Сталин И.В.
Вчера и сегодня
(Кризис революции)
Источник:
Сталин И.В. Cочинения. – Т. 3. – М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1946. С. 80–87.
Примечания 26–29: Там же. С. 397.
Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания
Три требования выставили Гучков и Милюков перед уходом из Временного правительства: 1) восстановление дисциплины, 2) провозглашение наступления, 3) обуздание революционных интернационалистов.
Армия разлагается, порядка в ней не стало, восстановите дисциплину, обуздайте пропаганду мира, иначе уйдем в отставку, – “докладывал” Гучков Исполнительному комитету на известном совещании в Мариинском дворце (20 апреля).
Мы связаны с союзниками, от нас требуют поддержки в интересах единства фронта, призовите армию к наступлению, обуздайте противников войны, иначе мы уйдем, – “докладывал” Милюков на том же совещании.
Это было в дни “кризиса власти”.
Меньшевики и эсеры из Исполнительного комитета делали вид, что не пойдут на уступки.
Потом Милюков опубликовал “разъяснительную” бумагу к своей “ноте”, ораторы Исполнительного комитета провозгласили по этому случаю “победу” “революционной демократии”, и – “страсти улеглись”. [c.80]
Но “победа” оказалась мнимой. Спустя несколько дней снова был объявлен “кризис”, Гучков и Милюков “должны были” уйти, начались бесконечные совещания Исполнительного комитета с министрами, и – “кризис разрешился” вступлением представителей Исполнительного комитета во Временное правительство.
Доверчивые зрители вздохнули с облегчением. Наконец-то “победили” Гучкова – Милюкова! Наконец-то наступит мир, мир “без аннексий и контрибуций”! Конец братоубийственной бойне!
И что же? Не успели еще подвести итоги “победам” так называемой “демократии”, не успели еще “похоронить” ушедших на покой министров, как новые министры, министры-“социалисты”, заговорили языком, утешившим Гучкова – Милюкова!
Поистине “мертвые схватили живых”!
Судите сами.
Уже в первой своей речи на крестьянском съезде26 новый военный министр, гражданин Керенский, заявил, что он намерен восстановить в армии “железную дисциплину”. Что это за дисциплина, об этом определенно говорит “декларация прав солдата”27, подписанная Керенским, где в условиях “боевой обстановки” начальникам предоставляется “право применения вооруженной силы... против не исполняющих приказания подчиненных” (см. пункт 14 “Декларации”).
То, о чем так мечтал Гучков, но чего он не решался провести в жизнь, Керенский “провел” одним взмахом под шумок трескучих фраз о свободе, равенстве, справедливости.
Для чего же она понадобилась, эта самая дисциплина? [c.81]
Об этом поведал нам раньше других министров министр Церетели. “Мы стремимся к ликвидации войны, – говорил он служащим почтамта, – но не путем сепаратного мира, а общей победой с нашими союзниками над врагами свободы” (см. “Вечернюю Биржевку”28, 8 мая).
Если откинуть слова о свободе, приплетенные здесь ни к селу, ни к городу, если перевести министерски-туманную речь на простой язык, то получится одно: в интересах мира необходимо в союзе с Англией и Францией разбить Германию, для чего, в свою очередь, необходимо наступление.
Подготовка наступления в интересах единства фронта, для совместной победы над Германией, – вот для чего понадобилась “железная дисциплина”.
То, чего так робко, но неустанно добивался Милюков, министр Церетели объявил своей собственной программой.
Это было еще в первые дни после “разрешения” кризиса. Но потом министры-”социалисты” стали смелее и определеннее.
12 мая последовал “приказ” Керенского офицерам, солдатам и матросам:
|
“...Вы пойдете вперед туда, куда поведут вас вожди и правительство... вы пойдете... скованные дисциплиной долга... по воле народа вы должны очистить родину и мир от насильников и захватчиков. На этот подвиг я зову вас” (см. “Речь”, 14 мая). |
Не правда ли: приказ Керенского по сути дела мало чем отличается от известных империалистических приказов царского правительства, вроде того, что “мы должны воевать до победного конца, мы должны изгнать дерзкого врага из пределов нашей родины, мы должны [c.82] освободить мир от ига германского милитаризма...” и прочее.
И так как говорить о наступлении легче, чем провести его в жизнь, так как некоторые полки, например, седьмой армии (четыре полка) не сочли возможным подчиниться приказу о “выступлении”, – то Временное правительство вместе с Керенским перешло от слов к “делу”, приказав немедля расформировать “провинившиеся” полки и пригрозив виновным “ссылкой в каторгу с лишением всех прав состояния” (см. “Вечернее Время”, 1 июня). А так как всего этого, оказывается, все же недостаточно, то Керенский разразился новым “приказом”, направленным специально против братания, грозя “виновным” преданием “суду для наказания по всей строгости законов”, т.е. той же каторгой (см. “Новую Жизнь”, 1 июня).
Короче: наступайте немедля, наступайте во что бы то ни стало, не то – пустим в ход каторгу и расстрелы, – таков смысл “приказов” Керенского.
И это в то время, когда царские договоры с англофранцузской буржуазией остаются в силе, когда на основании этих договоров определенно обязывают “нас” активно поддержать захватническую политику Англии и Франции в Месопотамии, в Греции, в Эльзас-Лотарингии!
Ну, а мир без аннексий и контрибуций, а обязательство нового Временного правительства добиться мира всеми “решительными мерами”, – куда девались все эти обещания, данные в дни “кризиса власти”?
О, наши министры не забывают о мире, о мире без аннексий и контрибуций, они усиленно го-во-рят, говорят и пишут, пишут и говорят. И не только наши [c.83] министры. В ответ на предложение Временного правительства высказаться о целях войны, английское и французское правительства еще на днях заявили, что они тоже против аннексий, но... постольку, поскольку это не противоречит присоединению Эльзас-Лотарингии, Месопотамии и проч. А Временное правительство в ответ на такое заявление, в свою очередь, заявило в ноте от 31 мая, что, “оставаясь непоколебимо верным общему союзному делу”, оно предлагает для пересмотра соглашения о целях войны созвать “конференцию представителей союзных держав, которая могла бы состояться в ближайшее время, когда создадутся для этого благоприятные условия” (см. “Рабочую Газету” № 72). Ну, а так как никому еще не известно, когда именно “создадутся благоприятные для этого условия”, так как так называемое “ближайшее время” наступит, во всяком случае, не скоро, то выходит, что на деле “решительная борьба” за мир без аннексий откладывается в долгий ящик, вырождаясь в пустые и фальшивые словопрения о мире. Зато нельзя, оказывается, ни на одну минуту откладывать наступление, которое подготовляют всеми “решительными мерами” вплоть до угрозы каторгой и расстрелами...
Сомнения невозможны. Война была и остается империалистической. Разговоры о мире без аннексий при готовящемся на деле наступлении лишь прикрывают грабительский характер войны. Временное правительство определенно стало на путь активного империализма. То, что вчера еще казалось невозможным, сегодня стало возможным благодаря вступлению “социалистов” во Временное правительство. Прикрывая социалистическими фразами империалистическую сущность [c.84] Временного правительства, они укрепили и расширили позиции подымающейся контрреволюции.
“Социалистические” министры, с успехом используемые империалистической буржуазией в своих контрреволюционных целях – вот каково теперь положение.
Победили не наивные “революционные демократы”, а старые дельцы империализма, Гучков и Милюков.
Но равнение направо в делах внешней политики неминуемо должно было повести к такому же повороту в политике внутренней, ибо в условиях всемирной войны внешняя политика есть основа всякой иной политики, центр всей государственной жизни.
И, действительно, Временное правительство все определеннее становится на путь “решительной борьбы” с революцией.
Еще не так давно открыло оно наступление против кронштадтских матросов, мешая одновременно крестьянам Петроградского уезда, крестьянам Пензенской, Воронежской и проч. губерний осуществить простые принципы демократизма.
Затем несколько дней назад прославили себя (геростратовски прославили!) Скобелев и Церетели, выслав из России Роберта Гримма29, правда, без суда и следствия, просто по-жандармски, но зато на радость русским империалистам.
Но ярче всех отразил новый курс внутренней политики Временного правительства министр Переверзев (“тоже” социалист!). Он требует ни более, ни менее, как “срочного введения закона о преступлениях против государственного спокойствия”. По этому закону (статья 129)... “Виновный в публичном призыве или в призыве в распространенных или публично выставленных [c.85] произведениях печати, письме или изображениях: 1) к учинению тяжкого преступления, 2) к учинению насильственных действий одной части населения против другой, 3) к неповиновению или противодействию закону или обязательному постановлению или законному распоряжению власти -наказывается заключением в исправительном доме сроком не свыше трех лет”, а “во время войны... срочной каторгой” (см. “Речь”, 4 июня).
Таково каторжное законодательное творчество этого, с позволения сказать, “социалистического” министра.
Очевидно, что Временное правительство неуклонно катится в объятия контрреволюции.
Это явствует также из того, что старый делец контрреволюции, Милюков, уже предвкушает по этому случаю плоды новой победы. “Если Временное правительство,-говорит он,-после долгой проволочки, поймет, что в руках власти есть и другие средства, кроме убеждения, те самые средства, которые она уже начала применять, если оно станет на эту дорогу, тогда завоевания русской революции (не шутите!) будут укреплены”... “Наше Временное правительство арестовало Колышко и выгнало Гримма. А Ленин, Троцкий и их товарищи гуляют на свободе... Будем желать, чтобы когда-нибудь и Ленина с его товарищами послали туда же...” (см. “Речь”, 4 июня).
Таковы “желания” старой лисы русской буржуазии, г. Милюкова.
Исполнит ли Временное правительство это и подобные “желания” Милюкова, вообще чутко прислушивающееся к голосу последнего, осуществимы ли теперь такие “желания”, – это мы увидим в ближайшем будущем. [c.86]
Но одно все же несомненно: внутренняя политика Временного правительства целиком подчиняется требованиям его активной империалистической политики.
Вывод один.
Развитие нашей революции вступило в полосу кризиса. Новый этап революции, врывающейся во все сферы хозяйственной жизни и революционизирующей их снизу доверху, подымает на ноги все силы старого и нового мира. Война и связанная с ней разруха обостряют классовые противоречия до последних пределов. Политика соглашений с буржуазией, политика лавирования между революцией и контрреволюцией становится явно несостоятельной.
Одно из двух:
Либо вперед против буржуазии за переход власти в руки трудящихся, за ликвидацию войны и разрухи, за организацию производства и распределения;
Либо назад за буржуазию, за наступление и оттягивание войны, против решительных мер для устранения разрухи, за анархию в производстве, за открыто контрреволюционную политику.
Временное правительство определенно становится на путь неприкрытой контрреволюции.
Долг революционеров – теснее сплотиться и двигать вперед революцию.
“Солдатская Правда” № 42,
13 июня 1917 г.
Подпись: К. Сталин
[c.87]
26 Первый Всероссийский крестьянский съезд происходил в Петрограде 4–28 мая 1917 года. Большинство на съезде принадлежало эсерам и группам, близким к ним. Подавляющая часть крестьянских делегатов от губерний представляла кулацкие верхи деревни. – 81. [c.397]
27 “Декларация прав солдата” – приказ по армии и флоту об основных правах военнослужащих, изданный военным министром Временного правительства Керенским 11 мая 1917 года. “Декларация” значительно ограничивала права солдат, завоеванные ими в первые дни революции 1917 года. Эсеро-меньшевистский Исполком Петроградского Совета приветствовал “декларацию прав солдата”, но солдаты и матросы встретили ее митингами протеста, называя декларацией бесправия. – 81. [c.397]
28 “Вечерняя Биржевка” – газета “Биржевые Ведомости”, вечерний выпуск. “Биржевые Ведомости” – буржуазная газета, выходившая в Петербурге с 1880 года. Название “Биржевка” стало нарицательным для обозначения беспринципности и продажности прессы. В конце октября 1917 года газета была закрыта Военно-революционным комитетом Петроградского Совета. – 82. [c.397]
29 Секретарь швейцарской социалистической партии Роберт Гримм приехал в Россию в мае 1917 года. В начале июня в буржуазных газетах появилось сообщение о том, что Гримм получил задание позондировать почву относительно сепаратного мира между Германией и Россией. В связи с этим Временное правительство выслало Гримма из России. – 85. [c.397]