быть принципиальной, «а не личной и злостной полемикой «Нашей Зари»».
Вполне разделяя это мнение, я обойду полным молчанием выходки этого журнала по поводу того, будто понять можно лишь о ком, а не о чем, идет речь («Наша Заря» № 11-12, стр. 47). Я возьму прямо журнал «Наша Заря» за год - это будет как раз кстати по поводу годового юбилея этого органа - и постараюсь рассмотреть, о чем идет в нем речь.
Первый номер «Нашей Зари» вышел в январе 1910 г. Уже во втором, февральском, номере г. Потресов провозгласил, что к числу «пустяков» относится и спор махистов с марксистами и вопрос о ликвидаторстве. «Ибо может ли существовать, спрошу я у читателя, - писал г. Потресов, - в лето 1909-ое, не как фантом в больном воображении, а как подлинная реальность, течение ликвидационное, течение, ликвидирующее то, что уже не подлежит ликвидации, чего на самом деле уже нет как организованного целого?» (с. 61).
Г. Потресов этой неудачной попыткой обойти вопрос дал наилучшее, неожиданное, по геростратовской смелости, подтверждение тому взгляду, который он соби-
109
МАРКСИЗМ И «НАША ЗАРЯ»
рался опровергнуть. Именно в январе и феврале 1910 года г. Потресов не мог не знать, что с его оценкой фактического положения вещей не согласятся его противники. Значит, попытаться отделаться тем, что-де «нет», «на нет и суда нет», невозможно. Вопрос не в том, равняется ли на практике нулю одна десятая или одна двадцатая, или одна сотая, или какая угодно другая дробь. Вопрос в том, есть ли течение, считающее эту дробь ненужностью. Вопрос в том, есть ли принципиальное расхождение о значении дроби, об отношении к ней, об увеличении ее и т. д. Отвечая по сути дела на этот именно вопрос тем, что «нет», «ноль», «ноль и есть ноль», г. Потресов вполне выразил отрицаемое им ликвидаторское течение. В его выходке была только сугубая «злостность» (по меткому выражению обзора печати № 4 «Звезды»), был только недостаток прямоты, публицистической ясности. Но именно потому, что вопрос идет не о лицах, а о течении, на помощь Петербургу пришла Москва. Московское «Возрождение» в № 5 от 30 марта 1910 г., сочувственно цитируя г. Потресова, писало: «Ликвидировать нечего, и, прибавим мы от себя, - мечта о восстановлении этой иерархии - в ее старом» и т. д. «виде просто вредная, реакционная утопия» (стр. 51).
Совершенно очевидно, что речь идет как раз не о старом виде, а о старой сущности. Совершенно очевидно также, что вопрос о «ликвидировании» нераздельно связан с вопросом о «восстановлении». «Возрождение» сделало маленький шаг вперед против г. Потресова, чуточку яснее, прямее, честнее выразило ту же мысль. Тут не лица, тут течение. Лица могут отличаться не прямотой, а увертливостью, течения же обнаруживают себя самыми различными случаями, видами, формами.
Вот, например, г. Базаров был некогда большевиком и, может быть, продолжает считать себя таковым - в наше время курьезы бывают всякие. А в апрельской книжке «Нашей Зари» он так удачно, так счастливо (для Потресова) опровергал г. Потресова, что объявил буквально «одним из крупнейших и пустяковейших недоразумений» «пресловутый вопрос о гегемонии»
110
В. И. ЛЕНИН
(стр. 87). Заметьте: г. Базаров называет этот вопрос «пресловутым», т. е. уже поднятым, уже известным в апреле 1910 года! Отмечаем этот факт - он крайне важен. Отмечаем, что заявление г. Базарова, будто о «гегемонии не будет и помину» (стр. 88), при условии, что мелкая буржуазия городов и деревень «будет достаточно радикально настроена против политических привилегий» и т. д., «но проникнута резким националистическим духом», - есть на деле полное непонимание идеи гегемонии и отречение от нее. Именно борьба с «национализмом», именно очистка от него «настроений», предположенных Базаровым, и есть дело «гегемона». Успешность этого дела не измеряется немедленными, непосредственными, сегодняшними результатами. Бывают времена, когда результаты отпора национализму, отпора болотному духу, отпора ликвидаторству, которое, кстати сказать, есть такое же проявление влияния буржуазии на пролетариат, как и национализм, захватывающий иногда часть рабочих, - бывают времена, когда эти результаты сказываются лишь спустя годы, спустя долгие, иногда, годы. Бывает, что годами чуть тлеет искорка, которую мелкая буржуазия считает, объявляет, провозглашает несуществующей, ликвидированной, умершей и т. д. и которая на деле живет, дает отпор духу уныния и отреченства, проявляет себя после долгого периода. Оппортунизм всегда и везде на свете цепляется за минуту, за момент, за сегодня, не умея понять связи между «вчера» и «завтра». Марксизм требует ясного сознания этой связи, сознания не на словах, а на деле. Марксизм находится поэтому в непримиримом противоречии с ликвидаторским течением вообще, с отрицанием гегемонии - в частности.
За Петербургом - Москва. За меньшевиком г. Потресовым - бывший большевик г. Базаров. За Базаровым - г. В. Левицкий, более прямой, более честный противник, чем г. Потресов. В июльской книжке «Нашей Зари» г. В. Левицкий пишет: «Если прежняя (форма сплочения сознательных рабочих) была гегемоном в общенациональной борьбе за политическую свободу, то будущая будет классовой (курсив г. Левицкого)
111
МАРКСИЗМ И «НАША ЗАРЯ»
партией вступающих в свое историческое движение масс» (стр. 103).
В одной этой фразе замечательно удачно выражен, сконцентрирован, запечатлен дух всех писаний гг. Левицких, Потресовых, Базаровых, всего «Возрождения», всей «Нашей Зари» и всего «Дела Жизни». Сотнями цитат можно было бы дополнить, заменить, развить, пояснить приведенную цитату из В. Левицкого. Это - такая же «классическая» фраза, как знаменитое бернштейновское «движение - все, конечная цель - ничто» 58 или как прокоповичевское (из «Credo» 1899 г.): рабочим - экономическая, либералам - политическая борьба 59.
Г. Левицкий теоретически неправ, когда противополагает гегемонию - классовой партии. Одного этого противопоставления достаточно, чтобы сказать: не марксизм, а либерализм составляет ту партию, которой на деле следует «Наша Заря». Только теоретики либерализма во всем мире (вспомните хоть Зомбарта и Брентано) понимают классовую рабочую партию так, как ее «понимает» Левицкий. С точки зрения марксизма, класс, отрицающий идею гегемонии или непонимающий ее, есть не класс или еще не класс, а цех или сумма различных цехов.
Но, будучи неверен марксизму, г. Левицкий вполне верен «Нашей Заре», то есть течению ликвидаторскому. Он сказал святую истину о сущности этого течения. В прошлом (для сторонников этого течения) была «гегемония», в будущем ее не будет, не должно быть; а в настоящем? В настоящем есть тот бесформенный агломерат, который составляет круг писателей и друзей-читателей «Нашей Зари», «Возрождения», «Дела Жизни» и который сейчас, в лето 1911-ое, занят как раз проповедью необходимости, обязательности, полезности, закономерности перехода от прошлой гегемонии к будущей брентановски-классовой (можно сказать с равным правом: струвенски или изгоевски-классовой) партии 60. Что бесформенность есть один из принципов ликвидаторства, это прямо сказали его противники еще в 1908 году, за год до «Нашей Зари». Если г. Маевский в декабре 1910 года спрашивает, что такое
112
В. И. ЛЕНИН
ликвидаторство, то пусть он обратится к ответу, данному официально ровнехонько два года тому назад 61. Он увидит в этом ответе характеристику, точнейшую и полнейшую, «Нашей Зари», возникшей год спустя после этого отзыва. Как это возможно? Это возможно было потому, что речь шла и идет не о лицах, а о течении, которое в 1907 году намечалось (см. хотя бы в конце брошюры самого г. Череванина о событиях весны 1907 г. 62), в 1908 году явно выразилось, в конце 1908 года оценено его противниками, в 1910 году создало себе открытый печатный орган и органы.
Сказать: в прошлом гегемония, а в будущем должна быть «классовая партия», значит наглядно показать связь ликвидаторства с отречением от гегемонии и разрыв этого течения с марксизмом. Марксизм говорит: так как в прошлом «гегемония», то, следовательно, из суммы профессий, специальностей, цехов вырос класс, ибо именно сознание идеи гегемонии, именно воплощение ее в жизнь своею деятельностью превращает сумму цехов в класс. А раз доросли до «класса», никакие внешние условия, никакие тяжести, никакое сведение целого к дроби, никакое ликование веховцев, никакое малодушие оппортунистов не в силах задушить этого ростка. Пусть его не «видно» на поверхности (гг. Потресовы не видят или делают вид, что не видят его, потому что не хотят видеть), но он жив, он живет, он сохраняет и в настоящем «прошлое», он его переносит в будущее. Так как гегемония была в прошлом, то поэтому марксисты обязаны, вопреки всем и всяким отреченцам, отстоять ее идею в настоящем и будущем, - каковая идеологическая задача вполне соответствует тем материальным условиям, которые из цехов создали класс, продолжают создавать, расширять, укреплять класс, укрепляют его отпор всем «проявлениям влияния буржуазии».
Журнал же «Наша Заря» за целый год как раз и концентрирует в себе проявление влияния буржуазии на пролетариат. Ликвидаторство не только существует, как течение среди людей, желающих быть сторонниками данного класса. Оно представляет из себя лишь
113
МАРКСИЗМ И «НАША ЗАРЯ»
один из ручейков того широкого, общего нескольким классам «попятного» потока, который свойственен всему трехлетию 1908-1910 годов и, возможно, будет свойственен еще нескольким годам. В настоящей статье я должен был ограничиться характеристикой этого ручейка по цитатам из №№ 2-7 «Нашей Зари». В следующих статьях я надеюсь остановиться на №№ 10, 11 и 12 этого журнала, а также на более подробном доказательстве той мысли, что ручеек ликвидаторства есть лишь часть потока веховщи-ны.
Написано позднее 22 января (4 февраля) 1911 г.
Напечатано 22 апреля 1911 г.
в № 3 журнала
«Современная Жизнь» (Ьаку)
| Печатается по тексту журнала |
114
НАШИ УПРАЗДНИТЕЛИ
(О г. ПОТРЕСОВЕ И В. БАЗАРОВЕ)
Бывают такие литературные выступления, все значение которых состоит в их геростратовском характере. Самое дюжинное литературное произведение, вроде, например, известных «Предпосылок» Эд. Бернштейна, получает выдающееся политическое значение, становится манифестом внутримарксистского течения, по всей линии отходящего от марксизма. Такое же выдающееся значение по своему геростратовскому характеру имеют, несомненно, статья г. Потресова о пустяках в февральском номере «Нашей Зари» за прошлый год и ответ В. Базарова в апрельской книжке «Нашей Зари». Конечно, затронутые этими статьями вопросы далеко не так глубоки, не так широки, не имеют того международного значения, как вопросы, поднятые (вернее: выдвинутые вслед за буржуазией) Бернштейном, но для нас, русских, в период 1908-1909-1910-? годов, это - вопросы громадной, кардинальной важности. Поэтому статьи г. Потресова и В. Базарова не устарели, и говорить о них необходимо, обязательно.
I
Любитель искусственных, вычурных, вымученных словечек г. Потресов посвящает свою статью «современной драме наших общественно-политических направлений». На самом деле ровнехонько ничего драматического он не указал и не мог указать в той послереволюционной
Обложка журнала «Мысль» № 2, январь 1911 г., в котором были напечатаны вторая глава статьи В. И. Ленина «О статистике стачек в России» и начало статьи «Наши упразднители (О г. Потресове и В. Базарове)»
Уменьшено
115
НАШИ УПРАЗДНИТЕЛИ
эволюции либерализма, народничества и марксизма, о которой взялся говорить. Зато комического в рассуждениях г. Потресова не оберешься.
«Именно либерализм, - пишет г. Потресов, - как идейное течение, являет собой картину величайшего разложения и величайшей беспомощности. Взять хотя бы эту углубляющуюся трещину, которая залегла между либерализмом практическим и либерализмом теоретизирующим», - между «эмпиризмом» «Речи» Милюкова и теориями веховцев.
- Полноте-ка, любезнейший! Углубляющаяся трещина залегла между тем, что вы и подобные вам полулибералы говорили и думали о кадетах в 1905-1906- 1907 годах, и тем, что вы вынуждены признать, путаясь и противореча себе, в 1909-1910 годах. Противоречие между «эмпиризмом» либеральных практиков и теориями господ à la Струве вполне ясно сказалось даже раньше 1905 года: припомните-ка, как сбивалось буквально на каждой своей попытке «теоретизировать» тогдашнее «Освобождение» 63. Если вы теперь начинаете соображать, что либерализм «оказался» будто бы «разорванным» (это опять и опять словесный выверт, пустая фраза, ибо веховцы как раз не разорвали с «Речью» и обратно, а ужились, и уживаются, и уживутся отлично), «бес-плодным», «висящим в воздухе», что это лишь «наименее устойчивая» (sic! ) «часть буржуазной демократии», «недурной податель избирательных бюллетеней» и проч., - то ваши крики о «драме» либерализма знаменуют лишь трагикомедию краха ваших иллюзий. Либерализм «оказался» наименее устойчивой частью буржуазной демократии как раз не в настоящее время, не в трехлетие 1908-1910 годов, а именно в предыдущее трехлетие. «Наименее устойчивы» те квазисоциалисты, которые преподносят публике горчицу после ужина. Отличительным признаком предыдущего трехлетия, по разбираемому г. Потресовым вопросу, является «висящий в воздухе» либерализм, «бесплодный» «податель избирательных бюллетеней»
* - так! Ред.
116
В. И. ЛЕНИН
и т. д. Тогда признание такого характера либерализма было политической задачей дня, предостережение масс было злободневной обязанностью не только социалистов, но и последовательных демократов. В марте 1906 года, а не в феврале 1910, важно было предостережение насчет того, что либерализм кадетов висит в воздухе, что он бесплоден, что объективные условия сводят к ничтожеству, к комедии «недурных подателей избирательных бюллетеней», что кадетские победы - неустойчивый зигзаг между «серьезным» конституционализмом (читай: якобы конституционализмом) Шиповых или Гучковых и борьбой за демократию тех элементов, которые не висят в воздухе и не ограничиваются влюбленным созерцанием избирательных бюллетеней. Припомните-ка, любезнейший, кто говорил эту правду о либералах вовремя, в марте 1906 года? 64
Отличительным признаком, своеобразной чертой нашего трехлетия (1908-1910) является вовсе не «бесплодность» «висящего в воздухе» и т. д. либерализма. Наоборот. В классовом бессилии либерализма, в его боязни перед демократией, в его политическом убожестве ничего не изменилось, но это бессилие достигло апогея тогда, когда были возможности проявить силу, когда были налицо условия, давшие либералам полное преобладание на известной хотя бы арене действия. Вот, когда кадеты имели большинство в I, например, Думе, тогда они могли использовать это большинство для службы демократии и для торможения дела демократии, для содействия демократии (хотя бы в маленьком деле, скажем, в организации местных земельных комитетов) и для нанесения ударов в спину демократии. Вот для этого периода характерно, что кадеты «висели в воздухе», что «недурной податель избирательных бюллетеней» оказался сочинителем наказов для будущей октябристской Думы, и только.
В следующее же трехлетие кадеты, оставаясь тем, что они есть, чем они всегда были, кадеты менее «висят в воздухе», чем прежде. Вы похожи, г. Потресов, как
117
НАШИ УПРАЗДНИТЕЛИ
раз на того героя народного эпоса, который не совсем вовремя выкрикивает свои пожелания и свои мнения. Веховцы 1909 года меньше «висят в воздухе», чем Муромцев 1906 года, ибо веховцы приносят серьезную пользу, служат деловую службу такому классу, который имеет большую силу в народном хозяйстве России, именно землевладельцам и капиталистам. Веховцы помогают этим достопочтенным людям собирать арсенал оружий для идейно-политической борьбы с демократией и социализмом: это - такое дело, которое не может быть разрушено никаким разгоном Думы, никакими вообще политическими треволнениями на данной общественно-экономической почве. Пока существует класс землевладельцев-помещиков и капиталистов, будут существовать и их публицистические приказчики: Изгоевы, Струве, Франки и К°. А вот «дело» Муромцевых и перводумских кадетов вообще могло быть «разрушено» (ибо дела-то у них не было, а были слова, развращающие народ, а не служащие народу) разгоном Думы.
Кадеты в третьей Думе - та же партия, с той же идеологией, с той же политикой, в значительной степени с тем же личным составом, что в первой Думе. И именно поэтому кадеты в третьей Думе гораздо меньше «висят в воздухе», чем в первой. Вы этого не понимаете, любезный г. Потресов? Напрасно же вы брались рассуждать о «современной драме наших общественно-политических направлений»! Я вам даже скажу по секрету, что и впредь, в течение, вероятно, довольно значительного времени, политическая деятельность кадетов не будет «бесплодна» - не только благодаря реакционной «сильноплодности» веховцев, но и благодаря тому, что, пока есть у демократии политические караси, будет чем жить и щукам либерализма. Пока есть такая неустойчивость в социализме, такая дряблость в демократии, которая иллюстрируется очень наглядно фигурами à la Потресов, до тех пор искусства «эмпириков» либерализма всегда хватит для уловления этих карасей. Не горюйте, кадеты: вам есть чем жить, пока живы Потресовы!
118
В. И. ЛЕНИН
II
Говоря о народничестве, г. Потресов еще менее сводит концы с концами. Кадетов он называет «бывшими демократами» и даже «бывшими либералами». Про крестьянство он говорит: «вошедшее в политическую жизнь крестьянство (по мнению г. Потресова оно еще не вошло в эту жизнь) начало бы совершенно новую главу истории - историю крестьянской демократии - и тем самым поставило бы крест над старой, интеллигентской, народнической».
Итак, кадеты - бывшие демократы, а крестьянство - будущие. Где же настоящие? Или демократии, массовой демократии не было в России 1905-1907 годов? нет в России 1908-1910 годов? Настоящее припрятано Потресовым посредством различных «обходных», обходящих суть вопроса, фраз, ибо прямое и простое признание несомненного настоящего бьет в лицо всей ликвидаторской философии гг. Потресовых. Это простое и прямое признание вполне бесспорного теперь исторического факта состоит в том, что кадеты никогда в России сколько-нибудь массовой демократии не представляли, никогда демократической политики не вели, а крестьянство - то самое «многомиллионное крестьянство», о котором говорит и г. Потресов, эту буржуазную демократию (со всеми ограниченностями буржуазной демократии) представляло и представляет. Г. Потресов увиливает по этому коренному вопросу, чтобы спасти именно ликвидаторскую философию. Не спасете!
Стараясь обойти прошлое и настоящее крестьянской демократии, г. Потресов опять попадает впросак, уверенно говоря о будущем. Опять опоздали, любезнейший! Вы сами говорите о «возможных последствиях закона 9 ноября» - значит, сами признаете возможность (конечно, чисто абстрактную) его успеха 65. А при таком успехе «новая глава истории» может быть главой не только из истории крестьянской демократии, а также из истории крестьянских аграриев.
Развитие крестьянского хозяйства в России, а следовательно, и крестьянского землевладения и крестьян-
119
НАШИ УПРАЗДНИТЕЛИ
ской политики, не может идти иначе, как капиталистически. Народническая аграрная программа в ее сути, в виде, например, известной платформы 104-х (I и II Думы) 66, не только не противоречит этому капиталистическому развитию, а, напротив, означает создание условий для самого широкого и самого быстрого капиталистического развития. Современная аграрная программа означает, наоборот, самое медленное, самое узкое, наиболее отягченное следами крепостничества капиталистическое развитие. Объективные, историко-экономические условия не решили еще того, которая из этих программ в последнем счете определит форму буржуазных аграрных отношений новой России.
Таковы те простые факты, которые приходится запутывать представителям ликвидаторства.
«Неизменным при всех переменах, - пишет г. Потресов о переменах в интеллигентской, народнической демократии, - осталось одно: в интеллигентскую идеологию на крестьянской подкладке конкретное крестьянство не внесло до сих пор (!) своего корректива».
Это - чисто веховская и насквозь лживая фраза. В 1905 г. на открытой исторической сцене было самое «конкретное» и самое рядовое, массовое крестьянство, внесшее целый ряд «коррективов» в «интеллигентскую идеологию» народников и народнических партий. Не все эти коррективы поняты народниками, но крестьянство их внесло. В 1906 и 1907 гг. самое «конкретное» крестьянство создало трудовые группы и проект 104-х, внеся этим ряд коррективов, частью отмеченных даже народниками. Общепризнано, например, что «конкретное» крестьянство обнаружило свои хозяйские стремления и вместо «общины» одобрило личное и товарищеское землевладение.
Веховцы, очищая либерализм от демократии и превращая его систематически в прислужника денежного мешка, выполняют правильно свое историческое назначение, когда объявляют движение 1905-1907 годов интеллигентским и уверяют, что конкретное крестьянство
120
В. И. ЛЕНИН
не внесло своего корректива в интеллигентскую идеологию. Трагикомедия ликвидаторства в том и состоит, что оно не замечает, как его утверждения превратились в простой перепев идей веховцев.
III
Это превращение становится еще более очевидным, когда г. Потресов переходит к рассуждениям о марксизме. Интеллигенция - пишет он - «заслоняла собой... своим партийно-кружковым строительством пролетариат». Вы не сможете отрицать того факта, что в самый широкий оборот, и через «Вехи» и через всю либеральную печать, эта идея пущена буржуазией, использована ею против пролетариата. Аксельрод писал в том самом фельетоне, в котором он выдвигал эту идею, о «проказнице-истории», которая могла бы доставить буржуазной демократии вождя из школы марксизма. Проказница-история воспользовалась той ямой, которую Аксельрод любезно грозился вырыть для большевиков, чтобы поместить в этой яме самого Аксельрода!
Если вы перейдете к объективным историческим фактам, то все они, вся эпоха 1905-1907 годов, хотя бы даже выборы во II Думу (если взять для примера факт не из самых крупных, но из самых простых), доказали бесповоротно, что «партийно-кружковое строительство» не «заслоняло» пролетария, а непосредственно перешло в партийное и профессионально-союзное строительство широких масс пролетариата.
Но перейдем к главному, к «гвоздю» геростратовского выступления г. Потресова. Он утверждает, что марксистская мысль «дурманит себя гашишем пустяков» - борьба с махизмом и борьба с ликвидаторством, - «дебатируя обо всем, о чем угодно, но только не о том, что является нервом такого общественно-политического направления, как марксистское, но только не о вопросах экономики и не о вопросах политики». Сколько их, этих вопросов, восклицает г. Потресов. «Как идет экономическое развитие России, какие перемещения сил производит оно под сурдинку реакции, что тво-
121
НАШИ УПРАЗДНИТЕЛИ
рится в деревне и в городе, какие изменения несет это развитие в социальный состав рабочего класса России и проч. и проч.? Где ответы или приступ к ответу на эти вопросы, где экономическая школа русского марксизма?»
Ответ, и уже во всяком случае приступ к ответу, дан той самой «иерархией», существование которой г. Потресов злостно и лицемерно отрицает. Развитие русского государственного строя за последние три века показывает нам, что он изменял свой классовый характер в одном определенном направлении. Монархия XVII века с боярской думой не похожа на чиновничьи-дворянскую монархию XVIII века. Монархия первой половины XIX века - не то, что монархия 1861 - 1904 годов. В 1908-1910 гг. явственно обрисовалась новая полоса, знаменующая еще один шаг в том же направлении, которое можно назвать направлением к буржуазной монархии. В тесной связи с этим шагом стоит и III Дума и наша современная аграрная политика. Новая полоса, таким образом, не случайность, а своеобразная ступень в капиталистической эволюции страны. Не решая старых проблем, не будучи в состоянии решить их, а следовательно, не устраняя их, эта новая полоса требует применения новых приемов подготовки к старому решению старых проблем. В этом - своеобразие этой невеселой, серой, тяжелой, но оказавшейся неизбежною, полосы. Из этого своеобразия ее экономических и политических особенностей вытекает своеобразие идейных группировок внутри марксизма. Те, кто признает новые приемы подготовки к старому решению старых проблем, сближаются на общей деловой почве, на общей задаче данного периода, хотя их продолжает разделять вопрос о том, как во время предыдущего периода следовало применять в тот или иной момент или двигать вперед старое решение. Те, кто отрицает (или не понимает) новых приемов подготовки или того, что перед нами стоят старые проблемы, что мы идем навстречу старому их решению, те покидают на деле почву марксизма, те оказываются на деле в плену у либералов (как Потресов, Левицкий
122
В. И. ЛЕНИН
и т. д.) или у идеалистов и синдикалистов (как В. Базаров и др.).
Находясь в плену у чужих людей и чужих идей, и Потресов, и Базаров вместе с их единомышленниками неизбежно запутываются и попадают в самое комичное, самое фальшивое положение. Г. Потресов, бия себя в грудь, кричит: «где этот приступ и каков этот ответ?». Мартов, так же хорошо зная этот ответ, пытается уверить публику, будто этот ответ признает «буржуазию у власти»: обычный прием либералов использовать вынужденное временное молчание противника! И нас с оскорбленным видом спрашивают при этом: что такое ликвидаторство? Да вот именно этот прием, почтеннейшие, когда люди, претендующие на принадлежность к «целому», пользуясь его ос-лабленностыо, уверяют публику, что «ответа» нет (тогда как «ответ» дан именно «целым»), есть уже один из приемов ликвидаторства (если не ренегатства).
Ликвидаторство есть «фантом в больном воображении», пишет г. Потресов, ибо нельзя ликвидировать то, «что уже не поддается ликвидации, чего на самом деле уже нет, как организованного целого».
Я лишен возможности полностью передать читателю мой взгляд на эти строки; чтобы приблизительно передать его, спрошу читателя: как называется человек, у которого ближайшие единомышленники и коллеги принимают выгодные для них предложения «целого» (именно как «целого») и который на другой день в печати заявляет: «целого» нет?
По этому пункту точка.
Встает вопрос принципиальный: может ли взгляд на необходимость старого решения старых проблем меняться в зависимости от степени распада - даже, если хотите, от исчезновения - «целого»? Всякий понимает, что нет. Если объективные условия, если коренные экономические и политические черты современной эпохи требуют старого решения, то, чем сильнее распад, чем меньше осталось от «целого», тем больше надо заботиться, тем горячее публицисту надо говорить о необходимости «целого». Следует признать
123
НАШИ УПРАЗДНИТЕЛИ
новые приемы подготовки, как мы уже указали, но кто должен применять их? Ясно, что «целое». Ясно, что задачи публициста для тех, кто понял значение переживаемого периода, его основные политические особенности, диаметрально противоположны всей линии господ Потресовых. Не может быть и речи о том, чтобы кто-либо вздумал серьезно отрицать связь вышеизложенного мной «ответа» (на вопрос об экономике и политике данного момента) с антиликвидаторством.
От общепринципиальной постановки вопроса перейдем к конкретно-исторической. В период 1908-1910 годов вполне обрисовалось то течение в марксизме, которое проповедует необходимость старого решения, ведет соответственную линию. Обрисовалось и другое течение, все эти три года противодействовавшее признанию «старого решения» и созданию старых основных форм целого. Отрицать этот факт смешно. Обрисовалось и третье течение, все эти три года не понимавшее новых форм подготовки, значения деятельности извнутри III Думы и т. д. Такие люди превратили признание старого решения в фразу, заученную, но непонятую, повторяемую по привычке, а не применяемую сознательно, продуманно к изменившейся обстановке (изменившейся хотя бы в области думской работы, но, конечно, не только в этой области).
Связь ликвидаторства с всеобщим обывательским настроением «усталости» очевидна. «Уставшие» (особенно уставшие от ничегонеделанья) не заботятся о выработке себе точного ответа на вопрос об экономической и политической оценке текущего момента; они все несогласны с оценкой, данной выше и формально общепризнанной, как оценка от имени целого, но они все боятся и думать о том, чтобы противопоставить свою точную оценку, хотя бы оценку сотрудников ликвидаторской «Нашей Зари», «Жизни» и т. п. «Уставшие» твердят: старого нет, старое нежизнеспособно, омертвело и т. д. и т. п., но утруждать себя ответом, чисто политическим, точно формулированным ответом на обязательный (для всякого честного публициста обязательный) вопрос: что же именно нужно вместо старого,
124
В. И. ЛЕНИН
нужно ли восстановлять «не подлежащее (якобы) ликвидации, как уже ликвидированное» (по Потресову), утрудить себя этим они не намереваются. Три года они ругают старое, поносят его - особенно с таких подмосток, на которые вход защитникам старого воспрещается, и, нежно обнимаясь с Изгоевыми *, восклицают: какие это пустяки, какой фантом разговоры о ликвидаторстве!
Про таких «уставших», про г. Потресова и К°, нельзя повторить известного стиха: «они не предали, они устали свой крест нести; покинул их дух гнева и печали на полпути» 68.
Такие «уставшие», которые входят на трибуну публициста и с нее оправдывают свою «усталость» от старого, свое нежелание над старым работать, являются именно людьми, которые не только «устали», но и предали.
IV
К числу «пустяков» отнесена также г. Потресовым философская борьба материалистов, марксистов, с махистами, т. е. с идеалистами. Г. Потресов глубоко возмущен «вакханалией (- «друг мой, Аркадий Николаевич, не говори красиво!» 69) этого философствования» и, называя при этом со стороны материалистов Плеханова и меня, характеризует нас как «вчерашних политиков». Над этим выражением я долго смеялся. Поистине, хвастовство тут настолько явно и так забавно, что нашему зайцу следовало бы дать клочок медвежьего ушка. Плеханов и т. д. - «вчерашние политики»! Сегодняшний политик, очевидно, Потресов и его «молодцы». Мило и откровенно.
Когда Аркадию Николаевичу случается, в виде исключения, сказать словечко без выверта и без ужимок, он себя сам побивает великолепнейшим образом. Понатужьтесь-ка, Аркадий Николаевич, попробуйте подумать: вы отрицаете ликвидаторство, как политическое направление, отличающее неменьшевизм от
* См. его статью в «Русской Мысли» 67, 1910 г., о веховце-Потресове. От таких объятий г. Потресову никогда не очиститься.
125
НАШИ УПРАЗДНИТЕЛИ
большевизма, а Потресова и К° от Плеханова и большевиков вместе взятых. И рядом с этим отрицанием вы называете Плеханова и имярека «вчерашними политиками». Посмотрите же, до чего вы неловки: ведь мы вместе с Плехановым можем быть названы вчерашними политиками как раз в том смысле, что для нас вчерашняя организация, как форма вчерашнего (по своим основам вчерашнего) движения, является обязательной и сегодня. Нас резко разделили с Плехановым и продолжают разделять вопросы о том, какие шаги следовало в тот или иной момент делать этой вчерашней организации на основе этого вчерашнего движения, но нас сближает борьба с людьми, которые сегодня отрицают именно основы вчерашнего движения (сюда относится и вопрос о гегемонии, к которому я сейчас перейду), именно основы вчерашней организации.
Ну что, Аркадий Николаевич, вы и теперь не понимаете, что такое ликвидаторство? Вы и теперь думаете, что нас с Плехановым сблизил какой-нибудь маккиавелистиче-ский план 70 или злопыхательное желание «борьбой на два фронта» заменить «преодоление» ликвидаторства?
Но вернемся к «вакханалии философствования».
«Мы знаем, - пишет г. Потресов, - какой глубокой бороздой прошла в свое время через сознание германской социал-демократии борьба Энгельса с Дюрингом и как самые, казалось, абстрактные тезисы имели на деле живое конкретное значение для движения немецкого рабочего класса...» Самые абстрактные тезисы имели живое конкретное значение! Опять фраза и ничего более, как фраза. Попробуйте объяснить, если «вы знаете», какое «живое конкретное значение» имел тот тезис Энгельса, что философские рассуждения Дюринга о времени и пространстве ошибочны! В том-то и беда ваша, что вы заучили, как школьник: «спор Энгельса с Дюрингом имел великое значение», но не продумали, что это значит, и потому повторяете заученное в неверной, уродливо-неверной форме. Нельзя сказать, что «самые абстрактные тезисы (Энгельса против Дюринга) имели на деле живое конкретное значение для движения немецкого рабочего класса». Самые
126
В. И. ЛЕНИН
абстрактные тезисы Энгельса имели то значение, что разъясняли идеологам рабочего класса, в чем ошибочность отступлений от материализма к позитивизму и идеализму. Вот если бы вы дали такое, то есть философски сколько-нибудь определенное, изложение взглядов Энгельса вместо звонких, но пустых фраз о «глубокой борозде», «живом конкретном значении самых абстрактных тезисов», то вы сразу увидали бы, что ссылка на спор Энгельса с Дюрингом говорит против вас 71.
«... Мы знаем, - продолжает г. Потресов, - в истории формирования русского марксизма роль борьбы с субъективной социологией...»
А не роль позитивистских и идеалистических учепий Лаврова и Михайловского в ошибках субъективной социологии? Ведь у вас, Аркадий Николаевич, что ни выстрел, то мимо. Если брать историческую параллель, то надо выделить и точно указать то, что сходно в различных событиях, ибо иначе вместо исторического сравнения получится бросание слов на ветер. Если брать взятую вами историческую параллель, то надо спросить: возможно ли было «формирование» русского марксизма без выяснения Бельтовым основ философского материализма и их значения для опровержения Лаврова и Михайловского? 72 Ответ на этот вопрос может быть только один, и этот ответ - если делать вывод из исторической параллели применительно к спору с махистами - говорит против г. Потресова.
«... Но именно потому, что мы знаем все это» (ну, конечно! мы видели теперь, что это значит, когда г. Потресов пишет: «мы знаем все это»), «мы и хотим, чтобы была, наконец, установлена живая реальная связь между занимающим нас философским спором и марксистским общественно-политическим течением, его задачами и запросами. А пока что...» - следует ссылка на письмо Каутского, на то, что махизм - Privatsache (частное дело), что спор о нем - «фата-моргана» и т. д.
Ссылка на Каутского есть образец обывательского суждения. Не в том дело, что Каутский «беспринципен», как острит (по-изгоевски острит) г. Потресов, а в том, что Каутский не знает, как обстоит дело с русским
127
НАШИ УПРАЗДНИТЕЛИ
махизмом, и не претендует на знание этого. Каутский в своем письме признает Плеханова знатоком марксизма, выражает свое убеждение в непримиримости идеализма с марксизмом, и мнение, что махизм не идеализм (или: не всякий махизм - идеализм). Что Каутский ошибается в последнем пункте и особенно насчет русского махизма, это несомненно. Ошибка его вполне извинительна, ибо махизма в целом он не изучал, писал частное письмо с явной целью предостеречь от преувеличения разногласий. Русскому писателю-марксисту при таких условиях ссылаться на Каутского значит проявлять чисто обывательскую леность мысли и трусость в борьбе. Каутский мог надеяться в 1908 году, когда он писал свое письмо, что махизм в известном толковании «примирим» с материализмом, но в России 1909-1910 годов ссылаться по этому вопросу на Каутского значит браться за примирение русских махистов с материалистами. Разве г. Потресов или кто другой берутся за это серьезно?
Каутский не беспринципен, а вот Потресов и К°, желающие объявить махизм «частным делом», образец беспринципности среди современного русского марксизма. Каутский был вполне искренен и ни капли не был беспринципен, когда он в 1908 году, не читая русских махистов, советовал им искать мира с Плехановым, как знатоком марксизма, как материалистом, ибо за материализм и против идеализма Каутский высказывался всегда и высказался в том же письме. А у гг. Потресовых и К°, прячущихся за Каутского в 1909-1910 годах, нет ни грана искренности, ни капли уважения к принципиальности.
Вы не видите, г. Потресов, живой реальной связи между философским спором и марксистским течением? Позвольте же мне, вчерашнему политику, почтительнейше указать вам на следующие хотя бы обстоятельства и соображения: 1) Спор о том, что такое философский материализм, почему ошибочны, чем опасны и реакционны уклонения от него, всегда связан «живой реальной связью» с «марксистским общественно-политическим течением» - иначе это последнее было бы
128
В. И. ЛЕНИН
не марксистским, не общественно-политическим и не течением. Отрицать «реальность» этой связи могут только ограниченные «реальные политики» реформизма или анархизма. 2) При богатстве и разносторонности идейного содержания марксизма ничего нет удивительного в том, что в России, как и в других странах, различные исторические периоды выдвигают особенно вперед то одну, то другую сторону марксизма. В Германии до 1848 года особенно выдвигалось философское формирование марксизма, в 1848 году - политические идеи марксизма, в 50-ые и 60-ые годы - экономическое учение Маркса. В России до революции особенно выдвинулось применение экономического учения Маркса к нашей действительности, во время революции - марксистская политика, после революции - марксистская философия. Это не значит, что позволительно когда бы то ни было игнорировать одну из сторон марксизма; это значит только, что не от субъективных желаний, а от совокупности исторических условий зависит преобладание интереса к той или другой стороне. 3) Время общественной и политической реакции, время «перевариванья» богатых уроков революции является не случайно тем временем, когда основные теоретические, и в том числе философские, вопросы для всякого живого направления выдвигаются на одно из первых мест. 4) В передовых течениях русской мысли нет такой великой философской традиции, какая связана у французов с энциклопедистами XVIII века, у немцев с эпохой классической философии от Канта до Гегеля и Фейербаха. Поэтому философская «разборка» именно для передового класса России была необходима, и нет ничего странного в том, что эта запоздавшая «разборка» наступила после того, как этот передовой класс вполне созрел во время недавних великих событий для своей самостоятельной исторической роли. 5) Эта философская «разборка» подготовлялась давно и в других странах мира постольку, поскольку, например, новая физика поставила ряд новых вопросов, с которыми должен был «сладить» диалектический материализм. В этом отношении «наш»
129
НАШИ УПРАЗДНИТЕЛИ
(по выражению Потресова) философский спор имеет не только известное, т. е. русское, значение. Европа дала материал для «освежения» философской мысли, а отставшая Россия во время вынужденного затишья 1908-1910 гг. особенно «жадно» бросилась на этот материал. 6) Белоусов назвал недавно III Думу богомольной Думой. Он верно схватил классовую особенность III Думы в этом отношении и справедливо заклеймил ханжество кадетов.
Не случайно, но в силу необходимости вся наша реакция вообще, либеральная (веховская, кадетская) реакция в частности, «бросились» на религию. Одной палки, одного кнута мало; палка все-таки надломана. Веховцы помогают передовой буржуазии обзавестись новейшей идейной палкой, духовной палкой. Махизм, как разновидность идеализма, объективно является орудием реакции, проводником реакции. Борьба с махизмом «внизу» не случайна, а неизбежна, поэтому в такой исторический период (1908- 1910 годы), когда «наверху» мы видим не только «богомольную Думу» октябристов и Пуришкевичей, но и богомольных кадетов, богомольную либеральную буржуазию.
Г. Потресов «оговорился», что он «богостроительства» «сейчас не касается». Вот этим-то и отличается беспринципный и обывательский публицист Потресов от Каутского. Каутский ни о богостроительстве махистов, ни о богомольных веховцах и не знал и потому моз говорить, что не всякий махизм - идеализм. Потресов это знает и, «не касаясь» главного (для того, кто смотрит ^/"»-«публицистически», главного), лицемерит. Объявляя борьбу с махизмом «частным делом», г. Потресов и иже с ним становятся в «общественно-политическом» смысле пособниками веховцев.
V
Переходя от г. Потресова к Базарову, мы должны заметить прежде всего, что, по вопросу о философском споре возражая первому, мы тем самым ответили и второму. Надо добавить только одно: терпимость
130
В. И. ЛЕНИН
В. Базарова к г. Потресову, стремление его найти у Потресова «долю правды» вполне понятны, ибо г. Потресов (как и все ликвидаторы), отгораживаясь словесно и формально от махизма, по сути дела уступает ему самое существенное. Махизм, как течение и как группа с «платформой», ничего иного и не решается требовать, как признания его разрыва с марксизмом за «частное дело»! Не случайно поэтому, что Потресов и Базаров строят друг другу глазки. Группа ликвидаторских литераторов и группа махистских литераторов действительно солидарны в том, чтобы в наше время распада охранять «свободу распада» от сторонников марксизма, от защитников теоретических основ марксизма. И эта солидарность не ограничивается вопросами философскими, как показывает далее В. Базаров своей статьей.
Говорю: даже, ибо именно Базаров отличался всегда наиболее вдумчивым отношением к серьезным вопросам политики. Об этом надо упомянуть, чтобы оценить значение невероятных шатаний такого человека, не только затем, чтобы подчеркнуть полезнейшую деятельность в прошлом литератора, погнавшегося за лаврами Герострата.
Геростратовским является, например, заявление Базарова: «Одним из крупнейших и пустяковейших недоразумений наших дней я считаю пресловутый вопрос о «гегемонии»». Над махистами из нашей среды тяготеет точно какой-то рок: одни охраняют «свободу распада», объявляя законным оттенком отзовизм, другие, понимающие глупость и вред отзовизма, прямо протягивают руку ликвидаторам в политике. Именно ликвидаторы и в «Нашей Заре», и в «Жизни», и в «Общественном движении» 73 ведут прямую и косвенную войну с идеей гегемонии. Констатируем с сожалением, что Базаров ушел в их лагерь.
Каковы доводы его по существу? Пять лет назад гегемония была фактом. «В настоящее время, по вполне понятным причинам, эта гегемония не только исчезла, но и превратилась в свою полную противоположность». Доказательство: «в наши дни лягание марксизма есть
131
НАШИ УПРАЗДНИТЕЛИ
непременное условие популярности в демократических кругах общества». Пример - Чуковский.
Читаешь - и глазам не веришь: Базаров, желавший быть марксистом, превращается в бывшего человека, способного брать под ручку гг. Потресовых.
Бога вы не боитесь, В. А. Базаров. Чуковские и прочие либералы, а также тьма демократов-трудовиков «лягали» марксизм всегда, с 1906 года сугубо, а «гегемония» не была «фактом» в 1906 году? Высуньтесь из либерально-литераторского чуланчика, взгляните хоть на отношение третьедумских депутатов-крестьян к рабочим депутатам. Простое сопоставление бесспорных фактов об их политическом поведении за три года, даже простое сравнение их формул перехода и формул кадетских, не говоря уже о сопоставлении политических заявлений в Думе с условиями жизни широких слоев населения за это время, - доказывает самым неопровержимым образом, что гегемония и сейчас факт. Гегемония рабочего класса есть его (и его представителей) политическое воздействие на другие элементы населения в смысле очищения их демократизма (когда есть демократизм) от недемократических примесей, в смысле критики ограниченности и близорукости всякого буржуазного демократизма, в смысле борьбы с «кадетовщиной» (если назвать так идейно-развращающее содержание речей и политики либералов) и т. д., и т. д. Нет ничего более характерного для нашего времени, как то, что Базаров мог написать такие невероятные вещи, и что группа журналистов, тоже считающих себя друзьями рабочих и сторонниками марксизма, милостиво похлопала за это его по плечу!
«Как будет обстоять дело к моменту грядущего подъема, предсказать совершенно немыслимо, - уверяет Базаров читателей ликвидаторского журнала. - Если духовный облик городской и деревенской демократии будет приблизительно тот же, как 5 лет тому назад, то гегемония марксизма снова станет фактом... Но нет решительно ничего невозможного в предположении, что физиономия демократии существенно изменится. Представим себе, например, что мелкая буржуазия русских деревень и городов будет достаточно радикально настроена против политических привилегий господствующих классов,
132
В. И. ЛЕНИН
достаточно сплочена и активна, но проникнута резким националистическим духом. Так как марксисты не могут идти ни на какие компромиссы с национализмом или антисемитизмом, то, очевидно, при указанных условиях о гегемонии не будет и помину».
Это не только неверно, но чудовищно нелепо. Если вражда к привилегиям будет соединена у известных слоев с национализмом, то разве разъяснение того, что такое соединение мешает устранению привилегий, не есть дело гегемона? Разве может быть борьба с привилегиями не соединена с борьбой страдающих от национализма мелких буржуа против выигрывающих от национализма мелких буржуа? Всякая борьба всякой мелкой буржуазии против всяких привилегий всегда несет на себе следы мелкобуржуазной ограниченности, половинчатости, а борьба с этими качествами и есть дело «гегемона». Базаров рассуждает по-кадетски, по-веховски. Вернее: Базаров ушел в лагерь Потресовых и К°, давно уже так рассуждающих.
То, чего нет на поверхности, не существует вовсе. То, чего не видят Чуковские и Потресовы, нереально. Вот каковы посылки рассуждения Базарова, бьющие в лицо марксизму. Марксизм учит нас, что мелкобуржуазные массы неизбежно, пока существует капитализм, будут страдать от антидемократических привилегий (такие привилегии теоретически «не обязательны» при чистом капитализме, но его очищение будет длиться до его смерти), страдать от экономического угнетения. Поэтому, пока существует капитализм, вечной является задача «гегемона» разъяснять источник этих привилегий и этого угнетения, показывать их классовые корни, давать пример борьбы против них, вскрывать лживость либеральных методов борьбы и т. д., и т. д.
Так думают марксисты. Так смотрят они на задачи «гегемона» в том лагере, условия жизни которого не позволяют мириться с привилегиями, в лагере не только пролетариев, но и полупролетарских и мелкобуржуазных масс. А Чуковские думают, что, раз этот лагерь оттеснен, придавлен, загнан в подполье, значит «исчезла гегемония», значит «вопрос о гегемонии стал пустяковейшим недоразумением».
133
НАШИ УПРАЗДНИТЕЛИ
Когда я вижу Базарова, говорящего эти позорные вещи, под ручку с Потресовыми, Левицкими и К° , уверяющими рабочий класс, что ему нужна не гегемония, а классовая партия, когда я вижу, с другой стороны, Плеханова, поднявшего (по презрительному выражению великолепного Потресова) «гвалт» при малейших признаках серьезных колебаний из-за вопроса о гегемонии, я говорю себе: большевики оказались бы именно такими изуверами фракционной буквы, которыми изображали их враги, если бы они поколебались при таком положении хоть минуту, если бы они усомнились хоть на секунду в том, что их долг, долг всех традиций большевизма, всего духа его учения и его политики - протянуть руку Плеханову, выразить ему полное товарищеское сочувствие. Нас разделяли и разделяют вопросы о том, как следовало тогда-то и тогда-то действовать «гегемонам», но мы - товарищи во время распада, в борьбе с людьми, для которых вопрос о гегемонии есть «пустяковейшее недоразумение». А Потресовы, Базаровы и проч. - для нас чужие люди, не менее чужие, чем Чуковские.
Пусть примут это к сведению те добряки, которые находят, что политика сближения с Плехановым есть «фракционная», узкая политика, которые желают «расширить» ее до примирения с Потресовыми, Базаровыми и проч., которые никак не хотят понять, почему мы подобное «примиренчество» считаем либо безнадежной глупостью, либо мизерным интриганством.
«Мысль» №№ 2 и 3, январь и февраль 1911 г. Подпись: В . Ильин | Печатается по тексту журнала «Мысль» |
134
КАДЕТЫ О «ДВУХ ЛАГЕРЯХ» И О «РАЗУМНОМ КОМПРОМИССЕ»
Ответ, который дала «Речь» министерскому официозу по вопросу о «лозунге» для выборов в IV Думу и о современной политической группировке, представляет из себя интересное и знаменательное явление.
«Речь» соглашается с «Русскими Ведомостями», что «выборы в IV Думу пойдут только между двумя лагерями: прогрессистами и правыми». «Подавать голоса придется не за партии, не за отдельных кандидатов, а за упрочение в России конституционного строя или против него». (Чрезвычайно мило это слово: «упрочение»!) «Политический смысл этого лозунга... - объективное признание того бесспорного факта, что правительственный курс вновь объединил всю оппозицию, правее и левее кадетов». Кадеты будут «центром этой политически-разнородной группы», причем, входя в нее, они «так же мало откажутся от своей прежней программы и тактики, как отказывались социал-демократы от своей программы и тактики, входя в дооктябрьские союзы» (передовица, 21 января).
«Господа, можем мы ответить всем официозам и официалам, не кто иной, как вы сами нас объединили... Теперь в России чем дальше, тем больше политические течения сливаются в два больших лагеря, за и против конституции... Наша задача теперь одна, опять одна, как до 17 октября...» (там же).
Следует отличать, при оценке этих рассуждений, вопрос об условиях выборов в IV Думу от вопроса
135
КАДЕТЫ О «ДВУХ ЛАГЕРЯХ» И О «РАЗУМНОМ КОМПРОМИССЕ»
о социально-политическом значении обсуждаемых перемен («лозунга» и группировок). Условия выборов вообще и в провинции особенно, наверное, вынудят «оппозицию» пользоваться неопределенным беспартийным термином: «прогрессисты» в еще более широких размерах, чем прежде. Отказ в легализации даже таких партий, как кадеты, неминуемо поведет к этому, и недоумения министерского официоза на этот счет, разумеется, одно сплошное лицемерие. В больших городах, как признают сами кадеты, в той же хотя бы передовице, будут выставлены самостоятельные кандидаты «более левых», по выражению «Русских Ведомостей», «групп». Уже отсюда видно, что о двух лагерях говорить не приходится.
Далее, про существование рабочей курии, выделенной современными избирательными законами, «Речь» пожелала совсем забыть. Наконец, относительно выборов в деревне (крестьянской) придется сказать, что даже слово «прогрессисты» будет здесь, несомненно, избегаться, но реальным «центром» «политически-разнородных» или политически-неопределенных групп будут, наверное, не кадеты.
К чему же сводится разговор о двух лагерях? К тому, что кадетам благоугодно, говоря о современном политическом положении, ограничить свой кругозор только теми элементами, из которых складывается третье-думское большинство. Только ту ничтожную долю населения, которая представлена этими элементами, господа кадеты и соблаговоляют признавать за политические «лагери». До сих пор основное деление в этом небольшом третьеиюньском уголке было: правые, октябристы, кадеты. (Известно, что физиономия III Думы определялась, в последнем счете, двумя болыпинствами: право-октябристским и октябристско-кадетским.) Теперь будет (по предсказанию «Русских Ведомостей», с которыми согласна «Речь») деление этих трех элементов на два «лагеря»! правые и прогрессисты.
Мы вполне признаем, что в основе этих либеральных предсказаний лежат не одни либеральные пожелания, но и объективные факты: изменения в политическом
136
В. И. ЛЕНИН
положении и политическом настроении русской буржуазии. Непозволительно только было бы забывать о том, что о двух лагерях можно говорить, лишь ограничивая свое поле наблюдения большинством третьей Думы. Непозволительно забывать, что реальное значение всех этих разговоров ограничивается тенденцией к сближению, слиянию, соединению «лагерей» октябристского и кадетского в «лагерь» прогрессистский (разумеется, при молчаливо подразумеваемом отпадении большей или меньшей части октябристского лагеря в лагерь правый). Когда кадеты говорят: «нас» объединили, «наша» задача опять одна и т. п., то эти слова: «мы», «нас», «наша» реально означают октябристов и кадетов, не более того.
На чем же «их» объединили? какова «их» задача? каков «их» лозунг для выборов в IV Думу? «Упрочение конституции», - отвечают «Русские Ведомости» и «Речь». Этот ответ только кажется определенным, а на самом деле он ровно ничего не определяет, сводясь к тому же, совершенно бессодержательному, указанию на какую-то неопределенную «среднюю» между октябристами и кадетами. Ибо и Милюков, и Гучков согласны в том, что «у нас, слава богу, есть конституция», но сойтись они мечтают на «упрочении» не того, что у «нас» есть, а того, чего у нас нет. Мечтанием, и притом не очень осмысленным мечтанием, является также и то, чтобы Милюков и Гучков, кадеты и октябристы сегодня, «прогрессисты» завтра, могли сойтись на определении содержания желаемой конституции. Не сошлись бы они ни на правовых формулах, выражающих конституцию, ни на определении того, какие реальные интересы каких реальных классов должна удовлетворять и охранять эта конституция. Поэтому действительное значение этого общего лозунга сводится к тому, что, будучи сближаемы «отрицательной задачей: задачей борьбы с общим противником» (выражение «Речи» из той же передовицы), октябристы и кадеты не могут определить своих положительных задач, не могут найти в среде своих лагерей тех сил, которые обладали бы способностью сдвинуться с мертвой точки.
137
КАДЕТЫ О «ДВУХ ЛАГЕРЯХ» И О «РАЗУМНОМ КОМПРОМИССЕ»
Это признание того, что точка действительно получилась мертвая, что сдвинуться с нее нужно, нужно и октябристам и кадетам, что сдвинутые с нее те и другие совершенно бессильны, взятые сами по себе, - выразилось особенно рельефно в рассуждении «Речи» по одному частному поводу о «разумном компромиссе».
«И если в течение думских споров о петербургской канализации, - читаем в передовице «Речи» от 20 января, - нездоровая подпочва спора немного затушевалась, если оказалось даже для центра (т. е. для октябристов) возможным примкнуть к тому разумному компромиссу, который предложен был фракцией народной свободы и принят городским самоуправлением, - то вмешательство П. А. Столыпина грубо сорвало покров (а вы хотели бы, господа кадеты, чтобы больные вопросы оставались под покровом?) и вскрыло все ту же старую, давно всем опротивевшую подоплеку политической борьбы государства с самоуправлением».
Либеральная буржуазия в виде совсем, совсем невинной особы, которая мечтает о «разумных компромиссах» на деловой, не политической, почве, а представители «неконституционных», старых начал - в роли политических воспитателей, срывающих покровы, вскрывающих классовую подпочву! Разумный компромисс состоит в том - вздыхает либерал - чтобы удовлетворялось то, на чем сошлись кадеты, октябристы и беспартийные тузы капитала (петербургское городское самоуправление). Ничего нет разумного в том, чтобы мы вам уступали, отвечает правительство; разумно только то, чтобы вы нам уступали.
Маленький вопрос об оздоровлении Петербурга, о распределении ролей и прав между самоуправлением и самодержавием, подал повод к разъяснению истин, имеющих не маленькое значение. Что «разумнее», в самом деле, пожелания, мечтания, требования всей буржуазии или власть хотя бы, скажем, Совета объединенного дворянства 74?
Для «Речи», как и для всей кадетской партии, критерий «разумности» компромисса состоит в том, что его одобрили деловые люди, дельцы, тузы, сами октябристы,
138
В. И. ЛЕНИН
сами воротилы петербургского городского самоуправления. Но реальная действительность, - как бы ее ни прихорашивали покровами вроде фразы: «у нас, слава богу, есть конституция», - срывает эти компромиссы и эти покровы достаточно грубо.
Итог: вы нас объединили, говорит «Речь» министерскому официозу. - Кого «нас»? - Оказывается, октябристов и кадетов. - На чем объединили? - На общей задаче: упрочение конституции. - А что следует понимать под конституцией и ее упрочением? - Разумный компромисс между октябристами и кадетами. - В чем критерий разумности подобных компромиссов? - В одобрении их худшими представителями русского «колупаевского» капитализма 75 вроде петербургских думцев. - А каков практический результат этих разумных компромиссов? - Тот, что П. А. Столыпин, или Государственный совет, или Толмачев и т. д., и т. д. эти компромиссы «грубо срывают»... О, деловые политики!..
... А что, не будет ли на выборах в IV Думу третьего лагеря, характеризующегося сознанием того, как неразумна, смешна, наивна кадетская политика «разумного компромисса»? Как вы думаете об этом, господа из «Речи» и из «Русских Ведомостей»?
«Звезда» №8, 5 февраля 1911 г.
Подпись: В . Ильин | Печатается по тексту газеты «Звезда» |
139
ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЕ ПАДЕНИЯ КРЕПОСТНОГО ПРАВА
19-го февраля 1911 г. исполняется 50 лет со дня падения крепостного права в России. Повсюду готовятся чествовать этот юбилей. Царское правительство принимает все меры, чтобы в церквах и в школах, в казармах и на публичных чтениях проповедовались исключительно черносотенные взгляды на так называемое «освобождение» крестьян. Из Петербурга спешно рассылаются по всей России циркуляры о том, чтобы все и всяческие учреждения не выписывали для распространения в народе никаких других книг и брошюр, кроме издаваемых «Национальным клубом», т. е. одной из самых реакционных третьедумских партий. Усердные губернаторы в некоторых местах уже дошли до того, что распускают основанные помимо полицейского «руководства» (например, земские) комитеты по чествованию юбилея крестьянской «реформы», - распускают за недостаточную готовность вести это чествование так, как требует правительство черной сотни.
Правительство беспокоится. Оно видит, что как бы ни был забит, запуган, бессознателен и темен тот или иной рабочий или крестьянин, а все же простое вспоминание о том, что полвека тому назад была объявлена отмена крепостного права, не может не шевелить, не волновать народ, придавленный помещичьей, барской Думой, страдающий сильнее, чем прежде, от самодурства, насилия и гнета помещиков-крепостников с их полицией и чиновниками.
140
В. И. ЛЕНИН
В государствах Западной Европы последние остатки крепостного права были уничтожены революциями 1789 года во Франции, 1848 в большинстве остальных стран. В России в 1861 году народ, сотни лет бывший в рабстве у помещиков, не в состоянии был подняться на широкую, открытую, сознательную борьбу за свободу. Крестьянские восстания того времени остались одинокими, раздробленными, стихийными «бунтами», и их легко подавляли. Отмена крепостного права была проведена не восставшим народом, а правительством, которое после поражения в крымской войне 76 увидело полную невозможность сохранения крепостных порядков.
Крестьян «освобождали» в России сами помещики, помещичье правительство самодержавного царя и его чиновники. И эти «освободители» так повели дело, что крестьяне вышли «на свободу» ободранные до нищеты, вышли из рабства у помещиков в кабалу к тем же помещикам и их ставленникам.
Русских крестьян господа благородные помещики «освобождали» так, что свыше пятой доли крестьянской земли было отрезано в пользу помещиков. За свои, потом и кровью политые, крестьянские земли крестьяне были обязаны платить выкуп, то есть дань вчерашним рабовладельцам. Сотни миллионов рублей этой дани крепостникам выплатили крестьяне, разоряясь все более и более. Помещики не только награбили себе крестьянской земли, не только отвели крестьянам худшую, иногда совсем негодную землю, но сплошь да рядом понаделали ловушек, то есть так размежевали землю, что у крестьян не осталось то выпасов, то лугов, то леса, то водопоя. Крестьяне в большинстве губерний коренной России остались и после отмены крепостного права в прежней, безысходной кабале у помещиков. Крестьяне остались и после освобождения «низшим» сословием, податным быдлом, черной костью, над которой измывалось поставленное помещиками начальство, выколачивало подати, пороло розгами, рукоприкладствовало и охальничало.
Ни в одной стране в мире крестьянство не переживало и после «освобождения» такого разорения, такой
141
ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЕ ПАДЕНИЯ КРЕПОСТНОГО ПРАВА
нищеты, таких унижений и такого надругательства, как в России.
Но падение крепостного права встряхнуло весь народ, разбудило его от векового сна, научило его самого искать выхода, самого вести борьбу за полную свободу.
После падения крепостного права в России все быстрее и быстрее развивались города, росли фабрики и заводы, строились железные дороги. На смену крепостной России шла Россия капиталистическая. На смену оседлому, забитому, приросшему к своей деревне, верившему попам, боявшемуся «начальства» крепостному крестьянину вырастало новое поколение крестьян, побывавших в отхожих промыслах, в городах, научившихся кой-чему из горького опыта бродячей жизни и наемной работы. В крупных городах, на фабриках и заводах все увеличивалось число рабочих. Постепенно стали складываться соединения рабочих для совместной борьбы с капиталистами и с правительством. Ведя эту борьбу, русский рабочий класс помогал миллионам крестьянства подняться, выпрямиться, сбросить с себя привычки крепостных рабов.
В 1861 году крестьяне способны были только на «бунты». В течение десятилетий после 1861 года русские революционеры, геройски стремясь поднять народ на борьбу, оставались одинокими и гибли под ударами самодержавия. К 1905 году окреп и вырос в долголетней стачечной борьбе, в долголетней работе пропаганды, агитации, организации, которая велась социал-демократической партией, русский рабочий класс. И он повел весь народ, повел миллионы крестьянства на революцию.
Царское самодержавие было надломано революцией 1905 года. Эта революция впервые создала в России из толпы мужиков, придавленных проклятой памяти крепостным рабством, народ, начинающий понимать свои права, начинающий чувствовать свою силу. Революция 1905 года впервые показала царскому правительству, русским помещикам, русской буржуазии, что миллионы и десятки миллионов становятся гражданами, становятся борцами, не позволяют помыкать собою как быдлом, как чернью. А действительное
142
В. И. ЛЕНИН
освобождение масс от гнета и произвола нигде и никогда на свете не достигалось не чем иным, кроме как самостоятельной, геройской, сознательной борьбой самих этих масс.
Революция 1905 года только надломила, но не уничтожила самодержавие. Оно мстит теперь народу. Помещичья Дума еще сильнее гнетет и давит. Недовольство и возмущение опять растут повсюду. За первым шагом будет второй. За началом борьбы будет продолжение. За революцией 1905 года идет новая, вторая революция. Об ней напоминает, к ней зовет юбилей падения крепостного права.
Нам нужно «второе 19-ое февраля», хныкают либералы. Неправда. Так говорят лишь буржуазные трусы. Второе «19-ое февраля» невозможно после 1905 года. Нельзя «освобождать сверху» народ, который научился (и учится - на опыте помещичьей, III Думы учится) бороться снизу. Нельзя «освобождать сверху» народ, во главе которого хоть раз выступал революционный пролетариат.
Черносотенцы понимают это и потому боятся юбилея 1861 года. «61-ый год, - писал верный сторожевой пес царской черной сотни, Меньшикову газете «Новое Время», - 61-ый год не сумел предупредить девятьсот пятого».
Черносотенная Дума и бешенство царского правительства в преследовании его врагов не предупреждает, а ускоряет новую революцию. Тяжелый опыт 1908- 1910 годов учит народ новой борьбе. За летними (1910 года) стачками рабочих начались зимние стачки студентов. Новая борьба нарастает, - может быть, медленнее, чем мы бы хотели, но верно, неизбежно нарастает.
Революционная социал-демократия, очищая себя от маловеров, отвернувшихся от революции и нелегальной партии рабочего класса, собирает свои ряды и сплачивается для грядущих великих битв.
«Рабочая Газета» № 3, 8 (21) февраля 1911 г. | Печатается по тексту «Рабочей Газеты» |
143
ПАВЕЛ ЗИНГЕР
УМЕР 18 (31) ЯНВАРЯ 1911 г.
5-го февраля текущего года немецкая социал-демократия хоронила одного из старейших своих вождей, Павла Зингера. Все рабочее население Берлина - многие сотни тысяч - по призыву партии явились на похоронное шествие, пришли почтить память того, кто отдал все свои силы, всю свою жизнь на служение делу освобождения рабочего класса. Никогда трехмиллионный Берлин не видал такого скопления народу: не менее миллиона человек были участниками и зрителями шествия. Никогда ни один из сильных мира сего не удостаивался таких похорон. Можно приказать десяткам тысяч солдат выстроиться по улицам при проводах праха какого-нибудь короля или знаменитого избиениями внешних и внутренних врагов генерала, но нельзя поднять население громадного города, если в сердцах всей миллионной трудящейся массы нет горячей привязанности к своему вождю, к делу революционной борьбы самой этой массы против гнета правительства и буржуазии.
Павел Зингер сам принадлежал к буржуазии, происходил из купеческой семьи, довольно долго был богатым фабрикантом. Он примыкал, в начале своей политической деятельности, к буржуазной демократии. Но в отличие от массы буржуазных демократов и либералов, забывающих очень быстро свою любовь к свободе из-за страха перед успехами рабочего движения, Зингер был горячим, искренним, до конца последовательным
144
В. И. ЛЕНИН
и бесстрашным демократом. Колебания, трусость, измены буржуазной демократии не увлекали его, а вызывали в нем отпор, создавали все более твердое убеждение в том, что только партия революционного рабочего класса способна довести до конца великую борьбу за свободу.
В 60-х годах прошлого века, когда немецкая либеральная буржуазия трусливо отворачивалась от нараставшей в Германии революции, торгуясь с правительством помещиков, примиряясь с королевским всевластием, Зингер решительно повернул к социализму. В 1870 г., когда вся буржуазия была опьянена победами над Францией и когда широкие массы населения дали увлечь себя подлой, человеконенавистнической, «либеральной» проповеди национализма и шовинизма, Зингер подписал протест против отнятия у Франции Эльзаса и Лотарингии. В 1878 году, когда буржуазия помогала реакционному, помещичьему («юнкерскому», как говорят немцы) министру Бисмарку провести исключительный закон против социалистов, распустить рабочие союзы, закрыть рабочие газеты, обрушить тысячи преследований на сознательный пролетариат, - Зингер окончательно вошел в социал-демократическую партию.
И с тех пор история жизни Зингера неразрывно связана с историей Германской с.-д. рабочей партии. Он беззаветно отдался трудному делу революционного строительства. Он отдал партии все свои силы, все свое богатство, все свои недюжинные организаторские способности, все таланты практика и руководителя. Зингер был из числа тех немногих - можно сказать: из числа тех исключительно редких выходцев из буржуазии, которых долгая история либерализма, история измен, трусости, сделок с правительством, угодничества буржуазных политиканов не расслабляет, не развращает, а закаляет, превращает в революционеров до мозга костей. Редки такие выходцы из буржуазии, примыкающие к социализму, и только таким редким, долголетней борьбой искушенным, людям должен доверять пролетариат, если он хочет выковать себе рабочую
145
ПАВЕЛ ЗИНГЕР
партию, способную ниспровергнуть современное буржуазное рабство. Зингер был беспощадным врагом оппортунизма в рядах немецкой рабочей партии и до конца дней своих оставался непоколебимо верен непримиримой, революционно-социал-демократической политике.
Зингер не был ни теоретиком, ни публицистом, ни блестящим оратором. Он был прежде всего и больше всего практиком-организатором нелегальной партии во время исключительного закона, гласным городской (Берлинской) думы и парламентарием после отмены этого закона. И этот практик, у которого большая часть времени уходила на мелкую, будничную, технически-парламентскую и всяческую «деловую» работу, был велик тем, что он не делал себе кумира из мелочей, не поддавался столь обычному и столь пошлому стремлению отмахиваться от резкой и принципиальной борьбы во имя якобы этой «деловой» или «положительной» работы. Напротив, Зингер, всю жизнь посвятивший этой работе, всякий раз, когда вставал вопрос о коренном характере революционной партии рабочего класса, о конечных целях ее, о блоках (союзах) с буржуазией, об уступках монархизму и т. д., - всегда был во главе самых твердых и самых решительных борцов со всеми проявлениями оппортунизма. Во время исключительного закона против социалистов Зингер вместе с Энгельсом, Либкнехтом и Бебелем боролся на два фронта: и против «молодых», полуанархистов, отрицавших парламентскую борьбу, и против умеренных «легалистов во что бы то ни стало». В позднейшее время Зингер столь же решительно боролся с ревизионистами.
Он заслужил ту ненависть буржуазии, которая проводила его в могилу. Буржуазные ненавистники Зингера (немецкие либералы и наши кадеты) злорадно указывают на то, что с его смертью сходит в могилу один из последних представителей «героического» периода немецкой социал-демократии, то есть того периода, когда так сильна, свежа, непосредственна была у вожаков вера в революцию, отстаиванье принципиально-
146
В. И. ЛЕНИН
революционной политики. На смену Зингеру - говорят эти либералы - идут умеренные, аккуратные вожаки «ревизионисты», люди скромных претензий и мелких расчетов. Слов нет, рост рабочей партии нередко привлекает многих оппортунистов в ряды ее. Слов нет, выходцы из буржуазии в наше время гораздо чаще несут пролетариату свою робость, узость мысли или любовь к фразе, чем твердость революционных убеждений. Но пусть не ликуют враги раньше времени! Рабочая масса и в Германии, и в других странах все больше сплачивается в армию революции, и эта армия развернет свои силы в недалеком будущем, ибо революция нарастает и в Германии, и в других странах.
Умирают старые революционные вожди - растет и крепнет молодая армия революционного пролетариата.
«Рабочая Газета» № 3, 8 (21) февраля 1911 г. | Печатается по тексту «Рабочей Газеты» |
147
ЗАМЕТКИ
МЕНЬШИКОВ, ГРОМОБОЙ, ИЗГОЕВ
Выступление 66-ти московских промышленников 77, представляющих по подсчету какой-то московской газеты капитал в полмиллиарда рублей, подало повод к ряду чрезвычайно ценных и характерных статей в различных органах печати. Помимо того, что эти статьи освещают необычайно ярко политическое положение в данную минуту, они дают интересный материал по многим основным и принципиальным вопросам, касающимся всей эволюции России в XX веке.
Вот г. Меньшиков в «Новом Времени», излагающий точку зрения правых партий и правительства:
«Как все эти Рябушинские, Морозовы и прочие не понимают, что в случае переворота они все будут повешены, а в лучшем случае станут нищими?» «Эту энергическую фразу» г. Меньшиков приводит, по его словам («Новое Время» № 12549), «из письма студента одного весьма революционного института». И от себя уже автор добавляет: «Несмотря на грозное предостережение 1905 года, верхние классы России, включая купечество, чрезвычайно плохо разбираются в надвигающейся катастрофе». «Да, гг. Рябушинские, Морозовы и прочие, им подобные! Несмотря на ваш флирт с революцией и все аттестаты либерализма, которые вы спешите выслуживать, именно вам первым придется пасть жертвой готовящегося переворота. Вас повесят первых - не за какие-нибудь преступления, а за то, что вам кажется добродетелью, - просто за обладание
148
В. И. ЛЕНИН
тем полу миллиардом, которым вы так кичитесь». «Либеральная буржуазия, включая среднее дворянство, чиновничество и купечество, беспечно идет к краю революционной пропасти вместе со своими титулами, чинами и капиталами». «Если либеральные подзуживатели бунта наконец дождутся, когда их потащат на виселицу, - пусть они припомнят, как была мягка к ним старая государственная власть, как она их предупредительно выслушивала, как ухаживала за ними и как мало заявляла претензий на их пустые головы. Пусть именно в тот черный для них час сравнят благодеяния радикального режима со старым, патриархальным».
Это пишет неофициальный официоз правительства 17-го февраля, в тот самый день, когда официальный официоз, «Россия», из кожи лезет вон, чтобы доказать, при помощи «Голоса Москвы», что «выходка» 66-ти «не может считаться выражением мнения московского купечества». «Дворянский съезд - организация, - пишет «Россия», - а 66 купцов, которые сами говорят о себе, что они действовали, как частные лица, не являются организацией».
Неудобно иметь два официоза! Один другого побивает. Один доказывает, что «выходку» 66-ти нельзя рассматривать, как выражение мнения даже московского хотя бы купечества. А другой доказывает, что «выходка» имеет гораздо более широкое значение, служа выражением мнения не только московского и не только купечества, а всей российской либеральной буржуазии вообще. Г. Меньшиков берется, от имени «старой государственной власти», предостеречь эту либеральную буржуазию: не об тебе ли мы печемся?
Наверно нет ни единой страны в Европе, где бы в течение XIX века сотни раз не раздавался этот призыв «старой государственной власти», а также дворянства и реакционной публицистики, адресуемый к либеральной буржуазии, призыв «не подзуживать»... И никогда призывы не помогали, хотя «либеральная буржуазия» не только не хотела «подзуживать», а, напротив, с такой же энергией и искренностью боролась с «подзужи-вателями», с какой 66 купцов осуждают забастовки.
149
ЗАМЕТКИ
Как осуждения, так и призыв бессильны, раз дело идет о всех условиях жизни общества, заставляющих тот или иной класс чувствовать невыносимость положения и говорить об этом. Г. Меньшиков правильно выражает интересы и точку зрения правительства и дворянства, пугая либеральную буржуазию революцией и упрекая ее за легкомыслие. 66 купцов правильно выражают интересы и точку зрения либеральной буржуазии, упрекая правительство и осуждая «забастовщиков». Но взаимные упреки - только симптом, неопровержимо свидетельствующий о крупных «недостатках механизма», о том, что, несмотря на все желание «старой государственной власти» удовлетворить буржуазию, сделать шаг в ее сторону, создать для нее очень влиятельное местечко в Думе, несмотря на сильнейшее и искреннейшее желание буржуазии устроиться, ужиться, поладить, приспособиться, - «приспособления» все же не выходит! Вот в чем суть, вот где канва, а взаимные упреки - одни узоры.
Г. Громобой в «Голосе Москвы» посылает необходимое предостережение «правительству» (№ 38 от 17 февраля, статья «Необходимое предостережение»). «Никакие проявления «твердой» власти, - пишет он, - никакие волевые импульсы не дадут родине покоя, пока не будут идти рука об руку со слишком затянувшимися реформами». (Не очень грамотно пишет г. Громобой, но смысл его речи все же вполне ясен.) «И смута, как последствие затянувшегося кризиса, не может быть объявляема как «force majeure» для неплатежа по векселям». (Неудобное сравнение, г. публицист октябристских коммерсантов: во-первых, векселя-то ведь неподписанные; а, во-вторых, ежели бы даже они были подписаны, где тот коммерческий суд, куда вы Могли бы обратиться, и кто тот судебный пристав и прочие, могущие произвести взыскание? Подумайте-ка, г. Громобой, и вы увидите, что не только октябристская, но и кадетская партия есть партия бронзовых векселей в политике.) «В таком случае она будет лишь усиливаться... за студенческими волнениями пойдет многое, уже пережитое. Поведете корабль назад - увидите
150
В. И. ЛЕНИН
пройденный путь». «Была бита ставка на слабых, может оказаться побитой и ставка на сильных. Власти нечего будет предъявить. Ее расчеты на успокоение могут рассеяться, как дым, при условиях каких угодно выборов». (Г. Громобой имеет в виду выборы в IV Думу.) «Если начнут проходить караваны оппозиции через те скалы, где носились лишь туманы власти, если оттолкнувшая от себя умеренные элементы власть останется в одиночестве, - то выборы станут горьким ее поражением, и весь порядок будет потрясен оттого, что он не порядок правовой».
Меньшиков упрекает буржуазию в том, что она «подзуживает» «революцию», - буржуазия упрекает Меньшиковых в том, что они «ведут к усилению смуты». «Старая, но вечно новая история».
Ренегат Изгоев в кадетской «Речи» пытается, по поводу той же темы, подвести некоторые социологические итоги, - не соображая, как неосторожно браться за это занятие кадетам вообще, ренегатам в частности. В статье «Сопоставление» (от 14 февраля) он сравнивает съезд объединенного дворянства с выступлением 66-ти московских купцов. «Объединенное дворянство, - пишет он, - упало до Пуришкевича, московские промышленники заговорили языком государственности». В прошлом, - продолжает г. Изгоев, - «дворянство оказывало народу серьезные культурные услуги», но «культурной работой занималось только меньшинство, а большинство его травило». «Но таков, вообще, исторический закон, что прогрессивно действует лишь меньшинство данного класса».
Очень, очень хорошо: «таков, вообще, исторический закон». Так пишет кадетская «Речь» устами г. Изгоева. Однако присматриваясь ближе, мы с удивлением узнали, что «общие исторические законы» не простирают своего действия за пределы феодального дворянства и либеральной буржуазии. В самом деле. Припомним «Вехи», в которых писал тот же г. Изгоев и с которыми полемизировали виднейшие кадеты таким образом, что касались частностей и не трогали основного, главного, существенного. Существенное в «Вехах»,
151
ЗАМЕТКИ
разделяемое всеми кадетами и тысячи раз высказывавшееся гг. Милюковыми и К° , состоит в том, что остальные классы России, кроме реакционного дворянства и либеральной буржуазии, проявили себя (в первом десятилетии настоящего века) действиями своего меньшинства, поддавшегося «угару», увлеченного «интеллигентскими» «вожаками», неспособного возвыситься до «государственной» точки зрения. «Надо иметь, наконец, смелость сознаться, - писал г. Изгоев в «Вехах», - что в наших Государственных думах огромное большинство депутатов, за исключением трех-четырех десятков кадетов и октябристов, не обнаружило знаний, с которыми можно было бы приступить к управлению и переустройству России». Это говорится, как всякий понимает, про крестьянских депутатов, трудовиков и про рабочих депутатов.
Итак, «вообще исторический закон» состоит в том, что «прогрессивно действует лишь меньшинство данного класса». Если действует меньшинство буржуазии, то это прогрессивное меньшинство, оправдываемое «общим историческим законом». «Моральный авторитет распространяется на весь класс, если только меньшинство получает возможность работать», поучает нас г. Изгоев. Но если действует меньшинство крестьян или рабочих, то это отнюдь не соответствует «историческому закону», это отнюдь не «прогрессивное меньшинство данного класса», это меньшинство отнюдь не имеет «морального авторитета», чтобы говорить от имени «целого» класса, - ничего подобного, это меньшинство, сбитое с толку «интеллигентщиной», антигосударственное, антиисторичное, обеспочвенное и так далее, как в «Вехах» прописано.
Кадетам вообще, веховцам в частности, рискованно пускаться в обобщения потому, что всякий их приступ к обобщениям неизбежно разоблачает полнейшее внутреннее родство кадетских и меньшиковских рассуждений.
«Россия» и «Земщина» 78 рассуждают: 66 купцов, это - меньшинство, отнюдь не представляющее класса, не проявляющее ни знаний, ни способности «к управлению
152
В. И. ЛЕНИН
и переустройству России», и вовсе даже это не купцы, а совращенные «интеллигенты» и т. д., и т. п.
Изгоевы и Милюковы рассуждают: трудовики и рабочие депутаты в наших, к примеру скажем, Государственных думах, это - меньшинство, отнюдь не представляющее своих классов (т. е. девять десятых населения), сбитое с толку «интеллигентщиной», не проявляющее ни знаний, ни способности «к управлению и переустройству России» и т. д., и т. п.
Откуда это полнейшее внутреннее родство рассуждений «России» и «Земщины», с одной стороны, «Речи» и «Русских Ведомостей», с другой? Оттуда, что, при всем различии представляемых ими классов, и те и другие группы органов представляют классы, уже неспособные ни к какому существенному, самостоятельному, творческому, решающему прогрессивному историческому действию. Оттуда, что не только первая, но и вторая группа органов, не только реакционеры, но и либералы, представляют класс, боящийся исторической самодеятельности других, более широких слоев, групп и масс населения, других - более многочисленных - классов.
Г. Изгоев, в качестве ренегата «из марксистов», наверное, усмотрит здесь вопиющее противоречие: с одной стороны, признавать капиталистическое развитие России, а следовательно, имманентную тенденцию этого развития к максимально-полному и максимально-чистому господству буржуазии и в экономической, и в политической сфере, а с другой стороны, объявлять уже неспособной к самостоятельному, творческому, историческому действию либеральную буржуазию!
«Противоречие» это есть противоречие живой жизни, а не противоречие неправильного рассуждения. Неизбежность буржуазного господства нисколько не означает того, что либеральная буржуазия способна на такие проявления исторической самодеятельности, которые могли бы вызволить ее из «неволи» пуришкевичевской. Во-первых, история вовсе не идет таким простым и гладким путем, чтобы всякое исторически назревшее преобразование означало тем самым достаточную зре-
153
ЗАМЕТКИ
лость и силу для проведения этого преобразования тем именно классом, которому оно в первую голову выгодно. Во-вторых, кроме либеральной буржуазии есть еще другая буржуазия, например, все крестьянство, взятое в массе, есть не что иное, как демократическая буржуазия. В-третьих, история Европы показывает нам, что бывали буржуазные по своему общественному содержанию преобразования, осуществлявшиеся элементами вовсе не из буржуазии. В-четвертых, история России за последние полвека показывает нам то же самое...
Когда идеологи и вожди либерализма начинают рассуждать так, как рассуждают веховцы, Карауловы, Маклаковы, Милюковы, это означает, что ряд исторических условий вызвал во всей либеральной буржуазии такое «устремление вспять», такую боязнь движения вперед, что это движение пройдет помимо нее, через нее, вопреки ее опасениям. А такая перебранка, как взаимное обвинение Меньшикова Громобоем и Громо-боя Меньшиковым в «усилении смуты», является лишь симптомом того, что это историческое движение вперед всеми начинает ощущаться...
«Современное общество, - пишет в той же статье г. Изгоев, - построенное в глубине своей на начале личной собственности, есть общество классовое и иным пока быть не может. Место падающего класса стремится всегда занять другой класс».
Какой он вумный, - думает г. Милюков, читая подобные тирады в своей «Речи». - А приятно все же иметь кадета, который в 25 лет был социал-демократом, а в 35 «поумнел» и раскаялся в заблуждениях.
Неосторожное это занятие для вас, г. Изгоев, пускаться в обобщения. Современное общество есть общество классовое, очень хорошо. А может ли быть в классовом обществе внеклассовая партия? По всей вероятности, вы догадываетесь, что нет. Так зачем же вы совершаете такую неловкость, что ораторствуете о «классовом обществе» в органе такой партии, которая как раз видит свою гордость и заслугу в том (а по мнению тех, кто не только на словах и не только для
* Дворян либеральными купцами и либеральных купцов дворянами.
154
В. И. ЛЕНИН
фельетонной болтовни признает современное общество классовым, - проявляет свое лицемерие или свою близорукость тем, -) - что объявляет себя партией внеклассовой?
Когда вы поворачиваете свое лицо к объединенному дворянству и к либеральному московскому купечеству, тогда вы кричите о том, что современное общество есть классовое общество. А когда вам приходится, когда неприятные (ах, ужасно какие неприятные!) события заставляют вас повернуться хоть на короткое время лицом к крестьянству или к рабочим, тогда вы начинаете громить узкую, омертвелую, окостенелую, безнравственную, материалистическую, безбожную, ненаучную «доктрину» о классовой борьбе. Ох, не браться бы вам лучше, г. Изгоев, за социологические обобщения. Ой, не ходи, Грицю, та на вечерицю!
«... Место падающего класса стремится всегда занять другой класс...»
Не всегда, г. Изгоев. Бывает так, что оба класса, и падающий и «стремящийся», изрядно уже прогнили - один больше, другой меньше, конечно, но все же оба изрядно прогнили. Бывает так, что, чувствуя эту свою гнилость, «стремящийся» вперед класс боится сделать шаг вперед, а ежели делает, то обязательно при этом торопится сделать два шага назад. Бывает такая либеральная буржуазия (например, в Германии и особенно в Пруссии так было), которая боится «занять место» падающего класса, а все усилия направляет на то, чтобы «разделить место» или, вернее, получить местечко хотя бы в лакейской, - но только не занимать место «падающего», только не доводить падающего до «падения». Бывает так, г. Изгоев.
В такие исторические эпохи, когда это случается, либералы могут принести (и приносят) величайший вред всему общественному развитию, если им удается выдать себя за демократов, ибо разница между теми и другими, либералами и демократами, как раз в том, что первые боятся «занять место», а вторые не боятся этого. И те и другие осуществляют исторически назревшее буржуаз-
155
ЗАМЕТКИ
ное преобразование, но одни боятся осуществить его, тормозят его своей боязнью, другие - разделяя нередко массу иллюзий насчет последствий буржуазного преобразования - вкладывают все свои силы и всю душу в его осуществление.
Чтобы иллюстрировать эти общие социологические рассуждения, позволю себе привести один пример либерала, который не стремится, а боится «занять место» падающего класса, и который поэтому (сознательно или бессознательно, все равно) злейшим образом обманывает население, называя себя «демократом». Либерал этот - член III Думы помещик А. Е. Березовский 1-ый, кадет, который во время аграрных прений (в 1908 году) произнес в Думе следующую речь, одобренную лидером партии г. Милюковым, назвавшим речь «прекрасной». Напомнить эту речь, смеем думать, не лишне ввиду близких выборов.
«... По моему глубокому убеждению, - говорил г. Березовский 27 октября 1908 года в Государственной думе, защищая земельный проект, - этот проект гораздо более полезен и для владельцев земли, и я это говорю, господа, зная земледелие, сам занимаясь им всю жизнь и владея землей... Не надо выхватывать голый факт принудительного отчуждения, возмущаться им, говорить, что это насилие, а надо посмотреть, во что выливается это предложение, что предлагали, например, в своем проекте 42 члена I Государственной думы. В нем заключалось только признание необходимости в первую очередь подвергнуть отчуждению те земли, которые не эксплуатируются самими владельцами, которые обрабатываются крестьянским инвентарем и, наконец, которые сдаются в аренду. Затем партия народной свободы поддерживала образование комиссий на местах, которые, поработав известное время, может быть, даже ряд лет, должны выяснить, какие земли подлежат отчуждению, какие не подлежат и сколько нужно крестьянам земли для их удовлетворения. Эти комиссии конструировались бы так, что в них была бы половина крестьян и половина некрестьян, и мне кажется, что в этой общей конкретной обстановке на местах выяснилось бы, как следует, и количество подходящей для отчуждения земли, и количество земли, необходимой для крестьян, и, наконец, сами крестьяне убедились бы, в какой мере могут быть удовлетворены их справедливые требования и в какой степени неверны и неосновательны часто их желания получить много земли. Затем этот материал возвратился бы в Думу, которая бы его переработала, далее материал этот пошел бы в Государственный совет и, наконец, дошел бы до высочайшей
156
В. И. ЛЕНИН
санкции. Вот, собственно, порядок, которого почему-то устрашилось правительство, распустило Думу и привело нас к настоящему положению вещей. Результатом этой планомерной работы, несомненно, было бы удовлетворение истинных нужд населения, связанное с ним успокоение и сохранение культурных хозяйств, которых никогда партия народной свободы разрушать без крайней необходимости не желала» (Стенографические отчеты, стр. 398).
Если г. Изгоев, принадлежащий к той же партии, что и г. Березовский, пишет в статье «Сопоставление»: «Россия - страна демократическая и никакой олигархии терпеть не может, ни новой, ни старой», то нам вполне ясен теперь смысл подобных речей. Россия отнюдь не демократическая страна, и никогда ни в каком случае демократической страной сделаться не сможет, пока сколько-нибудь широкие круги населения такую партию, как кадеты, считают демократической. Это - горькая правда, в тысячу раз более нужная народу, чем та сладкая ложь, которую говорят представители половинчатой, бесхарактерной, беспринципной либеральной олигархии, господа кадеты. Напоминать эту горькую правду тем более необходимо, чем больше выдвигаются на очередь дня такие «пререкания», как пререкания Меньшиковых с 66 и с Громобоем.
«Звезда» №11, 26 февраля 1911 г.
Подпись: В. Ильин | Печатается по тексту газеты «Звезда» |
157
В РОССИЙСКУЮ КОЛЛЕГИЮ ЦК
Считаем своим долгом, ввиду возможности и вероятности созыва ЦК в России, изложить свои взгляды на некоторые важные вопросы, затрагивающие наше положение как ответственных лиц перед партией.
1. На пленуме января 1910 г. мы, как ответственные представители большевистского
течения, заключили договор с ЦК, напечатанный в № 11 ЦО. Наша заявка, поданная
тремя должностными лицами, имеющими доверенность от Мешковского, формально
является расторжением этого договора, будучи вызвана невыполнением точно указанных условий этого договора голосовцами и впередовцами. Понятно само собою, что
вынужденные фактическим отсутствием ЦК и началом раскола за границей подать эту
заявку, мы охотно возьмем ее назад или согласимся на пересмотр договора, если Центральному Комитету удастся собраться и восстановить нарушенную указанными фракциями партийную работу и партийную линию.
2. Эта партийная линия ясно определена пленумом и ее тщетно пытаются запутать
голосовцы, Троцкий и К°. Эта линия состоит в признании буржуазной теорией, губительно влияющей на пролетариат, и ликвидаторства и отзовизма. Оба эти течения, после пленума и в нарушение его решений, развились и оформились а антипартийные фракции потресовцев и голосовцев, с одной стороны, впередовцев, с другой. На партийную,
158
В. И. ЛЕНИН
указанную пленумом, дорогу встали из меньшевиков только так называемые партийцы или плехановцы, т. е. решительно поведшие и ведущие борьбу с потресовцами и голо-совцами.
3. Поэтому мы, как представители большевистского течения, решительно протестуем против нападок голосовцев на Иннокентия за то, что он летом 1910 г. отказывался
признать кандидатами для кооптации тех меньшевиков, которые оставались голосовцами или не доказали вполне своими делами своей партийности. Поступая так, Иннокентий - главный представитель отличного от нашего оттенка в большевизме - действовал правильно, и мы имеем письменные доказательства того, что он, именно как
представитель особого оттенка, при свидетелях из P. S. D. *, определял указанным образом объединяющие всех большевиков принципы партийности.
4. Попытка голосовцев из-за границы, от имени заграничной, раскольнически действующей фракции, предлагать «своих» кандидатов в ЦК для кооптации есть вопиющее
издевательство. Если на пленуме могли быть люди, искренне верившие в обещание
меньшевиков бороться с ликвидаторами, то год спустя вполне уже ясно, что голосовцам доверять в этом вопросе нельзя. Мы решительно протестуем против постановки на
голоса кандидатур заграничной фракции ликвидаторов и требуем опроса русских плехановцев, которые несомненно могут дать кандидатов из меньшевиков-партийцев.
5. Раскольнические шаги голосовцев, впередовцев и Троцкого вполне признаны теперь не только большевиками и поляками (в ЦО), но и плехановцами (см. резолюцию
парижских плехановцев). Мы констатируем, что первый решительный шаг к расколу -
объявление о созыве конференции и о «фонде» для нее помимо ЦК - сделан Троцким
26. XI. 1910; наша заявка (5. XII. 1910) была вынужденным ответом на это. Впередовская школа стала одним из центров этого раскола:
* - польской социал-демократии. Ред.
159
В РОССИЙСКУЮ КОЛЛЕГИЮ ЦК
Троцкий участвовал в ней вопреки прямому постановлению партийной Школьной комиссии. Голосовцы печатно обвинили нас в «дезорганизации» этой школы. Считая своим долгом дезорганизовать антипартийные заграничные фракции, мы требуем назначения следственной комиссии о «фондах» этой школы и об содействии ей Троцким и голосовцами. Крича об экспроприаторских делах, окончательно ликвидированных нами на пленуме, голосовцы не только шантажируют, но и прикрывают этими криками свое моральное (и не только моральное) содействие нарушителям резолюции пленума.
6. Плехановец Ольгин раскрыл такой факт, что Дан прямо объяснял желание голо-совцев перенести ЦК в Россию вероятностью (или неизбежностью) его провала. Партийный суд должен будет высказаться об этом. Кто следил за политикой голосовцев за год, не усомнится в том, что они на деле срывали и тормозили ЦК. Лондонские кандидаты голосовцы не только живы, но ведут политическую работу в антипартийном духе и в рабочих союзах и в печати. Не являясь на собрание ЦК, они подтверждают этим свое ликвидаторство. Поэтому мы обязаны предостеречь русских товарищей из ЦК действующих при отчаянно трудных условиях (ибо они все известны полиции), что им грозит в партии и внутренний враг. Нельзя обойтись хоть без какой-нибудь заграничной базы, если не рисковать тем, что один провал сможет развязать руки раскольнически действующим потресовцам. Нельзя оставить за границей ЗБЦК, теперь поведшее политику помощи впередовцам, голосовцам и Троцкому. Нельзя верить на слово обещаниям или «подписке» резолюций: надо, если хотеть быть реальным политиком и не обольщаться одними формальностями, смотреть на идейно-политические течения, вырастающие из рабочего движения и из контрреволюционных влияний на него.
Эти течения росли и выросли с 1908 года, сблизив плехановцев с беками, создав блок сторонников и прикрывателей распада, голосовцев, впередовцев и
160
В. И. ЛЕНИН
Троцкого. Ближайшее будущее нашей партии (на это нельзя закрывать глаза) неизбежно определится борьбой именно по этой линии, - не воля лиц и групп, а объективные условия эпохи, указанные в резолюции пленума, вызывают такую борьбу.
Представители большевистского течения, заключившие в январе 1910 г. договор с ЦК (трое и по доверенности четвертого, Мешковского) 79.
Написано в феврале 1911 г.
Впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVIII | Печатается по рукописи |
161
ПО ПОВОДУ ЮБИЛЕЯ
Пятидесятилетие так называемой крестьянской реформы возбуждает много интересных вопросов. Из них мы можем здесь коснуться лишь некоторых экономических и исторических вопросов, оставляя до другого случая темы публицистические в более узком смысле слова.
Лет 10-15 тому назад, когда на широкую публику впервые были вынесены споры между народниками и марксистами, расхождение в оценке так называемой крестьянской реформы неоднократно всплывало на одно из первых мест в этом споре. Для теоретиков народничества, - например, известного г. В. В. или Николая -она, - основы крестьянской реформы 1861 г. представляли из себя нечто принципиально отличное от капитализма и принципиально враждебное ему. Они говорили о том, что Положение 19 февраля узаконяло «наделение производителя средствами производства», давало санкцию «народному производству» в отличие от капиталистического. В Положении 19 февраля усматривался залог некапиталистической эволюции России.
Этой теории марксисты противопоставляли уже тогда принципиально иной взгляд. Положение 19 февраля есть один из эпизодов смены крепостнического (или феодального) способа производства буржуазным (капиталистическим). Никаких иных историко-экономических элементов, по этому взгляду, в Положении нет.
162
В. И. ЛЕНИН
«Наделение производителя средствами производства» есть пустая прекраснодушная фраза, затушевывающая тот простой факт, что крестьяне, будучи мелкими производителями в земледелии, превращались из производителей с преимущественно натуральным хозяйством в товаропроизводителей. Насколько сильно или слабо было при этом развито именно товарное производство в крестьянском хозяйстве разных местностей России той эпохи - это вопрос иной. Но несомненно, что именно в обстановку товарного производства, а не какого-либо иного, вступал «освобождаемый» крестьянин. «Свободный труд» взамен крепостного труда означал таким образом не что иное, как свободный труд наемного рабочего или мелкого самостоятельного производителя в условиях товарного производства, т. е. в буржуазных общественно-экономических отношениях. Выкуп еще рельефнее подчеркивает такой характер реформы, ибо выкуп дает толчок денежному хозяйству, т. е. увеличение зависимости крестьянина от рынка.
Народники видели в освобождении крестьян с землей принцип некапиталистический, «начало» того, что они называли «народным производством». В освобождении крестьян без земли они видели принцип капиталистический. Такой взгляд народники (особенно г. Николай -он) основывали на учении Маркса, ссылаясь на то, что освобождение работника от средств производства есть основное условие капиталистического способа производства. Оригинальное явление: марксизм был, уже начиная с 80-х годов (если не раньше), такой бесспорной, фактически господствующей силой среди передовых общественных учений Западной Европы, что в России теории, враждебные марксизму, не могли долгое время выступать открыто против марксизма. Эти теории со-фистицировали, фальсифицировали (зачастую бессознательно) марксизм, эти теории как бы становились сами на почву марксизма и «по Марксу» пытались опровергнуть приложение
* Поскольку на деле такая замена осуществлялась, - мы увидим ниже, что эта замена шла гораздо сложнее, чем могло бы казаться с первого взгляда.
163
ПО ПОВОДУ ЮБИЛЕЯ
к России теории Маркса! Народническая теория г. Николая -она претендовала на звание «марксистской» (1880-1890 годы), а впоследствии либерально-буржуазная теория гг. Струве, Тугана-Барановского и К° начинала с «почти» полного признания Маркса, развивая свои взгляды, проводя свой либерализм под оболочкой «дальнейшего критического развития» марксизма. На этой своеобразной черте развития русских общественных теорий с конца XIX века (и вплоть до современного оппортунизма - ликвидаторства, цепляющегося за марксистскую терминологию для прикрытия антимарксистского содержания) нам придется, вероятно, останавливаться неоднократно.
В данную минуту нас интересует народническая оценка «великой реформы». В корне ошибочен тот взгляд, что стремление обезземелить крестьян в 1861 году было капиталистическим стремлением, а стремление наделить их землей - антикапиталистическим, социалистическим (лучшие из народников в термине «народное производство» видели навязанный цензурными препонами псевдоним социализма). Такой взгляд грешит вопиющей антиисторичностью, перенесением «готовой» формулы Маркса («формулы», применимой лишь к высокоразвитому товарному производству) на крепостническую почву. В действительности обезземеление крестьян в 1861 году означало в большинстве случаев создание не свободного рабочего в капиталистическом производстве, а кабального (т. е. фактически полукрепостного или даже почти крепостного) арендатора той же «барской», помещичьей земли. В действительности «наделы» 1861 года означали в большинстве случаев создание не свободного самостоятельного земледельца, а прикрепление к земле кабального арендатора, фактически вынужденного отбывать ту же барщину в форме обработки своим инвентарем помещичьей земли за выпас, за выгон, за луга, за необходимую пахотную землю и т. п.
Поскольку крестьянин действительно, а не номинально только, освобождался от крепостных отношений (суть их: «отработочная рента», т. е. работа наделенного
164
В. И. ЛЕНИН
землей крестьянина на помещика), постольку он вступал в обстановку буржуазных общественных отношений. Но это действительное освобождение от крепостнических отношений шло гораздо сложнее, чем народники думали. Борьба сторонников обезземеления и сторонников «наделения» выражала тогда зачастую лишь борьбу двух крепостнических лагерей, спор о том, выгоднее ли для помещика иметь арендатора (или «отработочного» крестьянина) вовсе без земли или «с наделом», т. е. прикрепленного к месту, привязанного клочком земли, с которого нельзя жить и на котором приходится искать «заработков» (= идти в кабалу помещику).
И, с другой стороны, несомненно, что, чем больше земли получили бы крестьяне при освобождении, чем дешевле бы они ее получили, тем быстрее, шире, свободнее шло бы развитие капитализма в России, тем скорее исчезли бы остатки крепостнических и кабальных отношений, тем значительнее был бы внутренний рынок, тем обеспеченнее развитие городов, промышленности и торговли.
Ошибка народников состояла в том, что они брали вопрос утопично, абстрактно, вне отношения к конкретной исторической обстановке. Они объявляли «надел» базой самостоятельного мелкого земледелия: поскольку это верно, постольку «наделенный землей» крестьянин становился товаропроизводителем, попадал в условия буржуазные. На деле же слишком часто «надел» был так мал, так обременен чрезмерными платежами, так неудачно для крестьянина и «удачно» для помещика отмежеван, что «надельный» крестьянин неминуемо попадал в положение безысходной кабалы, оставался фактически в крепостнических отношениях, отрабатывал ту же барщину (под видом аренды за отработки и т. п.).
Таким образом, в народничестве таилась двоякая тенденция, которую марксисты и характеризовали тогда же, говоря о либерально-народнических взглядах, либерально-народнической оценке и т. д. Поскольку народники прикрашивали реформу 1861 года, забывая
165
ПО ПОВОДУ ЮБИЛЕЯ
о том, что «наделение» реально означало в массе случаев обеспечение помещичьих хозяйств дешевыми и прикрепленными к месту рабочими руками, дешевым кабальным трудом, постольку они опускались (часто не сознавая этого) до точки зрения либерализма, до точки зрения либерального буржуа или даже либерального помещика; - постольку они объективно становились защитниками такого типа капиталистической эволюции, которая всего более отягощена помещичьими традициями, всего более связана с крепостническим прошлым, всего медленнее, всего тяжелее от него освобождается.
Поскольку же народники, не впадая в идеализацию реформы 1861 года, горячо и искренне отстаивали наименьшие платежи и наибольшие, без всякого ограничения, «наделы», при наибольшей культурной, правовой и прочей самостоятельности крестьянина, постольку они были буржуазными демократами. Их единственным недостатком было то, что их демократизм был далеко не всегда последователен и решителен, причем буржуазный характер его оставался ими несознанным. У нас, между прочим будь сказано, даже и по сю пору самые «левые» социал-народники понимают нередко слово «буржуазный» в указанном сочетании, как нечто вроде... «политики», тогда как на самом деле термин буржуазная демократия есть единственно точная, с точки зрения марксизма, научная характеристика.
Эта двоякая, либеральная и демократическая, тенденция в народничестве вполне ясно наметилась уже в эпоху реформы 1861 года. Мы не можем здесь останавливаться подробнее на анализе этих тенденций, в частности на связи утопического социализма со второй из них, и ограничимся простым указанием на различие идейно-политических направлений, скажем, Кавелина, с одной стороны, и Чернышевского, с другой.
Если бросить общий взгляд на изменение всего уклада российского государства в 1861 году, то необходимо признать, что это изменение было шагом по пути превращения феодальной монархии в буржуазную монархию.
166
В. И. ЛЕНИН
Это верно не только с экономической, но и с политической точки зрения. Достаточно вспомнить характер реформы в области суда, управления, местного самоуправления и т. п. реформ, последовавших за крестьянской реформой 1861 года, - чтобы убедиться в правильности этого положения. Можно спорить о том, велик или мал, быстр или медленен был этот «шаг», но направление, в котором этот шаг последовал, так ясно и так выяснено всеми последующими событиями, что о нем едва ли может быть два мнения. Подчеркнуть же это направление тем более необходимо, чем чаще приходится слышать в наше время непродуманные суждения о том, будто «шаги» по пути превращения в буржуазную монархию делаются Россией чуть ли не в самые последние годы.
Из двух указанных тенденций народничества демократическая, опирающаяся на сознательность и самодеятельность непомещичьих, нечиновничьих и небуржуазных кругов, была крайне слаба в 1861 году. Поэтому дело и не пошло дальше самого маленького «шага» по пути превращения в буржуазную монархию. Но эта слабая тенденция существовала уже тогда. Она проявлялась и впоследствии, то сильнее, то слабее, как в сфере общественных идей, так и в сфере общественного движения всей пореформенной эпохи. Эта тенденция росла с каждым десятилетием этой эпохи, питаемая каждым шагом экономической эволюции страны, а следовательно, и совокупностью социальных, правовых, культурных условий.
Через 44 года после крестьянской реформы и та и другая тенденция, которые в 1861 году только наметились, нашли себе довольно полное и открытое выражение на самых различных поприщах общественной жизни, в различных перипетиях общественного движения, в деятельности широких масс населения и крупных политических партий. Кадеты и трудовики, - понимая тот и другой термин в самом широком смысле, - прямые потомки и преемники, непосредственные проводники обеих тенденций, обрисовавшихся уже полвека тому назад. Связь между 1861 годом и событиями,
167
ПО ПОВОДУ ЮБИЛЕЯ
разыгравшимися 44 года спустя, несомненна и очевидна. И то обстоятельство, что в течение полувека обе тенденции выжили, окрепли, развились, выросли, свидетельствует, бесспорно, о силе этих тенденций, о том, что корни их лежат глубоко во всей экономической структуре России.
Нововременский писатель Меньшиков выразил эту связь крестьянской реформы с событиями недавнего прошлого в следующей своеобразной тираде: «61-ый год не сумел предупредить девятьсот пятого, - стало быть, что же кричать о величии реформы, столь жалко провалившейся?» («Новое Время» №12512 от 11 января, «Ненужный юбилей»).
Меньшиков нечаянно затронул этими словами крайне интересный научно-исторический вопрос, во-первых, о соотношении реформы и революции вообще, а во-вторых, о связи, зависимости, родстве общественно-исторических направлений, стремлений, тенденций 1861 и 1905-1907 годов.
Понятие реформы, несомненно, противоположно понятию революции; забвение этой противоположности, забвение той грани, которая разделяет оба понятия, постоянно приводит к самым серьезным ошибкам во всех исторических рассуждениях. Но эта противоположность не абсолютна, эта грань не мертвая, а живая, подвижная грань, которую надо уметь определить в каждом отдельном конкретном случае. Реформа 1861 года осталась только реформой в силу крайней слабости, бессознательности, распыленности тех общественных элементов, интересы которых требовали преобразования.
От этого так сильны были крепостнические черты в этой реформе, от этого так много в ней бюрократически уродливого, от этого так безмерны были те бедствия, которые причинила она крестьянству. Крестьянство наше страдало гораздо больше от недостаточного развития капитализма, чем от капитализма.
Но эта реформа, оставшаяся реформой в силу слабости известных общественных элементов, создала, несмотря на все препятствия и препоны, условия для
168
В. И. ЛЕНИН
дальнейшего развития этих элементов, - условия, расширившие ту базу, на которой старое противоречие разыгрывалось, расширившие круг тех групп, слоев, классов населения, которые могли сознательно принять участие в «разыгрывании» этих противоречий. Поэтому вышло так, что представители сознательно враждебной либерализму демократической тенденции в реформе 1861 года, казавшиеся тогда (и долгое время спустя) беспочвенными одиночками, оказались на деле неизмеримо более «почвенными», - оказались тогда, когда созрели противоречия, бывшие в 1861 году в состоянии почти зародышевом. Участники реформы 1861 года, смотревшие на нее с реформистской точки зрения, оказались более «почвенны», чем либеральные реформисты. История навсегда сохранит память о первых, как о передовых людях эпохи, - о вторых, как о людях половинчатых, бесхарактерных, бессильных перед силами старого и отжившего.
Народники проповедовали всегда в своих теориях, начиная с 1861 года (а их предшественники еще раньше, до 1861 года) и затем в течение более полувека, иной, т. е. некапиталистический, путь для России. История вполне опровергла эту их ошибку. История вполне доказала, - и события 1905-1907 годов, выступления разных классов русского общества в то время особенно наглядно подтвердили, - что Россия развивается капиталистически и что иного пути ее развития быть не может. Но плох был бы тот марксист, который из этой же истории полувека не научился бы до сих пор тому, в чем состояло реальное значение этих облеченных в ошибочную идеологию полувековых стремлений осуществить «иной» путь для отечества.
Сравнение 1861 года с 1905-1907 годами яснее ясного показывает, что это реальное историческое значение народнической идеологии состояло в противоположении двух путей капиталистического развития: одного пути, приспособляющего новую, капиталистическую Россию
* Возможно, здесь допущена опечатка; по смыслу следовало бы: «не смотревшие». Ред.
169
ПО ПОВОДУ ЮБИЛЕЯ
к старой, подчиняющего первую второй, замедляющего ход развития, - и другого пути, заменяющего старое новым, устраняющего полностью отжившие помехи новому, ускоряющего ход развития. Программы кадетов и трудовиков, как программы либеральная и демократическая - при своей непоследовательности, иногда запутанности и бессознательности обеих программ - рельефно выразили это развитие реальных путей, которые находятся оба в рамках капитализма, которые проводятся в жизнь неуклонно в течение более полувека.
И теперешняя эпоха особенно настоятельно требует от нас отчетливого понимания условий того и иного пути, ясного представления о двух тенденциях 1861 года и об их дальнейшем развитии. Мы переживаем дальнейший сдвиг всего уклада российского государства, еще один шаг по пути превращения в буржуазную монархию. Этот новый шаг, столь же неуверенный, столь же колеблющийся, столь же неудачный, столь же несостоятельный, как прежде, ставит перед нами старые вопросы. Какой из двух путей капиталистического развития России окончательно определит ее буржуазный уклад, этого история еще не решила: не исчерпали еще себя те объективные силы, от которых зависит решение. Нельзя предусмотреть, каково будет это решение наперед до опыта всех трений, столкновений, конфликтов, которые составляют жизнь общества. Нельзя предусмотреть наперед, какова будет равнодействующая тех двух тенденций, которые дают себя знать с 1861 года. Но можно - и должно - добиться ясного сознания той и другой тенденции, добиться того, чтобы марксисты (и в этом одна из их задач, как «гегемонов» в хаосе распада, разброда, маловерия и преклонения перед минутным успехом) внесли свою деятельность - в эту равнодействующую - не в виде минуса (вроде ликвидаторства и вообще всякого беспомощного ковылянья за тем или иным упадочным настроением), а в виде плюса, в виде отстаиванья интересов всей эволюции в целом, ее коренных и самых существенных интересов.
170
В. И. ЛЕНИН
Представители демократической тенденции идут к своей цели, постоянно колеблясь и попадая в зависимость от либерализма. Противодействие этим колебаниям, разрушение этой зависимости - одна из важнейших исторических задач марксизма в России.
«Мысль» № 3, февраль 1911 г.
Подпись:В . Ильин | Печатается по тексту журнала «Мысль» |
171
«КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА» И ПРОЛЕТАРСКИ-КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Юбилей, которого так опасалась монархия господ Романовых и по поводу которого так прекраснодушно умилялись российские либералы, отпразднован. Царское правительство отпраздновало его тем, что усиленно сбывало «в народ» черносотенные юбилейные брошюры «Национального клуба», усиленно арестовывало всех «подозрительных», запрещало собрания, в которых можно было ожидать речей хоть сколько-нибудь похожих на демократические, штрафовало и душило газеты, преследовало «крамольные» кинематографы.
Либералы отпраздновали юбилей тем, что пролили паки и паки слезу о необходимости «второго 19-го февраля» («Вестник Европы» 80), выразили свои верноподданнические чувства (царский портрет на первом месте в «Речи»), поговорили о своем гражданском унынии, о непрочности отечественной «конституции», о «гибельной ломке» «исконных земельных начал» столыпинской аграрной политикой и т. д., и т. п.
Николай II в рескрипте Столыпину заявил, что как раз завершением «великой реформы» 19 февраля 1861 года является столыпинская аграрная политика, т. е. отдача крестьянской земли на поток и разграбление кучке мироедов, кулаков, зажиточных мужиков и отдача деревни под начало крепостникам-помещикам.
И надо признаться, что Николай Кровавый, первый помещик России, ближе к исторической истине, чем
172
В. И. ЛЕНИН
наши прекраснодушные либералы. Первый помещик и главный крепостник понял - вернее: усвоил себе из поучений Совета объединенного дворянства - ту истину классовой борьбы, что «реформы», проводимые крепостниками, не могут не быть крепостническими по всему своему облику, не могут не сопровождаться режимом всяческого насилия. Наши кадеты, и наши либералы вообще, боятся революционного движения масс, которое одно только способно стереть с лица земли крепостников-помещиков и их всевластие в русском государстве; и эта боязнь мешает им понять ту истину, что, пока крепостники не свергнуты, никакие реформы - и особенно аграрные реформы - невозможны иначе, как в крепостническом виде, крепостнического характера и способа проведения. Бояться революции, мечтать о реформе и хныкать о том, что «реформы» на деле проводятся крепостниками по-крепостнически, есть верх низости и скудоумия. Гораздо больше прав и гораздо лучше обучает русский народ уму-разуму Николай II, наглядно «дающий» на выбор: крепостнические «реформы» или свергающая крепостников народная революция. 19-ое февраля 1861 года было крепостнической реформой, которую наши либералы могут подкрашивать и изображать «мирной» реформой только потому, что революционное движение в России было тогда слабо до ничтожества, а революционного класса среди угнетенных масс вовсе еще не было. Указ 9 ноября 1906 г. и закон 14 июня 1910 года суть крепостнические реформы такого же буржуазного, - как и реформа 61-го года, - содержания, но либералы не могут представить ее «мирной» реформой, не могут так легко начать подкрашивать ее (хотя они и начинают уже, например, в «Русской Мысли» это делать), ибо можно забыть одиночек революционеров 1861 года, но нельзя забыть революции 1905 года. В 1905 году родился на Руси революционный класс - пролетариат, который сумел поднять и крестьянскую массу на революционное движение. А когда революционный класс родился в какой-либо стране, он не может быть подавлен никакими преследованиями,
173
«КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА»
он может погибнуть лишь с гибелью всей страны, он может умереть лишь победивши.
Припомним основные черты крестьянской реформы 61-го года. Пресловутое «освобождение» было бессовестнейшим грабежом крестьян, было рядом насилий и сплошным надругательством над ними. По случаю «освобождения» от крестьянской земли отрезали в черноземных губерниях свыше 1/5 части. В некоторых губерниях отрезали, отняли у крестьян до 1/3 и даже до 2/5 крестьянской земли. По случаю «освобождения» крестьянские земли отмежевывали от помещичьих так, что крестьяне переселялись на «песочек», а помещичьи земли клинком вгонялись в крестьянские, чтобы легче было благородным дворянам кабалить крестьян и сдавать им землю за ростовщические цены. По случаю «освобождения» крестьян заставили «выкупать» их собственные земли, причем содрали вдвое и втрое выше действительной цены на землю. Вся вообще «эпоха реформ» 60-х годов оставила крестьянина нищим, забитым, темным, подчиненным помещикам-крепостникам и в суде, и в управлении, и в школе, и в земстве.
«Великая реформа» была крепостнической реформой и не могла быть иной, ибо ее проводили крепостники. Какая же сила заставила их взяться за реформу? Сила экономического развития, втягивавшего Россию на путь капитализма. Помещики-крепостники не могли помешать росту товарного обмена России с Европой, не могли удержать старых, рушившихся форм хозяйства. Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России. Крестьянские «бунты», возрастая с каждым десятилетием перед освобождением, заставили первого помещика, Александра II, признать, что лучше освободить сверху, чем ждать, пока свергнут снизу.
«Крестьянская реформа» была проводимой крепостниками буржуазной реформой. Это был шаг по пути превращения России в буржуазную монархию. Содержание крестьянской реформы было буржуазное, и это
174
В. И. ЛЕНИН
содержание выступало наружу тем сильнее, чем меньше урезывались крестьянские земли, чем полнее отделялись они от помещичьих, чем ниже был размер дани крепостникам (т. е. «выкупа»), чем свободнее от влияния и от давления крепостников устраивались крестьяне той или иной местности. Поскольку крестьянин вырывался из-под власти крепостника, постольку он становился под власть денег, попадал в условия товарного производства, оказывался в зависимости от нарождавшегося капитала. И после 61-го года развитие капитализма в России пошло с такой быстротой, что в несколько десятилетий совершались превращения, занявшие в некоторых старых странах Европы целые века.
Пресловутая борьба крепостников и либералов, столь раздутая и разукрашенная нашими либеральными и либерально-народническими историками, была борьбой внутри господствующих классов, большей частью внутри помещиков, борьбой исключительно из-за меры и формы уступок. Либералы так же, как и крепостники, стояли на почве признания собственности и власти помещиков, осуждая с негодованием всякие революционные мысли об уничтожении этой собственности, о полном свержении этой власти.
Эти революционные мысли не могли не бродить в головах крепостных крестьян. И если века рабства настолько забили и притупили крестьянские массы, что они были неспособны во время реформы ни на что, кроме раздробленных, единичных восстаний, скорее даже «бунтов», не освещенных никаким политическим сознанием, то были и тогда уже в России революционеры, стоявшие на стороне крестьянства и понимавшие всю узость, все убожество пресловутой «крестьянской реформы», весь ее крепостнический характер. Во главе этих, крайне немногочисленных тогда, революционеров стоял Н. Г. Чернышевский. 19-ое февраля 1861 года знаменует собой начало новой, буржуазной, России, выраставшей из крепостнической эпохи. Либералы 1860-х годов и Чернышевский суть представители двух исторических тенденций, двух исторических сил, которые с тех пор и вплоть до
175
«КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА»
нашего времени определяют исход борьбы за новую Россию. Вот почему в день пятидесятилетия 19-го февраля сознательный пролетариат должен отдать себе возможно более ясный отчет в том, какова была сущность обеих тенденций и каково их взаимоотношение.
Либералы хотели «освободить» Россию «сверху», не разрушая ни монархии царя, ни землевладения и власти помещиков, побуждая их только к «уступкам» духу времени. Либералы были и остаются идеологами буржуазии, которая не может мириться с крепостничеством, но которая боится революции, боится движения масс, способного свергнуть монархию и уничтожить власть помещиков. Либералы ограничиваются поэтому «борьбой за реформы», «борьбой за права», т. е. дележом власти между крепостниками и буржуазией. Никаких иных «реформ», кроме проводимых крепостниками, никаких иных «прав», кроме ограниченных произволом крепостников, не может получиться при таком соотношении сил.
Чернышевский был социалистом-утопистом, который мечтал о переходе к социализму через старую, полуфеодальную, крестьянскую общину, который не видел и не мог в 60-х годах прошлого века видеть, что только развитие капитализма и пролетариата способно создать материальные условия и общественную силу для осуществления социализма. Но Чернышевский был не только социалистом-утопистом. Он был также революционным демократом, он умел влиять на все политические события его эпохи в революционном духе, проводя - через препоны и рогатки цензуры - идею крестьянской революции, идею борьбы масс за свержение всех старых властей. «Крестьянскую реформу» 61-го года, которую либералы сначала подкрашивали, а потом даже прославляли, он назвал мерзостью, ибо он ясно видел ее крепостнический характер, ясно видел, что крестьян обдирают гг. либеральные освободители, как липку. Либералов 60-х годов Чернышевский назвал «болтунами, хвастунами и дурачьем» 81, ибо он ясно видел их боязнь перед революцией, их бесхарактерность и холопство перед власть имущими.
176
В. И. ЛЕНИН
Эти две исторические тенденции развивались в течение полувека, прошедшего после 19-го февраля, и расходились все яснее, определеннее и решительнее. Росли силы либерально-монархической буржуазии, проповедовавшей удовлетворение «культурной» работой и чуравшейся революционного подполья. Росли силы демократии и социализма - сначала смешанных воедино в утопической идеологии и в интеллигентской борьбе народовольцев и революционных народников, а с 90-х годов прошлого века начавших расходиться по мере перехода от революционной борьбы террористов и одиночек-пропагандистов к борьбе самих революционных классов.
Десятилетие перед революцией, с 1895 по 1904 год, показывает нам уже открытые выступления и неуклонный рост пролетарской массы, рост стачечной борьбы, рост социал-демократической рабочей агитации, организации, партии. За социалистическим авангардом пролетариата начинало выступать на массовую борьбу, особенно с 1902 года, и революционно-демократическое крестьянство.
В революции 1905 года те две тенденции, которые в 61-м году только наметились в жизни, только-только обрисовались в литературе, развились, выросли, нашли себе выражение в движении масс, в борьбе партий на самых различных поприщах, в печати, на митингах, в союзах, в стачках, в восстании, в Государственных думах.
Либерально-монархическая буржуазия создала партии кадетов и октябристов, сначала уживавшиеся в одном земско-либеральном движении (до лета 1905 года), потом определившиеся, как отдельные партии, которые сильно конкурировали (и конкурируют) друг с другом, выдвигая вперед одна преимущественно либеральное, другая преимущественно монархическое свое «лицо», но которые сходились всегда в самом существенном, в порицании революционеров, в надругательствах над декабрьским восстанием, в преклонении перед «конституционным» фиговым листком абсолютизма, как перед знаменем. Обе партии стояли и
177
«КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА»
стоят на «строго конституционной» почве, т. е. ограничиваются теми рамками деятельности, которые могла создать черная сотня царя и крепостников, не отдавая своей власти, не выпуская из рук своего самодержавия, не жертвуя ни копейкой из своих «веками освященных» рабовладельческих доходов, ни малейшей привилегией из своих «благоприобретенных» прав.
Тенденции демократическая и социалистическая отделились от либеральной и размежевались друг от друга. Пролетариат организовался и выступал отдельно от крестьянства, сплотившись вокруг своей рабочей с.-д. партии. Крестьянство было организовано в революции несравненно слабее, его выступления были во много и много раз раздробленнее, слабее, его сознательность стояла на гораздо более низкой ступени, и монархические (а также неразрывно связанные с ними конституционные) иллюзии нередко парализовали его энергию, ставили его в зависимость от либералов, а иногда от черносотенцев, порождали пустую мечтательность о «божьей земле» вместо натиска на дворян-землевладельцев с целью полного уничтожения этого класса. Но все же, в общем и целом, крестьянство, как масса, боролось именно с помещиками, выступало революционно, и во всех Думах - даже в третьей, с ее изуродованным в пользу крепостников представительством - оно создало трудовые группы, представлявшие, несмотря на их частые колебания, настоящую демократию. Кадеты и трудовики 1905-1907 годов выразили в массовом движении и политически оформили позицию и тенденции буржуазии, с одной стороны, либерально-монархической, а с другой стороны, революционно-демократической.
1861 год породил 1905. Крепостнический характер первой «великой» буржуазной реформы затруднил развитие, обрек крестьян на тысячи худших и горших мучений, но не изменил направление развития, не предотвратил буржуазной революции 1905 года. Реформа 61-го года отсрочила развязку, открыв известный клапан, дав некоторый прирост капитализму, но она не устранила неизбежной развязки, которая к 1905 году
178
В. И. ЛЕНИН
разыгралась на поприще несравненно более широком, в натиске масс на самодержавие царя и крепостников-помещиков. Реформа, проведенная крепостниками в эпоху полной неразвитости угнетенных масс, породила революцию к тому времени, когда созрели революционные элементы в этих массах.
Третья Дума и столыпинская аграрная политика есть вторая буржуазная реформа, проводимая крепостниками. Если 19-ое февраля 61-го года было первым шагом по пути превращения чисто крепостнического самодержавия в буржуазную монархию, то эпоха 1908- 1910 годов показывает нам второй и более серьезный шаг по тому же пути. Прошло почти 4 1/2 года со времени издания указа 9-го ноября 1906 года, прошло свыше 31/2 лет с 3-го июня 1907 года, и теперь уже не только кадетская, но в значительной степени и октябристская буржуазия убеждается в «неудаче» 3-июньской «конституции» и 3-июньской аграрной политики. «Наиправейший из кадетов» - как справедливо назван был недавно полуоктябрист г. Маклаков - имел полное право сказать 25 февраля в Государственной думе от имени и кадетов и октябристов, что «недовольны в настоящее время те центральные элементы страны, которые более всего хотят прочного мира, которые боятся новой вспышки революционной волны». Общий лозунг один: «все говорят, - продолжал г. Маклаков, - что если мы будем идти дальше по тому пути, по которому нас ведут, то нас приведут ко второй революции».
Общий лозунг кадетско-октябристской буржуазии весной 1911 года подтверждает правильность той оценки положения вещей, которую дала наша партия в резолюции декабрьской конференции 1908 года. «Основные факторы экономической и политической жизни, - гласит эта резолюция, - вызвавшие революцию 1905 года, продолжают действовать, и новый революционный кризис назревает при таком экономическом и политическом положении неизбежно».
Недавно наемный писака черносотенного царского правительства Меньшиков объявил в «Новом Времени»,
179
«КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА»
что реформа 19-го февраля «жалко провалилась», ибо «61-й год не сумел предупредить девятьсот пятого». Теперь наемные адвокаты и парламентарии либеральной буржуазии объявляют о провале «реформ» 9. XI. 1906 г. и 3. VI. 1907 г., ибо эти «реформы» ведут ко второй революции.
Оба заявления, как и вся история либерального и революционного движения в 1861-1905 годах, дают интереснейший материал для выяснения важнейшего вопроса об отношении реформы к революции, о роли реформистов и революционеров в общественной борьбе.
Противники революции, кто с ненавистью и скрежетом зубовным, кто с горестью и унынием, признают «реформы» 61-го и 1907-1910 годов неудачными, потому что они не предупреждают революции. Социал-демократия, представительница единственного до конца революционного класса наших дней, отвечает на это признание: революционеры играли величайшую историческую роль в общественной борьбе и во всех социальных кризисах даже тогда, когда эти кризисы непосредственно вели только к половинчатым реформам. Революционеры - вожди тех общественных сил, которые творят все преобразования; реформы - побочный продукт революционной борьбы.
Революционеры 61-го года остались одиночками и потерпели, по-видимому, полное поражение. На деле именно они были великими деятелями той эпохи, и, чем дальше мы отходим от нее, тем яснее нам их величие, тем очевиднее мизерность, убожество тогдашних либеральных реформистов.
Революционный класс 1905-1907 годов, социалистический пролетариат, потерпел, по-видимому, полное поражение. И либеральные монархисты, и ликвидаторы из числа тоже-марксистов прокричали все уши о том, как он зашел будто бы «слишком далеко», дошел до «эксцессов», как он поддался увлечению «стихийной классовой борьбы», как он дал обольстить себя губительной идее «гегемонии пролетариата» и т. д., и т. п. На деле «вина» пролетариата была только в том, что он недостаточно далеко зашел, но эта «вина» оправдывается
180
В. И. ЛЕНИН
тогдашним состоянием его сил и искупается неустанной революционно-социал-демократической работой во времена и злейшей реакции, непреклонной борьбой со всеми проявлениями реформизма и оппортунизма. На деле все, что отвоевано у врагов, все, что прочно в завоеваниях, отвоевано и держится только в той мере, в какой сильна и жива революционная борьба на всех поприщах пролетарской работы. На деле только пролетариат отстаивал до конца последовательный демократизм, разоблачая всю шаткость либерализма, вырывая из-под его влияния крестьянство, поднимаясь с геройской смелостью на вооруженное восстание.
Никто не в силах предсказать, насколько осуществятся действительно демократические преобразования России в эпоху ее буржуазных революций, но не подлежит ни тени сомнения, что только революционная борьба пролетариата определит степень и успех преобразований. Между крепостническими «реформами» в буржуазном духе и демократической революцией, руководимой пролетариатом, могут быть только бессильные, бесхарактерные, безыдейные колебания либерализма и оппортунистического реформизма.
Бросая общий взгляд на историю последнего полувека в России, на 1861 и 1905 годы, мы можем только с еще большим убеждением повторить слова нашей партийной резолюции: «целью нашей борьбы является по-прежнему свержение царизма, завоевание политической власти пролетариатом, опирающимся на революционные слои крестьянства и совершающим буржуазно-демократический переворот путем созыва всенародного учредительного собрания и создания демократической республики» 82.
«Социал-Демократ» № 21-22, 19 марта (1 апреля) 1911 г. | Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ» |
181
РАЗРУШИТЕЛИ ПАРТИИ В РОЛИ «РАЗРУШИТЕЛЕЙ ЛЕГЕНД»
Ровно год тому назад Центральный Орган нашей партии опубликовал следующее кардинальной важности письмо Русского бюро ЦК к Заграничному бюро ЦК
«... Мы (т. е. Русское бюро ЦК) обратились к тт. Михаилу, Роману и Юрию с предложением вступить в работу, но получили от них ответ, гласящий, что они считают не только решения пленума вредными, но находят вредным самое существование ЦК. На этом основании они отказываются далее явиться на одно заседание для кооптации» *.
Дело было как нельзя более ясно. В лице Михаила, Романа и Юрия мы имеем дело с открытыми ренегатами, считающими «дипломатию» и виляние в духе «Голоса» излишней и откровенно заявляющими о своем разрыве с нашей партией. Столкнулись две «тактики»: одна - Мартова, Дана и К° *, - заключающаяся в том, чтобы извнутри разлагать «старую» партию, держать старую партию в болезненном состоянии, пока укрепятся столыпинские «социал-демократы» - ликвидаторы; другая - Потресова, Левицкого, Михаила, Романа, Юрия и К°, - исходящая из того положения, что игра подсиживания старой партии извнутри не стоит-де свеч и что надо идти сейчас же на открытый разрыв с РСДРП.
* См. Сочинения, 5 изд., том 19, стр. 208. Ред.
182
В. И. ЛЕНИН
Опубликование заявления гг. Михаила, Романа и Юрия страшно портило игру их друзьям и покровителям из «Голоса Социал-Демократа». Но делать было нечего: Дану, Мартову и К° пришлось заметать следы и дальше, «с одной стороны», солидаризируясь с тремя упомянутыми ренегатами, а «с другой стороны» - легонечко от них «отмежевываясь». У Мартова хватило даже храбрости на то, чтобы через 10 месяцев после опубликования отречения трех его друзей от партии (в предпоследнем, 23-м номере «Голоса») упрекнуть трех господ в «легкомыслии»...
Но вот колесо «истории» (истории ликвидаторства) сделало еще один оборот. Ряд обстоятельств - главным образом, отпор ликвидаторству со стороны некоторых с.-д. групп, выступающих на открытой арене, - побудил господ Потресовых, Левицких, Михаилов, Романов и К° поубавить прыти и приблизиться к «мудрой» и более осторожной «тактике» заметания следов à la Дан и Мартов. Это сделало возможным и появление - через год ! - «опровержения» вышеприведенного документа.
Нечего говорить о том, что появившееся в «Голосе» (под громким заглавием: «Разрушенная легенда») «опровержение» - лживо насквозь. Оказывается, что упомянутые три ренегата «официально» отказались от вступления в ЦК или участия хотя бы на одном собрании для кооптации только «по личным мотивам». И лишь «затем, в частной (ну совершенно «частной») беседе поделились с ним (т. е. представителем ЦК 83) рядом соображений (уже политического характера), вынуждающих нас (т. е. Романа, Михаила и Юрия) отнестись отрицательно к сделанному нам предложению».
Итак, - пункт 1-ый «опровержения»: заявление, на которое ссылался ЦО, было сделано лишь «в частной беседе», после того как официальный мундир был снят. Не правда ли, как радикально меняет дело это чрезвычайно «смягчающее вину обстоятельство»?..
Но что же сказали господа Михаил, Роман и Юрий, по их собственным словам, в этой «частной беседе»? Они не сказали, что решения ЦК вредны, они, видите
183
РАЗРУШИТЕЛИ ПАРТИИ В РОЛИ «РАЗРУШИТЕЛЕЙ ЛЕГЕНД»
ли, только позволили себе заметить, что «путь, продиктованный пленумом, не усиливает, а ослабляет позицию ЦК» что то использование легальных возможностей, которое рекомендовал партии ЦК, «сводилось и сводится к разрушению легальных рабочих организаций», что уже первый шаг, сделанный на этом пути ЦК (опубликование резолюции о партийной конференции), «дал правительству прикрытие» для разрушения рабочих организаций. Не правда ли, это - совсем не то, что утверждение представителя ЦК по словам которого три ликвидатора из лондонских кандидатов «считают вмешательство ЦК в стихийный процесс группировки с.-д. сил в легальных организациях подобным вырыванию плода из чрева матери на втором месяце беременности»? «Опровергли», нечего сказать!
Далее, они вовсе не говорили, что существование ЦК вредно, боже упаси! Они только - совершенно «частным» образом, конечно, - выразили то мнение, что гораздо лучше было бы, если бы вместо ЦК существовала бы «инициативная группа», у которой «никто не спрашивал бы паспорта» (т. е. партийного паспорта), как в свое время его (т. е. «паспорта») никто не спрашивал у группы «Искры» и «Зари»* 84. - Главное обвинение «опровергнуто» Михаилом, Романом и Юрием почти так же удачно, как недавно «опроверг» их коллега Игорев те обвинения в заговоре против ЦК и партии, которые были предъявлены этому Игореву товарищами меньшевиками-партийцами, Плехановым и А. Московским... Нужен, видите ли, не ЦК, а такая «инициативная группа», как «группа «Искры» и «Зари»». Ну, разумеется, группа «Искры» и «Зари» была группой революционно-социал-демократической, а гг. Михаилам, Романам и Юриям нужна инициативная группа ликвидаторская. Но сейчас не в этом дело. А дело в том, что три союзника Мартова и Дана - по их собственным словам - предлагали заменить ЦК частной инициативной группой, у которой никто не мог бы спросить презренного «паспорта» и у которой по
* См. «Голос», приложение к № 24, стр. 3.
184
В. И. ЛЕНИН
части «ликвидации» была бы своя рука владыка. «Опровергли»!..
Одним из «гвоздей» «опровержения» Романа, Михаила и Юрия является еще рассказ о том, что представитель ЦК, приглашая их явиться «хотя бы на одно собрание» коллегии, соблазнял их тем, что он (т. е. представитель ЦК) и другие «русские большевики» полны желания «эмансипироваться от руководящего влияния ленинского кружка». Это передаваемое тремя ликвидаторами заявление русского большевика особенно смакует редакция «Голоса», надеясь кого-то и что-то этим оправдать. Господа «голосовцы», однако, явно запутались и сами говорят против себя. Ведь, помилуйте, почтенные редакторы «Голоса». Допустим, что большевик, являвшийся к вашим друзьям от имени ЦК был противником того, что вы называете «ленинским кружком». Тем хуже для вас. Ибо ведь именно этот самый большевик и написал то письмо об отречении трех ваших друзей от партии, которое мы напечатали в № 12 ЦО. Если этот большевик не сторонник так называемого вами «ленинского кружка», тем беспристрастнее должно быть в ваших глазах его показание. Допустим, что приглашавшие вас цекисты были противниками «ленинского кружка» *, - тем больше должна бы быть с вашей же точки зрения вина трех ликвидаторов, не пожелавших даже при таких благоприятных для них условиях войти в ЦК - Что случилось с господами «голосовцами»? Они обыкновенно заметают следы... ловче. Совсем ведь вышло некругло у вас, господа! Глупее, чем даже «опровержения» столыпинского «Осведомительного бюро».
Не повезло вам с вашим «опровержением», господа «голосовцы», точно так же, как не повезло с вашими последними «склочными» листками. Вы захотели «дока-
* Другому из «русских большевиков» цекистов голосовцы шлют следующий упрек; он, видите ли, поставил «препятствия кооптации в ЦК голосовцев, заявив, что большевистские члены ЦК... допустят кооптацию лишь таких кандидатов, которые предварительно подпишут отречение от «ликвидаторства»». Цекист, которому шлют такой ужасный упрек голосовцы, сейчас не может сам ответить гг. ликвидаторам 85. Поэтому мы скажем за него: если бы то, что вы сообщаете о нем, было верно, то он с партийной точки зрения был бы совершенно прав и действовал бы вполне в духе пленума.
185
РАЗРУШИТЕЛИ ПАРТИИ В РОЛИ «РАЗРУШИТЕЛЕЙ ЛЕГЕНД»
зать слишком многое» - доказать, будто бы с.-д. все партийцы - и потому не доказали ничего. Подумайте хоть чуточку: вчера вы выпустили листок 58-ми (сколько из этих 58 лицемеров и сколько одураченных?), в котором изображаете своих противников («ленинский кружок») чудовищами из чудовищ, «бандой» и т. п. А назавтра вы же (редакция «Голоса») выпускаете листок с «программой реформ», в котором заявляете: все будет отлично, если нам (т. е. голосовцам) дадут во всех центральных учреждениях партии равенство с этими чудовищами, с людьми, совершившими ряд «преступлений» и пр., и т. п. Когда же вы действуете «для блага партии», когда стараетесь ради самих себя, господа? - в первом или во втором случае? - Об этих... благоуханных листках «Голоса», равно как и о его приложениях, в которых «все пошло в дело», вплоть до женевских отзовистов, называющих себя «идейным кружком большевиков», не стоило бы упоминать, если бы они не бросали такого яркого света на всю политику голосовцев...
Старайтесь, господа «разрушители легенд», старайтесь! Одну легенду вы действительно помогаете нам разрушить: легенду о том, будто у вас осталось еще что бы то ни было общего с революционной социал-демократией.
«Социал-Демократ» № 21-22, 19 марта (1 апреля) 1911 г. | Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ» |
186
О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ, ПЕРСПЕКТИВАХ И ЛИКВИДАТОРСТВЕ
Вопросы, указанные в заглавии, занимают по важности одно из первых, если не первое место в системе взглядов марксиста, желающего разбираться в окружающей его действительности. Период 1908-1910 годов представляет из себя, несомненно, нечто своеобразное. Социальная структура общества и власти характеризуется изменениями, без уяснения которых нельзя сделать ни шагу в какой угодно области общественной деятельности. От уяснения этих изменений зависит вопрос о перспективах, понимая под этим, конечно, не пустые гадания насчет того, чего не ведает никто, а основные тенденции экономического и политического развития, - те тенденции, равнодействующая которых определяет ближайшее будущее страны, те тенденции, которые определяют задачи, направление и характер деятельности всякого сознательного общественного деятеля. А этот последний вопрос, о задачах, направлении и характере деятельности, ближайшим образом связан с вопросом о ликвидаторстве.
Неудивительно поэтому, что марксисты уже в 1908 году, как только выяснилось или стало выясняться, что перед нами некоторый новый, своеобразный период русской истории, поставили на очередь дня именно вопросы о социальной структуре власти, о перспективах и ликвидаторстве, указали неразрывную связь этих вопросов, подвергли их систематическому обсуждению. Далее, они не ограничились одним обсуждением -
187
О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ
это было бы как раз литературщиной в плохом смысле слова, это было бы возможно только в дискуссионном кружке интеллигентов, не сознающих своей ответственности и беззаботных по части политики, - нет, они выработали точную формулировку результатов обсуждения, такую, которой бы мог руководиться не только член данного литературного кружка, не только человек, так или иначе связанный с известной интеллигентской категорией, а любой, всякий и каждый сознательный представитель класса, считающий марксизм своей идеологией. К концу 1908 года эта необходимая работа была закончена.
Каковы главные результаты этой работы, я уже говорил в № 2 нашего журнала 86. Позволю себе привести оттуда несколько строк, чтобы сделать понятным дальнейшее изложение.
«Развитие русского государственного строя за последние три века показывает нам, что он изменял свой классовый характер в одном определенном направлении. Монархия XVII века с боярской думой не похожа на чиновничьи-дворянскую монархию XVIII века. Монархия первой половины XIX века - не то, что монархия 1861-1904 годов. В 1908-1910 гг. явственно обрисовалась новая полоса, знаменующая еще один шаг в том же направлении, которое можно назвать направлением к буржуазной монархии. В тесной связи с этим шагом стоит и III Дума и наша современная аграрная политика. Новая полоса, таким образом, не случайность, а своеобразная ступень в капиталистической эволюции страны. Не решая старых проблем, не будучи в состоянии решить их, а следовательно, не устраняя их, эта новая полоса требует применения новых приемов подготовки к старому решению старых проблем» (№ 2, стр. 43). И несколькими строками ниже: «Те, кто отрицает, или не понимает... что перед нами стоят старые проблемы, что мы идем навстречу старому их решению, те покидают на деле почву марксизма, те оказываются на деле в плену у либералов (как г. Потресов, г. Левицкий и т. д.)» (стр. 44)*.
* См. настоящий том, стр. 121-122. Ред.
188
В. И. ЛЕНИН
Как бы кто ни относился к кругу идей, выраженному в этих положениях, но едва ли можно отрицать теснейшую связь и взаимозависимость отдельных частей в этой оценке данного периода. Возьмите, например, указ 9 ноября 1906 г. (закон 14 июня 1910 года): совершенно неоспоримо, что он имеет ярко выраженный буржуазный характер, знаменуя принципиальный поворот в той аграрной политике, которую давно вели «верхи» по отношению к общине и надельному землевладению. Но чтобы этот принципиальный поворот уже решил вопрос, уже создал новые базы капиталистического крестьянского хозяйства, уже устранил старые проблемы, этого до сих пор не решались утверждать даже самые беспринципные и податливые дуновениям ветра люди вроде кадетов. Связь закона 14 июня 1910 г. с системой выборов в III Думу и ее социальным составом очевидна: иначе, как союзом центральной власти с феодальными (употребим это не вполне точное, общеевропейское, выражение) помещиками и верхами торгово-промышленной буржуазии, нельзя было бы осуществить этого закона, провести ряд мер для его введения в жизнь. Перед нами, значит, своеобразная ступень всей капиталистической эволюции страны. Устраняет ли эта ступень сохранение «власти и доходов» - говоря в социологическом смысле - за землевладельцами феодального типа? Нет, не устраняет. Происшедшие изменения и в этой, как во всех других областях, не устраняют основных черт старого режима, старого взаимоотношения социальных сил. Отсюда понятна коренная задача сознательного общественного деятеля: учесть эти новые изменения, «использовать» их, охватить их - если можно так выразиться - и в то же время не отдаться беспомощно течению, не выбросить вон старого багажа, сохранить основное и в формах деятельности, а не только в теории, в программе, в принципах политики.
Спрашивается, как же отнеслись к этому оформленному ответу на «проклятые вопросы», к этому прямому и ясному изложению определенных взглядов те «идейные руководители», которые группируются вокруг изданий типа «Возрождения», «Жизни», «Дела Жизни»,
189
О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ
«Нашей Зари» и т. п., гг. Потресов и Мартов, Дан и Аксельрод, Левицкий и Мартынов? Они отнеслись именно не как политики, не как «идейные руководители», не как ответственные публицисты, а как литераторская категория, как кружок интеллигентов, как вольные стрелки вольных групп пишущей братии. Они снисходительно похихикали - в качестве людей, умеющих ценить моду и дух времени, установившиеся в либеральных салонах, - над этой устарелой, отжившей, чудаческой тягой к оформленным ответам на проклятые вопросы. К чему эта оформленность, когда можно писать где угодно, о чем угодно, что угодно, как угодно? Когда гг. Милюковы и гг. Струве дают прекрасные образчики всех выгод, удобств и преимуществ, вытекающих из уклонения от прямых ответов, точных изложений взглядов, оформленных professions de foi и т. д.? Когда Иваны Непомнящие (и в особенности Иваны, не любящие вспоминать про былую оформленность) в самых широких кругах «общества» пользуются почетом и уважением?
Так за все три года мы и не видели со стороны всей этой литераторской компании ни малейшей попытки противопоставить свой оформленный ответ на «проклятые вопросы». Иносказаний и гипотез пустых было сколько угодно, а прямого ответа ни одного. Отличительной, характерной чертой рассматриваемой компании явилась любовь к бесформенности, т. е. именно к такому признаку, который самым определенным, самым точным и недвусмысленным образом был тогда же, когда давался прямой ответ на проклятые вопросы, признан составным элементом понятия ликвидаторства. Бесформенным образом плыть по течению, умиляться своей бесформенностью, «ставить крест» над тем, что противоположно бесформенному настоящему, это и есть одна из основных черт ликвидаторства. Оппортунисты всегда и везде пассивно отдаются течению, довольствуются ответами «от случая к случаю», от съезда (пьяного) к съезду (фабричному) 87, удовлетворяются
* - программ. Ред.
190
В. И. ЛЕНИН
объединением от одного «общества» (хотя бы и самого почтенного и полезного: профессионального, потребительного, культурного, общества трезвости и т. п.) к другому обществу и т. д. Ликвидаторство есть совокупность тенденций, свойственных всякому оппортунизму вообще и проявляющихся в определенных конкретных формах в один из периодов русской истории в одном из наших социально-политических направлений.
История сохранила только два точных отзыва ликвидаторов на изложенный выше «прямой ответ» (на проклятые вопросы). Первый отзыв: прилагательное буржуазный следовало бы заменить прилагательным плутократический. - Такая замена была бы, однако, совершенно неправильна. Эпоха 1861 -1904 годов показывает нам в самых различных областях жизни рост влияния, а нередко и преобладающее влияние плутократии. В эпоху 1908-1910 гг. мы видим, в отличие от «плутократии», результаты того, как буржуазия, сознавая себя классом, учитывая уроки, данные предыдущим трехлетием ее классовому самосознанию, создает идеологию, принципиально враждебную и социализму (притом не общеевропейскому, не социализму вообще, а именно русскому) и демократии. Мало того. Буржуазия организована в общенациональном масштабе, т. е. именно как класс, известная часть которого постоянно представлена (и очень влиятельно представлена) в III Думе. Наконец, и в аграрной политике 1908-1910 годов есть система, проводящая определенный план буржуазного аграрного строя. Этот план «не вытанцовывается» до сих пор, это несомненно, но эта неудача есть неудача одной из буржуазных систем при несомненной «удаче» плутократии в деревне: то есть плутократия деревенская от аграрной политики 1908-1910 годов наверняка выигрывает, но тот буржуазный уклад, для которого много жертв приносится, все еще не может «уложиться». Одним словом, предложение термина «плутократический» во всех отношениях неудачно, и настолько неудачно, что сами ликвидаторы, видимо, предпочитают забыть об этом предложении.
191
О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ
Другой отзыв: вышеизложенный ответ неправилен-де потому, что сводится к совету «переть туда, где были раз»... неудачи 88. Этот краткий, но энергичный отзыв ценен тем, что в рельефной форме выразил итоги всех литературных выступлений ликвидаторов, начиная с потресовского «Общественного движения» и кончая г. Левицким в «Нашей Заре». Содержание этого отзыва - чисто отрицательное; он ограничивается осуждением стремлений «переть туда», не давая никаких положительных указаний насчет того, куда «переть» следует. Плывите, дескать, как плывется, как «все» плывут, а обобщениями насчет того, к чему это приводит и приводить должно, заниматься не стоит.
Но как ни хотелось бы оппортунистам успокоиться от всяких обобщений, избежать «неприятных» разговоров о прямом ответе на «проклятые вопросы», а это оказывается все же невозможным. Гони природу в дверь - она влетит в окно. Ирония истории устроила так, что те самые ликвидаторы, которые любят называть себя «передовыми», чуждыми «консерватизма» людьми и которые в 1908 году презрительно морщили нос по поводу указаний на необходимость прямого ответа, оказались вынужденными - почти полтора года спустя, летом 1910 года, посчитаться с этими указаниями. И вынудили их к тому события в их собственном лагере. Совсем было отмахнулись от прямого ответа, затребованного в каких-то там презренных, отживших, омертвелых, никчемных, зловредных «гиблых местах», - как вдруг, полтора года спустя, возникает среди самих ликвидаторов «течение», требующее тоже прямого ответа и дерзновенно дающее прямой ответ!
В роли «дерзновенного» выступил, как и следовало ожидать, Ю. Ларин, но на этот раз уже не один. Ларин, как известно, enfant terrible оппортунизма. Он отличается тем громадным, с точки зрения оппортунистов, недостатком, что воспринимает серьезно, искренне, вдумчиво намечающиеся у них тенденции, старается связать их в нечто целое, додумать до конца, получить
* - бестактный ребенок. Ред.
192
В. И. ЛЕНИН
прямые ответы, сделать практические выводы. Те, кто знакомы с книгой Ларина о широкой рабочей партии, - книга эта вышла года 3-4 тому назад, - помнят, наверное, как он задушил в своих горячих объятиях пресловутую аксельродовскую идею рабочего съезда.
С марта 1910 года Ларин начал печатать ряд статей в «Возрождении» по вопросу именно о социальной структуре власти, перспективах и ликвидаторстве. К нему присоединился г. Пилецкий. Оба писателя, с горячностью неофитов взявшись за эти вопросы, на которые в своем, ликвидаторском, лагере они тщетно искали прямого ответа, пошли рубить сплеча. О крепостничестве-де в современной России нечего и говорить, власть уже переродилась в буржуазную. «И первый и второй элементы, - говорит Ларин, выделяя пресловутый «третий элемент», - могут спать спокойно: октябрь 1905 г. не стоит на очереди» («Возрождение» № 9-10, стр. 20). «Упразднив Думу, восстановили бы ее еще скорей, чем послереволюционная Австрия, упразднившая конституцию в 1851 г., чтобы вновь признать ее в 1860 г., через 9 лет, без всякой революции, просто в силу интересов перестроившей на капиталистическую ногу свое хозяйство влиятельнейшей части господствующих классов. Впоследствии борьба разных слоев господствующих классов между собой, после того как укоренится общественный строй буржуазных отношений, принудит их и у нас, как везде, раздвигать рамки избирательного права...» (там же, стр. 26). «Процесс приобщения России к капиталистическому миру... находит себе завершение и в политической области. Это завершение - невозможность на переживаемой нами стадии общенационального революционного движения, имевшего место в 1905 г.» (с. 27).
«Раз власть, таким образом» (по выводам Ларина), «вовсе не находится «почти целиком» в руках земельных феодалов, то и борьба за власть «капиталистов от земли и завода» против феодалов - не может превратиться в борьбу общенациональную против наличной власти» (№ 11, с. 9)... «Строить свои тактические линии в расчете на предстоящий «общенациональный подъем»,
193
О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ
значило бы обрекать себя на бесплодное ожидание» (там же, с. 11). «Сидеть между двух стульев нельзя. Если ничто не изменилось в социальном характере власти, тогда и задачи, и формы деятельности должны оказаться прежними, тогда остается только «бороться с ликвидаторами». Если же кто хочет идти дальше, строить новое в замену, в продолжение и в возвеличение развалившегося, ставшего негодным, старого, - тот пусть последовательно отдаст себе отчет в условиях стройки» (там же, с. 14).
Ну, разве не наивен этот Ларин? Требует, чтобы оппортунисты были «последовательны», чтобы они «не сидели между двух стульев»!
Редакция «Возрождения» растерялась. В № 9-10, заявляя о несогласии с Лариным, она пишет: «свежесть мысли» (у Ларина), но «статьи Ю. Ларина не убедили нас». В № 11, видимо от имени редакции, выступил против Ларина В. Миров, признавший, что в лице Ларина и Пилецкого «налицо определенное течение, теоретически еще мало разработанное, но говорящее очень ясным языком» (величайший недостаток, с точки зрения оппортунистов!). «Ларин затронул попутно, - писал г. Миров, - и совершенно неожиданно» (вот как! всегда этот беспокойный Ларин с «очень ясным языком» причиняет неприятности своим друзьям!) «и другой вопрос о ликвидаторстве. Нам кажется, что тесной связи между формами партийного строительства и природой русского правительства нет, и мы оставляем за собой право отдельно поговорить об этом» (с. 22, № от 7-го июля 1910 г.).
«Отдельно поговорил» от имени этого «мы» уже Л. Мартов в № 1 «Жизни» (30 августа 1910 г.), который заявил, что «может лишь присоединиться» (с. 4) к В. Мирову и к редакции против Ларина. Таким образом, последнее слово во всей этой дискуссии среди ликвидаторов было сказано Л. Мартовым.
Присмотримся же к этому последнему слову ликвидаторства.
Мартов берется за дело, как и всегда, очень бойко и очень... «ловко». Он начинает с того, что «буржуазию
194
В. И. ЛЕНИН
у власти или властвующую буржуазию у нас начали тщательно искать немедленно после 3. VI. 1907". «3-июньский режим есть режим господства российской торгово-промышленной буржуазии. Эта схема одинаково принималась и указанной группой писателей-меньшевиков (Ларин, Пилецкий) и их антиподами, правоверными большевиками, которые в 1908 году» писали «о нарождении в России буржуазной монархии».
Ну, разве же это не перл «ловкости»? Ларин упрекает Мартова в сиденье между двух стульев, признавая прямо, без вилянья и хитростей, что надо бороться с ликвидаторами, если не перестроить заново того ответа на проклятые вопросы, который дан «правоверными».
А Мартов «ловко» кувыркается в воздухе и пытается уверить читателей (в августе 1910 года совершенно не имевших возможности выслушать другую сторону), что «эту схему» «одинаково принимали» и Ларин, и «правоверные»! !
Эта ловкость есть буренинская или меньшиковская ловкость 89, ибо более беззастенчивого... отступления от истины нельзя себе и представить.
«В литературных дискуссиях обыкновенно забывают, кто собственно «начал»», - пишет, между прочим, Мартов там же. Справедливо, что это бывает в литераторских дискуссиях, когда нет и речи о выработке точного, оформленного ответа на проклятые вопросы. Но мы имеем дело именно не с литераторской ж не с литературной только «дискуссией», как это великолепно, досконально, доподлинно и непосредственно известно Л. Мартову, вводящему читателей «Жизни» в заблуждение. Мартов прекрасно знает, каков данный и поддерживаемый «правоверными» оформленный ответ. Мартов прекрасно знает, что именно с этим ответом и борется Ларин, называя его «окостеневшим шаблоном», «построением воздушных замков» и т. д. Мартов прекрасно знает, что он сам и все его единомышленники и коллеги отвергали данный «правоверными» оформленный ответ. Мартов прекрасно знает, «кто собственно начал»; кто
195
О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ
начал (и кончил) выработку точного ответа и кто ограничился хихиканьем и выражением несогласия, не дав и не давая никакого ответа.
Нельзя себе представить более возмутительной, более недобросовестной проделки, чем эта проделка Л. Мартова! Ларин своей прямотой и откровенностью больно задел дипломатов ликвидаторства, признав (хотя и через 11/2 года), что без точного ответа не обойтись. Правда глаза колет. И Л. Мартов пытается обмануть читателя, представив дело так, будто Ларин принимает «одинаковую схему» с правоверными, - хотя в действительности та и другая схема противоположны: из ларинской вытекает оправдание ликвидаторства, из «правоверной» - осуждение ликвидаторства.
Чтобы прикрыть свою проделку, Мартов выхватывает из «схемы» одно словечко, искажая ту связь, в которой оно стоит (прием, у Буренина и Меньшикова разработанный до совершенства). Правоверные, уверяет Мартов, писали о «нарождении в России буржуазной монархии», - Ларин пишет о том, что о крепостничестве в России нечего и говорить, что власть уже буржуазна, - «значит», схемы Ларина и правоверных «одинаковы»!! Фокус кончен. Читатель, верящий Мартову, одурачен.
На самом же деле «схема», а вернее: ответ правоверных гласит, что старая власть в России «делает еще шаг по пути превращения в буржуазную монархию», причем отстаивается именно такой путь капиталистического развития, который «сохранял бы за землевладельцами именно феодального типа их власть и их доходы», - что в результате этого положения вещей «основные факторы экономической и политической жизни, вызвавшие» первый кризис начала XX века, «продолжают действовать».
Ларин говорит: власть уже буржуазна, поэтому о «сохранении власти» за феодалами говорят лишь сторонники «окостеневшего шаблона», поэтому «основные факторы» прежнего подъема не продолжают действовать, поэтому строить надо нечто новое «в замену «ставшего негодным старого»».
196
В. И. ЛЕНИН
«Правоверные» говорят: власть делает еще шаг по пути превращения в буржуазную (не власть вообще, а) монархию, причем реальная власть остается, сохраняется в руках феодалов, так что «основные факторы» прежних тенденций, прежнего типа эволюции «продолжают действовать», и поэтому говорящие о «ставшем негодным старом» суть ликвидаторы, на деле плененные либералами.
Противоположность обеих схем, обоих ответов ясна. Перед нами два различных цельных ответа, приводящих к различным выводам.
Мартов фокусничает à la Буренин, ссылаясь на то, что в обоих ответах «говорится»-де о «нарождении буржуазной монархии». С таким же правом можно бы сослаться на то, что оба ответа признают продолжающееся капиталистическое развитие России! На почве общего признания (всеми марксистами и всеми желающими быть марксистами) капиталистического развития идет спор о высоте, форме, условиях его. А Мартов напутывает спорное, чтобы бесспорное выдать за предмет дискуссии! На почве общего признания (всеми марксистами и всеми желающими быть марксистами) развития старой власти по пути превращения в буржуазную монархию идет спор о степени, форме, условиях, ходе этого превращения, а Мартов запутывает спорное (продолжают ли действовать прежние факторы? допустимо ли отречение от старых форм? и т. д.), чтобы бесспорное выдать за предмет дискуссии!
Что власть в России XIX и XX веков вообще развивается «по пути превращения в буржуазную монархию», этого не отрицает Ларин, как не отрицал этого до сих пор ни один вменяемый человек, желающий быть марксистом. Предложение заменить прилагательное буржуазный словом плутократический неверно оценивает степень превращения, но принципиально не решается оспаривать, что действительный «путь», путь реальной эволюции состоит именно в этом превращении. Пусть попробует он утверждать, что монархия 1861-1904 годов (т. е., несомненно, менее капиталистическая по сравнению с современной) не представляет по сравне-
197
О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ
нию с эпохой николаевской, крепостной одного из шагов «по пути превращения в буржуазную монархию»!
Мартов не только не пробует утверждать этого, а, напротив, «присоединяется» к В. Мирову, который, возражая Ларину, ссылается именно на буржуазный характер вит-тевских реформ, а также реформ 60-х годов 90!
Пусть судит теперь читатель о «ловкости» Мирова и Мартова. Сначала они повторяют против Ларина те доводы, которые полтора года тому назад приведены были «правоверными» против ближайших друзей, единомышленников и коллег Мартова и Мирова, - а потом они уверяют читателя, что «схемы» Ларина и «правоверных» одинаковы.
Это не только образец литературщины против политики (ибо политика требует оформленных прямых ответов, а литераторы часто ограничиваются говорением кругом да около), это образец принижения литературы до буренинщины.
Приведя цитированные выше слова Ларина о том, что «если ничего не изменилось и т. д., то остается только бороться с ликвидаторами», Мартов отвечает ему:
«Мы до сих пор думали, что наши задачи определяются социальной структурой общества, в котором мы действуем, а формы нашей деятельности определяются, во-1-х, этими задачами, а во-2-х, политическими условиями. Социальная природа власти поэтому непосредственного (курсив Мартова) отношения к определению наших задач и форм деятельности не имеет».
Это не ответ, а пустая уклончивая фраза. Мартов опять пытается запутать вопрос, перенести спор не туда, где он ведется. Вопрос не в том, непосредственно или посредственно связана социальная природа власти с задачами и формами деятельности. Пусть эта связь посредственная, - дело от этого нисколько не меняется, раз признается тесная и неразрывная связь. А Мартов не решается ни слова сказать против признания тесной и неразрывной связи. Его ссылка на «политические условия» есть бросание песку в глаза
198
В. И. ЛЕНИН
читателю. Противополагать «социальную природу власти» «политическим условиям» так же бессмысленно, как если бы я противопоставил изготовляемые людьми калоши мокроступам. Мокроступы, это и есть калоши. А иных калош, кроме изготовляемых людьми, не бывает. Природа власти, это и есть политические условия, А иной природы власти, кроме социальной, не бывает.
В итоге мы получаем то, что Мартов «поговорил» кругом да около и уклонился от ответа Ларину. А уклонился он потому, что ответить ему нечего. Ларин вполне прав в том, что взгляд на «социальный характер власти» (на экономическую природу ее, если говорить точнее) связан тесно и неразрывно со взглядами на «задачи и формы деятельности». И у Ларина, и у «правоверных» эта связь сознана и проведена. У Мартова (и его домочадцев) связи во взглядах нет. Поэтому Мартов вынужден увертываться и отделываться «мокроступами».
Слушайте дальше:
«Более или менее ясно у этих меньшевиков (Мартов ссылается, в виде примера, на Когана, «Образование» 1907 г.) мелькала мысль о постепенном, так сказать, органическом «врастании» рабочего класса в ту «законную страну»*, которая получила начатки конституционного режима: о постепенном распространении третьеиюньских привилегий буржуазии» (а не «плутократии»? а?) «на широкие круги демократии. Если б таковою была действительная принципиальная основа современного «ликвидаторства» в кавычках или современного «легализма», то мы бы имели перед собою действительную ликвидацию наших традиций, действительный легализм, возведенный в принцип, принципиальный разрыв со всем нашим прошлым. С таким ликвидаторством мы должны были бы вести серьезную борьбу... Неужто суждено нам увидеть реформистов, вползающих в режим обновленной толмачевщины?» И к этому месту примечание Мартова: «Ларина я в реформистских тенденциях, разумеется (! !), не подозреваю».
* Может быть, не всем читателям понятен этот галлицизм, представляющийся мне крайне неудачным. «Законная страна», это - буквальный перевод французского выражения pays legal, под которым разумеются те классы или группы, слои населения, которые имеют представительство в парламенте и пользуются в отличие от массы народа конституционными привилегиями. Между прочим, характерно для оценки шатаний Мартова. Он не хочет признать, что Россия 1908-1910 гг. сделала «еще шаг по пути превращения в буржуазную монархию». Но он признает, что «буржуазия» (а не «плутократия») «получила» 3.VI.1907 «начатки конституционного режима». Пойми, кто может!
199
О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ
Эта длинная выписка была нам необходима, чтобы показать читателю «манеру» Мартова со всей наглядностью. Он признает, что у Когана (меньшевика, систематически сотрудничающего в ответственных «трудах» вместе с Мартовым) «более или менее ясно мелькает» реформизм. Он признает, что если бы реформизм был принципиальной основой ликвидаторства, то это был бы «разрыв с прошлым». Он бросает звонкую, кричащую, эффектную фразу против «реформистов, вползающих» и т. д. И он заканчивает,., чем бы вы думали? - уверением, что Ларина он, разумеется, «не подозревает» в реформистских «тенденциях» ! !
Ведь это точь-в-точь речь Эдуарда Бернштейна, Жана Жореса или Рамсея Макдо-нальда. Они все «признают», что у некоторых «крайних» «мелькает»... нечто нехорошее, реформизм, либерализм. Они все признают, что если бы либерализм был «принципиальной основой» их политики, то это был бы «разрыв с прошлым». Они все бросают звонкие, кричащие, эффектные фразы против «либералов, пресмыкающихся» и т. д. И они все заканчивают... уверениями, что у Лариных,., виноват, у их более откровенных, более «правых» товарищей, единомышленников, друзей, коллег, сотрудников, они «не подозревают» либерально-буржуазных тенденций.
В том-то и гвоздь, что Ларин дал в цитированных статьях изложение «системы» взглядов самого несомненного, самого доподлинного реформизма! Отрицать это - значит идти против очевидности, значит отнимать всякий смысл у понятия реформизма. А если вы будете «опровергать» Ларина, «осуждать» «принципиальный» реформизм, бросать звонкие фразы против «вползающих», и тут же рядом, невступно, уверять, что Ларина вы «не подозреваете» в реформизме, так ведь этим вы вполне разоблачаете себя. Ведь этим вы вполне доказываете, что для вас ссылка на «принципиальную» вашу вражду к «принципиальному реформизму» есть та божба, которой торгаш сопровождает свои уверения: «верьте, как на духу скажу, себе дороже».
200
В. И. ЛЕНИН
Верьте, как на духу скажу: принципиальный реформизм я осуждаю, но Ларина в реформизме не «подозреваю» (отвратительный народ, в самом деле, эти подозрительные правоверы!) и с Лариным вполне схожусь в ликвидаторской практике.
Такова «развернутая формула» современного российского оппортунизма.
Вот вам применение этой формулы самим Мартовым, которого наивные (или непонимающие глубины новой перегруппировки) люди до сих пор считают «несомненным» неликвидатором:
«Тактика, которая намечается в деятельности так называемых «ликвидаторов», - пишет на стр. 9- 10 Мартов, - есть «тактика, ставящая в центре открытое рабочее движение, стремящаяся к его расширению во всех возможных направлениях и ищущая внутри (курсив Мартова) этого открытого рабочего движения - и только там» - (заметьте: и только там!) - «элементов для возрождения партийного бытия».
Это говорит Л. Мартов. А это и есть реформизм, вползающий в режим обновленной толмачевщины. Курсив: «вползающий» я заимствовал у того же Мартова, ибо важно то, что он, Мартов, в цитированных сейчас словах на деле проповедует именно вползание. Сколько бы вы ни поставили рядом с такой проповедью клятв и зареканий против «принципиального реформизма», дело от этого не изменяется. На деле, сказав: «и только там», сказав: «в центре», Мартов именно реформистскую линию (в особой обстановке России 1908-1910 годов) ведет, а божбе, обещаниям, заверениям, клятвам пусть верят политические младенцы.
«... Споры Маркса с Виллихом-Шаппером в начале 1850-х годов вертелись как раз (! !) около вопроса о значении тайных обществ и о возможности из них руководить политической борьбой... Бланкисты (во Франции 60-х гг.) «готовились» к этим событиям (к краху бонапартизма), устраивая тайные общества и закупоривая в них одиночек рабочих; французская же секция марксистов... шла в рабочие организации, основывала их, «боролась за легальность» всеми средствами...»
Как раз не из той оперы ни тот, ни другой пример. Между Марксом и Виллихом в 50-х годах, между блан-
201
О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ
кистами 91 и марксистами в 60-х годах спор шел вовсе не о том, следует ли «только» в «мирных, терпимых» (Мартов, с. 10, № 1 «Жизни») организациях искать «элементов для возрождения партийного бытия». Мартов это прекрасно знает и напрасно пытается ввести читателей в заблуждение. Оба эти спора велись не о «возрождении» рабочей партии, ибо нельзя было тогда и спорить о возрождении того, чего до тех пор не было вовсе. Оба спора велись именно о том, нужна ли вообще рабочая партия, опирающаяся на рабочее движение, классовая партия. Именно это отрицали и Виллих, и бланкисты 60-х годов, как прекрасно знает Мартов, напрасно пытающийся разговорами о том, что теперь бесспорно, заслонить то, что теперь спорно. Не только в 50-х и в 60-х годах Маркс не стоял никогда на той точке зрения, чтобы «только» в мирных и терпимых организациях искать элементов для возрождения или для рождения партийного бытия, а далее в конце 70-х годов, на неизмеримо более высокой ступени развития капитализма и развития буржуазной монархии, Маркс и Энгельс подняли беспощадную войну против немецких оппортунистов, ликвидировавших недавнее прошлое немецкого «партийного бытия», оплакивавших «крайности», говоривших о «более цивилизованных» формах движения («европеизации», на языке современных русских ликвидаторов), защищавших ту мысль, что «только» в «мирных и терпимых» организациях следует «искать элементов возрождения» и т. д.
«Резюмирую, - пишет Мартов. - Для теоретического обоснования и политического оправдания того, что сейчас делают оставшиеся верными марксизму меньшевики, вполне достаточно того факта, что современный режим представляет собой внутренне противоречивое сочетание абсолютизма с конституционализмом и что русский рабочий класс созрел для того, чтоб, подобно рабочим передовых стран Запада, ухватить этот режим за Ахиллесову пяту этих противоречий».
Этих слов Мартова («вполне достаточно») - вполне достаточно, чтобы и нам сделать свое резюме. «Вполне достаточным» находит Мартов то, что признают и кадеты, и часть октябристов. Именно «Речь» поставила
202
В. И. ЛЕНИН
в январе 1911 года вопрос так, как в августе 1910 и предлагал его ставить Мартов: про-тиворечивое-де сочетание конституционализма с антиконституциональностью; два лагеря - за конституцию и против нее. Для Мартова «вполне достаточно» то, что вполне достаточно для «Речи». Марксизма тут нет и грана. Марксизм тут весь выветрился и заменился либерализмом. Для марксиста ни в каком случае не «достаточно» того, что у нас есть «противоречивое сочетание». Марксизм начинается лишь там, где начинается сознание, понимание того, что эта истина недостаточна, что она заключает в себе ложку правды и бочку неправды, что она затушевывает глубину противоречий, прикрашивает действительность, отрицает единственно возможные средства выхода из положения.
«Противоречивое сочетание» старого режима с конституционализмом есть не только в современной России, но и в современной Германии и даже в современной Англии (палата лордов; независимость короны от народных представителей в делах внешней политики и т. д.). Спрашивается, какую позицию реально (т. е. независимо от добрых пожеланий и благонамеренных речей) занимает тот политик, который заявляет, что для русского «вполне достаточно» признать то, что верно и по отношению к Германии и по отношению к Англии? Такой политик реально занимает позицию либерала, кадета. Даже сколько-нибудь последовательный буржуазный демократ не может стоять и не стоит у нас на такой позиции. Последнее слово Мартова, его заключительная, резюмирующая всю дискуссию у ликвидаторов формула дает замечательно точное, поразительно ясное, исчерпывающе полное выражение либеральных взглядов, провозимых под якобы марксистским флагом.
Когда либералы - и не только кадеты, но также и часть октябристов - говорят: вполне достаточно для теоретического обоснования и политического оправдания нашей деятельности признать внутренне противоречивое сочетание старого режима с конституционализмом, то либералы остаются вполне верны себе. Они дают в этих словах действительно точную либеральную
203
О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ
формулу, формулу либеральной политики 1908-1910 (если не 1906-1910) годов. Марксист же лишь тогда и постольку обнаруживает свой марксизм, когда разъясняет недостаточность и лживость этой формулы, устраняющей то специфическое, что отличает принципиально, коренным образом «противоречия» русские от английских и германских. «Вполне достаточно принять, что конституционализму очень многое у нас противоречит», говорит либерал. «Совершенно недостаточно такое признание, отвечает марксист. Необходимо сознать, что нет налицо элементарной, основной, кардинальной, существенной, необходимой базы для «конституционализма» вообще. Коренная ошибка либерализма состоит как раз в признании того, что эта база есть, тогда как ее нет, и эта ошибка объясняет бессилие либерализма и объясняется бессилием буржуазного прекраснодушия».
Переводя эту политическую антиномию на язык экономический, можно формулировать ее так. Либерал полагает, что путь экономического (капиталистического) развития уже дан, определен, закончен, что речь идет об очистке помех, противоречий с этого пути. Марксист полагает, что этот данный путь капиталистического развития не выводит до сих пор из тупика, несмотря на такие несомненные буржуазные прогрессы экономической эволюции, как 9-ое ноября 1906 г. (или 14. VI. 1910), как III Дума и пр., и что есть иной путь тоже капиталистического развития, путь, способный вывести на столбовую дорогу, путь, на который надо указывать, который надо разъяснять, подготовлять, отстаивать, проводить в жизнь, несмотря на все колебания, на все маловерие и малодушие либерализма.
Мартов полемизирует с Лариным так, как будто бы он был гораздо «левее» Ларина. И многие наивные люди дают себя обмануть, говоря: конечно, Потресов, Левицкий, Ларин ликвидаторы, конечно, они крайние правые, ну, вроде наших Руане, но Мартов, Мартов-то не ликвидатор! А на деле эффектные фразы Мартова против Ларина, против вползающих реформаторов есть лишь отвод глаз, ибо в своем выводе, в своем
204
В. И. ЛЕНИН
последнем слове, в своем резюме Мартов как раз подкрепляет Ларина. Мартов нисколько не «левее» Ларина, он только дипломатичнее, беспринципнее, чем Ларин, хитрее прячется за пестрыми лоскутками якобы «марксистских» словечек. Вывод Мартова: «вполне достаточно» признать противоречивое сочетание - есть именно то подтверждение ликвидаторства (и либерализма), которое Ларину требуется. Но Ларин хочет этот вывод оправдать, доказать, додумать до конца, сделать принципиальным. И Мартов говорит Ларину, как Фольмар, Ауэр и другие «старые воробьи» оппортунизма говорили молодому оппортунисту Эдуарду Бернштейну: «Милый Ларин... то-бишь: милый Эдя (уменьшительное от Эдуард), ты - осел! Это надо делать, но об этом нельзя говорить». «Милый Ларин, для нас с вами «вполне достаточно» ликвидаторской практики, «вполне достаточно» либерального признания противоречивости старого режима с конституционализмом, но - ради бога - не идите дальше, не «углубляйте», не ищите принципиальной ясности и цельности, не стройте оценки «текущего момента», ибо это нас с вами разоблачает. Будем делать, но не будем говорить».
Мартов учит Ларина быть оппортунистом.
Нельзя сидеть между двух стульев, говорит Ларин Мартову, требуя принципиального объяснения и оправдания дорогого им обоим ликвидаторства.
- Ну, какой же вы после этого оппортунист, отвечает Мартов, если вы не умеете сидеть между двух стульев? Какой же вы после этого оппортунист, если вы добиваетесь точного, прямого и ясного принципиального оправдания практики? Настоящий оппортунист должен именно сидеть между двух стульев, должен именно защищать «тактику-процесс» (вспомните Мартынова и Кричевского эпохи 1901 года), должен плыть по течению, заметая следы, обходя всякую принципиальность. Умеет же теперь Бернштейн (после уроков Фольмара, Ауэра и т. д.) быть ревизионистом, не предлагая никаких изменений правоверной Эрфуртской profession de foi 92. И мы с вами должны уметь быть ликвидаторами, не предлагая никаких изменений
205
О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ
правоверного формального ответа (1908 года) на «проклятые вопросы» текущего момента 93. Чтобы быть настоящим оппортунистом, дорогой и милый Ларин, надо на деле, в своей практике, в характере своей работы вползать, а на словах, перед публикой, в речах, в печати не только не искать теорий, оправдывающих вползание, а, напротив, погромче кричать против вползающих, поусерднее божиться и клясться, что мы не вползающие.
Ларин замолчал. В глубине души он не мог, вероятно, не признать, что Мартов дипломат более искусный, оппортунист более тонкий.
Еще с одной стороны следует подойти к заключительной формуле Мартова: «вполне достаточно» признать противоречивость сочетания старого режима с конституционализмом. Сравните эту формулу с знаменитой формулой В. Левицкого: «Не гегемония, а классовая партия» («Наша Заря» № 7). В этой формуле Левицкий (- Ларин «Нашей Зари») только прямее, откровеннее, принципиальнее выразил то, что запутал, затушевал, задрапировал вычурными словами Потресов, подчищая и переделывая свою статью против гегемонии под влиянием ультиматумов Плеханова.
Формула Мартова и формула Левицкого - две стороны одной медали. Разъяснение этого обстоятельства для Мартова, который делает вид, что не понимает связи идеи гегемонии с вопросом о ликвидаторстве, составит предмет следующей статьи.
P. S. Настоящая статья была уже сдана в набор, когда мы получили № 2 «Дела Жизни» с окончанием статьи Ю. Ларина: «Направо - и кругом». Реформизм, в котором Л. Мартов, «разумеется, не подозревает» Ю. Ларина, с прежней ясностью излагается Лариным в новом ликвидаторском журнале. Ограничимся пока приведением сути реформистской программы:
«Состояние растерянности и неопределенности, когда люди просто не знают, него ждать от завтрашнего дня, какие задачи
206
В. И. ЛЕНИН
себе поставить, - вот что означает неопределенно-выжидательное настроение, смутные надежды не то на повторение революции, не то на «там видно будет». Очередной задачей является не бесплодное ожидание у моря погоды, а проникновение широких кругов руководящей идеей о том, что в наступившем новом историческом периоде русской жизни рабочий класс должен организоваться не «для революции», не «в ожидании революции», а просто-таки для твердой и планомерной защиты своих особых интересов во всех областях жизни; для собирания и обучения своих сил этой разносторонней и сложной деятельностью; для воспитания и накопления таким путем социалистического сознания вообще; для уменья ориентироваться (разбираться) - и постоять за себя! - в сложных взаимоотношениях общественных классов России при предстоящем, после экономически-неизбежного самоисчерпания феодальной реакции, конституционном ее обновлении - в частности» (стр. 18).
Эта тирада точно выражает весь дух и весь смысл ларинской «программы» и всех ликвидаторских писаний «Нашей Зари», «Возрождения», «Дела Жизни» и проч., вплоть до разобранного нами «вполне достаточно» Л. Мартова. Эта тирада - чистейший и полнейший реформизм. Мы не можем теперь остановиться на этой тираде; мы не можем здесь разбирать ее так подробно, как она того заслуживает. Ограничимся поэтому кратким замечанием. Левые кадеты, беспартийные социалисты, мелкобуржуазные демократы (вроде «энесов» 94) и реформисты из числа людей, желающих быть марксистами, проповедуют рабочим программу: собирайте свои силы, воспитывайтесь, обучайтесь, защищайте свои интересы просто-таки, чтобы постоять за себя при предстоящем конституционном обновлении. Подобная программа столь же урезывает, суживает, кастрирует политические задачи рабочего класса в 1908- 1911 гг., как «экономисты» кастрировали эти задачи в 1896-1901 гг. Старые «экономисты», обманывая себя, и других, любили ссылаться на Бельгию (преобладание реформизма у бельгийцев недавно выяснили превосходные работы де-Мана и Брукера; к этим работам мы вернемся); но-во-экономисты, т. е. ликвидаторы, любят ссылаться на мирное получение конституции Австрией в 1867 году. И старые «экономисты» и наши ликвидаторы выбирают такие примеры, случаи, эпи-
207
О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ
зоды из истории рабочего движения и демократии в Европе, когда рабочие бывали в силу тех или иных причин слабы, бессознательны, зависимы от буржуазии, - и подобные примеры выставляют как образец для России. И «экономисты», и ликвидаторы - проводники буржуазного влияния на пролетариат.
«Мысль» № 4, март 1911 г.
Подпись: В. Ильин | Печатается по тексту журнала «Мысль» |
208
ПОЛЕМИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ
В № 2 «Нашей Зари» г. Б. Богданов в статье: «Итоги ремесленного съезда» формулирует свои выводы следующим образом:
«Стремление порвать со старым подпольем и войти в полосу действительно открытой общественной и политической деятельности - вот то новое, что характеризует и новейшую полосу нашего рабочего движения» (с. 73). «В момент обострения общественной жизни, накануне дополнительных выборов в Москве, общих выборов в IV Гос. думу, особенно остро чувствуется отсутствие влияния политически-организованной части пролетариата. Вся работа, за последние годы проделанная организованными рабочими, идет по пути возрождения этой самостоятельной политической силы. И сознательно или невольно - но все участники этого движения становятся агентами возрождающейся партии пролетариата. И задача организованной его части не столько форсировать это движение, не столько преждевременно оформлять его и фиксировать, сколько действовать в направлении развития этого движения, придавать ему возможно больший размах, вовлекая в него возможно более широкие массы и энергично порывая с бездельем подполья, с его одурманивающей обстановкой» (с. 74-75).
До сих пор подобные вопли об «одурманивающей» обстановке и подобные истерические крики и призывы «порвать» с ней мы встречали только в газетах типа «Нового Времени» да разве еще в писаниях озлобленных ренегатов либерализма вроде г. Струве и К°. До сих пор сколько-нибудь порядочная, честная политическая пресса считала за правило: не нападать с известных подмостков на то, чего нельзя защищать на тех же
209
ПОЛЕМИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ
подмостках. Компания ликвидаторов, к которой принадлежат гг. Б. Богданов, Левицкий, Потресов и т. д., вот уже второй год успешно «преодолевает» этот устарелый демократический предрассудок, систематически избирая для своих призывов «энергично порвать» и т. д. именно такие и только такие подмостки, на которых ликвидаторам обеспечена по данному вопросу монополия. Нам остается только регистрировать эту «забронированную» войну с «одурманивающей обстановкой» и выставлять воителей - к позорному столбу.
Гг. Б. Богдановы, Левицкие, Потресовы совершают подтасовку, когда указывают на стремление рабочих выступать открыто и делают свой вывод о стремлении рабочих порвать с «одурманивающей обстановкой». Подтасовка рассчитана на то, что рассказать факты, известные этим гг. Б. Богдановым и свидетельствующие о негодовании выступающих открыто на разных съездах рабочих против предлагающих «порвать» интеллигентов, мы, противники ликвидаторства, не можем. Рабочие в начале 1911 года так же энергично стремятся - к великой чести их будь сказано - к открытой политической деятельности, как стремились они к ней, например, в начале 1905 года, но ни тогда, ни теперь рабочие против «одурманивающей обстановки» не восставали, «порвать» с ней не хотели и не хотят. О стремлении «энергично порвать» правильно будет говорить лишь как о стремлении ренегатствующих интеллигентов.
В самом деле, пусть читатель вдумается хорошенько в следующий факт. Группа литераторов усиленно говорит - особенно с января 1910 года - о «стремлении порвать со старым» и «войти в полосу действительно открытой политической деятельности». Эта группа выпустила за указанное только время свыше 20-ти номеров своих журналов («Наша Заря», «Возрождение», «Жизнь», «Дело Жизни»), не говоря об отдельных книгах, брошюрах и статьях в журналах и газетах, не имеющих специфически ликвидаторского характера. Спрашивается, как же это могло случиться, что литераторы, столь энергично работавшие на публицистическом поприще и столь убежденно говорящие о необходимости
210
В. И. ЛЕНИН
«энергично порвать со старым» и «войти в полосу действительно открытой политической деятельности», до сих пор сами, в составе своей группы, не решились, не имели смелости «энергично порвать» со «старым» и «войти в полосу действительно открытой политической деятельности», с программой, платформой, тактикой, «энергично разрывающими» с «одурманивающей обстановкой»??
Что это за комедия? Что это за лицемерие? Говорить о «возрождении политической силы», громить при этом «одурманивающую обстановку», требовать разрыва со старым, проповедовать «действительно открытую политическую деятельность» - и в то же время никакой программой, никакой платформой, никакой тактикой, никакой организацией этого старого не заменять! Отчего у наших, желающих быть марксистами, легалистов нет даже такой политической честности, как у гг. Пешехоновых и прочих публицистов «Русского Богатства» 95, которые еще гораздо раньше (с 1905- 1906 г.) заговорили на тему об одурманивающей обстановке и о необходимости «войти в полосу действительно открытой политической деятельности» и которые делали так, как говорили, действительно «энергично порывали со старым», действительно выступали с «открытой» программой, платформой, тактикой, организацией?
Честность в политике есть результат силы, лицемерие - результат слабости. Гг. Пешехоновы и К° сильны среди народников и потому выступают действительно «открыто». Гг. Б. Богдановы, Левицкие, Потресовы и К° слабы среди марксистов, встречают на каждом шагу отпор со стороны сознательных рабочих, и потому они лицемерят, прячутся, не смеют выступить открыто с программой и тактикой «действительно открытой политической деятельности».
Гг. Пешехоновы и К° настолько сильны среди народников, что они везут свой товар под своим собственным флагом. Гг. Б. Богдановы, Левицкие, Потресовы, Мартовы настолько слабы среди марксистов, что они вынуждены провозить свой товар под чужим флагом. В интеллигентском журнальчике («Наша Заря») они храбрятся
211
ПОЛЕМИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ
и покрикивают: «иерархии» нет, «энергично порвать со старым», «войти в полосу действительно открытой политической деятельности». А перед рабочими наш ликвидатор поступает по пословице: «на молодца сам - овца».
Перед рабочими наши герои, восторженно поклоняющиеся «открытой политической деятельности», действуют как раз не открыто, не предлагая никакой открытой программы, тактики, организации. Отсюда - мудрая дипломатия подводящего «итоги» ремесленному съезду г. Б. Богданова, который советует «не форсировать» движения к действительно открытой политической деятельности, не «оформлять его преждевременно». Похоже на то, что г. Б. Богданов пробовал оформлять перед рабочими свои ликвидаторские планы, да ожегся. Ренегатствующий интеллигент встретил отпор среди рабочих, которые и в своих ошибках поступают более прямо, требуют прямого ответа («порвать со старым? выступайте же открыто и честно с вашим новым!»). И г. Б. Богданов, как крыловская лиса, утешает себя: зелен виноград! не надо преждевременно оформлять - со старым порвать, но порвать так, чтобы среди рабочих махать флагом этого старого, - с новым не спешить.
Вы скажете: это значит сидеть между двух стульев. Но в этом как раз и состоит сущность всякого оппортунизма. В этом как раз и проявляется натура современного буржуазного интеллигента, играющего в марксизм. Г-н Струве играл в марксизм в 1894- 1898 годах. Гг. Б. Богдановы, Левицкие, Потресовы играют в марксизм в 1908-1911 годах. «Экономисты» того времени и ликвидаторы наших дней - проводники одного и того же буржуазного влияния на пролетариат.
«Мысль» № 4, март 1911 г. | Печатается по тексту журнала «Мысль» |
212
КАДЕТЫ И ОКТЯБРИСТЫ
Пресловутый «министерский кризис» и выбор нового председателя Государственной думы 96 дал еще и еще раз материал по вопросу о социальной природе и политическом значении кадетской и октябристской партий. Русская, с позволения сказать, либеральная буржуазия обрисовала себя в сотый и тысячный раз. Из ежедневных газет и из предыдущего номера «Звезды» читатель знает уже, какова эта обрисовка. Подведение некоторых итогов будет, однако, не лишним, ввиду того, что наиболее распространенная у нас кадетская пресса охотно «громит» октябристов, но неохотно останавливается на итогах своего собственного поведения.
Припомним поведение партии «народной свободы» во время выборов нового председателя Государственной думы. 21-го марта «Речь» спешит сообщить: «Фракция народной свободы постановила голосовать за М. Алексеенко, если его кандидатура будет выставлена на пост председателя Государственной думы. Если же будет выдвинута кандидатура Родзянко, то фракция будет голосовать против него». Конституционные «демократы» предлагают свои услуги «левым» октябристам. Мало того. Передовица «Речи» того же числа провозглашает Алексеенку «всеми уважаемым» и старается встать на точку зрения всей Государственной думы: если-де правые поддержат кандидатуру большинства октябристов (т. е. кандидатуру Алексеенки), то, быть может,
213
КАДЕТЫ И ОКТЯБРИСТЫ
Государственная дума «вернется к тому единодушию», с которым встретили вначале кандидатуру Хомякова. «Это единодушие показало бы, что вся Дума в целом понимает исключительную важность момента».
Так писала «Речь». «Вся Дума в целом», не более и не менее. Почаще надо бы вспоминать это при выборах в IV Думу!
Кадеты прекрасно знают, что правые принципиально отстаивают бесправие Думы, что националисты оправдывают и защищают Столыпина и нарушение 87-й статьи. И все же, ради одного голосования за Алексеенку, кадеты готовы забыть все и объявить единодушной «всю Думу в целом», хотя они также прекрасно знают, что рабочие депутаты ни в каком случае «единодушием» III Думы подкупить себя не дадут, как не дали и при выборе Хомякова.
Дело ясное: рабочие депутаты и трудовики для кадетов не в счет. Без них, но с правыми, с Марковым 2-м и Пуришкевичем, III Дума есть «вся Дума в целом». Так выходит у «Речи». И такое рассуждение ее правильно проводит грань, которую столь часто и столь многие понимали превратно: это - грань между феодалами и буржуазией (даже самой «либеральной», т. е. кадетской) с одной стороны, и крестьянами и рабочими, т. е. демократией, с другой. Без демократии, но с правыми мы - «вся Дума в целом», говорят кадеты. Это значит, что, претендуя на звание демократов, кадеты обманывают народ. Это значит, что для кадетов феодалы и буржуазия суть «мы», а все дальнейшее не считается.
Маленький вопрос о выборе нового председателя Государственной думы еще и еще раз напомнил очень немаловажную истину, что кадеты не демократы, а либерально-умеренные буржуа, вожделеющие «единодушия» «всей» палаты зубров и октябристов. Конкуренция с октябристами - вот характер кадетской «борьбы» с ними. Кадеты борются с октябристами, это несомненно. Но они борются с ними не как представители класса, не как представители более широких слоев населения, не ради смещения той старой власти, к которой
214
В. И. ЛЕНИН
приспособляются октябристы, а как их конкуренты, желающие приспособиться к той же власти, служить интересам того же класса, оберегать от требовательности более широких слоев населения (демократии вообще и пролетарской демократии в особенности). Несколько иначе приспособиться к той же власти - вот чего добиваются кадеты, вот в чем сущность их политики, политики либеральных буржуа. И эта конкуренция с октябристами, борьба за их место придает особую «остроту» кадетской борьбе. Этим объясняется особая вражда правых и октябристов к кадетам, вражда особого рода: «те» (демократы) уничтожат, «эти» (кадеты) отодвинут с первого на второе место; первая перспектива вызывает принципиально непримиримую войну не на живот, а на смерть; вторая перспектива вызывает местническую борьбу, состязание в интригах, соревнование в приемах уловления того же, землевладельческо-буржуазного, большинства или снискания доверия той же старой власти.
Картина III Думы в день выборов нового председателя наглядно показала эту разницу·
Кадетский регистратор событий «в парламентских кругах» продолжает восхвалять в «Речи» 23-го марта Алексеенку: «человек вполне независимый» (это - октябрист-то, смаковавший третье июня!) «и с большим чувством собственного достоинства» и т. д., и т. д.
Вот какова кадетская мерка строгой законности: не опротестовывать третьего июня и протестовать против 14-го марта. Это напоминает американскую поговорку: если вы украдете кусок хлеба, вас посадят в тюрьму, а если вы украдете железную дорогу, вас назначат сенатором.
Г-н Литовцев, ведущий в «Речи» отдел «В парламентских кругах», писал 23-го марта, что для левых октябристов и кадетов «добрая половина дня прошла в тревоге: а вдруг возьмет да согласится» (Родзянко, делавший вид, что он отказывается).
Как же тут не быть острой борьбе кадетов с их противниками, когда вопрос вертится в такой близкой, непосредственно ощутимой для всей III Думы
215
КАДЕТЫ И ОКТЯБРИСТЫ
плоскости: «а вдруг Родзянко возьмет да согласится»!
Родзянко взял да согласился. Картина выборов получилась такая, что правые и националисты смеялись весело, хлопали восторженно. «Левые» октябристы и кадеты молчали упорно, систематически молчали: они проиграли состязание на том поприще, на которое сами встали; они не могли радоваться; они должны были молчать. Кадеты «в виде протеста» голоснули за националиста Волконского. Демократы и только демократы заявили громко, прямо и ясно, что они в выборах нового председателя III Думы не участвуют, что они никакой ответственности за «всю совокупную деятельность III Думы» (слова Войлошникова) не несут.
В день выборов, в 86-м заседании Думы, на состязании конкурентов говорили только глава III Думы, Родзянко, и Булат с Войлошниковым. Остальные молчали.
Войлошников справедливо указал, от имени всех своих коллег по фракции, что кадеты «по особенностям своей политической позиции всегда возлагали всю надежду на внутридумские комбинации», и посмеялся над ними, как над легковерными либералами.
Политическая позиция кадетов и ее особенности зависят от классовой природы этой партии. Это - антидемократическая либерально-буржуазная партия. Поэтому они и «возлагают всегда всю свою надежду на внутридумские комбинации». Это верно в двояком смысле: во-первых, в смысле противоположения внутридумского вне думскому, во-вторых, в смысле «комбинации» тех социальных элементов, тех классов, которые «всю» III Думу представляют.
Только рабочие депутаты и трудовики по поводу выборов Родзянко, ознаменовавших победу националистов, выступили с заявлениями, рассчитанными не на «внутри-думские» комбинации, с заявлениями, характеризующими отношение демократии вообще и пролетарской демократии в особенности, ко всей третьей Думе,
216
В. И. ЛЕНИН
к 3-му июня, к октябристам и к кадетам вместе. Это заявление - хорошее напутствие Родзянке и всему «его» большинству, хорошее предостережение «ответственной», перед третьей Думой и перед третьеиюньцами ответственной, либеральной «оппозиции» со стороны политических партий, «ответственных» перед кое-кем другим.
«Звезда» № 16, 2 апреля 1911 г.
Подпись:В. Ильин | Печатается по тексту газеты «Звезда» |
217
ПАМЯТИ КОММУНЫ
Сорок лет прошло со времени провозглашения Парижской Коммуны. По установившемуся обычаю французский пролетариат митингами и демонстрациями почтил память деятелей революции 18 марта 1871 года; а в конце мая он снова понесет венки на могилы расстрелянных коммунаров, жертв страшной «майской недели», и на их могилах снова поклянется бороться, не покладая рук, вплоть до полного торжества их идей, до полного исполнения завещанного ими дела.
Почему же пролетариат, не только французский, но и всего мира, чтит в деятелях Парижской Коммуны своих предшественников? И в чем заключается наследство Коммуны?
Коммуна возникла стихийно, ее никто сознательно и планомерно не подготовлял. Неудачная война с Германией, мучения во время осады, безработица среди пролетариата и разорение среди мелкой буржуазии; негодование массы против высших классов и против начальства, проявившего полную неспособность, смутное брожение в среде рабочего класса, недовольного своим положением и стремившегося к иному социальному укладу; реакционный состав Национального собрания, заставлявший опасаться за судьбу республики, - все это и многое другое соединилось для того, чтобы толкнуть парижское население к революции 18 марта, неожиданно передавшей власть в руки национальной
218
В. И. ЛЕНИН
гвардии, в руки рабочего класса и примкнувшей к нему мелкой буржуазии.
Это было невиданным в истории событием. До тех пор власть обыкновенно находилась в руках помещиков и капиталистов, т. е. их доверенных лиц, составлявших так называемое правительство. После же революции 18 марта, когда правительство г. Тьера бежало из Парижа со своими войсками, полицией и чиновниками, - народ остался господином положения, и власть перешла к пролетариату. Но в современном обществе пролетариат, порабощенный капиталом экономически, не может господствовать политически, не разбивши своих цепей, которые приковывают его к капиталу. И вот почему движение Коммуны должно было неизбежно получить социалистическую окраску, т. е. начать стремиться к ниспровержению господства буржуазии, господства капитала, к разрушению самых основ современного общественного строя.
Вначале это движение было крайне смешанным и неопределенным. К нему примкнули и патриоты, надеявшиеся, что Коммуна возобновит войну с немцами и доведет ее до благополучного конца. Его поддержали и мелкие лавочники, которым грозило разорение, если не будет отсрочен платеж по векселям и уплата за квартиру (этой отсрочки правительство не хотело им дать, но зато дала Коммуна). Наконец, первое время ему отчасти сочувствовали и буржуазные республиканцы, опасавшиеся, что реакционное Национальное собрание («деревенщина», дикие помещики) восстановит монархию. Но главную роль в этом движении играли, конечно, рабочие (особенно парижские ремесленники), среди которых в последние годы Второй империи велась деятельная социалистическая пропаганда и многие из которых принадлежали даже к Интернационалу 97.
Только рабочие остались до конца верны Коммуне» Буржуазные республиканцы и мелкие буржуа скоро отстали от нее: одних напугал революционно-социалистический, пролетарский характер движения; другие отстали от него, когда увидели, что оно обречено на неминуемое поражение. Только французские проле-
219
ПАМЯТИ КОММУНЫ
тарии без страха и устали поддерживали свое правительство, только они сражались и умирали за него, то есть за дело освобождения рабочего класса, за лучшее будущее для всех трудящихся.
Покинутая вчерашними союзниками и никем не поддержанная, Коммуна неизбежно должна была потерпеть поражение. Вся буржуазия Франции, все помещики, биржевики, фабриканты, все крупные и мелкие воры, все эксплуататоры соединились против нее. Этой буржуазной коалиции, поддержанной Бисмарком (который отпустил из немецкого плена 100 000 французских солдат для покорения революционного Парижа), удалось восстановить темных крестьян и мелкую провинциальную буржуазию против парижского пролетариата и окружить половину Парижа железным кольцом (вторая половина была обложена немецкой армией). В некоторых крупных городах Франции (Марселе, Лионе, Сент-Этьене, Дижоне и пр.) рабочие также сделали попытки захватить власть, провозгласить Коммуну и пойти на выручку Парижа, но эти попытки быстро закончились неудачей. И Париж, первый поднявший знамя пролетарского восстания, предоставлен был собственным силам и обречен на верную гибель.
Для победоносной социальной революции нужна наличность, по крайней мере, двух условий: высокое развитие производительных сил и подготовленность пролетариата. Но в 1871 г. оба эти условия отсутствовали. Французский капитализм был еще мало развит, и Франция была тогда по преимуществу страной мелкой буржуазии (ремесленников, крестьян, лавочников и пр.). С другой стороны, не было налицо рабочей партии, не было подготовки и долгой выучки рабочего класса, который в массе даже не совсем ясно еще представлял себе свои задачи и способы их осуществления. Не было ни серьезной политической организации пролетариата, ни широких профессиональных союзов и кооперативных товариществ...
Но главное, чего не хватало Коммуне, так это времени, свободы оглядеться и взяться за осуществление
220
В. И. ЛЕНИН
своей программы. Не успела она приступить к делу, как засевшее в Версале правительство, поддержанное всей буржуазией, открыло против Парижа военные действия. И Коммуне пришлось прежде всего подумать о самообороне. И вплоть до самого конца, наступившего 21-28 мая, ей ни о чем другом серьезно подумать не было времени.
Впрочем, несмотря на столь неблагоприятные условия, несмотря на кратковременность своего существования, Коммуна успела принять несколько мер, достаточно характеризующих ее истинный смысл и цели. Коммуна заменила постоянную армию, это слепое орудие в руках господствующих классов, всеобщим вооружением народа; она провозгласила отделение церкви от государства, уничтожила бюджет культов (т. е. государственное жалованье попам), придала народному образованию чисто светский характер - и этим нанесла сильный удар жандармам в рясах. В чисто социальной области она успела сделать немного, но это немногое все-таки достаточно ярко вскрывает ее характер, как народного, рабочего правительства: запрещен был ночной труд в булочных; отменена система штрафов, этого узаконенного ограбления рабочих; наконец, издан знаменитый декрет (указ), в силу которого все фабрики, заводы и мастерские, покинутые или приостановленные своими хозяевами, передавались рабочим артелям для возобновления производства. И как бы для того, чтобы подчеркнуть свой характер истинно-демократического, пролетарского правительства, Коммуна постановила, что вознаграждение всех чинов администрации и правительства не должно превышать нормальной рабочей платы и ни в коем случае не быть выше 6000 франков (менее 200 рублей в месяц) в год.
Все эти меры достаточно ясно говорили о том, что Коммуна составляет смертельную угрозу для старого мира, основанного на порабощении и эксплуатации. Поэтому буржуазное общество не могло спать спокойно, пока на парижской городской Думе развевалось красное знамя пролетариата. И когда, наконец, организо-
221
ПАМЯТИ КОММУНЫ
ванной правительственной силе удалось взять верх над плохо организованной силой революции, бонапартовские генералы, побитые немцами и храбрые против побежденных земляков, эти французские Ренненкампфы и Меллер-Закомельские устроили такую резню, какой Париж еще не видал. Около 30 000 парижан было убито озверевшей солдатчиной, около 45 000 арестовано и многие из них впоследствии казнены, тысячи сосланы на каторгу и на поселение. В общем, Париж потерял около 100 000 сынов, в том числе лучших рабочих всех профессий.
Буржуазия была довольна. «Теперь с социализмом покончено надолго!», - говорил ее вождь, кровожадный карлик Тьер после кровавой бани, которую он со своими генералами задал парижскому пролетариату. Но напрасно каркали эти буржуазные вороны. Через каких-нибудь шесть лет после подавления Коммуны, когда многие борцы ее еще томились на каторге и в ссылке, во Франции уже начиналось новое рабочее движение. Новое социалистическое поколение, обогащенное опытом своих предшественников, но отнюдь не обескураженное их поражением, подхватило знамя, выпавшее из рук борцов Коммуны, и понесло его уверенно и смело вперед при кликах: «да здравствует социальная революция! да здравствует Коммуна!». А еще через пару-другую лет новая рабочая партия и поднятая ею в стране агитация заставила господствующие классы отпустить на свободу пленных коммунаров, еще оставшихся в руках правительства.
Память борцов Коммуны чтится не только французскими рабочими, но и пролетариатом всего мира. Ибо Коммуна боролась не за какую-нибудь местную или узконациональную задачу, а за освобождение всего трудящегося человечества, всех униженных и оскорбленных. Как передовой боец за социальную революцию, Коммуна снискала симпатии всюду, где страдает и борется пролетариат. Картина ее жизни и смерти, вид рабочего правительства, захватившего и державшего в своих руках в течение свыше двух месяцев столицу мира, зрелище геройской борьбы пролетариата
222
В. И. ЛЕНИН
и его страдания после поражения, - все это подняло дух миллионов рабочих, возбудило их надежды и привлекло их симпатии на сторону социализма. Гром парижских пушек разбудил спавшие глубоким сном самые отсталые слои пролетариата и всюду дал толчок к усилению революционно-социалистической пропаганды. Вот почему дело Коммуны не умерло; оно до сих пор живет в каждом из нас.
Дело Коммуны - это дело социальной революции, дело полного политического и экономического освобождения трудящихся, это дело всесветного пролетариата. И в этом смысле оно бессмертно.
«Рабочая Газета» № 4-5, 15 (28) апреля 1911 г. | Печатается по тексту «Рабочей Газеты» |
223
О ЗНАЧЕНИИ КРИЗИСА
Пресловутый министерский и политический кризис, о котором столько писали и пишут газеты, поднимает более глубокие вопросы, чем думают шумящие всего более либералы. Говорят: кризис ставит вопрос о нарушении конституции. На самом же деле кризис ставит вопрос о неправильном представлении октябристов и кадетов относительно конституции, о коренном заблуждении обеих партий на этот счет. Чем шире распространяется это заблуждение, тем настойчивее необходимо разъяснять его. Чем больше стараются кадеты под шумок своих обвинений октябризма провести неправильные идеи о «конституционном» будто бы характере кризиса, общие октябристам и кадетам, тем важнее выяснять эту вскрывшуюся теперь общность.
Припомним недавние рассуждения «Речи» и «Русских Ведомостей» о лозунге выборов в IV Думу. За конституцию или против нее - так встанет и стоит уже вопрос, уверяли оба главных кадетских органа.
Посмотрите теперь на рассуждения октябристов. Вот характерная статья г. Громобоя в «Голосе Москвы» (от 30 марта): «Разрытый муравейник». Октябристский публицист убеждает тех, добросовестных, по его мнению, защитников г. Столыпина, которых «пугает переход в оппозицию», доказывая, что они «делают ошибочные шаги». «Для конституционалистов, - восклицает г. Громобой, - грех нарушения конституции настолько
224
В. И. ЛЕНИН
тяжек, что никакие другие гири не перетянут его». Что можно сказать по существу? спрашивает г. Громобой и отвечает:
«Опять кремневое ружье, национализм, волевые импульсы, государственная необходимость? увы, все это уже слышали, слышали и обещания, не оправдавшиеся затем».
Политика Столыпина была для октябристов заманчивым (как и для писателей из «Вех», всего глубже понявших и всего ярче выразивших дух кадетизма) «обещанием». «Обещание», по признанию октябристов, не оправдалось.
Что это значит?
Па самом деле политика Столыпина была не обещанием, а политической и экономической реальностью последнего четырехлетия (если не пятилетия) русской жизни. И 3 июня 1907 года и 9 ноября 1906 (14 июня 1910 г.) - не обещания, а реальности. Организованные в национальном масштабе представители дворянского крупного землевладения и верхов торгово-промышленного капитала проводили, осуществляли эту реальность. И если теперь голос октябристского, московского (а, значит, и всероссийского) капитала говорит: «не оправдалось», то этим подводится итог определенной полосе политической истории, определенной системе попыток «оправдать» требования эпохи, требования капиталистического развития России посредством III Государственной думы, посредством столыпинской аграрной политики и так далее. Со всей добросовестностью, со всем усердием, не щадя живота, не щадя даже мошны, октябристский капитал помогал этим попыткам и теперь вынужден признать: не оправдалось.
Значит, дело вовсе не в нарушении обещаний, не в «нарушении конституции», - ибо смешно отрывать 14-ое марта 1911 года от 3-го июня 1907 года, - а в неисполнимости требований эпохи путем того, что октябристы и кадеты называют «конституцией».
Неисполнимы эти требования времени путем «конституции», дававшей большинство кадетам (I и II Думы),
225
О ЗНАЧЕНИИ КРИЗИСА
неисполнимы путем «конституции», сделавшей решающею партию октябристов (III Дума). И когда октябристы теперь говорят: «не оправдалось», то значение этого признания, значение вынудившего это признание кризиса состоит в сугубом, повторном, окончательном крахе конституционных иллюзий и кадетизма, и октябризма.
Демократия сдвинула старое с места. Кадеты, порицая демократию за «эксцессы», сулились реализовать новое путем мирной «конституции». Не оправдалось. Новое стал реализовывать г. Столыпин таким образом, чтобы измененные формы могли укрепить старое, чтобы организация зубров-помещиков и столпов капитала укрепила старое, чтобы частная поземельная собственность на место общины создала новый слой защитников старого. Октябристы трудились вместе с г. Столыпиным годы и годы над этой задачей, «не угрожаемые» временно подавленной демократией.
Не оправдалось.
Оправдались слова тех, кто говорил о тщете и вреде конституционных иллюзий в такие эпохи быстрых и коренных перемен, как эпоха начала XX века в России.
Трехлетие октябристской III Думы, октябристской «конституции», октябристского «мирного и любовного жития» со Столыпиным не прошло бесследно: шагнуло вперед экономическое развитие страны, развились, развернулись, показали себя (и исчерпали себя) «правые» - все и всяческие «правые»-политические партии.
Аграрная политика третьей Думы показала себя на деле в массе деревень и захолустий России, встряхнула застоявшиеся веками брожения, грубо вскрыла и обострила наличные противоречия, обнаглила кулака и просветила его антиподов. Не даром прошла третья Дума. Не даром прошли и первые две Думы, давшие так много хороших, добрых, невинных и бессильных пожеланий. В оболочке «конституционного» кризиса 1911 года обнаружился несравненно более глубокий, чем прежде, крах конституционных иллюзий 1906- 1910 годов.
226
В. И. ЛЕНИН
И кадеты, и октябристы сходились, по сути дела, в том, что базировали свою политику на этих иллюзиях. Это были иллюзии либеральной буржуазии, иллюзии центра - различие «левого» центра (кадетов) и «правого» центра (октябристов) несущественно, раз тот и другой, в силу объективных условий, осуждены были на крах. Старое сдвинуто с места. Ни левый, ни правый центр нового не реализовали. Кто и как будет осуществлять это неотстранимое, исторически неизбежное новое, - вопрос открытый. Значение «конституционного» кризиса в том, что господа положения, октябристы, признали этот вопрос вновь «открытым», подписав: «не оправдалось» даже под своими, самыми, казалось, «солидными», купечески-солидными, торгашески-трезвыми, московски-скромными чаяниями. Значение «конституционного» кризиса в том, что вся узость, все убожество, все бессилие поставленного кадетами лозунга (кто за конституцию, кто против конституции) вскрылось на опыте господ октябристов.
Демократия доказывает недостаточность этого лозунга. Октябризм подтвердил эти доказательства опытом еще одной полосы русской истории. Кадетам не удастся оттащить ее назад, к прежним наивным конституционным иллюзиям.
«Правоверные октябристы, - пишет г. Громобой, - нервничают, заявляют о выходе из бюро, не знают, что делать со своими товарищами по конституционализму. Напрасные волнения. Им надо быть спокойными сознанием, что за них истина и что эта истина настолько азбучна, настолько общепризнана, что для защиты ее не требуется Коперников и Галилеев. Им надо спокойно делать свое дело, - признать незаконными незаконные действия и непременно, не идя ни на какие компромиссы, отвергнуть незаконный закон».
Иллюзия, г. Громобой! Без «Коперников и Галилеев» не обойдется. У вас «не оправдалось», без этих не обойдется.
«... Глядя на весь этот разрытый, копошащийся муравейник - услужливую печать, услужливых ораторов, услужливых депутатов (кончайте, г. Громобой: услужливую, холопскую буржуазию), можно только, по человечеству жалея их, кротко
227
О ЗНАЧЕНИИ КРИЗИСА
напомнить, что П. А. Столыпину уже служить нельзя, - можно только прислуживаться».
Но П. А. Столыпин не единица, а тип, не одиночка, а «сам-друг» с Советом объединенного дворянства. Господа октябристы попробовали ужиться с ним по-новому, при Думе, при «конституции», при буржуазной политике толмачевского разорения общины, и если эта попытка не удалась, то дело вовсе не в Столыпине.
«... Да ведь вся сила народных представителей в их связи с народом, а если они (правые октябристы) самым фактом такой поддержки (поддержки Столыпина и столыпинского нарушения конституции) утрачивают свое «лицо», то какая им цена после этого?»
До чего мы дожили! Октябристы говорят о «связи с народом», как «силе народных представителей»! Это смешно, конечно! Но это не более смешно, чем кадетские речи в I и II Думах о «связи с народом» наряду с их же речами, скажем, против местных земельных комитетов. Слова, смешные в устах кадетов и октябристов, сами по себе вовсе не смешны, а значительны. Еще и еще раз выражают они - против воли тех, кто говорит теперь эти слова, выражают крах конституционных иллюзий, как полезный плод «конституционного» кризиса.
«Звезда» №18, 16 апреля 1911 г.
Подпись: В. Ильин | Печатается по тексту газеты «Звезда» |
228
КОНГРЕСС АНГЛИЙСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
Праздниками пасхи (16 апреля нов. ст.) воспользовались многие европейские социалистические партии для устройства своих конгрессов: французская, бельгийская, голландская (оппортунистическая часть ее), английская социал-демократическая, английская «Независимая рабочая» 98. На некоторых вопросах, обсуждавшихся съездами двух последних партий, мы намерены остановить внимание читателя.
Тридцать первый годичный съезд английской социал-демократической партии (S. D. Р.) состоялся в Ковентри. Самым интересным вопросом был вопрос о «вооружениях и внешней политике». Известно, что в последние годы и Англия и Германия вооружаются чрезвычайно усиленно. Конкуренция этих стран на мировом рынке все более и более обостряется. Военное столкновение надвигается все более грозно. Буржуазная шовинистическая пресса обеих стран бросает в народные массы миллионы и миллионы зажигательных статей с натравливанием на «врага», с воплями о неминуемой опасности «германского нашествия» или «английского нападения», с криками о необходимости усиленных вооружений. Социалисты Англии и Германии, а также Франции (которую Англия особенно охотно втянула бы в войну, чтобы иметь континентальную и сухопутную армию против Германии) посвящают много внимания грозящей войне, всеми силами борясь против буржуазного шовинизма и против вооружений,
229
КОНГРЕСС АНГЛИЙСКОЙ С.-Д. ПАРТИИ
всячески стараясь разъяснить самым отсталым слоям пролетариата и мелкой буржуазии, какие бедствия несет с собой война, служащая интересам исключительно одной буржуазии.
Печальным исключением среди социалистов были некоторые выдающиеся вожди английской с.-д. партии и среди них Гайндман. Он дал себя запугать криками буржуазной английской прессы о «немецкой опасности» и дошел до защиты того, что Англия поставлена в необходимость вооружаться для обороны, что Англии нужен сильный флот, что Вильгельм - нападающая сторона.
Правда, отпор и сильный отпор был дан Гайндману извнутри самой с.-д. партии. Ряд резолюций местных групп высказался решительно против него.
Съезду - или, употребляя английское выражение, не соответствующее по значению русскому, «конференции» - в Ковентри пришлось решать спорный вопрос. Решительно враждебную всякому шовинизму точку зрения представляла резолюция группы в Хэкни (Hackney - округ на северо-востоке Лондона). Центральный орган с.-д. партии, «Justice» 99 в своем отчете о съезде приводит только конец этой («длинной», дескать) резолюции, требующей решительной борьбы против всякого увеличения вооружений, против всякой колониальной и финансовой агрессивной политики» Зельда Каган, защищавшая эту резолюцию, подчеркивала, что именно Англия ведет последние 40 лет агрессивную политику, что Германия ничего не выиграла бы от превращения Англии в свою провинцию, что подобная опасность не существует. «Английский флот существует для сохранения империи. Никогда еще с.-д. партия не делала столь серьезной, столь тяжелой ошибки, как теперь, когда партию отождествляют с шовинистами, пугающими войной; в силу этой ошибки, - говорила Каган, - английские с.-д. поставили себя вне международного движения».
На защиту Гайндмана выступил весь ЦК («исполнительный комитет») партии и - со стыдом приходится сказать это - Г. Квелч в том числе. «Поправка», предложенная им, говорила не больше и не меньше,
230
В. И. ЛЕНИН
как следующее: «конференция в настоящее время считает непосредственной целью содержание достаточного (adequate) флота для национальной защиты»!.. Рядом с этим, конечно, повторяются и все «хорошие и старые слова» - и о борьбе с империалистской политикой, и о войне с капитализмом и т. д. Но все это, разумеется, отравлено ложкой дегтя: буржуазно-уклончивой и в то же время чисто буржуазной, шовинистической, фразой, признающей необходимость «достаточного» флота. И это в 1911 году, когда английский морской бюджет яснее ясного показал тенденцию роста необъятного, - и это в стране, флот которой «защищает и охраняет» «империю», т. е. в том числе Индию, где почти 300 миллионов населения отданы на грабеж и насилия английской бюрократии, где «просвещенные» английские государственные люди вроде либерала и «радикала» Морли (Morley) ссылают за политические преступления, порют за политические преступления туземцев!
Какими жалкими софизмами пришлось оперировать Квелчу, видно хотя бы из следующих мест его речи (по отчету в «Justice», который защищает Гайндмана)!.. «Если мы признаем национальную автономию, мы должны иметь национальную защиту, - а такая защита должна быть достаточной, иначе она бесполезна. Мы - враги империализма, все равно английского или германского; мелкие национальности под прусским господством ненавидят ее деспотизм, и маленькие нации, угрожаемые ею, смотрят на британский флот и на германскую социал-демократию, как на свою единственную надежду...»
Вот как быстро катятся вниз люди, попавшие на наклонную плоскость оппортунизма! Британский флот, помогающий порабощать Индию (не очень-то «маленькую» национальность), ставится рядом с германской социал-демократией в качестве защитника свободы народов... Права была 3. Каган, что никогда еще английская социал-демократия так не срамила себя. Никогда не обнаруживался так ярко ее сектантский характер, давно отмеченный и осужденный
231
КОНГРЕСС АНГЛИЙСКОЙ С.-Д. ПАРТИИ
Энгельсом 100, как в этой легкости перехода даже людей вроде Квелча на сторону шовинистов.
При голосовании голоса разделились поровну: 28 за «исполнительный комитет» и 28 против. Чтобы одержать печальную победу, Гайндман и Квелч должны были применить голосование по группам. Оно дало им 47 голосов против 33.
В с.-д. партии нашлись люди, которые подняли самый решительный голос протеста против шовинизма в своих рядах, нашлось очень сильное меньшинство для серьезной борьбы. В «Независимой рабочей партии» дела обстоят хуже: там оппортунизм не в диковину. Там вопрос о том, должны ли социалисты и рабочие поддерживать вооружения, обсуждают совсем спокойно в «дискуссионных» статьях официального органа партии «The Labour Leader» 101 (№ 16 от 21 апреля 1911 г.).
Лондонский корреспондент «Vorwarts'а» справедливо заметил, что лучшей критикой позиции с.-д. партии явилась статья в улътрашовинистической газете «Daily Mail» 102, восхваляющая мудрость с.-д. вождей. «Отрадно видеть, - так начинается статья английской шовинистической газеты, - отрадно видеть, что, как ни нелепы некоторые идеи с.-д. партии в нашей стране, как ни невозможны некоторые ее идеалы, существует, по крайней мере, один, имеющий серьезное значение, вопрос, в котором эта партия руководится разумом и здравым человеческим смыслом».
Действительно отрадным явлением на съезде «Независимой рабочей партии» в Бир-мингаме было то, что из рядов ее раздались твердые и решительные голоса протеста против той оппортунистической политики, политики зависимости от либералов, которую ведет эта партия вообще и глава партии, Рамсей Макдональд, в особенности. В ответ на упреки за то, что рабочие депутаты мало говорят в палате общин о социализме, Р. Макдональд отвечал с девственной оппортунистической наивностью, что «пропагандистские речи» в парламенте малоуместны. «Великая функция палаты общин состоит, - заявил Макдональд, - в том, чтобы превращать в законодательство тот социализм, который
232
В. И. ЛЕНИН
проповедуем мы в стране». Об отличии буржуазной социальной реформы от социализма оратор забыл! От буржуазного парламента он готов ждать социализма...
Леонард Холл (Hall) указал в своей речи, что «в 1892 году Независимая рабочая партия была создана с специальной целью дискредитировать политику «Избирательной лиги труда» («Labour Electoral League»), которая была просто крылом либерализма, чтобы бороться с этой политикой и уничтожить ее. Мы похоронили труп (уничтожив эту Лигу), но дух, видимо, ожил в современной «Рабочей партии». Именно политику Лиги и проводил в своих речах, письмах, книгах лидер этой партии».
Другой член I. L. Р. *, член парламента Джордж Ленсбери (Lansbury) выступил с резкой критикой политики парламентской «рабочей» группы за ее зависимость от либералов, за ее боязнь «повредить» либеральному правительству. «Я чувствовал себя не раз, - говорил Ленсбери, - настолько пристыженным поведением рабочих депутатов, что подумывал о сложении мандата. Либералы стараются занять все время палаты мелкими вопросами, и рабочие депутаты не умеют отвоевать себе самостоятельности». «Я не знаю такого случая, - говорил Ленсбери, - когда бы и либералы и тори не выдвигали какого-нибудь «важного» вопроса, чтобы отодвинуть вопрос о нищете масс, о бедности. Я сижу в палате общин, и передо мной стоят образы рабочих, мужчин и женщин, которые изо дня в день трудились в трущобах Боу и Бромли (округа в Лондоне, в Ис-тенде, кварталы нищеты), проводя меня в парламент. Они работали, выбирая меня, потому что они думали, что я не похож на либералов и на тори. Они послали меня, чтобы я поставил вопрос о бедности, бедности, бедности... Я призываю вас - обращался оратор к съезду - образовать крепкую партию в палате общин, партию, абсолютно чуждую всякой уступчивости к либералам и к тори. Мы должны не щадить либералов больше, чем консерваторов (тори), когда либералы
* - Independent Labour Party - Независимой рабочей партии. Ред.
233
КОНГРЕСС АНГЛИЙСКОЙ С.-Д. ПАРТИИ
поступают дурно. Рабочие, которые трудятся и бедствуют, ничего не ждут ни от либералов, ни от тори; их единственная надежда, их единственное спасение - их собственные организованные усилия... Надо, чтобы мы показали рабочим лондонских трущоб, что даже в парламенте мы верны тому, что мы говорим вне парламента, именно, что либералы и тори враги народа, что социализм его единственная надежда».
Речь Ленсбери прерывалась громом рукоплесканий съезда, который устроил оратору настоящую овацию, когда он кончил. В Германии такие речи обыденны. В Англии они - новинка. И когда начинают раздаваться такие речи, когда рабочие делегаты съезда «Независимой (очень часто, к сожалению, от социализма независимой, от либералов зависимой) рабочей партии» рукоплещут таким речам, тогда мы вправе заключить, что дух пролетарской борьбы и в Англии берет верх над дипломатией оппортунистов парламентариев вроде Макдональда. (Этот Макдональд, скажем в скобках, послал недавно итальянским реформистам, готовым вступить в буржуазное министерство, выражение своего полного сочувствия и своей нелюбви к «сухой теории».)
Речи Холла, Ленсбери и др. не изменили политики «Независимой рабочей партии». Во главе этой партии остался Макдональд, и политика ее будет по-прежнему оппортунистическая. Буржуазные влияния на пролетариат сильны - особенно в демократических странах. Но эти речи не проходят бесследно, они подрывают влияние буржуазии и оппортунистов. Когда англичане заведут ежедневную газету (об этом думают вплотную обе партии), - такие и только такие речи найдут доступ к уму и сердцу рабочего класса. Либералы всех стран, и России в том числе, ликуют и смеются теперь при виде господства оппортунизма в английском рабочем движении. Но - «хорошо посмеется тот, кто посмеется последним».
«Звезда» №18, 16 апреля 1911 г.
Подпись: В. Ильин | Печатается по тексту газеты «Звезда» |
234
РАЗГОВОР ЛЕГАЛИСТА С ПРОТИВНИКОМ ЛИКВИДАТОРСТВА 103
Легалист. Мне кажется, что крайнее обострение в социал-демократической печати борьбы и споров с ликвидаторами чересчур распалило страсти и несколько затемнило суть расхождения.
Антиликвидатор. Не наоборот ли? Не вызвано ли обострение борьбы глубиной идейного расхождения? Или вы тоже перешли в лагерь «колеблющихся» - иначе «примиренцев» - пытающихся заполнять пропасть пустыми фразами и широковещательными банальностями?
Легалист. О, нет, «примирять» я вовсе не склонен. Напротив. Моя мысль состоит в том, что ликвидаторы недостаточно сознательны и потому недостаточно решительны. Они всё еще бредут ощупью, растут, если можно так выразиться, стихийно. Они всё еще боятся додумать свои мысли. Отсюда - их непоследовательность, сбивчивость, шаткость, которую противники принимают за лицемерие, за мошеннические приемы борьбы с нелегальной партией и т. п. Получается потасовка, и широкая публика, ради которой ведется спор, перестает понимать в чем дело. Если бы у ликвидаторов было поменьше искуснейших дипломатов и побольше веры в себя, то они быстрее бы доказали свою правоту и разбили бы вас наголову.
Антиликвидатор. Страшен сон, но... интересно бы послушать ваши доказательства.
Легалист. Ликвидаторы, по моему убеждению, правы. Они должны подхватить брошенную против них кличку
235
РАЗГОВОР ЛЕГАЛИСТА С ПРОТИВНИКОМ ЛИКВИДАТОРСТВА
легалистов. Мы подхватим ее и мы покажем, что именно легалисты дают единственно верный, с точки зрения марксизма, ответ на проклятые вопросы современного рабочего движения в России. Признаете вы или нет, что переживаемая нами эпоха представляет из себя некоторый своеобразный этап экономического и политического развития России?
Антиликвидатор. Признаю.
Легалист. Признаете только словесно, как и ваши пресловутые «декабрьские» (1908 года) резолюции. Если вдуматься серьезно в такое признание, то оно означает, что открытое существование, скажем, социал-демократической фракции в III Думе не случайность, а неразрывная составная часть «текущего момента». Вся совокупность политических условий данного времени, вся совокупность условий рабочего движения такова, что возможна и необходима открытая легальная думская социал-демократическая фракция, возможна и необходима открытая легальная рабочая социал-демократическая партия.
Антиликвидатор. Не рискованный ли это скачок от думской социал-демократической фракции к рабочей социал-демократической партии?
Легалист. Нисколько не рискованный. Все дело только в том, что формы существования социал-демократии в III Думе даны нам извне, нам пришлось только принять их, войти, так сказать, в готовое помещение, а формы существования легальной рабочей партии надо самим найти. Тут нужна инициатива, борьба за новые формы. Те, кого вы презрительно зовете ликвидаторами, начали эту борьбу, вступили на новый путь - но, к сожалению, только одной ногой. К сожалению, они всё еще робеют, оглядываются назад, ограничиваются полумерами. В начале нового пути это неизбежно, пусть так, но за началом последует продолжение. И нерешительность первых шагов отпадет, и ошибки будут исправлены.
Антиликвидатор. Прекрасно. Не потрудитесь ли объяснить, каковы эти ошибки и в чем будет состоять исправление?
236
В. И. ЛЕНИН
Легалист. С удовольствием объясню. Нельзя предсказать, какова именно будет завтрашняя легальная рабочая партия, но нельзя не видеть общего направления в развитии рабочего движения. Признавая это направление за данное, я смело могу нарисовать картину легальной партии, зная, что действительность не будет в точности такова, но она будет такого рода. И чтобы рисовать вам эту картину, мне вовсе нет надобности пускаться в «сочинительство». Мне надо только присмотреться к урокам жизни, к опыту работы в новых, послереволюционных, условиях. Мне достаточно подытожить этот опыт, отбросить частности, взять основную нить. Существует легальное рабочее представительство в Думе. Существует легальная социал-демократическая фракция. Ее травят, за ней следят шпики, ей не разрешают собраний, у нее отнимают сведущих людей, ее распылят, может быть, завтра по тюрьмам и местам ссылки - легальная партия вовсе не исключает, как думают ваши близорукие сторонники, судебных и полицейских преследований» Но легальная фракция существует, несмотря на преследования. Существуют легальные рабочие союзы, клубы, легальные марксистские журналы и еженедельники, - их травят еще больше, закрывают, душат штрафами, их редакторы за месяц редакторства расплачиваются, может быть, полутора месяцами тюрьмы, союзы постоянно распускаются, а все же они существуют. Вдумайтесь в этот факт. Одно дело отсутствие легальных рабочих союзов, легальной марксистской прессы, легальных социал-демократических депутатов. Так было до 1905 г. Другое дело - существование их, несмотря на непрерывные преследования, несмотря на постоянные закрытия. Так обстоит дело после 1907 г. В этом и состоит новизна положения. За это «новое» и надо уметь ухватиться, чтобы его расширить, укрепить, упрочить.
Антиликвидатор. Вы начали с обещания быть более смелым, более последовательным легалистом, чем те, которые выступали до сих пор, но пока вы всё еще только повторяете слова, давно уже сказанные всеми ликвидаторами.
237
РАЗГОВОР ЛЕГАЛИСТА С ПРОТИВНИКОМ ЛИКВИДАТОРСТВА
Легалист. Я уже сказал, что картина последовательного, убежденного легализма вытекает сама собою из внимательного наблюдения за опытом жизни. На деле уже существуют все отдельные элементы легальной рабочей социал-демократической партии. Надо сказать громко и прямо то, что есть. Надо признать безбоязненно, что не сегодня-завтра эти разрозненные элементы соберутся вместе, должны собраться вместе, и такая партия возникнет. Ее нужно основать, и она будет основана. Ее будут преследовать, но она будет существовать, - за годами отсутствия легальной рабочей партии наступят годы непрочного, перерываемого массой преследований, существования легальной рабочей партии, - а за ними придут годы чисто европейской легальной социал-демократической партии в России. Годы существования легальной социал-демократической партии уже наступили, она уже реальнее, чем ваше на девяносто девять сотых разрушенное подполье. Чтобы окончательно сплотить легалистов, чтобы сделать их деятельность более уверенной, систематичной, выдержанной, надо не бояться сказать, что есть, не бояться назвать эту реальность настоящим именем, не бояться выбросить лозунг, поднять знамя. Пусть его вырвут суды и полиция из наших рук, пусть его вырвут десятки раз, - его нельзя уничтожить, его нельзя вырвать надолго, ибо оно обобщает то, что есть, что растет, что не может не расти.
Антиликвидатор. К делу, к делу. А то я вам напомню поговорку: хорошо поет, где-то сядет. Вы обещали говорить прямо. Нуте-ка прямей, поконкретней: что будет написано на вашем знамени?
Легалист. Я к этому как раз и вел. Мы учреждаем легальное общество содействия рабочему движению. Принципиальная база этого общества - марксизм. Цель общества - преобразование общественных условий жизни на началах марксизма, уничтожение классов, уничтожение анархии в производстве и т. д. Ближайшая цель легальной партии, т. е. нашего общества, - полная демократизация государственного и общественного строя; содействие решению аграрного вопроса
238
В. И. ЛЕНИН
в демократическом направлении, на основах марксистских взглядов; самое широкое рабочее законодательство. Наконец, средства деятельности нового общества - все законные средства пропаганды, агитации и организации.
Антиликвидатор. Не предполагаете ли вы, что наше правительство разрешит регистрацию такого общества?
Легалист. Не беспокойтесь, я вовсе не так наивен, чтобы предполагать это. Конечно, наше общество не будет зарегистровано, но нелегальным его нельзя будет признать, а в этом-то и состоит наша задача. В каждой губернии один рабочий за другим будет составлять устав подобного общества и вносить его на утверждение властей. Это будет последовательная, непреклонная борьба за легальность. Учредителей и членов такого общества нельзя будет преследовать за «страшные» пункты программы нашей теперешней якобы партии, ибо РСДРП есть в данное время лишь якобы партия, и «страшные» пункты ее программы, вроде республики, диктатуры пролетариата - не говоря уже о «страшных» пунктах многочисленных резолюций о вооруженном восстании и т. п. - никого не пугают, никакого значения не имеют, никакой роли не играют, если не считать той «роли», которая посылает на каторгу людей, на деле ничего противозаконного не совершающих. Вот в этом-то и соль, в этом и состоит трагикомедия теперешнего партийного положения. Мертвое хватает живое. Устаревшие, отвергнутые на деле жизнью, вышедшие из употребления, сданные фактически в архив «пункты» разных резолюций и старой партийной программы служат службу только нашим врагам, помогают только душить нас, не принося решительно никакой, ну, абсолютно никакой пользы современному реальному движению, той действительной социал-демократической работе, которая теперь ведется, ведется и в III Думе, и в легальных журналах и газетах, и в легальных союзах, и на легальных съездах и т. д., и т. п. Вот почему для нас, легалистов, суть вопроса вовсе не в избавлении от наиболее
239
РАЗГОВОР ЛЕГАЛИСТА С ПРОТИВНИКОМ ЛИКВИДАТОРСТВА
опасных преследований и кар (как готовы будут заключить ваши, извините за выражение, натасканные на травлю ликвидаторов сторонники), а в принципиальном значении открытого рабочего движения, во-первых, и использования противоречий современного режима, во-вторых. Да, да, господин старовер, принципы марксизма состоят вовсе не в сумме заученных слов, не в обязательных раз навсегда «правоверных» формулах, а в содействии широкому рабочему движению, в содействии организации и самодеятельности масс. Пусть будут «недоговорены» те или другие слова - я прекрасно знаю, что вы и ваши сторонники специализируетесь на «договариваньи» недосказанного думской социал-демократической фракцией, легальным журналом и т. д. - пусть будут «недоговоренные» слова, но зато будет двинуто вперед дело. Более широкие слои рабочих будут втянуты в движение. Будет сделан решительный шаг к обобщению открытых выступлений. Всякий сознательный рабочий будет хватать угнетающий его режим как раз за то противоречие, которое наиболее ему свойственно, наиболее для него в данное время характерно, за противоречие между формальным признанием законности и фактическим отказом в ней, между «допущением» думской социал-демократической фракции и попытками «не пущать» социал-демократической партии, между признанием рабочих союзов в официальных заявлениях и преследованием их в жизни. Ухватывать угнетающий пролетариат режим за противоречия этого режима - в этом и состоит живая душа марксизма, а не в закостенелых формулах. В этом и заключается одна из главных, скажу более: одна из основных причин успехов германской социал-демократии, что она умела всегда жертвовать формулой в интересах движения. Она сумела после 1871 года создать партию, в программе которой стояло признание только «законных» средств политической деятельности. Она сумела развить самое сильное в мире социал-демократическое движение с такой социал-демократической программой, которая гораздо «легальнее», чем наша, ибо в ней нет и никогда не было республики.
240
В. И. ЛЕНИН
А вы - вы готовы явить миру образец «образцово-радикальной» социал-демократической программы при образцово-радикальном отсутствии массовой социал-демократической организации, массового социал-демократического движения.
Антиликвидатор. До сих пор из вашего плана получается на деле только «массовое движение» входящих и исходящих бумаг в присутствиях по делам об обществах и союзах, если в каждой губернии каждый сознательный рабочий будет переписывать и вносить на утверждение ваш проект легального марксистского «общества». Так как вы сами говорите, что это общество не разрешат, то никакого открытого движения и даже никакого «открытого» общества нигде, кроме как в вашей легалистской фантазии, не открывается. Но прежде чем подробно отвечать вам, я бы хотел еще спросить, представляете ли вы себе это легальное марксистское «общество» существующим вместо старой, т. е. теперешней, партии или вместе с ней?
Легалист. Вот-вот. Вы затронули очень интересный вопрос! Тут-то и лежит одна из печальных ошибок официальных вождей ликвидаторства. Они боятся сделать крупный шаг вперед по несомненно верному пути - и в то же время делают ряд крайне рискованных, вовсе ненужных для дела, шагов в сторону и именно в сторону оппортунизма. А я бы сказал: можно быть легалистом, не будучи ликвидатором. Должно быть легали-стом, не будучи оппортунистом. Необходимо признать легальные формы движения, необходимо признать их не наполовину, не на словах только, а всерьез и на деле, т. е. учредить немедленно легальную марксистскую рабочую партию, но отказываться от революции есть недопустимый оппортунизм, а такой отказ проглядывает у очень и очень многих, если не у большинства наших ликвидаторов. Отказ от гегемонии есть оппортунизм, который я решительно осуждаю. Нам не нужно ни от чего отказываться, ничего ликвидировать. Новая, легальная партия должна существовать вместе со старой, наряду с ней. Они будут взаимно пополнять друг друга.
241
РАЗГОВОР ЛЕГАЛИСТА С ПРОТИВНИКОМ ЛИКВИДАТОРСТВА
Вы улыбаетесь? Но тут нет ничего смешного. Вы скажете: «двойная бухгалтерия». А я спрошу вас: разве совместное существование легальной и нелегальной печати не представляет из себя явления, вполне аналогичного моему плану, вернее: моему выводу изо всех уроков современного опыта? Если до 1905 года нельзя было писать эмигрантам в легальной печати, если тогда закрывали органы за помещение эмигрантских статей хотя бы под псевдонимом, то разве не характерно для нашей противоречивой эпохи, что всем известные эмигранты под своим именем пишут и в нелегальной и в легальной печати? С этой «двойной бухгалтерией» вы миритесь! От нее никакой «смуты» не получается. Только рутина, ничего более как рутина мешает вам понять, что эта «двойная бухгалтерия» предписывается всеми условиями нашей эпохи, что надо овладеть ее противоречиями, уметь встать на ту почву, - и на ту почву, - на которой разыгрываются крупнейшие события современности. «Сочетание нелегальной и легальной работы» вы все признаете на словах. Признайте же его на деле. Сказав А, не бойтесь сказать Б. Признав основной тезис в тактике и организации вообще, не бойтесь признать его в организации партии. Порвите же, наконец, решительно, серьезно, искренне с этим нелепым анархическим предрассудком против легальности.
Антиликвидатор. Вот в том-то и несчастье ваше, что вы играете в легальность, вы «легальничаете», тогда как немцы опирались на легальность, действительно существующую. Пример с легальной и нелегальной печатью особенно ярко говорит против вас. Когда нелегальный эсдек идет в легальную печать писать там о том, о чем писать в легальной печати разрешается, он не играет в легальность, а действительно пользуется действительно существующей в тех или иных узких рамках легальностью. Ваша же легальная рабочая партия, или марксистское общество (как и «открытая рабочая партия» ликвидаторов, от которых по сути дела вы ровно ничем не отличаетесь) есть легалистская фантазия, не более того, ибо вы сами
242
В. И. ЛЕНИН
признаете, что никто их не разрешит, что на деле существовать легально эти якобы «легальные» общества не будут. Как у анархо-синдикалистов царит «революционная гимнастика», так у вас получается «гимнастика легалистская». Если у кадетов легально существует легально несуществующая партия, то причина лежит не в том, что кадеты овладели противоречивой формой, а в том, что содержание их работы ничего революционного в себе не заключает, никакой демократической организационной деятельности в массах не содержит. Содержание их работы есть либерально-монархическое, и самодержавие может разрешить, может терпеть такую политическую деятельность. Деятельность же марксистов среди рабочего класса самодержавие терпеть не может, и пытаться помочь делу переряживанием наивно. А ваше «легальное общество», как и «открытая рабочая партия» ликвидаторов, есть именно общество псевдонимное, есть игра в ряженых, ибо на деле вы рассчитываете на социал-демократов. Неясные, расплывчатые формулировки, которые вы выбираете для определения цели, платформы, тактики вашего «общества», есть прикрытие словесное, защита бумажная, есть та же легалистская гимнастика. Выступать в Думе, создавать легальные профессиональные союзы, действовать на легальных съездах наша партия должна, отрицание этого есть анархизм или интеллигентский нигилизм, и в признании такого рода деятельности заключается учет новых условий новой эпохи. Но легальности для политической деятельности быть еще не может (кроме, как для интеллигентских оппортунистов), ибо не завоеваны условия для такой легальности, а «вползать» в нее мечта тщетная. У немцев к 1871 году вполне создалась такая легальность, вполне завершилось буржуазное преобразование страны, вполне исчезли условия для непосредственно-революционного движения: в этих объективных условиях, а не в искусстве германских эсдеков, лежит причина того, почему могла создаться действительно легальная, а не играющая в легальность, не занимающаяся «легалистской гимнастикой», социал-демократическая партия.
243
РАЗГОВОР ЛЕГАЛИСТА С ПРОТИВНИКОМ ЛИКВИДАТОРСТВА
Списать у такой легальной партии те или иные легальные пункты программы, резолюции и т. п., и перенести такую «легальность» в Россию - наивная мечта, пустая забава, ибо вы не можете перенести в Россию германского завершения буржуазной революции, германской истории исчерпавшего себя демократизма, германской «революции сверху» 60-х годов 104, германской фактической легальности. Есть такие монархические страны, в которых легально существуют республиканские партии, и какова будет на деле русская легальность, когда завершатся буржуазные революции в России, когда сложится у нас столь же буржуазный уклад, как в Европе, это мы увидим после грядущих битв, это определится результатами этих битв. А современная задача социал-демократии - уметь готовиться и готовить массы к революции в особых условиях эпохи третьеиюньского режима.
Легальная партия рабочего класса, открытая рабочая партия в этих условиях - пустая фраза, в подкладке которой лежит легализация... группы оппортунистов-легалистов. Такая легализация «народных социалистов» есть факт. Такая легализация группы наших легальных, ликвидаторских журналистов есть факт. Не случайно, а необходимо, не по «ошибке» тех или иных ликвидаторов, а по социальному составу всех интеллигентски-ликвидаторских групп, к ним тяготеют и должны тяготеть оппортунистические элементы, питающие идеи об отречении от революции, об отказе от гегемонии. Отделить легалиста от этих людей можно в благопожеланий, - на деле они не отделимы. Объективные условия переживаемой эпохи таковы, что легализация «энесов», легализация группы ликвидаторских литераторов возможны и неизбежны, а легализация рабочей партии - одни слова.
Нелегальная партия рабочего класса существует, и даже крайнее, самое крайнее ослабление ее и распад большинства ее организаций в наши дни не подрывает ее существования. Кружки и группы снова и снова возрождают революционное подполье. Вопрос сводится к тому, какая организованная сила, какая идейная
244
В. И. ЛЕНИН
традиция, какая партия способна влиять и будет влиять на открытые выступления рабочих депутатов в Думе, рабочих профессиональных союзов, рабочих клубов, рабочих делегатов разных легальных съездов: революционная - пролетарская партия, РСДРП, или оппортунистическая группа ликвидаторских литераторов. Вот реальное содержание «борьбы с ликвидаторством», вот объективная подпочва, создающая в этом конфликте пропасть между тем и другим противником. И никакие добрые желания, никакие словесные различения между легализмом и ликвидаторством не заполнят этой пропасти.
«Дискуссионный Листок» № 3,
29 апреля (12 мая) 1911 г.
Подпись: Б. В. Куприанов | Печатается по тексту «Дискуссионного Листка» |
245
«СОЖАЛЕНИЕ» И «СТЫД»
Всякие кризисы вскрывают суть явлений или процессов, отметают прочь поверхностное, мелкое, внешнее, обнаруживают более глубокие основы происходящего. Возьмите, например, такой наиболее обычный и наименее сложный кризис в области экономических явлений, каким является всякая стачка. Ничто так не обнаруживает действительных отношений между классами, действительную природу современного общества, подчинение силе голода громаднейшей массы населения, апелляцию имущего меньшинства к организованному насилию для поддержания своего господства. Возьмите торговые и промышленные кризисы: ничто не опровергает так наглядно всевозможные речи апологетов и апостолов «гармонии интересов», ничто не обнаруживает так рельефно весь механизм современного, капиталистического, уклада, всю «анархию производства», всю раздробленность производителей, всю войну каждого против всех и всех против каждого. Возьмите, наконец, такой кризис, как война: все политические и социальные учреждения подвергаются проверке и испытанию «огнем и мечом». Сила и слабость учреждений и порядков любого народа определяется исходом войны и последствиями ее. Сущность международных отношений при капитализме: открытый грабеж слабого - вскрывается с полной ясностью.
Значение нашего пресловутого «парламентского» кризиса состоит тоже в том, что он вскрыл глубокие
246
В. И. ЛЕНИН
противоречия всего общественного и политического уклада России. К сожалению, большинство участников и действующих лиц кризиса - частью сознательно, частью по недомыслию, или подчиняясь рутине и традиции - не только не ставят своей целью объяснить кризис, указать его настоящие причины и значение, а, напротив, изо всех сил затемняют его фразой, фразой и фразой. «Большой день» в III Думе, день прений со Столыпиным, 27 апреля, был большим днем «парламентского» празднословия. Но, как ни неумеренны были потоки фраз самого Столыпина, его друзей и его противников, а все же затопить сути дела им не удалось. И чем больше органы ежедневной нашей печати отвлекают внимание читателя повторением либеральных фраз, деталями и юридическими формальностями, тем уместнее будет бросить еще раз общий взгляд на раскрывшуюся 27 апреля картину кризиса.
Основной мотив речи Столыпина - защита «прав короны» от всякого «умаления». «Значение 87 статьи, - говорил Столыпин, - определяет права короны и не может быть умалено без создания нежелательного прецедента». Столыпин восстает против «опорочения права верховной власти применять ст. 87 при чрезвычайных обстоятельствах, возникших до роспуска палат». «Это право неопровержимо, - заявил Столыпин, - оно зиждется, основано на жизненных условиях», «Всякое другое толкование этого права неприемлемо, оно нарушало бы смысл и разум закона, оно сводило бы и право монарха применять чрезвычайные указы на нет».
Все это очень ясно и все это не фраза. Вопрос ставится цинично - «реалистически». Корона и попытки умаления... Если возникает спор, кому в последнем счете истолковывать смысл права, то решает этот спор сила. Все это очень ясно и все это не фраза.
Напротив, чистейшей фразой и жонглерством, юридическими фикциями были «пылкие, горячие, страстные, убежденные» упреки Маклакова: «к великому сожалению и к великому стыду» (отчет «Речи» 28 апреля, стр. 4) я услышал-де несколько ссылок на корону.
247
«СОЖАЛЕНИЕ» И «СТЫД»
Маклаков от имени всего так называемого «конституционного центра» (т. е. от имени кадетов и октябристов) защищает обычную фикцию конституционной монархии. Но кадетская или кадетско-октябристская «защита» сводится к пустой фразе. При чем тут сожаление и стыд, когда вопрос идет о силе? Желающая иметь конституцию буржуазия сожалеет о том, что корона не дает конституции, и «стыдится» этого. Корона «стыдится» того, чтобы ей могли навязать конституцию, рассматривая ее, как «умаление», «сожалея» о всех и всяческих, о каких бы то ни было, толкованиях какого бы то ни было закона, направленного к «умалению».
Две стороны. Два толкования права. Сожаления и стыд с обеих сторон. Разница лишь та, что одна сторона только «сожалеет и стыдится»; другая же сторона не говорит ни о сожалении, ни о стыде, а говорит о том, что умаление «неприемлемо».
Не ясно ли, что на самом деле «стыдиться» такого положения вещей, стыдиться своего бессилия надо именно господам Маклаковым, надо именно всей нашей кадетской и октябристской буржуазии? Уполномоченный Совета объединенного дворянства цинично говорит о цинично созданном им кризисе, бросает вызов, кидает меч на весы. А либеральная буржуазия, точно купчишка, запуганный городничим, трусливо пятится и, пятясь, бормочет: я сожалею, мне стыдно... что вы меня так третируете!
«Я скажу, - распинается Маклаков, - что я конституционалист больше председателя Совета министров (воображаю, как смеялся про себя и у себя дома Столыпин по поводу этих слов: не в том дело, чтобы провозглашать себя конституционалистом, любезный, а в том, у кого сила определить, есть ли конституция и какова эта конституция!), но монархист не меньше его». (Столыпин улыбается еще более удовлетворенно: то-то, сначала погрозил, а потом прощения просит! Ну и вояка же этот Маклаков.) «Я считаю безумием создавать монархию там, где нет для нее корней, но точно так же безумием отрицать ее там, где ее исторические корни крепки...».
248
В. И. ЛЕНИН
Сначала погрозив, потом попросив прощения, теперь начинает приводить аргумент в пользу Столыпина. О, великолепный парламентарий либерализма! О, несравненный вождь «конституционного» (lucus a non lucendo : «конституционного» по случаю отсутствия конституции) центра, кадетеко-октябристского центра!
«Председатель Совета министров, - гремит наш трибун «народной свободы» (читай: нашего исторического народного рабства), - еще может остаться у власти, его удержит у ней и боязнь той революции, которую его же агенты творят (голоса с ? ? ава : «стыдно»; шум)... удержит и опасность создавать прецедент» ! !
Повесть о том, как Иван Иванович стыдил Ивана Никифорыча, а Иван Никифорыч стыдил Ивана Ивановича. Стыдно не соблюдать обычных норм конституционализма, говорит Иван Иваныч Ивану Никифорычу. Стыдно грозить революцией, которой сам боишься, в которую не веришь, которой не помогаешь, - говорит Иван Никифорыч Ивану Иванычу.
Как вы думаете, читатель, который из двух спорящих больше «пристыдил» другого?
Представитель «конституционного центра» Львов 1-й говорит после Гегечкори, который вполне правильно разъяснял, что либеральная пресса неверно представляет кризис в качестве «конституционного», что кадеты «устами своих ораторов поддерживали преступную иллюзию о конституционном центре», что для конституции недостает еще кое-какого движения (неловко было лишь у Гегечкори в конце речи упоминание об «анархии»: не то слово надо бы здесь сказать).
По речи Львова 1-го можно было одно время подумать, что даже некоторые помещики кое-что поняли из разъяснений Гегечкори. «То, что произошло, - говорит Львов 1-й, - действительно показывает, что у нас конституции нет, парламентаризма нет, но у нас и основных законов нет и вообще никакого организованного строя нет (вот тебе раз! а существование
* - непереводимое ироническое выражение, буквально означающее: «слово роща происходит от слова не светить» (на латинском языке слово «роща» созвучно слову «свет»). Ред.
249
«СОЖАЛЕНИЕ» И «СТЫД»
помещиков разве не означает организованного помещичьего строя? язык ваш - враг ваш, господа из «конституционного центра»), а есть лишь произвол (это как раз и есть один из основных и существеннейших признаков организованного помещичьего строя) и демагогия».
Под демагогией «прогрессивный» помещик Николай Николаевич Львов 1-й разумеет нечто самое такое неприятное. Слушайте дальше:
«И этой демагогией пользуются люди, стоящие у власти, для того, чтобы увеличить свое собственное влияние и свою власть. Этой демагогией будут пользоваться другие, которые хотят эту власть захватить»... (брр... какое возмутительное, какое безнравственное стремление! вот уже русские либеральные буржуа, как небо от земли далеки от такого стремления. Это только на гнилом Западе безнравственная буржуазия стремится к захвату власти и породила даже превратные учения, будто только буржуазная власть обеспечивает буржуазную конституцию. Мы, русские либералы, просвещены моральной, идеалистической проповедью Струве, Бердяева и К° , мы думаем поэтому, что власть должна остаться у Толмачевых, а наказы об истинно конституционном употреблении этой власти должны писаться Маклаковыми)... «для которых демагогия гораздо более близкий инструмент. Бойтесь этой демагогии, ибо ей будет все принесено в жертву: и ваше достоинство, и ваше достояние, и ваша честь, и гражданственность России».
Хорошо говорит «прогрессист» Николай Николаевич Львов 1-й. Насчет «достояния» он даже довольно ясно говорит: например, если вчера у помещика было 10 000 десятин, а сегодня осталось 50 десятин, то это означает, что 9950 десятин «принесены в жертву» «демагогии». Это понятно. Это не фразы. Но вот насчет «достоинства» и «чести» дело не так ясно; хочет ли наш прогрессист сказать, что помещик может быть «достойным» и «честным» человеком лишь при обладании 10 000 десятин земли и что он обязательно станет недостойным и бесчестным, если потеряет из них
250
В. И. ЛЕНИН
9950 десятин? Или Львов 1-й хочет сказать, что достоинство и честь будут принесены в жертву демагогии, если не будет справедливой оценки, - ну, примерно, рублей, эдак, в 500 за десятину?
Насчет «гражданственности России» «прогрессист» Львов 1-й совсем не свел концов с концами. Если он сказал правду, что у нас нет ни конституции, ни парламентаризма, ни основных законов, - то, значит, у нас нет и гражданственности, а то, чего нет, нельзя и принести в жертву. Если Львов 1-й сказал правду, то, значит, наша гражданственность принесена в жертву нашему «организованному (помещичьему) строю». Не обмолвился ли наш «прогрессист»? не хотел ли он сказать, что наш организованный помещичий строй будет принесен в жертву гражданственности России? не хотел ли он именно такой, гипотетический, оборот событий назвать демагогией? не хотел ли он сказать, когда он говорил: «бойтесь этой демагогии», что большинство третьей Думы должно бояться этого гипотетического оборота событий?
Повесть о том, как Иван Иваныч обвинял в демагогии Ивана Никифорыча, а Иван Никифорыч Ивана Иваныча. Вы демагог, сказал Иван Иваныч Ивану Никифорычу, ибо вы стоите у власти и пользуетесь этим для увеличения своего собственного влияния и своей власти, причем ссылаетесь на национальные интересы населения. Нет, вы - демагог, сказал Иван Никифорыч Ивану Иванычу, ибо вы кричите громко в публичном месте, будто у нас только произвол и нет ни конституции, ни основных законов, причем намекаете довольно невежливо на какое-то принесение в жертву нашего достояния.
Кто кого изобличил в конце концов в демагогии, - неизвестно. Но известно, что, когда два вора дерутся, от этого всегда бывает некоторая польза.
«Звезда» № 21, 7 мая 1911 г.
Подпись: В. Ильин | Печатается по тексту газеты «Звезда» |
251
СОВЕЩАНИЕ ЧЛЕНОВ ЦК 105
28 МАЯ - 4 ИЮНЯ (10-17 ИЮНЯ) 1911 г.
Впервые напечатано в 1933 г. в Ленинском сборнике XXV; часть документов публикуется впервые | Печатается по рукописям и протокольной записи |
253
1
ПИСЬМО СОВЕЩАНИЮ ЧЛЕНОВ ЦК РСДРП ЗА ГРАНИЦЕЙ
Бумажка Игорева от 1. VI. 1911 показывает еще и еще раз ту возмутительную игру с созывом ЦК, - ту политику затягивания и срывания его, которую давно уже, в течение ряда месяцев, разоблачает ЦО нашей партии.
Совершенно лживо утверждение Игорева, будто Юдин и Костров составляют сейчас временное бюро или хотя бы часть его. В то время, как Макар и Линдов (после Иннокентия) в течение долгих месяцев составляли организацию бюро, подбирали агентов, у страивали ряд объездов по делам центральной организации, организовывали совещания с агентами и кандидатами на кооптацию (Макар с Кацапом и др., с Милютиным и др.), сносились с общепартийным центром думской с.-д. работы, с столичными с.-д. кружками при выборах (Москва) и т. д. и т. д.
Никакой подобной работы ни Юдин, ни Костров не делали. Ни один из них ровно ничего, абсолютно ничего в такого рода деятельности не дали.
О «кооптации» Юдина и Кострова в бюро пи одно официальное учреждение партии за границей (ни ЦО ни ЗБЦК) ни единого формального сообщения не получало.
После провала Макара и Линдова, в течение свыше 2-х месяцев ни единой бумажки, ни единого письма, ни звука о Юдине и Кострове, об их работе
254
В. И. ЛЕНИН
в бюро никто не слышал. Не только никто не признавал Юдина и Кострова за бюро (как признали все и без споров Макара и Линдова), но даже и не просили Юдин и Костров ни о копейке денег, даже не сообщали в ЗБЦК (как сообщали Макар и Линдов) о составлении ими бюро.
Мы утверждаем, что при таком положении дела ссылка Игорева на то, что Костров и Юдин составляют «бюро», есть издевка над партией, введение в обман партии. И мы разоблачим этот обман.
Далее. Всякие попытки теперь, после опыта Инока, Макара и др., после разоблачений Ольгина 106 и т. д. восстановлять ЦК в России из старых лондонских цекистов мы считаем прямой работой на Столыпина. Мы предостерегаем партию от тех, кто ловит несведущих людей на удочку, посылая цекистов в условия невозможные, на задачу неосуществимую, прямо в пасть полиции.
Наконец, что касается незаявленного Игоревым в ЗБЦК, но сообщаемого им в бумаге от 1. VI. 1911 «плана» созвать пленум через месяц, то мы обращаем внимание партии на новую интригу ликвидаторов в деле созыва ЦК
Через месяц не созыв ЦК a только «своз» фиктивных цекистов возможен - вот в чем суть этой интриги голосовцев !
Беки потеряли на центральной работе после пленума четырех членов ЦК (Мешковский + Иннокентий + Макар + Линдов). Меки - ни одного, ибо ни один не работал!!
И вот теперь голосовцы смеют предлагать месячный срок, рассчитывая свезти господ вроде «Петра», ни единого раза за целые полтора года (после пленума) не сделавшего абсолютно ничего для работы, ни разу даже не являвшегося в бюро. Голосовцы знают, что за месячный срок «созыв» беков, находящихся в ссылке по суду или административной, не возможен!!
Они посылали ЦК в Россию, «чтобы он там провалился»!
Они дождались провала всех беков.
255
СОВЕЩАНИЕ ЧЛЕНОВ ЦК РСДРП
Они сохранили всех не работавших и фиктивных меков.
Они хотят назначить месячный срок, чтобы фиктивные цекисты вроде Петра могли быть подвезены, и чтобы работавшие беки не могли быть даже оповещены!
Напрасно думают, что эта игра ликвидаторов с созывом пленума останется неразоблаченной перед партией!
Написано между 19 и 23 мая (1 и 5 июня) 1911 г. | Печатается по рукописи |
256
В. И. ЛЕНИН
2
КОНСПЕКТ (ПЛАН) ДОКЛАДА ТРЕХ ЦЕКИСТОВ БЕКОВ ЧАСТНОМУ СОВЕЩАНИЮ ДЕВЯТИ ЧЛЕНОВ ЦК
1. История попыток восстановления ЦК в России. Два периода: (а) I. 1910 - VIII. (или IX.) 1910.
Два члена ЦК беки арестованы при попытках созвать ЦК. Много раз назначались ими собрания ЦК. Ни разу ни Михаил + Юрий + Роман, ни один мек вообще не явились. (б) Конец 1910 - весна 1911 года.
Новое бюро создано 2-мя членами ЦК беками. Никакого участия в их работе (сношения с агентами, с думской фракцией, с московскими социал-демократами при выборах и т. п.) ни один мек не принял.
Чтобы «голоснуть», один мек (Костров) один или 2 раза явился в бюро!
Оба бека арестованы.
Итог: все беки, члены ЦК, взяты за центральную работу и на этой работе.
Из меков часть (Михаил + Юрий + Роман) отказались от всякого участия, один (Петр) не принял за 11/2 года ни малейшего участия, один (Костров) за 11/2 года дважды явился (в 1911 году!) в бюро, не приняв никакого участия в центральной работе. После провала беков, за 21/2 месяца этот мек ни одного шагу не сделал, ни одного письма даже не написал о том, что он восстановляет ЦК.
Поэтому заявление Игорева, что этот мек + бундовец составляют теперь бюро (формально даже не заявленное
257
Первая страница рукописи В. И. Ленина «Конспект (план) доклада трех цекистов беков частному совещанию девяти членов ЦК». - 1911 г.
Уменьшено
259
СОВЕЩАНИЕ ЧЛЕНОВ ЦК РСДРП
в ЗБЦК и никем не признанное!), мы считаем прямо издевкой.
2. Возможно ли теперь восстановление заграничного пленума?
Юридически: налицо 9 человек из 15. Формально они могут (а) провозгласить себя пленумом. Будучи бесспорным формально, такой шаг, вероятно, возможен лишь перевесом одного голоса, т. е. решением 5, из этих 9, против 4. На деле значение такого формально безупречного шага ничтожно: не подлежит сомнению, что роли ЦК выполнить невозможно при таких условиях.
(б). Формально возможно также, что эти наличные 9 членов ЦК станут свозить из России имеющих права кандидатов. Что это будет означать на деле? Меки могут «свезти» либо своих ликвидаторов (Михаила + Юрия + Романа и т. п.), которых за членов ЦК после известного выступления Михаила + Юрия + Романа ни один из честных партийцев не признает; - либо двух цекистов, бывших на пленуме в I. 1910ис тех пор, за 11/2 года, никакой центральной работы не делавших. Срок, в течение которого можно их свезти, неопределенен.
Беки могут свезти еще двух своих кандидатов в дополнение к 3-м наличным бекам. Чтобы свезти этих кандидатов, нужны месяцы и месяцы работы для сношения с ссыльными, организации побегов, устройства средств жизни для семей и т. д. и т. п. Сколько месяцев понадобится для этой «работы», сказать невозможно.
Реальное значение для партии этой неопределенна долгой работы своза «формальных» кандидатов, неспособных теперь на деле вести в России центральной работы, будет не только нолем. Оно будет хуже ноля, ибо заслонит от местных партийных групп печальную, требующую энергичной инициативы, действительность игрой в распределение мест наверху.
После 11/2 лет безуспешного восстановления ЦК угощать партию еще и еще «завтраками»: завтра будет «у вас» ЦК - это значило бы издеваться над партией. Мы в таком издевательстве участвовать не намерены.
260
В. И. ЛЕНИН
3. Нечего и говорить, что попытки собрать теперь кандидатов в России, чтобы вос становить там ЦК могут исходить лишь от сторонников Столыпина. Полиция знает всех кандидатов и караулит их, как доказали провалы Иннокентия и Макара дважды и трижды. Это - во-первых и в главных. А во-вторых, настоящая цель такого созыва - кооптация россиян неосуществима теперь, ибо нет налицо кандидатов (взяты вместе с
Макаром последний раз) и невозможно требуемое уставом единогласие при кооптации
меков, ибо ни один большевик (об этом заявил уже Инок Сверчкову) ни одного ликвидатора (голосовца тож) не пустит.
4. Реальное положение партии сейчас таково, что на местах почти везде имеются совершенно неформальные, крайне маленькие и мелкие, нерегулярно собирающиеся,
партийные рабочие группки и ячейки. Везде они воюют с ликвидаторами-легалистами
в союзах, клубах и т. д. Между собой они не связаны. Литературу видят крайне редко.
Среди рабочих пользуются престижем. Сплачиваются в этих группках беки + плехановцы и отчасти те из «впередовцев», которые читали «впередовскую» литературу или слышали впередовских ораторов, но не втянулись еще в созданную за границей обо собленную фракцию впередовцев.
Некоторое, хотя небольшое, влияние среди части питерских рабочих эта антипартийная фракция несомненно имеет. Доказано вполне, что никакому ЦК она не подчиняется и по мере сил работе с.-д. мешает (до сих пор она не призвала прямо к выборам в IV Думу и продолжает заигрывать с отзовистами).
Несравненно более серьезную антипартийную и антисоциал-демократическую силу представляет фракция независимых легалистов («Наша Заря» + «Дело Жизни» + «Голос С.-Д.»). Доказано вполне, что никакому ЦК они не подчиняются, издеваясь публично над его решениями. Проводить резолюции пленума («не принижать» значения нелегальной партии и т. д.) они не могут, ибо не хотят. Они не могут не вести обратной линии.
261
СОВЕЩАНИЕ ЧЛЕНОВ ЦК РСДРП
Ни один добросовестный с.-д. не может усомниться в том, что «независимые легали-сты» ведут подготовку выборов в IV Думу и проведут эти выборы помимо и против партии.
Задача партийцев ясна: не допускать дольше ни малейшей оттяжки, не откладывать прямого выступления против независимых легалистов ни на день, открыто и решительно призвать партийные рабочие кружки в России к тому, чтобы начать готовиться к выборам и на выборах предупреждать рабочих против «независимых легалистов», бороться с ними, проводить только сознавших опасность этого течения, только вполне партийных рабочих.
Такова задача дня нашей партии. Всякое уклонение от этой постановки реально поставленного жизнью (и независимыми легалистами) вопроса, всякие увертки, оттяжки, попытки повторить игру с «обещаниями» и «уверениями» легалистов грозят партии величайшей опасностью.
5. Практический вывод наш: собранию 9-ти следует предложить непременно и немедленно обратиться к партии с воззванием, излагающим правдиво и полно неуспех созыва ЦК в России, зовущим местные кружки к инициативе и созданию областных, а затем центральной организационной комиссии и к решительной, прямой, непреклонной борьбе с «независимыми легалистами».
Подкреплять этот призыв формальным вотумом пленума ЦК следует лишь в том случае, если не пять членов ЦК из девяти, а громадное большинство из девятки согласится признать себя пленумом и встать на путь решительной борьбы с группой (фракцией) независимых легалистов. Само собою понятно, что такая борьба несовместима с участием этих легалистов в центральных учреждениях, которые они срывали, тормозили, обессиливали и «держали в болезненном состоянии» полтора года.
Написано между 19 и 23 мая (1 и 5 июня) 1911 г. | Печатается по рукописи |
262
В. И. ЛЕНИН
ДОКЛАД О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ В ПАРТИИ 107
После пленума ЦК в январе 1910 г. большевики прилагали все усилия для пополнения состава ЦК и возобновления его деятельности. Члены ЦК Макар и Иннокентий вошли в сношения с местными партийными организациями и партийцами - деятелями открытого рабочего движения, наметили совместно с ними кандидатов для кооптации в ЦК и т. д. Но попытки большевиков цекистов окончились арестом обоих. Со стороны голосовцев они никакой помощи в работе в России не встретили. Представители меньшевиков, выбранные на Лондонском съезде, Михаил, Юрий, Роман, теперь перешедшие в ряды независимых легалистов, не только отказались от работы в ЦК, но заявили, что самое существование его считают для рабочего движения вредным.
После перерыва в несколько месяцев, в 1910 г., бежавший из ссылки т. Макар и т. Вяземский вновь основывают бюро для созыва ЦК *. В их работе принимал участие член бюро бундовец Юдин. На протяжении 6 месяцев они вновь вступают в сношения с местными организациями, намечают кандидатов в ЦК, посылают агентов, совместно с думской фракцией принимают участие в организации избирательной кампании на дополнительных выборах в Москве.
* Это временное бюро было признано как национальными организациями, так и ЗБЦК и ЦО нашей партии.
263
СОВЕЩАНИЕ ЧЛЕНОВ ЦК РСДРП
Из представителей меньшевиков им удалось войти в сношения только с т. Костровым, который один или два раза приезжал лишь для того, чтобы использовать свое право голосования, если дело дойдет до созыва ЦК.
После 6-месячной деятельности цекисты большевики были арестованы вместе с несколькими кандидатами для кооптации в ЦК, товарищем секретарем и рядом других лиц, имевших какое-либо отношение к деятельности бюро. В письме, посланном из тюрьмы после ареста, тт. цекисты констатируют, что жандармы на протяжении ряда месяцев систематически за ними следили и были осведомлены обо всех их шагах, а равно, что провокация в связи с подготовкой созыва ЦК в России - несомненна. После провала двух членов бюро (Макара и Вяземского) оставшиеся на воле цекисты - Юдин и Костров на протяжении 21/2 месяцев никакой деятельности не проявили, никаких даже писем ни в ЗБЦК ни в ЦО не посылали.
В результате 172-летней работы над восстановлением ЦК в России 4 его члена большевика (Мешковский, Иннокентий, Макар, Вяземский) находятся в ссылка или в тюрьме. Из жандармских дознаний и целого ряда арестов с несомненностью выяснилось, что все лондонские кандидаты и члены ЦК властям самым доскональным образом известны и за ними организовано тщательное наблюдение. Делать новые попытки созыва ЦК в России при всех этих условиях значило бы идти на верный провал без какой-либо надежды на успех.
Единственно возможным выходом из создавшегося положения был бы созыв заграничного пленума. За границей находятся 9 человек, имеющих право принимать участие в пленуме 108. Это составит более половины полного его состава (15 человек). Юридически они могут, а по существу дела должны объявить себя пленумом.
Предложение отложить конституирование пленума до созыва остальных его членов означало бы дальнейшую проволочку на целый ряд месяцев.
За исключением Михаила, Юрия и Романа, открыто заявивших о своем разрыве с ЦК и о своих симпатиях
264
В. И. ЛЕНИН
ликвидации партии, меньшевики могут «свезти» Кострова и Петра. Большевики могут свезти Мешковского, Иннокентия, Рожкова и Саммера. Сколько месяцев понадобится для этого, сказать невозможно.
Реальное значение для партии этой неопределенно долгой «работы своза» формальных кандидатов равняется, после пережитого опыта, нолю. Оно хуже ноля, так как заслоняет от местных организаций и групп печальную, требующую энергичной инициативы, действительность игрой в распределение мест наверху. После 1 1/2 лет безуспешных попыток восстановления деятельности ЦК угощать партию новыми бесконечными оттяжками - это значит издеваться над партией. Мы в таком издевательстве участвовать не намерены.
Реальное положение партии сейчас таково, что на местах почти везде имеются маленькие, нерегулярно собирающиеся партийные рабочие группы и ячейки. Везде среди рабочих они пользуются крупным престижем. Везде они воюют с ликвидаторами-легалистами в союзах, клубах и т. д. Между собой они пока не связаны. Литературу видят крайне редко. Сплачиваются в этих группах рабочих большевики и меньшевики - партийцы и отчасти те из «впередовцев», которые не втянулись в созданную за границей обособленную «впередовскую» фракцию.
Все время после пленума группа «Вперед» использовала для того, чтобы из-за границы укреплять и обособлять свою фракцию организационно. Ее представители вышли из редакции «Дискуссионного Листка» 109 и Школьной комиссии при ЦК. Решений последнего пленума группа «Вперед» не исполнила и наоборот по мере сил общепартийной работе с.-д. мешала. В легальной и нелегальной партийной литературе давно уже начата подготовка к предстоящим выборам. А между тем группа «Вперед» в этом чрезвычайно важном для партии политическом выступлении не только не оказывает помощи партии, но даже не сказала прямо, стоит ли она вообще за участие в выборах в IV Думу или высказывается против участия в них. Даже в самых последних своих литературных выступ-
265
СОВЕЩАНИЕ ЧЛЕНОВ ЦК РСДРП
лениях заграничные руководители группы «Вперед» продолжают заигрывать с отзовистами.
Несравненно более серьезную антипартийную и антисоциал-демократическую силу представляет фракция независимых легалистов («Наша Заря», «Дело Жизни» и те голо-совцы, которые, как Дан, Мартов и К°, их прикрывают). Доказано вполне, что никакому ЦК они не подчиняются, издеваясь публично над его решениями. Проводить резолюции последнего пленума («Не принижать значения нелегальной партии» и т. д.) они не могут и не хотят. Они не могут не вести обратной линии.
Ни один с.-д. не может усомниться в том, что от «независимых легалистов» можно ожидать того, что они поведут самостоятельную избирательную кампанию в IV Думу помимо и против партии.
Задача с.-д. партийцев ясна: необходимо открыто и решительно призвать партийные рабочие кружки в России к тому, чтобы начать немедленно готовиться к выборам. Необходимо в качестве с.-д. кандидатов выставлять только вполне партийных людей, только товарищей, сознавших опасность ликвидаторского течения. Нельзя откладывать прямого выступления против независимых легалистов ни на день, необходимо немедленно предупредить рабочих насчет той опасности, которая грозит с.-д. партии на выборах со стороны независимых легалистов.
Такова задача дня нашей партии. Всякое уклонение от этой постановки реально поставленного жизнью (и независимыми легалистами) вопроса, всякие оттяжки, попытки повторить игру с «обещаниями» и «уверениями» легалистов грозят партии величайшей опасностью.
Практический вывод наш: собрание 9-ти должно непременно и немедленно обратиться к партии с воззванием, излагающим правдиво и полно неуспех созыва ЦК в России, зовущим местные кружки к инициативе и созданию местных и областных комитетов, к созданию и поддержке центральной организационной комиссии, к созданию и поддержке литературных с.-д. органов
266
В. И. ЛЕНИН
(в которых, как и в издающейся при участии и поддержке с.-д. думской фракции «Звезде», не должно быть места ликвидаторам), к решительной, непреклонной борьбе с «независимыми легалистами» и к сближению на работе представителей действительно партийных элементов без различия течений. В том случае, если не только 5 членов ЦК из 9-ти, а солидное большинство из девятки согласится признать себя пленумом ЦК, - это собрание ЦК должно немедленно произвести кооптацию новых членов, создать организационную комиссию по созыву конференции и заняться практической подготовкой к выборам в IV Думу. В организационную комиссию и в ЦК должны быть немедленно введены представители меньшевиков-партийцев. Собрание ЦК должно встать на путь решительной борьбы с фракцией независимцев-легалистов. И само собою понятно, что такая борьба не совместима с участием независимых легалистов в центральных учреждениях партии, которые они срывали, тормозили, обессиливали и «держали в болезненном состоянии» полтора года.
Написано между 19 и 23 мая (1 и 5 июня) 1911 г. | Печатается впервые, по копии, написанной рукой Ф. Э. Дзержинского |
267
СОВЕЩАНИЕ ЧЛЕНОВ ЦК РСДРП
4
ВЫСТУПЛЕНИЯ ПРИ ОБСУЖДЕНИИ ВОПРОСА О КОНСТИТУИРОВАНИИ СОВЕЩАНИЯ
28 МАЯ (10 ИЮНЯ)
1 110
Если партия 11/2 года страдает от оттягивания пленума, то национальные организации должны были уже давно выбрать представителей. Тов. латыш поставил вопрос совсем иначе, чем бундовец. Он сказал, что хотя он и не выбран, но ввиду условий созыва пленума он счел себя обязанным принять участие с тем, что потом он представит доклад в ЦК Латышского края, с тем, что решения войдут в силу для Латышского края только по утверждении ЦК Латышского края.
Здесь действительно дурачат товарищей 111. Мы знаем, что Макар и Линдов кое-что делали, сносились с организациями, назначали агентов, сносились с кандидатом. Они провалились. С тех пор никаких известий ни от одного из оставшихся мы не получали. Они даже не известили ни ЦО, ни ЗБЦК. Никакой работы не было. Дальше обманывать партию Русским бюро и Русским ЦК невозможно. Созыв ЦК в России - это фраза, которая помогает Столыпину.
В заявлении Ионова сказано, что он пошлет свое приглашение в ЦК Бунда 112. Когда же он перешлет? Сколько с того времени прошло? Почему нет ответа? Ионов пишет, что не имея полномочий, он не может явиться на собрание цекистов. Почему же здесь Либер? Предлагаю вынести резолюцию по поводу ответа Ионова, так как из него ясно, что ведется интрига.
268
В. И. ЛЕНИН
Подведем итоги тому, что было сказано о бюро. Оказалось, что речь идет об оставшихся членах бюро. О работе сказано, что никакой работы не было. Тов. Адрианов, видный меньшевик, если бы он работал, то мекам об этом неизбежно было известно. Даже его тесные единомышленники ничего об этом не знают. Дальнейшая игра на то, что где-то есть бюро, есть обман партии. Бер не мог снестись с ЦК Бунда вследствие провалов. Как же быть партии? Она не может ждать. Тут обязательна инициатива.
Бер кричит о законе и в то же время решительно боролся в ЗБЦК против закона и в пользу ликвидаторов 113. Такое поведение заставляет меня подозревать искренность его заявлений и ожидать с его стороны новых попыток к срыву общепартийных учреждений.
Печатается впервые, по протокольной записи |
269
СОВЕЩАНИЕ ЧЛЕНОВ ЦК РСДРП
5
ПРОЕКТ РЕЗОЛЮЦИИ О КОНСТИТУИРОВАНИИ
Собрание, констатируя, что все члены ЦК живущие за границей, приглашены на данное собрание и явились все, кроме одного, рассматривает себя как совещание цеки-стов, находящихся за границей, и ставит в свой порядок дня вопрос о воссоздании ЦК в связи с общим положением партии.
Написано 28 мая (10 июня) 1911 г. | Печатается по рукописи |
270
В. И. ЛЕНИН
6
ВЫСТУПЛЕНИЯ ПРИ ОБСУЖДЕНИИ ВОПРОСА О СОЗЫВЕ ПЛЕНУМА ЦК
30 МАЯ (12 ИЮНЯ)
1 114
Констатирую, что в течение 1/2 года учреждение низшее (ЗБЦК) нарушало постановления и отказывалось созвать учреждение высшее. Я вынужден констатировать это, дабы предостеречь от какого-либо доверия тому учреждению, которое уже 1/2 года пытается закрыть перед партией путь к возобновлению ее центрального учреждения.
2
Я указываю, что с весны еще 1910 года у нас есть письмо от Инока, что за чекистами была слежка. Мы боролись всеми средствами против русской авантюры 115. Макар возобновил дело в 1910 году и посылка денег сразу обнаружила безнадежность этой попытки. Сразу было видно, что созывать ЦК в России - значит посылать в тюрьму. С весны 1908 года до пленума 1910 года ни одного раза ЦК в России не собрался. История созыва в России показывает невозможность этой задачи. Нельзя было посылать ЦК в Россию, кроме как в тюрьму.
3116
За 1 1/2 года на центральной работе провалились 4 большевика. Ни один меньшевик не арестован, так как работали над созданием столыпинской партии.
271
СОВЕЩАНИЕ ЧЛЕНОВ ЦК РСДРП
Писем нам не писали и прекращали переписку из-за конспирации. Меньшевики не только не работали над созданием ЦК но отказались даже явиться для кооптации (Михаил, Роман и Юрий), Петр не был и на пороге бюро, Костров жил рядом. Неопровержимый факт, что работали только беки.
4
Относительно Любича у нас есть письмо от Инока с указанием на его согласие работать. Относительно Петра у нас есть только сведения, что он не появился даже на пороге бюро. Член ЦК ясное дело, должен ехать для работы в ЦК Мартынов - эмигрант = Богданову, Никите. Если приглашать его, то нужно пригласить их и Виктора. Михаил, Юрий и Роман ни в каком отношении к ЦК не стоят. Это люди, которые строят столыпинскую рабочую партию, занимаются деятельностью, решительно осужденной Январским пленумом. Как с творцами столыпинской рабочей партии, так и с теми, которые им помогают, мы ничего общего не имеем.
Печатается впервые, по протокольной записи |
272
В. И. ЛЕНИН
7
ПРЕДЛОЖЕНИЕ К РЕЗОЛЮЦИИ О СОЗЫВЕ ПАРТИЙНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
Организационная комиссия 117 привлекает к работе по созыву конференции представителей местных организаций в России и влиятельных, занятых деятельностью среди масс, товарищей с тем, чтобы они, по возможности немедленно, составили русскую коллегию, выполняющую всю практическую работу по созыву конференции, под общим контролем Организационной комиссии - в смысле исполнения директив, указанных в резолюциях и в письме пленума.
Написано 1 (14) июня 1911 г. | Печатается по рукописи |
273
СОВЕЩАНИЕ ЧЛЕНОВ ЦК РСДРП
8
ЗАЯВЛЕНИЕ 118
Голосуя за резолюцию в целом 119 ради того, чтобы сблизить по возможности все без исключения партийные элементы, мы решительно протестуем против допустимости приглашения в Организационную комиссию заграничных голосовцев и впередовцев, т. е. представителей антипартийных, сложившихся за границей в особые фракции, групп, доказавших в течение полутора года после пленума, что они способны действовать только против партии, только тормозя ее работу, только помогая независимой легалистской рабочей партии или отзовистам.
Н. Ленин
Написано 1 (14) июня 1911 г. | Печатается по рукописи |
274
К ИТОГАМ ДУМСКОЙ СЕССИИ
«ВМЕСТЕ ДЕЛАЛИ»
В «историческом» заседании Думы 27 апреля г. Тесленко возражал г. Столыпину, между прочим, следующим образом:
«Председатель Совета министров говорил Государственной думе, - да, гг., я приду к вам на помощь в самом непродолжительном времени. Вот вы, наверное, устроите так со старообрядческим законом, что перед перерывом придется его отклонить, и тогда во время перерыва он будет проведен. Мне даже почудился в этом какой-то этакий фамильярный тон, какой-то такой тон, как будто бы здесь нам говорят: да мы с вами вместе это делали. И, гг., простите, если я невольно вспомнил ту сцену из «Ревизора», где городничий говорит: «А! вы на меня жаловаться?! А вспомните, как мы вместе с вами делали то-то и то-то». И, гг., я полагаю, что, может быть, те, кто раньше рассчитывал на эту помощь, кто, может быть, вперед на нее рассчитывает, я думаю, они должны были почувствовать себя неловко и, может быть, они подумали, и хорошо, если они подумали: избави нас бог от таких друзей, а с врагами мы справимся».
Г-н Тесленко, как отмечал стенографический отчет, снискал себе за эти тирады «рукоплескания слева» - очевидно, из рядов фракции народной свободы. Кадеты усмотрели тут удачную иронию над октябристами. Но в этом случае, как и во многих других, они хлопали, не вдумавшись в глубокий смысл слов, вырвавшихся у их оратора. Они хлопали, думая, что эти слова колют только октябристов, компрометируют только этого их особенно ненавистного конкурента. Они не поняли, что удачное словечко г-на Тесленко, если серьезно разобрать его значение, есть правда, которая
275
К ИТОГАМ ДУМСКОЙ СЕССИИ
колет глаза и октябристам и кадетам. На этой правде стоит остановиться, потому что она касается одного из самых важных вопросов политической истории России за последние пять-шесть лет - и каких лет.
«Мы с вами вместе это делали» - хорошо сказано, г. Тесленко. Но, может быть, вернее будет выражаться: хорошо повторено то, что много раз говорилось на «левых» «митингах», к которым обыкновенно так пренебрежительно относятся господа кадеты. «Мы с вами вместе это делали» - эти слова относятся вовсе не к одним только законопроектам третьей Думы, вовсе не к одной только пресловутой «вермишели». Они относятся ко всему тому, что «делали» с конца 1905 года «вместе» и гг. Столыпины и вся русская либеральная или либеральничавшая буржуазия. «Фамильярный тон» у г. Столыпина не только «почудился» кадетскому оратору: этот тон действительно свойственен всем речам Столыпина, всей политике Столыпиных по отношению к буржуазии (дающей, между прочим, в лице октябристских и кадетских депутатов, большинство депутатов третьей Думы).
Фамильярный тон - переходящий при всяком серьезном обороте событий в грубое третирование и даже насилие - вызывается тем, что не одни октябристы, но и кадеты только для красного словца, исключительно ради хлопка (это великолепно знают Столыпины) бросают такие фразы: «избави нас бог от таких друзей» (т. е. от Столыпиных), «а с врагами» (т. е., должно быть, и с правой реакцией и с левой... как бы это помягче сказать?., «требовательностью») «мы сами справимся».
Не будь эти фразы только фразой, Россия была бы уже вполне и бесповоротно избавлена «от таких друзей». Но соль как раз в том, что кадеты бросают подобные фразы только в разгар «оппозиционных» выступлений - оппозиционно выступать с общегосударственной трибуны нельзя без какого-нибудь, хотя бы самого легкого, налета демократизма. Вот и срываются демократические заявления, которые так полезно сопоставлять с делами тех же кадетов. Историческая роль играющей в демократизм (или грозящей
276
В. И. ЛЕНИН
врагу справа демократизмом) буржуазии в том и состоит, что кое для кого из народных низов эта словесная «игра» служит иногда серьезную службу, пробуждает искреннюю и глубокую демократическую мысль. «Когда наверху играют на скрипке, внизу является желание потанцевать». Латинская пословица говорит: littera scripta manet - написанное не пропадает. И сказанное не всегда пропадает, даже если оно только ради фразы и эффекта сказано.
Отсюда не следует, конечно, что лицемерную фразу кадетов позволительно принимать за чистую монету, позволительно объявлять или считать демократизмом. Но отсюда следует, что всякой лицемерной фразой кадетов в духе демократизма надо пользоваться, во-первых, для того, чтобы показать расхождение слова с делом у говорящего, а во-вторых, для того, чтобы показать настоящее, жизненное, непосредственное значение демократизма для тех «низов», до которых долетают эффектные фразы ораторов Таврического дворца.
Лицемерными приведенные выше рассуждения г-на Тесленко являются не потому, чтобы г. Тесленко лично лицемерил: он мог просто увлечься потоком своего оппозиционного красноречия. Лицемерие здесь в том, что слова представителя партии к.-д. расходятся с делами этой партии во все серьезные моменты новейшей русской истории.
Припомните события в августе 1905 года. Что делал в это время предшественник г. Столыпина? Налаживал булыгинскую Думу 120 и выборы в нее. Что делал г. Тесленко и его единомышленники? Налаживали, в пределах своих сил и соответственно своей «специальности» общественной работы, те же выборы. «Мы с вами вместе это делали», вправе сказать г. Булыгин (и г. Столыпин) г-ну Тесленко. И г. Тесленко «делал вместе» именно потому, что побаивался остаться без тех из своих «друзей», о которых он теперь так величественно, так рыцарски-храбро говорит: «избави нас бог от таких друзей»...
Припомните события четверть года спустя после издания закона о булыгинской Думе. Что делал тогда
277
К ИТОГАМ ДУМСКОЙ СЕССИИ
предшественник г. Столыпина? Он сопротивлялся, например, почтово-телеграфному движению и многочисленным разветвлениям аналогичных движений. Г. Тесленко или, по крайней мере, его партия в лице гг. Струве, Караулова и других, сопротивлялась тому же самому движению по-своему. «Мы с вами вместе это делали», вправе сказать г. Витте (и г. Столыпин) гг. Тесленко. То же самое было 1-го мая 1906 года по отношению к рабочему празднику, немного позже по отношению к «местным земельным комитетам», в 1907 году систематически и неуклонно по отношению к рабочим и крестьянским депутатам второй Думы и т. д. и т. п.
Известный кадетский писатель г. Изгоев в «Вехах» подвел правильный итог этой многолетней политике своей партии, написав: «Надо иметь, наконец, смелость сознаться, что в наших Государственных думах огромное большинство депутатов, за исключением трех-четырех десятков кадетов и октябристов, не обнаружило знаний, с которыми можно было бы приступить к управлению и переустройству России».
«Смелое сознание» г-на Изгоева смело потому, что, отбросив все аппарансы и всякую дипломатию, автор обмолвился тут правдой. Кадеты действительно руководились «в наших Государственных думах» тем помещичьим, буржуазным, либерально-монархическим «знанием», которым нельзя было удовлетворить «огромное большинство депутатов», особенно слева. И уж, конечно, разумеется само собой, что Столыпин боролся с этими последними депутатами, опираясь именно на «знания» (на интересы и точку зрения, вернее сказать) «трех-четырех десятков кадетов и октябристов». «Мы с вами вместе это делали», боролись с неумелостью, неопытностью, невежественностью крестьян и рабочих, - вправе сказать г. Столыпин всей кадетской партии.
Главный итог думской сессии за текущий год состоит в том, что чрезмерная «фамильярность» Столыпина с большинством III Думы - и притом именно с буржуазным, октябристско-кадетским большинством ее - показалась невтерпеж даже этому долготерпеливому
278
В. И. ЛЕНИН
большинству. Старая власть фамильярно третирует буржуазию, которая чувствует очень хорошо свое значение в новых, в современных экономических условиях и вздыхает по самостоятельности, даже по власти. Эпизод с 87 статьей обнаружил эту фамильярность так резко и задел при этом кое-кого из сильных мира сего так невежливо, что самые долготерпеливые люди начали ворчать. Но дальше воркотни они не в силах идти. Они связаны по рукам и по ногам, и потому не могут идти дальше. Они связаны тем, что в течение всех последних лет, в