К.Маркс, Ф.Энгельс. Собрание сочинений, том 50

К.Маркс, Ф.Энгельс. Сочинения, том 50

Содержание тома 50

ПЕЧАТАЕТСЯ
ПО ПОСТАНОВЛЕНИЮ
ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА
КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

ИНСТИТУТ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА ПРИ ЦК КПСС

К. МАРКС
и
Ф. ЭНГЕЛЬС

СОЧИНЕНИЯ

Издание второе

ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва-1981

К. МАРКС
и
Ф.ЭНГЕЛЬС

ТОМ

3K I

, 10101-243

079t02)-8l Подписное 0101010000

[ V

ПРЕДИСЛОВИЕ

Пятидесятый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса яв ляется последним в серии одиннадцати дополнительных томов (40—50) второго русского издания. Данным томом в то же время завершается все это издание, которое представляет собой наи более полную из всех осуществленных до сих пор публикаций трудов Маркса и Энгельса.

В отличие от других томов настоящего издания в пятидесятый том входят как произведения, так и письма Маркса и Энгельса к разным лицам, относящиеся к различным периодам их жизни и деятельности с 1840 по 1895 год. Бóльшая часть документов, вошедших в том, была обнаружена уже после вы хода предыдущих томов в результате исследовательской работы, проведенной в Советском Союзе и в других странах. Характер документов обусловил структуру тома, их расположение в трех соответствующих разделах.

Содержание первого раздела составляют первая и третья главы ранее не публиковавшейся рукописи второго варианта II тома «Капитала». Текст второй главы не публикуется здесь, так как он почти целиком, с небольшой стилистической правкой, включен Энгельсом в окончательную редакцию второго отдела («Оборот капитала») II тома «Капитала» (см. настоящее издание, т. 24, стр. 172—393).

Уровень изложения, общая композиция, обстоятельный критический разбор буржуазной экономической литературы, сам подход к предмету исследования в обеих публикуемых главах заслуживают большого внимания. Содержание их позволяет глубже представить процесс формирования одного из

VI ПРЕДИСЛОВИИ

важнейших разделов экономического учения Маркса — теории обращения капитала. Значительную ценность имеют также замечания Маркса по другим вопросам — экскурсы в историю товарного обращения, характеристика некоторых черт экономического строя и внешнеторговых связей Англии, США, России, Швейцарии, Испании, Португалии, Греции, Китая, заметки из области естествознания.

К моменту создания этой рукописи Марксом были решены фундаментальные проблемы научного исследования капиталистических производственных отношений. Предпринятая им критика буржуазной политической экономии увенчалась пре одолением тех противоречий экономической теории Рикардо, которые завели в конечном счете в тупик и обрекли на разложение рикардианскую школу. Вышли в свет первый выпуск «К критике политической экономии» (1859 г.) и первый том «Капитала» (1867 г.).

В Предисловии ко второму тому «Капитала», говоря о важнейших научных достижениях Маркса в области политической экономии, Энгельс выделяет следующие основные моменты: открытие двойственной природы труда, заключенного в товаре; исследование отношения товара и денег, создание первой ис черпывающей теории денег; исследование превращения денег в капитал, открытие особого товара — рабочей силы, давшее возможность согласовать взаимный обмен труда и капитала с законом определения стоимости трудом; разделение капитала на постоянный и переменный, позволившее раскрыть действительный ход процесса образования прибавочной стоимости; исследование двух форм прибавочной стоимости — абсолютной и относительной — и той различной роли, которую каждая из них играла в историческом развитии капиталистического производства; создание первой рациональной теории заработной платы; изложение основных черт истории капиталистического накопления и его исторических тенденций (см. настоящее издание, т. 24, стр. 20—21).

На этой солидной основе Маркс с успехом продолжил дальнейшую разработку системы категорий «Капитала».

Публикуемая рукопись воссоздает картину обращения капи тала как единства производства и обращения самовозрастающей капитальной стоимости, раскрывает необходимые условия воспроизводства всего общественного капитала.

Эти условия органически связаны с рынком, со всеми его превратностями, часто непредсказуемыми и даже непостижимыми для самого капиталиста. Из практики он усвоил, кто создает его богатства, и поэтому держит под неусыпным контролем

ПРЕДИСЛОВИЕ

VII

сферу производства, но он далеко не всегда может предвидеть их судьбу в неуправляемой сфере обращения. Маркс точно и образно характеризует эту двойственность капиталистической экономики: «Капиталист знает практически тайну прибавочной стоимости или возрастания капитала. Это доказывается всем его поведением в процессе производства, его дикой погоней за прибавочным трудом. Однако, хотя он и не Диоскур, он ведет двойную жизнь: одну — в скрытой от посторонних глаз сфере производства, где он хозяин и повелитель, другую — на открытом рынке, где он, выступая как покупатель и продавец, имеет дело с себе подобными. Эта двойная жизнь вызывает в голове капиталиста двойной ряд нервных импульсов, а потому и двойственное сознание. То, что он знает, находясь в сфере производства, того он уже не может понять в сфере обращения» (см. настоящий том, стр. 8—9).

Жизнь капитала — это движение, в котором «процессирую- щая стоимость» должна пройти как сферу производства, так и сферу обращения, принимая то одну, то другую форму. Каж дая форма является звеном в цепи постоянного обмена веществ, кругооборота капитала.

Одна из таких функционально определенных форм — денеж ный капитал. Капиталист, подчеркивает Маркс, не разделяет иллюзий собирателя сокровищ, не проявляет, как правило, «преднамеренного стремления держать свои деньги в виде сокровища» (там же, стр. 21). Лишь неблагоприятные обстоятельства рыночной конъюнктуры принуждают его смириться с временной праздностью денег. Обычно же ему свойственно стремление обратить имеющиеся накопления в овеществленный труд — в средства производства — и в «кровь мертвого труда» (там же, стр. 24), в рабочую силу, для извлечения прибавочной стоимости, которая рождается в процессе производительного потребления купленных товаров. Эти товары становятся, таким образом, производительным капиталом. В результате его потребления производятся новые товары. Процесс про изводства угасает в продукте, в товарном капитале, а этот последний, уже впитав прибавочную стоимость, подлежит снова превращению в денежную форму.

В отличие от буржуазных экономистов Маркс не просто фиксирует формы проявления экономических отношений, а исследует их скрытое содержание, рассматривает денежный, производительный и товарный капитал как необходимые момен ты движения стоимости, как фазы, или фигуры, того ее превра-щения, которое отвечает исконной цели капиталистического

VIII

ПРЕДИСЛОВИЕ

способа производства — наживе капиталиста за счет эксплуатации наемного труда.

Сцепление индивидуальных капиталов в процессе их кругооборота и оборота образует общественный капитал, движение которого составляет суть капиталистического воспроизводства, в том числе и воспроизводства общественных отношений, а теоретический анализ этого движения — теорию воспроизводства.

В данной рукописи Маркс пока еще не формулирует в окончательном виде условия и закономерности воспроизводства, не определяет строгие алгебраические пропорции между отдельными функциональными формами капитала, как и отдельными отраслями производства. Здесь отсутствуют еще знаменитые по II тому «Капитала» схемы накопления и обращения общест венного продукта (см. настоящее издание, т. 24, стр. 576—596). Однако обилие расчетов и выкладок позволяет судить о том, насколько близко подошел он к установлению внутрихозяйственных зависимостей и связей. Лишь спорадически употребляется понятие подразделений общественного производства — то под цифровыми обозначениями, то под словом «категория», «класс», — и реже всего фигурирует сам термин «подразде ление». Но уже то, что Маркс последовательно подчеркивает объективную обусловленность капиталистического воспроизводства самой природой производительных сил и производственных отношений, говорит о необходимости для его поддержания определенных форм и потоков капитала, наличия определенных денежных, товарных и людских ресурсов. Воспроизводство — это взаимосвязь отдельных индивидуальных капиталов, опосредствованная воспроизводством материальных ценностей, потребительных стоимостей, в которых воплощен человеческий труд.

Непрерывность производства и обращения является необходимым условием реализации и воспроизводства капитала, нарушение этого условия ведет к кризисам. Маркс подчеркивает, что экономические кризисы имеют своим источником «нездоровое» капиталистическое производство, свойственные ему противоречия. Отсюда — бесполезность рецептов от такой болезни, если они затрагивают лишь сферу денежного обращения. Выступающие на поверхности недуги капиталистического хозяйства уходят своими корнями в систему частной собственности на основные средства производства.

Непосредственно практический смысл для всех форм общественного производства, включая социалистическую, имеют мысли Маркса о скорости обращения, о том, насколько важно учиты-

ПРЕДИСЛОВИЕ

вать бренный характер всякого товарного тела. «Если в денежной форме капитальная стоимость бессмертна, то в товарной форме она подвержена всем недугам товарного тела. По прошествии определенного времени товар ухудшается, и с уменьшением потребительной стоимости он теряет также и в меновой стоимости. После определенного момента времени товарное тело превращается в труп товара, в котором прекрасная душа товара, стоимость, исчезает» (см. настоящий том, стр. 55). Отсюда вытекает необходимость сокращения времени пребывания капитала в товарной форме. В постановке вопроса о необходимости ускорения обращения товара формулируется фактически одно из непременных требований рационального хозяйствования, условие высокой эффективности общественного производства.

Маркс несколько раз обращается к наследию пионера научной теории воспроизводства Ф. Кенэ, подчеркивая его превосходство над целым сонмом буржуазных теоретиков в понима нии внутреннего механизма буржуазной экономики, его «гениальную смелость». Кенэ, пишет Маркс, «предпринял в своей «Экономической таблице» попытку при помощи нескольких линий и перекрестных штрихов подытожить и изобразить наглядно в виде общей картины целостное движение экономики» (там же, стр. 50). Заслугой Кенэ является то, что он был первым, кто определил обращение как момент, опосредствующий воспроизводство, или «целостное движение экономики». Эта заслуга представлялась Марксу настолько значительной, что он приводит данную Мирабо-отцом характеристику «Экономической таблицы» .как такого достижения человеческого гения, которое в качестве восьмого может быть поставлено в один ряд с семью известными «чудесами света».

Похвала в адрес Кенэ, как, впрочем, и высокая оценка других выдающихся ученых, почитаемых за «всемирно-историческую революционную силу» их идей (химик Лавуазье, астроном Лаплас, физиолог Биша, биолог Ламарк), особенно рельефной и весомой представляется на фоне той негативной оценки, которой Маркс удостаивает буржуазных вульгаризаторов экономической науки вроде Сэя, взгляды которого, согласно Марксу, отличаются нелепостями, поверхностными выводами, тенденцией к ранжированию некритически собранного и плохо обработанного материала (там же, стр. 50).

Обстоятельный научный анализ зависимостей между про изводством и обращением, рассмотрение движения капитальной стоимости во всех связях и опосредствованиях позволяют Марксу развернуть основательную и глубокую критику мето-

ПРЕДИСЛОВИЕ

дологических пороков буржуазной политической экономии. Именно Маркс показал ошибочность подхода к капиталистическому процессу производства с точки зрения простого процесса труда, вскрыл антиисторизм и метафизику взглядов буржуазных экономистов. В принципиально новом понимании категорий политической экономии, движущих сил и механизма функционирования капиталистической экономики обнаружили себя преимущества нового метода — материалистической диалектики.

Исследуя кругооборот капитала, сначала его денежную форму, ее переход в производительную, а затем в товарную форму, Маркс рассматривает различные определенности капитальной стоимости в диалектическом единстве. Самовозрастание капитальной стоимости в процессе ее непрерывного движения подтверждает в экономической жизни общества положения диалектического материализма о развитии. При этом Маркс указывает на тесную связь, существующую между качественной определенностью предмета и его функцией, анализирует, как в кругообороте капитала с изменением функций вещь переходит в свою противоположность. «Одни и те же вещи функционируют... как товарный капитал в кругообороте одного капитала, чтобы сразу же вслед за этим функционировать как производительный капитал в кругообороте другого капитала, — пишет Маркс. — Определенности «товарного капитала», «производительного капитала» и т. д. изменяются с изменением места (и соответствующей функции), которое эти вещи занимают в кругообороте капитальной стоимости» (см. настоя щий том, стр. 29). В анализе кругооборота и воспроизводства капитала Маркс оперирует философскими категориями тождества и различия, формы и содержания, видимости и сущности, причины и следствия и т. д.

Диалектический метод Маркса уже после появления первого выпуска «К критике политической экономии» и первого тома «Капитала» встретил непонимание и вызвал нападки со стороны буржуазных и мелкобуржуазных литераторов. Имели место и попытки поставить знак равенства между методом Маркса и идеалистической диалектикой Гегеля, упрекнуть Маркса (разумеется, с целью принижения и дискредитации) в «неизменной верности скелету гегелевской логики», объявить несостоятельной диалектику вообще. Так поступал, в частности, Е. Дюринг, который недостаток метода Маркса видел в том, что он даже в формах обращения открывал «гегелевские фигуры умозаключений». На этот выпад Маркс отвечает с замечательной ясностью: «Мое отношение к диалектике Гегеля очень

ПРЕДИСЛОВИЕ

просто. Гегель — мой учитель, и болтовня умничающих эпигонов, полагающих, что они покончили с этим выдающимся мыслителем, мне просто смешна. Однако я позволил себе отнестись к моему учителю критически, снять с его диалектики покров мистицизма и тем самым существенно ее изменить и т. д., и т. д.» (там же, стр. 34). Это признание предвосхищает знаменитое высказывание Маркса из Послесловия ко второму изданию I тома «Капитала» (см. настоящее издание, т. 23, стр. 21). Как там, так и в данной рукописи содержится афористически лаконичная характеристика роли гегелевской философии как одного из теоретических источников марксизма.

Многие мысли, содержащиеся в тексте первой главы, имеют большое значение для уяснения исторических перемен форма-ционного порядка. В частности, Маркс обращает внимание на катастрофические последствия вторжения капиталистических производственных отношений в структуру других способов производства, на «сильнейшие и опаснейшие кризисы в экономике», возникающие «при переходе от производства для соб ственного потребления к товарному производству» (см. настоя щий том, стр. 64), приводит соответствующие примеры и ил люстрации. Значительный интерес представляют также рас крытие диалектики производства и потребления в различных обществах, высказывания об исторической миссии капитализма, о роли природных условий для развития производства и т. д.

Несомненный интерес для теории общественного воспроиз водства представляет третья глава — «Реальные условия процесса обращения и процесса воспроизводства».

От начала до конца изложения красной нитью проходит здесь тезис, согласно которому определяющим мотивом производства капитала является производство прибавочной стоимости. Кругооборот капитала как процесс воспроизводства подчинен этому мотиву. Он создает условия, обеспечивающие максимально возможную норму и массу прибавочной стоимости. Маркс подробно разбирает вопросы распределения и обмена в буржуазном обществе, возмещения износа постоянного капитала.

Шаг за шагом раскрывая ошибочность так называемой «догмы Смита», предполагающей, во-первых, исчезновение, «подобно чисто субъективной фантасмагории» (там же, стр. 105), той части стоимостного продукта, которая возмещает постоянный капитал, если рассматривать совокупный продукт не с точки зрения индивидуального капиталиста, а с общественной точки зрения; во-вторых, разложение стоимости продукта на заработ ную плату и прибавочную стоимость, то есть сведение совокупной

XII

ПРЕДИСЛОВИЕ

стоимости продукта к вновь созданной стоимости, Маркс убе дительно раскрывает источник этого «символа веры» буржуазной политической экономии, этого заблуждения Смита и его эпигонов. Он показывает непонимание буржуазными экономистами различия между конкретным трудом, создающим ту или иную особенную форму материального богатства и переносящим на конечный продукт созданную ранее стоимость дейст вующих средств производства (сырья, машин и т. д.), и абстрактным трудом, создающим стоимость продукта, а следова тельно — непонимание различия между потребительной стоимостью и стоимостью. Вместе с тем Маркс изображает процесс вос производства общественного капитала, возмещения всех частей совокупного общественного продукта как по стоимости (постоянный капитал, переменный капитал и прибавочная стоимость), так и по натуральной форме (предметы потребления и средства производства).

Большую ценность в публикуемой рукописи имеет исследование движения денег, опосредствующих процесс воспроизвод ства и реализации. Выясняя связь движения денег с различными моментами воспроизводства индивидуального и общественного капитала, Маркс подвергает убедительной критике воззрения буржуазных экономистов, которые, будучи не в силах объяснить феномены реального обращения, пытались выйти из положения путем отказа от принципа эквивалентности, от закона стоимости.

Касаясь причин, обусловливающих постоянное повторение акта купли-продажи рабочей силы, Маркс показывает, что за формальным различием формул Т — Д — Т и Д — Т — Д скрывается глубокое содержательное различие. Если возвращение денег к капиталисту является простым следствием «техники» обращения, что отражает вторая формула, то для рабочего возобновление этого акта возможно, лишь «если капиталист как покупатель снова проявляет инициативу, вновь покупает рабочую силу» (см. настоящий том, стр. 195). Таким обра зом, рассмотрение процесса обращения в единстве с производством позволяет обнаружить действительный характер обмена между рабочим и капиталистом, которые лишь с абстрактных позиций простого товарного обращения противостоят друг другу как якобы равноправные «продавец» и «покупатель», а тем самым — и действительный характер самого простого товарного обращения.

Маркс указывает, что для понимания воспроизводства совокупного общественного капитала и его продукта следует рассматривать движение в двух разрезах — по стоимости про-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XIII

дукта и по его натуральному виду, необходимо в одинаковой мере учитывать и стоимостную структуру общественного продукта, и его вещественную форму. Учет веществен ной формы с необходимостью подводил Маркса к делению «совокупного продукта общества», или всего общественного производства, на два больших подразделения: I — производство предметов потребления, то есть товаров, которые входят в индивидуальное потребление капиталистов и рабочих, и II — производство средств производства, то есть товаров, которые должны войти в производительное потребление. Во втором томе «Капитала», как известно, дается обратное этому цифровое обозначение указанных подразделений. В тексте публикуемой рукописи приводится большое количество числовых формул обмена между капиталистами и отраслями обоих подразделений.

В данной рукописи Маркс ограничивается рассмотрением только простого воспроизводства, по это отнюдь не означает, что он еще не подошел к решению проблемы воспроизводства в расширенном масштабе. Составленное Марксом «Содержание» свидетельствует о том, что у него было намерение продолжить здесь начатое уже в рукописи 1861—1863 гг. и в первом варианте II тома «Капитала» (см. настоящее издание, тт. 26, 47—49) исследование условий и механизма расширенного воспроизводства и, таким образом, углубить разработку проблемы.

Публикуемая в томе рукопись отражает в целом высокую степень зрелости как частных моментов, так и важнейших общих положений марксистской теории воспроизводства, высокую научную ценность которой особо подчеркивал В. И. Ленин (см. Полн. собр. соч., т. 4, стр. 44—54, 67—87 и другие).

Наконец, несомненный интерес публикация данного варианта II тома «Капитала» представляет также и потому, что читатель впервые получает возможность ознакомления с одной из тех черновых рукописей, которые в большой мере были использованы Энгельсом непосредственно при подготовке к печати II тома «Капитала».

Сравнение текста первого и особенно третьего отделов II тома «Капитала» с соответствующими главами настоящей рукописи показывает, насколько бережно относился Энгельс к теоретическому наследию своего покойного друга, какую сложную и тщательную работу по сопоставлению всех оставшихся черновых вариантов II тома «Капитала» он проделал, стремясь отобрать для окончательной редакции только то, что наиболее полно и наилучшим образом выражает мысль Маркса. Как редактор, Энгельс старался по возможности не менять

XIV

ПРЕДИСЛОВИЕ

текста, ограничиваясь лишь небольшой стилистической правкой рукописи там, где это было абсолютно необходимо.

Второй раздел тома образуют произведения К. Маркса и Ф. Энгельса, как печатные, так и сохранившиеся в виде рукописей. Всего публикуется 28 таких работ. Среди них литературно-публицистические произведения молодого Энгельса за 1840— 1841 гг.: пять корреспонденций из аугсбургской «Allgemeine Zeitung», заявление в редакцию «Morgenblatt für gebildete Leser» и стихотворная драма «Кола ди Риенци»; две статьи Энгельса из «Neue Rheinische Zeitung» за март 1849 г., отрывок Маркса об Эрнесте Джонсе из «Политического обозрения» в газете «Das Volk» за июль 1859 г., ряд заявлений и писем Маркса и Энгельса в редакции разных газет и журналов, их послания и приветствия в адрес рабочих и социалистических организаций.

Среди работ, включенных в том, 10 рукописей Маркса и Энгельса. Две принадлежат Марксу («О земельной ренте», ранее не публиковавшаяся на русском языке, и «Русское в моей библиоте ке», впервые включенная в Сочинения), шесть впервые публикуе мых рукописных набросков принадлежат Энгельсу («Набросок речи на_#могиле Женни Маркс», «В редакцию журнала « To - Day »», «О Генрихе Обервиндере», «Заметки о путешествии по Америке и Канаде», «Дополнение к биографии», «Условия займа для основания ежедневной «Arbeiter-Zeitung»»). Одна впервые пу бликуемая рукопись принадлежит Марксу и Энгельсу («Списки газет, организаций и лиц для рассылки экземпляров первого выпуска французского издания I тома «Капитала»»). Впервые на русском языке публикуется запись Энгельса шести резолюций Лондонской конференции 1871 года.

Раэдел открывают корреспонденции Энгельса, напечатанные в августе—ноябре 1840 г. в аугсбургской «Allgemeine Zeitung». По своему содержанию они перекликаются с его статьями, написанными для «Morgenblatt für gebildete Leser» (см. настоящее издание, т. 41), дают возможность полнее характеризовать взгляды и деятельность Энгельса в бременский период его жизни (лето 1838 — весна 1841 гг.), на раннем этапе формирования его как будущего пролетарского мыслителя и борца.

Живо откликаясь на текущие события, Энгельс с рево люционно-демократических позиций рассматривает злободневные проблемы общественной жизни Времена, страстно обличая проявления косности, эастоя, узкого провинциализма, активно поддерживая новые веяния и начинания прогрессивного характера.

Так, в двух корреспонденциях, посвященных проблемам су доходства, Энгельс выступает в поддержку проекта об откры-

ПРЕДИСЛОВИЕ

тии регулярных рейсов между Бременом и Нью-Йорком с ис пользованием новых усовершенствованных винтовых пароходов вместо парусных судов для обеспечения «постоянно возрастающих связей между Соединенными Штатами и ганзейскими городами и, в особенности, для перевозки немецких эмигрантов!» (см. настоящий том, стр. 311).

В этом высказывании затрагивается и социальный аспект развития винтового судоходства, проявляется сочувственное внимание Энгельса к участи тысяч пассажиров из немецких эмигрантов, большинство которых составляли обездоленные крестьяне и ремесленники.

Небольшая, но примечательная заметка «Корпоративный дух среди ремесленников» явилась откликом Энгельса на вы ступление бременских каменщиков, объявивших бойкот мастерам за плохое обращение с рабочими. Она обнаруживает боль шую осведомленность Энгельса о положении немецких ремесленников, о характере их союзов, о различиях в организации этих союзов, об уровне социального развития немецких и французских ремесленников. Эта корреспонденция в некоторой степени дополняет первое публицистическое выступление Энгельса на социальные темы — его известные «Письма из Вупперталя» (см. настоящее издание, т. 1, стр. 451—472), показывает рано обозначившийся интерес молодого Энгельса к положению рабочих и к рабочему движению.

С бременскими корреспонденциями о церковном споре (там же, т. 41, стр. 145—148) тесно связано публикуемое в томе «Заяв ление» Энгельса в редакцию «Morgenblatt für gebildete Leser», которое проливает дополнительный свет на позицию, занятую им в полемике между представителями двух направлений в протестантской церкви — пиетизма и так называемого «рационализма». Энгельс подвергает критике оба эти направления, показывает мистицизм и мракобесие пиетистов и в то же время осуждает косность и консерватизм «рационалистов», которые, подчеркивает Энгельс, отстаивают не действительную свободу, а «прежнюю половинчатость» (см. настоящий том, стр. 350). Этот документ, который не был в свое время опубликован редакцией газеты и лишь недавно обнаружен в ее архивах, является дополнительным свидетельством преодоления Энгельсом религиозных представлений, его окончательного отхода от религии.

К бременскому периоду жизни относится впервые включае мая в Сочинения стихотворная драма Энгельса «Кола ди Риен- ци», созданная, вероятно, в конце 1840 —начале 1841 года. Сюжетной основой этого произведения являются исторические

XVI

ПРЕДИСЛОВИЕ

события, происходившие в Риме в середине XIV века: развер нувшаяся там борьба между феодальной аристократией и тор- гово-ремесленным населением, в результате которой в 1347 г. была провозглашена республика во главе с народным трибу ном Кола ди Риенци (Риенцо). Само действие драмы отнесено Энгельсом к 1354 г., когда, вернувшись к власти после изгна ния, Риенци, движимый честолюбивыми замыслами и обременивший налогами народные массы, уже утратил их поддерж ку и гибнет в ходе восстания, вспыхнувшего против его правления.

Обращение к образу Кола ди Риенци и связанным с ним событиям не было случайным для Энгельса как революционного демократа. В этих событиях он увидел пример выступле ния народных масс против феодальной реакции и деспотизма. Воссоздание в художественной форме революционных страниц истории прошлого представлялось Энгельсу важной задачей в условиях современной ему предреволюционной Германии.

Это произведение показывает, что молодой Энгельс обладал также и драматургическим дарованием. Он рисует яркие картины социальной и политической борьбы в средневековой Италии, создает выразительный образ главного героя с его сложным и противоречивым характером, выводит другие персонажи, имевшие реальные исторические прототипы. Участниками многих сцен являются народные массы. Народ пред стает не только как справедливый судья, воздающий должное отдельным деятелям, но и как активная сила, оказывающая воздействие на самый ход исторических событий. В поддержке народных масс, в тесной связи с ними — залог влияния и успеха даже самой крупной исторической личности, утрата этой поддержки чревата поражением — в этом состоит одна из центральных идей произведения Энгельса. Мысль о народе как об активной решающей силе, которая уже в начале 40-х годов прослеживается в литературном творчестве Энгельса, получит четкое выражение и дальнейшее развитие в его произведениях последующих лет.

В томе публикуются две статьи Энгельса из «Neue Rheinische Zeitung» за март 1849 г., расширяющие наши представления о сотрудничестве Энгельса в этой газете в период революции 1848—1849 гг., в частности о его публицистических выступлениях по внешнеполитическим вопросам.

В первой статье, написанной в связи с появлением в офи циальной печати некролога о прусском принце Вальдемаре, в котором восхвалялось его участие на стороне английских войск в войне против сикхов в Индии в 1845—1846 гг., Эн-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XVII

гельс выступает с разоблачениями не только вымыслов о «бое вых подвигах» одного из Гогенцоллернов, но и колонизаторской политики Англии в отношении Индии (см. настоящий том, стр. 352).

Вторая статья, «Джулиан Гарни против Фергюса О'Кон-нора», примыкает к выступлениям «Neue Rheinische Zeitung» по проблемам английского рабочего движения. Она представляет собой немецкий перевод выдержек из открытого письма Гарни лидеру мелкобуржуазной фракции О'Коннору в связи с его нападками на революционные принципы чартизма, особенно на требование республики. В своих комментариях Энгельс расценивает письмо Гарни как «открытый разрыв» между О'Коннором и чартистами, подчеркивая, что это «является весьма желательным для дела демократии» (там же, стр. 357). Из статьи явствует, что редакция «Neue Rheinische Zeitung», возглавляемая Марксом и Энгельсом, поддерживала выступле ния представителей революционного крыла чартистов против реформистских элементов, усматривая в этих выступлениях стремление чартистов отстаивать классовую самостоятельность английского рабочего движения.

В томе публикуется еще один документ, касающийся отно шения Маркса к деятельности чартистов во второй половине 50-х годов. Это отрывок об Эрнесте Джонсе из «Политического обозрения», напечатанного в немецкой эмигрантской газете «Das Volk» в июле 1859 г., когда фактическим редактором ее был Маркс. Выступление Маркса явилось откликом на судебный процесс, который возбудил Джонс против издателя газеты « Reynolds ' s Newspaper » Дж. Рейнольдса, клеветнически обвинявшего Джонса в присвоении общественных денег. Маркс отмечает активное участие Джонса в революционном движении в 1848 г., его самоотверженную борьбу за реорганизацию чартистской партии, указывает на причины упадка чартистского движения. В то же время он подвергает здесь критике Джонса как лидера чартистов за политические уступки буржуазным радикалам, нанесшие ущерб классовым интересам пролетариата. Касаясь судебного процесса, в результате которого с Джонса были сняты необоснованные обвинения, Маркс проводит важную мысль об обязанности пролетарского революционера — беречь свою политическую честь так же, как и личную.

Из рукописных документов, включенных в том, большой интерес представляет библиографическая рукопись Маркса, озаглавленная им «Русское в моей библиотеке». Под 115 номерами здесь перечислены более 150 русских изданий как официальных публикаций, так и авторских работ представителей

XVIII

ПРЕДИСЛОВИЕ

различных направлений общественной мысли России, в том числе издания русских революционеров. Эта опись охватывает далеко не все русские книги, входившие в состав библиотеки Маркса, но тем не менее она дает наглядное представление о глубоком и разностороннем интересе Маркса к России, отражает довольно широкий круг русских материалов, которые он мог использовать при изучении социально-экономического и политического развития России, особенно после реформы 1861 года.

Третий раздел тома составляют письма Маркса и Энгельса к разным лицам. Всего включено 103 письма: 49 писем Маркса и 53 письма Энгельса, одно совместное их письмо. Из них 20 писем ранее были опубликованы в советских изданиях и теперь включаются в собрание Сочинений. Впервые на русском языке в томе печатаются 83 письма, из которых 39 писем вообще публикуются впервые по оригиналам и фотокопиям, хранящимся в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма.

Небольшая группа писем, главным образом Маркса, относится к 40-м годам, когда усилия Маркса и Энгельса были направлены на разработку научных основ теории и тактики классовой борьбы пролетариата. Письма показывают, в част ности, какое большое значение придавали Маркс и Энгельс подготовке и публикации таких их совместных теоретических трудов, как «Святое семейство», «Немецкая идеология», а также задуманного Марксом труда по политической экономии.

Сообщая гамбургскому издателю Кампе о написанной сов местно с Энгельсом брошюре против младогегельянца Бауэра и его сторонников, Маркс в письме к нему от 7 октября 1844 г. просит в случае согласия на издание брошюры выпустить ее как можно быстрее, так как из-за промедления может быть утрачен интерес к ней (см. настоящий том, стр. 402). Письмо Маркса И. Вейдемейеру от 14—16 мая 1846 г. проливает дополнительный свет на историю создания «Немецкой идеологии» и на усилия Маркса и Энгельса, связанные с попытками ее публикации. Из него видно, что первоначально они предполагали опубликовать свои рукописи в специальном издании вместе со статьями других авторов, также посвященными критике различных буржуазных и мелкобуржуазных течений. С этой целью они предприняли шаги к основанию в Германии ежеквартального теоретического журлала. Однако основать такой журнал или в другой форме издать в 1846 г. готовые рукописи не удалось. Рукописи Маркса и Энгельса, известные под названием «Немецкая идеология», были опубликованы Инсти-

ПРЕДИСЛОВИЕ XIX

тутом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в полном объеме лишь в 1932 г. (см. настоящее издание, т. 3, стр. 7—544).

В публикуемом в томе письме Маркса В. Фельтгейму от 29 сентября 1847 г. нашла отражение дальнейшая настойчивая борьба Маркса за создание печатного органа для пропаганды коммунистических идей и обсуждения на его страницах важных теоретических проблем. Потребность в таком органе особенно возросла в связи с основанием Союза коммунистов. Письмо показывает, что осенью 1847 г. Маркс предпринял новую попыт ку осуществить выпуск под своей редакцией ежемесячного теоретического журнала на акционерных началах — на этот раз не в Германии, а в Брюсселе, который фактически стал к тому времени центром деятельности Союза коммунистов. Определяя направление планируемого издания, Маркс отметил, что одной из основных его задач должна быть критика «политических, религиозных и социальных партий и направлений» с материалистических позиций; «главную роль в таком журнале играла бы, следовательно, политическая экономия». Маркс считал, что «внесение ясного сознания в нынешнее очень распыленное немецкое движение, как и вообще в современное движение», возможно «только путем уяснения в первую очередь вопроса о производственных отношениях, а также рассмотрения и оценки других сфер общественного бытия в их связи с этими отношениями» (см. настоящий том, стр. 409). В этих высказываниях нашло выражение одно из важнейших положений исторического материализма, развитых в «Немецкой идеологии» и «Нищете философии».

В том включено более десяти писем Маркса и Энгельса, от носящихся к их теоретической и практической деятельности в условиях политической реакции 50-х годов. Из этих писем особого внимания заслуживают письма Маркса членам Союза коммунистов, эмигрировавшим в Америку, — И. Вейдемейеру и А. Клуссу за 1852—1853 годы. Перекликаясь по содержанию с рядом уже опубликованных писем Маркса и Энгельса этим адресатам (см. настоящее издание, т. 28), эти письма содержат дополнительный материал, характеризующий активную помощь Маркса своим соратникам в деле пропаганды идей научного коммунизма в Америке, в их попытке организовать там с этой целью издание печатного органа. Упомянутые письма, а также впервые публикуемое на русском языке письмо Маркса венгерскому публицисту Б. Семере от 10 марта 1853 г. расширяют наши представления об идейной борьбе, которую Маркс и Энгельс вели в те годы против немецкой мелкобуржуазной эмиграции в лице ее лидеров Кинкеля, Руге, Гейнцена, а так-

ПРЕДИСЛОВИЕ

же против сектантской авантюристической группы Виллиха — Шаппера, вызвавшей раскол в Союзе коммунистов.

Письма Маркса Клуссу от 5 и 18 октября 1853 г. представляют интерес и как важные теоретические документы, отражающие одно из направлений экономических исследований Маркса, — разработку им теории земельной ренты. В этих письмах подвергаются критическому разбору взгляды американского вульгарного экономиста Кэри в связи с его ложным истолкованием теории земельной ренты Рикардо. Маркс отметил, что «Кэри абсолютно не понял самой теории ренты Рикардо, если полагает, что в основе ее лежит постепенное ухудшение земли» (см. настоящий том, стр. 419). Он показывает также несостоятельность попыток Кэри выдать прибыль за особую форму заработной платы, включить ее в издержки производства. Раскрывая стремление американского экономиста затушевать противоречия в капиталистическом обществе и доказывая необоснованность его утверждений о гармонии классовых интересов, Маркс пишет Клуссу 5 октября 1853 г.: «Слишком наивно предполагать, что если совокупный продукт труда растет, то 3 класса, которые должны поделить его между собой, поделят этот прирост равномерно. Когда прибыль увеличивается на 20%, рабочие должны бастовать, чтобы добиться повышения заработной платы на 2%» (см. настоящий том, стр. 422).

К проблеме происхождения и сущности земельной ренты Маркс обращался и в начале 60-х годов, о чем свидетельствует публикуемая в томе рукопись «О земельной ренте». Она является, очевидно, наброском конспекта одной из лекций по вопросам политической экономии, с которыми Маркс выступал в лондонском Коммунистическом просветительном обществе немецких рабочих в конце 50 — начале 60-х годов. Маркс трактует здесь земельную ренту как превышение рыночной цены земельного продукта над ценой производства. Это определение перекликается с соответствующими формулировками в III томе «Капитала» и в «Теориях прибавочной стоимости».

Значительная часть вошедших в том писем относится к тому периоду в истории марксизма и международного рабочего дви жения, который начался после Парижской Коммуны 1871 года. Основные усилия Маркса и Энгельса в это время были направлены на обобщение опыта Парижской Коммуны, на руководство Первым Интернационалом. Некоторый дополнительный материал о их деятельности на этом этапе содержится в ряде писем и документов за 1871—1873 гг., которые тематически примыкают к материалам, вошедшим в тт. 33 и 44 настоящего издания. Так, в письмах Маркса члену Генерального Сове-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XXI

та, бланкисту-коммунару Эд. Вайяну, английскому социалисту У. Райли и другим получила отражение работа Маркса по составлению и распространению важнейшего программного документа Интернационала — «Гражданской войны во Фран ции», а также резолюций Лондонской конференции 1871 г. и решений Гаагского конгресса Интернационала 1872 года.

Особый интерес представляет письмо Маркса Вайяну от 22 октября 1871 г., касающееся основополагающей резолюции Лондонской конференции о политическом действии рабочего класса. Из него видно, что формулировка, в которой эта резо люция дошла до нас в официальном издании 1871 г. и которая коренным образом отличается от первоначального проекта, внесенного Вайяном, принадлежит Марксу. Публикуемая в томе рукопись «Предложения Генерального Совета, принятые «Лондонской конференцией» представляет собой запись Энгельса шести резолюций, внесенных Марксом от имени Генерального Совета и направленных на идейное и организационное укреп ление секций Интернационала. На Лондонской конференции, явившейся вехой в борьбе основоположников марксизма за пролетарскую партию, Энгельс был специально выделен Генеральным Советом в помощь секретарям-протоколистам для редактирования и перевода резолюций на другие языки. Ру кописный набросок Энгельса «Дополнение к биографии» (см. настоящий том, стр. 393) показывает, насколько ответственны ми он считал свои обязанности в Генеральном Совете как секретаря-корреспондента для Италии, Испании и Португалии.

В публикуемых письмах содержится также материал о борьбе основоположников марксизма против чуждых пролетар скому движению элементов, пытавшихся использовать авторитет Интернационала в своих корыстных целях (см., например, письмо Энгельса английскому журналисту М. Барри от 19 сентября 1872 г.).

Несмотря на огромную занятость Маркса делами Интерна ционала, о чем он не раз писал своим корреспондентам, он и в этот период продолжал свои экономические исследования, углубляя и развивая дальше теоретические основы рабочего движения. Об этом свидетельствует ряд писем Маркса, в кото рых получила некоторое отражение его работа над вторым не мецким изданием I тома «Капитала» (см. настоящий том, стр. 442, 450). Особенно много времени и сил в 1872—-1875 гг. Маркс затратил на подготовку авторизованного французского издания I тома «Капитала». В этом отношении весьма интересны публи куемые в томе письма Маркса французскому прогрессивному публицисту и издателю М. Лашатру и управляющему его из-

XX II

ПРЕДИСЛОВИЕ

дательством Ж. Вернуйе за 1872—1874 годы. Дополняя ранее опубликованные письма Маркса этим адресатам (см. настоящее издание, т. 33), эти письма расширяют представление о характере и объеме работы, проделанной Марксом при подготовке французского издания, о тех трудностях, с которыми были сопряжены его выпуск и распространение в условиях политической реакции, наступившей после поражения Парижской Коммуны. 23 июля 1874 г. Маркс сообщал Лашатру, что он не ограничился только исправлением перевода, а вынужден был «почти все переделывать заново». Он отметил при этом, что в ходе работы он «местами дополнительно развил новые важные положения, которые придают французскому изданию са мостоятельную ценность наряду с немецким оригиналом» (см. настоящий том, стр. 452, а также настоящее издание, т. 49, стр.165-230).

Из писем видно, что Маркс считал весьма важным это изда ние прежде всего для теоретического обоснования задач фран цузского рабочего движения, для преодоления влияния прудонистских и анархистских идей на рабочий класс Франции и других близких по языку стран — Испании, Португалии, Бельгии. «Потребность в научной основе социализма все больше дает себя чувствовать во Франции, как и повсюду», — писал Маркс (см. настоящий том, стр. 452—453). Одним из свидетельств того большого значения, которое придавали Маркс и Энгельс широкому распространению «Капитала», является составлен ный ими рукописный перечень газет, организаций и лиц на предмет рассылки в их адрес экземпляров первого выпуска французского издания I тома «Капитала» (там же, стр. 367—371).

В томе помещены два письма Энгельса Лашатру за февраль и март 1873 г., являющиеся ответом на предложение Лашатра написать биографию Маркса с целью познакомить французских читателей с жизнью и деятельностью автора «Капитала». Энгельс охотно откликнулся на это предложение, выразил готовность отложить другие занятия ради того, чтобы создать труд, достойный своего предмета (см. настоящий том, стр. 447). Определяя содержание будущего труда, Энгельс писал: «Поскольку сущностью жизни Маркса всегда была его деятельность, рассказать о его жизни — значит написать историю развития философии, немецкого и международного революционного движения начиная с [18]42 г., проследить как его личное участие в этом движении, так и то воздействие, которое оказали его произведения» (там же, стр. 448). Эти письма свидетельствуют о высоких требованиях, которые Энгельс предъявлял к биографам Маркса, раскрывают также важный факт в биографии

ПРЕДИСЛОВИЕ

ХХШ

самого Энгельса — замысел создать большой научный труд о своем друге еще при его жизни. Однако этому замыслу, кото рый Энгельс не оставлял до конца своих дней, не суждено было осуществиться.

Важным пополнением эпистолярного наследия основополож ников научного коммунизма являются их письма бывшему чартисту Томасу Олсопу за 1873—1879 годы. Эти недавно обнаруженные документы восполняют в известной мере пробел в переписке Маркса и Энгельса с одним из их постоянных и активных корреспондентов. Из этих писем, как и из ответных писем Олсопа, хранящихся в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма, явствует, что в переписке с Олсопом Маркс и Энгельс обсуждали широкий круг вопросов внутренней и внешней политики Англии, России и других стран, международные события, проблемы рабочего и демократического движения. Так, в письме от 23 декабря 1873 г., освещая состояние рабочего движения в ряде стран, Маркс с удовлетворением отмечает все большее распространение его взглядов среди европейских рабочих, успехи пропаганды идей Интернационала в Америке. Касаясь восстания 1873 г. в Испании, Маркс характеризует его как незрелое, явившееся следствием анархистских доктрин и авантюристической тактики бакунис тов, под влиянием которых находилась в то время значительная часть испанского пролетариата. Он выразил надежду, что рабочее движение в Испании станет на правильный путь, что его деятели извлекут уроки из поражения, поведут решительную борьбу против анархизма с его высокопарной псевдореволюцион ной фразеологией, направят «свои усилия на изучение реальных условий движения» (см. настоящий том, стр. 450).

В письмах Маркса и Энгельса Олсопу дается также анализ социально-политического развития России конца 70-х годов, предсказывается неизбежность и близость социальной революции в этой стране, отмечается ее огромное международное зна чение. Сообщая Олсопу о получении из России писем и боль шого количества печатных изданий, Маркс отметил, что эти материалы свидетельствуют о серьезных осложнениях внутри страны (см. настоящий том, стр. 461). «Нет сомнения в том, что крах в России назревает и может произойти в любой момент. Нет сомнения и в том, что падение русского деспотизма окажет сильнейшее воздействие на Германию и Австрию... взрыв в России должен ускорить движение в Центральной и Западной Европе... моральное воздействие успешного революционного движения в России на массы в Центральной Европе должно быть огромно», — писал Энгельс Олсопу 14 декабря 1879 года

XXIV

ПРЕДИСЛОВИЕ

(там же, стр. 463—464). Маркс и Энгельс характеризовали события в России в конце 70-х годов как серьезный политический кризис, наиболее значительный со времени 1848 г. (там же, стр. 464).

Именно тем, что Маркс и Энгельс возлагали такие большие надежды на революцию в России, предвидели ее решающее воздействие на весь революционный процесс в Европе, объясняется в значительной степени их позиция в отношении русско-турецкой войны 1877—1878 гг., получившая отражение как в письмах, уже вошедших в Сочинения (см. настоящее издание, т. 34, стр. 246—253), так и в некоторых письмах, публикуемых в данном томе. С точки зрения создания предпосылок общеевропейской революции Маркс и Энгельс желали поражения царизма в войне, что могло бы, по их мнению, в свою очередь послужить толчком к народной революции в самой России, с победой которой они связывали крушение всей старой системы международных и социальных отношений в Европе (см. настоящий том, стр. 459).

Большое место в томе занимают письма Энгельса за 1884— 1895 годы. Тематически перекликаясь со многими письмами, уже опубликованными в других томах Сочинений, письма, вошедшие в данный том, в своей совокупности дополняют картину напряженной деятельности Энгельса по дальнейшему развитию и пропаганде марксистской теории, по руководству международным рабочим движением в последние 12 лет его жизни.

Своей первостепенной задачей Энгельс считал продолжение и завершение трудов, не законченных Марксом, а также подготовку новых изданий и переводов его работ. В некоторых письмах получила отражение работа Энгельса по подготовке к печати рукописей II и III томов «Капитала», по редактирова нию немецкого перевода работы Маркса «Нищета философии», французского перевода «Восемнадцатого брюмера Луи Бонапарта» (см. письма: К. Каутскому 22 апреля 1884 г., Ж. Геду 11 июня 1887 г., Г. Девилю 27 апреля 1888 г., В. Элленбогену 7 декабря 1892 г.).

Письмо американскому публицисту Г. Д. Ллойду от 27 мая 1893 г. дополняет письма Энгельса последних лет жизни, в которых отражено изучение им экономики капитализма, особен ностей его развития в отдельных странах. Энгельс подметил опережающие темпы развития молодых промышленных стран (Америки, России) по сравнению с более старыми капиталистическими странами (Англией, Францией). Безудержная алчность капитала в таких странах, как Америка и Россия, подчерки-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XXV

вает Энгельс, «приближает то время, когда более совершенная система производства сможет заменить старую» (см. настоящий том, стр. 484).

В письмах нашли также отражение усилия Энгельса по созда нию и подготовке новых изданий ряда своих теоретических и исторических работ: «Происхождение семьи, частной собствен ности и государства», «Анти-Дюринг», «Положение рабочего класса в Англии» и других (см. письма: К. Каутскому 22 апреля 1884 г., Г. Триру 23 марта 1887 г., Ф. Келли-Вишневецкой 28 января 1892 г. и И ноября 1893 г.).

Во многих письмах, вошедших в том, содержится дополни тельный материал, характеризующий обширные связи Энгельса с представителями рабочего и социалистического движения Германии (П. Зингером, Р. Фишером), Франции (Ж. Гедом, Г. Девилем), Англии (Дж. Борисом, Дж. Магоном), США (Ф. Келли-Вишневецкой, Г. Шлютером) и других стран. Переписка с социалистами служила Энгельсу не только источ ником информации о состоянии рабочего движения, но и важнейшим средством, с помощью которого он оказывал влия ние на деятельность социалистических партий и организаций, помогал им в выработке правильной политической линии, выправлял допущенные ошибки и промахи, разъяснял теоретические вопросы.

Принципиальное значение имеет письмо Энгельса секретарю Правления Социал-демократической партии Германии Р. Фишеру от 8 марта 1895 г., предназначавшееся для руководства партии. В этом письме более подробно, чем в других известных нам письмах (см. настоящее издание, т. 39, стр. 367, 371, 373, 376, 379), подвергается критическому разбору позиция Прав ления партии в отношении публикации последней теоретической работы Энгельса — «Введения» к работе Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» (см. настоящее издание, т. 22, стр. 529—548). Ссылаясь на обострение политической обстановки в Германии в связи с обсуждением в рейхстаге законопроекта о предотвращении государственного переворота — нового варианта «исключительного закона» против со циалистов, руководство партии выразило опасение по поводу некоторых резких, с его точки зрения, мест в рукописи «Введения» и просило Энгельса придать работе более «осторожную» форму, внести в текст некоторые изменения.

Из письма Фишеру явствует, что Энгельсу пришлось согла ситься на некоторые изменения, в частности, в тех местах, где речь шла о вооруженном восстании и уличных боях в будущей революции. Но при этом он категорически отверг все то из пред-

XXVI

ПРЕДИСЛОВИЕ

ложений Правления, что могло дать повод истолковать его позицию в реформистском духе. Выступая против абсолютизации легальных форм борьбы, Энгельс писал руководителям партии: «Однако я не могу примириться с тем, что вы намерены присягнуть в верности абсолютной законности, законности при любых обстоятельствах... Я считаю, что вы ничего не выиграете, если будете проповедовать абсолютный отказ от насильственных действий. Этому никто не поверит, и ни одна партия ни в одной стране не заходит так далеко, чтобы отказаться от права противостоять беззаконию с оружием в руках». И далее, напомнив об интернациональном долго германской социал-демократии как ведущей партии в международном рабочем движении, Энгельс в заключение отметил: «Итак, когда дело дойдет до общих дебатов в рейхстаге, подумайте немного о том, что вы отстаиваете право на сопротивление, ...что вас слушают также и старые революционеры, французы, итальянцы, испанцы,, венгры, англичане...» (см. настоящий том, стр. 490 и 492).

В письме Фишеру со всей очевидностью проявилась последо вательная революционная позиция Энгельса, присущая ему страстность и принципиальность в отстаивании своих убеждений и политической линии. Как и в самом «Введении», Энгельс обосновывает здесь одно из важнейших положений марксизма о необходимости учета конкретной исторической обстановки при определении тактики и форм классовой борьбы пролета риата. Это письмо полностью опровергает домыслы тех, кто пытается и до сих пор толковать «Введение» в оппортунистическом духе, клеветнически утверждая, будто Энгельс в конце жизни пересмотрел свои революционные взгляды.

О расширении международных связей Энгельса в последние годы свидетельствует появление среди его корреспондентов но вых имен — представителей молодого поколения социалистов из Австро-Венгрии, Чехии, Дании.

В письмах австрийским социалистам: В. Элленбогену 7 де кабря 1892 г. и 28 января 1895 г., А. Дворжак и Ю. Поппу 21 декабря 1893 г. и от февраля 1894 г., а также в письме-приветствии Венскому просветительному обществу рабочих 9 декабря 1892 г. и других материалах Энгельс дает высокую оценку много летней мужественной борьбе австрийских рабочих за демократические свободы, за всеобщее избирательное право, за пра во отмечать пролетарские праздники. С большим вниманием Энгельс следил за развитием социал-демократического движения и распространением марксизма в славянских странах Восточной Европы, в частности в Чехии. Об этом дополнительно сви детельствуют вошедшие в том послание Энгельса чешским соци-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XXVIi

ал-демократам от августа 1893 г. и письмо издателю И. Бранду от 20 мая 1895 г., написанное в ответ на получение Энгельсом чешского перевода работы Маркса «Наемный труд и капитал».

Публикуемые в томе письма Энгельса датским социал-демо кратам Г. Триру от 23 марта 1887 г. и Н. Петерсену 3 мая 1892 г. и 31 июля 1893 г. показывают, что связи Энгельса с руководи телями революционного крыла Социал-демократической партии Дании были более тесными, чем это было известно до сих пор. Из писем видно, что с Триром, например, Энгельс не только переписывался, но и не раз встречался во время пребывания его в Лондоне в 1885—1888 годах. Большим сочувствием и стремлением оказать моральную поддержку товарищу по борьбе проникнуто письмо Энгельса Н. Петерсену от 3 мая 1892 г., посланное в тюрьму в связи с осуждением его за революционную деятельность.

Энгельс подчеркивает классовую направленность буржуазной юстиции, ее враждебность по отношению к социалистам. Это письмо представляет также интерес как свидетельство того огромного значения, которое придавал Энгельс организации и проведению празднования Первого мая, видя в этом одно из важнейших средств укрепления международной пролетарской солидарности.

Многие письма, вошедшие в том, представляют немалый биографический интерес. Это относится в первую очередь к пись му Маркса Лауре Лафарг от 22 декабря 1868 г., а также к письмам Энгельса дочерям Маркса, в которых содержатся важные биографические сведения об основоположниках марксизма, новые факты о их великом многолетнем содружестве, о заботливом отношении Энгельса к семье Маркса, об активном участий дочерей Маркса в пролетарском движении.

В приложениях публикуются некоторые материалы, в составлении которых принимали участие Маркс и Энгельс и которые содержат дополнительные сведения о их деятельности. Среди них отчет из газеты «Volksstaat» от 27 февраля 1876 г. о выступлениях Маркса и Энгельса на праздновании годовщины лондон ского Коммунистического просветительного общества немецких рабочих; две биографические статьи об Энгельсе из энциклопе дических словарей, написанные на материалах Энгельса. Здесь печатаются также три письма жены Маркса за 1844 г. и два ее письма за 1851 и 1881 гг., содержащие биографические сведения о Марксе; два письма дочерей Маркса (Лауры от 10 июня 1864 г. и Элеоноры от 10 октября 1871 г.), написанные по его поручению.

XXVIII

ПРЕДИСЛОВИЕ

Все вошедшие в том документы и материалы, которые где- либо ранее публиковались, печатаются в заново проверенных и уточненных переводах. В процессе подготовки тома выявлены основные источники, которыми пользовались Маркс и Энгельс. Обнаруженные в ходе работы отдельные неточности, опечатки, описки в датах, в именах собственных, географических названиях исправлены без оговорок на основании тщательной проверки фактических данных. В примечаниях к работам и письмам раскрывается история их написания и публикации, в ряде случаев обосновывается авторство.

Заглавия включенных в том произведений даны согласно ори гиналу. Заглавия, которые исходят от Института марксизма- ленинизма, обозначены звездочкой.

Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

К.МАРКС

КАПИТАЛ

ВТОРАЯ КНИГА

ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

К. МАРКС

[КАПИТАЛ]

ВТОРАЯ КНИГА

ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА ¹

Написано К. Марксом Печатается по рукописи

конце 1868 — середине 1870 е, „

Перевод с немецкого Публикуется впервые

[0а] ВТОРАЯ КНИГА* СОДЕРЖАНИЕ ²

Глава I . Кругооборот капитала (стр. 1—33) **

1) Три фигуры обращения

а) Фигура обращения денежного капитала. Метамор
фозы капитала. Денежный капитал. Производитель-

- ный капитал. Товарный капитал

б) Фигура обращения производительного капитала

в) Фигура обращения товарного капитала

г) Три формы кругооборота

2) Время обращения

3) Издержки обращения

а) Издержки, возникающие из простой формы обра
щения

б) Издержки, возникающие из процессов производства,
протекающих в самом обращении

а) Образование запаса

ß) Транспортные издержки. (Издержки возмещения и др.) Глава II . Оборот капитала (стр. 34—129)

1) Общее определение оборота. Время оборота и число оборотов

2) Обстоятельства, которые обусловливают различия в оборотах капиталов

а) Основной капитал и оборотный капитал. Циклы оборотов, возникающие из основного капитала

* Выше над «Содержанием» рукописи Марксом написано: «Первая глава. Обра щение капитала». Ред.

* * В скобках — авторская пагинация рукописи. Ред.

К. МАРКС

б) Различие в продолжительности рабочего периода

в) Различие между временем производства и рабочим
временем

г) Цикл оборотов, возникающий из особенных методов
процесса производства

д) Различие во времени обращения

3) Законы оборота оборотного (переменного и постоянного) капитала вообще

4) Оборот переменного капитала и годовая норма приба вочной стоимости

5) Накопление. Исследование денежного обращения с точки зрения реализации прибавочной стоимости в деньгах

Третья глава (смотри на обороте)

Глава III . Реальные условия процесса обращения и процесса воспроизводства

1) Переменный капитал, постоянный капитал и приба вочная стоимость, рассмотренные с общественнойточ-ки зрения (стр. 130—141) А. Простое воспроизводство (стр. 141— )

а) Представленное без опосредствующего денежного
обращения (стр. 141—158)

б) Представленное с опосредствующим денежным
обращением

Б. Воспроизводство в расширенном масштабе. Накоплен ние

а) Представленное без денежного обращения

б) Представленное с опосредствующим денежным
обращением

[1] ВТОРАЯ КНИГА

ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

[2] ГЛАВА ПЕРВАЯ

ПРОЦЕСС КРУГООБОРОТА КАПИТАЛА

1) МЕТАМОРФОЗЫ КАПИТАЛА

ДЕНЕЖНЫЙ КАПИТАЛ, ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЙ КАПИТАЛ, ТОВАРНЫЙ КАПИТАЛ

Первая форма, в которой вообще капитал выступил перед нами, была форма денег, которые описывают кругооборот Д — Т — Д', — превращение денег в товар и обратное превращение товара в большую сумму денег; купля с целью продажи по более высокой цене. С точки зрения простого товарного обращения этот процесс оставался необъяснимым (смотри книгу I , глава II ³ ). Загадка разрешается посредством анализа капиталистического процесса производства. В этом процессе в действительности производятся не просто товары, но товары, стоимость которых больше, чем стоимость элементов их производства, происходит увеличение стоимости. Благодаря последующей продаже товара заключенная в нем прибавочная стоимость лишь получает денежную форму.

Допустим, например, что капиталист первоначально авансировал 540 ф. ст., а именно: 400 ф. ст. на куплю 8000 фунтов хлопка, 80 ф. ст. на возмещение изношенных средств труда,_;веретен и т. д., 60 ф. ст. на заработную плату. Норма прибавочной стоимости составляла, допустим, 100%, а товарный продукт — 8 000 фунтов пряжи; тогда стоимость этих 8 000 фунтов пряжи будет равна 480 ф. ст. с +60 ф. ст. v + 60 ф. ст. m ¹⁾ , или 600 ф. ст., что составляет денежное выражение, скажем, 2 000 двенадцатичасовых рабочих дней, из которых лишь 400 были затрачены в самом процессе прядения, а 200 представ-

¹ ) Здесь для обозначения 400 ф. ст. постоянного капитала и т. д. будет использоваться обозначение «400 ф. ст. с» и т. д., потому что оно удобнее, чем принятое

в книге первой обозначение «400 ф. ст.» и т. д.

К. МАРКС

ляли прибавочный труд. Если, таким образом, каждый фунт пряжи продается за 1 шилл. 6 пенсов, или если 8 000 фунтов пряжи продается за 600 ф. ст., то они продаются по своей стои мости. На самом деле, если капиталист продает один фунт за 16¹/₅ пенса или 8 000 фунтов за 540 ф. ст., то он делает покупателю подарок в ¹/₁₀, соответственно в 800 фунтов пряжи, или сбывает товар на ¹ /₁₀ дешевле его стоимости. Прибавочная стои мость образует часть стоимости товара. Следовательно, если товар продается по его стоимости, то при этом реализуется и прибавочная стоимость. Получивший форму товара (в данном случае пряжи), уже ставший действительным неоплаченный труд двухсот дней в результате продажи пряжи получает лишь форму денег.

Или, допустим, два капиталиста продают свои товары (напри мер, пряжу и хлопок) непосредственно друг другу; здесь деньги служат лишь счетными деньгами. Допустим далее, что при производстве их товаров было применено одинаковое количество труда и степень эксплуатации была одинаковой; тогда и г-н Л, и г-н В реализуют прибыль в 60 ф. ст., хотя оба обменивают только эквиваленты, стоимость пряжи 600 ф. ст. на стоимость хлопка 600 ф. ст. По завершении сделки А обладает прибавочной стоимостью в 60 ф. ст. в форме хлопка вместо пряжи, а другой, В, — прибавочной стоимостью в форме пряжи вместо хлопка. Прибавочная стоимость в 60 ф. ст. в их руках лишь поменяла потребительную форму, но она существовала уже до обмена. Как до, так и после обмена совокупная стоимость в 1 200 ф. ст. существует в форме пряжи и хлопка, но и после обмена, так же как и до него, ¹ /₁₀ этой стоимости, 120 ф. ст., составляет прибавочную стоимость, то есть сумму стоимости, которая ничего не стоит обоим капиталистам, кроме эксплуатации соответствующих рабочих сил. Оплачен труд или не оплачен — это обстоятельство не имеет абсолютно никакого отношения к его свойству создавать стоимость. Именно поэтому А должен продать В (а В — продать А) ¹⁰/₁₀ товарной стоимости, лишь ⁹/₁₀ которой каждый из них оплатил.

Капиталист знает практически тайну прибавочной стоимости или возрастания капитала. Это доказывается всем его поведением в процессе производства, его дикой погоней за прибавочным трудом. Однако, хотя он и не Диоскур, он ведет двойную жизнь⁴: одну — в скрытой от посторонних глаз сфере производства, где он хозяин и повелитель, другую — на открытом рынке, где он, выступая как покупатель и продавец, имеет дело с себе подобными. Эта двойная жизнь вызывает в голове капиталиста двойной ряд нервных импульсов, а потому и двои-

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 9

ственное сознание. То, что он знает, находясь в сфере производства, того он уже не может понять в сфере обращения.

Наш капиталист благодаря присвоению неоплаченного труда в процессе производства неоспоримо сделал из стоимости в 540 ф. ст. стоимость в 600 ф. ст. и таким образом произвел прибавочную стоимость в 60 ф. ст. Авансированная сумма стоимости обрела способность увеличиваться лишь в резуль тате утраты своего самостоятельного стоимостного образа.

Первоначально авансированные 540 ф. ст. денег превратились теперь в 8 000 фунтов пряжи ценой в 600 ф. ст. Эту цену, которая представляет собой лишь идеальную денежную форму стоимости пряжи, остается реализовать путем продажи пряжи. Хотя она и произведена в сфере производства, тем не менее прибавочная стоимость, как и другая составная часть товарной стоимости, реализуется лишь в сфере обращения. Тот же оптический обман, из-за которого собиратель сокровищ путает стоимость и форму стоимости товара, приводит к тому, что капиталист путает создание прибавочной стоимости с ее превращением в золото или серебро.

Эта путаница упрочивается благодаря тому, что, как мы уже видели раньше ²⁾, превращение товара в деньги есть для индивидуального продавца товара процесс затруднительный и полный риска. Для капиталиста, который производит большие массы, а следовательно, и продавать должен большие массы, с ростом масштаба операций возрастает и риск. Если бы он раньше не присвоил прибавочный продукт целой армии рабочих, то ему не пришлось бы теперь продавать этот продукт. Он же, напротив, объясняет себе присвоение продукта чужого труда теми трудами, которых ему стоила продажа этого продукта. Билл Сайке, который не производит товары, а крадет их, может еще более красноречиво порассказать о риске, связанном с их продажей.

Далее. Объем, в котором капиталист реализует путем продажи товаров выкачанную из его рабочих прибавочную стоимость, изменяется пе только вместе с общими колебаниями рй-ночных цен. На рынке товаров капиталист противостоит «капиталисту». Начинается единоборство хитрости с хитростью. «De corsario a corsario no se llevan mas que los barriles» *, или как [3] перевел это Матюрен Ренье :

«Corsaires a Corsaires, L'un l'outre s'attaquent, ne font point leurs affaires» ⁶.

²⁾ Книга I , стр. 178 и след. [настоящее издание, том 23, стр. 223—232].

* Испанская пословица, близкая по смыслу русской: «Ворон ворону глаз не выклюет», Ред.

К. МАРКС

Допустим, что наш капиталист вынужден сбывать свои 8 000 фунтов пряжи за 590 ф. ст. Хотя он произвел прибавочную стоимость в 60 ф. ст., но реализует он прибавочную стоимость лишь в 50 ф. ст. Одна шестая часть его прибавоч ного продукта, 133⅓ фунта, выпрядена просто для обогащения его компаньона. Vos, non vobis ⁶. Напротив, если ему удается продать товар выше его стоимости, например за 610 ф. ст., то он реализует прибавочную стоимость в 70 ф. ст., хотя он произвел прибавочную стоимость лишь в 60 ф. ст. Одна седьмая часть прибавочной стоимости, 10 ф. ст., выросла не на поле его производства, а, возможно, на соседнем. Но он сам своей собственной рукой сорвал эти золотые яблоки обращения в саду Гесперид, и ему поэтому кажется, что он совершил нечто совершенно геркулесовское ⁷. В обоих случаях выступает количественное различие между произведенной индивидуальным капиталистом и реализованной им в результате продажи товара прибавочной стоимостью. И во время этого шахера не только прибавочная стоимость, но и часть капитальной стоимости может поменять владельца без эквивалента. В тех руках, в которых остается капитальная стоимость, она постоянно образует прибавочную стоимость. Так благодаря частным превратностям рынка,; которые на деле лишь изменяют распределение уже наличествующих стоимостей, затемняется источник прибавочной стоимости,; так что сам капиталист в конце концов уже больше не знает, что есть что ³⁾.

Кругооборот Д—Т—Д' делало непостижимым то обстоятельство,; что капиталистический процесс производства, совершающийся после акта Д—Т, купли товара, и перед актом Т—Д', новой продажей товара, оставался невидимым. Таким образом, если мы обозначим этот процесс производства буквой П, то

Первая фаза: Д—Т. Фаза, в которой подготавливается пре вращение денег в капитал (с точки зрения, рассмотренной в книге I ).

Капитальная стоимость, то есть та стоимость, назначением которой является функционировать в качестве капитала, су ществует сначала в денежной форме. В этой форме она начинает

³⁾ На смешение капиталистами прибыли «от отчуждения» с прибылью «от про~ изводства» со всей выразительностью указывал Сисмонди, а еще задолго до него ©тот вопрос рассматривался Джемсом Стюартом ⁸. Однако в третьей книге ⁹ мы увидим, что форма проявления как прибавочной стоимости, так и цены товара вообще претерпевает изменения (до сих пор оставшиеся непонятными даже для беспристрастных теоретиков), вследствие чего дело предстает в ином свете и становится неизбежной путаница в представлениях по этому вопросу, в которой заинтересованы практики«

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

щения, купля, превращение стоимости из денежной формы в товарную форму. Однако этот формальный акт как фаза в жизни капитала имеет функционально определенное содержание. В деньгах стоимость обладает своей всеобщей эквивалентной формой. Авансированная как деньги капитальная стоимость может, следовательно, превращаться в зависимости от сферы производства, в которой она должна функционировать, в весьма различные товары. Но для того чтобы вообще функцио нировать в качестве капитала, деньги должны быть превращены в факторы процесса труда, в средства производства, какова бы ни была их особенная форма, и рабочую силу, каково бы ни было ее назначение. Деньги должны быть превращены в постоянный капитал и переменный капитал. Анализ процесса производства показал, что купля рабочей силы, предложенной для продажи на рынке ее собственным владельцем, образует источник капиталистического производства.

Вторая фаза: П

После того как в своей первой фазе капитальная стоимость превратилась в результате акта обращения из денег в товар,-то есть с вещественной точки зрения в средства производства и рабочую силу, в образующие продукт и стоимость элементы, — после этого, уже как вторая фаза, следует потребление этих товаров. Рабочая сила потребляется посредством ее деятельного выражения, то есть посредством самого труда; средства производства потребляются трудом, который съедает * их как предметные элементы своей деятельности, как материал труда и средства труда. В то же время в этом процессе переходит в текучее состояние больше рабочей силы, то есть во время этого процесса затрачивается больше труда, нежели составляет стоимость рабочей силы, соответственно ее цену, или оплаченную деньгами стоимость ее. Эта вторая фаза в жизни капитальной стоимости есть поэтому ее производительное потребление, то есть процесс производства, а именно — капиталистический процесс производства. По сравнению с первой фазой, в которой происходит просто формальный метаморфоз, деньги и товар меняются местами, происходит превращение стоимости из денежной формы в товарную форму, эта вторая фаза содержит реальный метаморфоз капитальной стоимости, а именно двойной метаморфоз. С одной стороны, происходит вещественный метаморфоз. Создан новый продукт, результат, в котором угасает процесс труда. Этот продукт отличается по своей нашу-

* Это слово (verzehrt) вставлено рукой Энгельса. Ред.

К. МАРКС

ральной форме от купленных на товарном рынке элементов, образующих продукт. Хотя в производство пшеницы, например, сама пшеница входит как элемент, образующий продукт, но среди элементов, образующих продукт в производстве пшеницы, фигурирует не только пшеница, но также и удобрения, машины и т. д., наконец, рабочая сила. Следовательно, даже в таких случаях, когда сам продукт различным образом фигурирует в числе средств производства таких же точно продуктов, его натуральная форма отлична от натуральной формы X элементов его производства. Но, во-вторых, кроме этого вещественного метаморфоза, являющегося результатом процесса производства постольку, поскольку он есть процесс труда, капиталь ная стоимость претерпевает изменение стоимости, являющееся результатом процесса производства постольку, поскольку он есть процесс образования стоимости. Был создан избыток стоимости над авансированной в денежной форме на куплю товара — рабочей силы и средств производства — капитальной стоимостью, прибавочная стоимость, которая не существовала до процесса производства и представляет только присоединенный к товарам в процессе их производства прибавочный труд, или неоплаченный труд.

Нет необходимости в том, чтобы предметные факторы — средства производства — имелись на рынке как товары в тот момент, когда начинается превращение денег в капитал. Рабочие помещения, машины и т. д., например, производятся по заказу. Деньги действуют здесь формально как средство платежа (то есть также и в том случае, когда оплата производится сразу же после поставки товара). С другой стороны, лишь благодаря спросу капиталистов наличные люди могут действовать как рабочая сила — вольнонаемные, дети и т. д.

[4] Простой метаморфоз товара Т—Д—Т протекает * целиком в пределах сферы обращения, то есть на товарном рынке. Как только товар попадает в потребление, он выпадает из обра щения. Иначе обстоит дело с капитальной стоимостью. Произ водительное потребление капитальной стоимости, или ее функционирование вне сферы обращения, в сфере производства, образует особый жизненный отрезок кругооборота капитальной стоимости. Второй акт, продажа, дополняет поэтому первый, противоположный акт, куплю, лишь после того, как капиталь ная стоимость производительно потреблена, из сферы обращения вернулась в сферу производства и здесь претерпела реальный метаморфоз как натуральной формы, так и величины стоимости.

* Это слово (verläuft) вставлено рукой Энгельса. Ред.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 13

Движение капитальной стоимости через обе ее первые фазы, естественно, опосредствовано капиталистом. Как его собственное движение оно представляется таким образом,что он сначала функционирует как агент обращения, как покупатель товаров —• покупатель рабочей силы и средств производства. Затем он исчезает с товарного рынка, чтобы функционировать в качестве товаропроизводителя, nota bene *, в качестве капиталистического товаропроизводителя.

процесс самой функционирующей капитальной стоимости: об ратное превращение из товарной формы в денежную форму, Это просто формальный акт обращения или просто фаза простого метаморфоза товара. Первая фаза, Д—Т, является, правда, тоже простым актом обращения или моментом простого метаморфоза товара, но как жизненный отрезок в кругообороте капитала этот акт вещественно определен, имеет специфическое содержание — превращение стоимости из ее первоначальной денежной формы в средства производства и рабочую силу, в элементы капиталистического процесса производства. Напротив, Т—Д, продажа товаров, в которых угасает процесс производ ства, не имеет такого вещественно определенного, функционально определенного содержания.

Капиталистический товаропроизводитель, как и любой другой товаропроизводитель, должен продавать товар, превращать его из его натуральной формы в его эквивалентную форму, или денежную форму. Продажа не имеет никакого другого содержания кроме этого превращения формы. Д—Т, напротив, есть не только купля, превращение денежной формы в товарную форму, но превращение денежной формы в товар специфически определенного характера.

Так обстоит дело, когда мы рассматриваем Т—Д изолированно, сам по себе. Однако иначе оно будет выглядеть, если рассматривать его в связи с предыдущей фазой кругооборота. Первоначально существующая в денежной форме капитальная стоимость, в приведенном выше примере в 540 ф. ст., была превращена в первой фазе, Д—Т, в товар, средства производства и рабочую силу, ценой в 540 ф. ст. Эти товары в процессе производства, то есть в процессе всасывания прибавоч ного труда, были оплодотворены прибавочной стоимостью. Стоимость продукта — 8 000 фунтов пряжи — вследствие этого бу дет равна первоначальной стоимости образующего продукт элемента — 540 ф._ ст. + прибавочная стоимость в 60 ф. ст., то

* — заметим особо. Ред.

К. МАРКС

есть 600 ф. ст. Товар Т, который выходит из процесса производства, имеет, следовательно, более высокую стоимость, чем товары Т, которые первоначально вошли в него. Поэтому мы обозначаем этот товар Т'. Следовательно, если Т' продается по своей стоимости, то он продается за 600 ф. ст., то есть 540 ф. ст., первоначальная капитальная стоимость, + 60 ф. ст ., приращение этой капитальной стоимости. Товар, вытолкнутый из процесса производства, оплодотворен прибавочной стои мостью, то есть приращением стоимости, в котором воплощен неоплаченный труд, приведенный в процессе производства в текучее состояние. По сравнению с первоначально авансированной капитальной стоимостью этот товар есть возросшая стоимость, равная первоначальной капитальной стоимости + ее приращение. По эта возросшая стоимость существует теперь в товарной форме как стоимость нового вида товаров, например пряжи. Самостоятельной формой она обладает теперь лишь в цене пряжи, равной 540 ф. ст. + 60 ф. ст., то есть она обладает лишь идеальной денежной формой. Путем продажи товара, Т'— Д' эта цена реализуется, то есть стоимость товара совершает обратное превращение из товарной формы в денежную форму. Но в результате этой реализации цены товара как первоначальная капитальная стоимость, Т или Д в 540 ф. ст., обретает свою первоначальную денеяшую форму, которую она утратила в акте Д—Т, так и вновь произведенная в процессе производства и выраженная в цене товара прибавочная стоимость в 60 ф. ст. превращается в 60 ф. ст. денег.

Поэтому акт Т'—Д', рассмотренный как жизненный отрезок функционирующей капитальной стоимости, есть не просто продажа вообще. Он есть реализация авансированной на производство товара капитальной стоимости + присоединенной к ней в производстве прибавочной стоимости. Это есть превращение в серебро или золото оплодотворенного прибавочной стоимостью товара, следовательно, это одновременно как возвращение авансированной капитальной стоимости к своей первоначальной денежной форме, так и реализация прибавочной стоимости в деньгах. Рассмотренная во всеобщей форме, продажа есть реализация цены товаров, или выражение их стоимости в денежной форме. Однако поскольку выраженная в цене товара стоимость здесь равна первоначальной капитальной стоимости + прибавочная стоимость, то и продажа есть реализация цены, равной первоначальной капитальной стоимости + вновь произведенный избыток над этой капитальной стоимостью, или прибавочная стоимость. Следовательно, если акт Т'—Д' не выступает, подобно Д—Т, как вещественно определенный (и тем

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 15

самым как особый функциональный акт в жизни капитальной стоимости), а именно — как превращение денег в предопреде ленную этой ее функцией как капитала специфическую потребительную форму (средства производства и рабочая сила), то он имеет, напротив, специфическую определенность по отношению к величине стоимости функционирующей капитальной стоимости. Это реализация не только заключающейся в цене товара капитальной стоимости, но также и приросшей к ней прибавочной стоимости — реализация прибавочной стоимости. Эта определенность существует как раз только по отношению к капиталисту, или функционирующей капитальной стоимости, — она существует лишь в общей связи его жизни или в отношении различных фаз этой жизни друг к другу.

Для покупателя Т' есть просто Т, товар определенной стоимости. Покупателю 8 000 фунтов пряжи, например, точно так же безразлично, возмещает ли продажа этих 8 000 фунтов продавцу пряжи его капитал или же он хочет потребить вырученные деньги как доход, — как безразлично ему и то, представляли ли из тех 400 рабочих дней, которые в процессе прядения добавили 120 ф. ст. к средствам производства в 480 ф. ст., 200 — опла ченный и 200 — неоплаченный труд, следовательно, представлялись ли они полностью или лишь отчасти как стоимость для ра бочих. Что [5] он должен заплатить, так это стоимость 8 000 фунтов, равную 480 ф. ст. (стоимость потребленных средств производства) + 120 ф. ст., в которых представлен добавочный труд 400 дней, то есть 600 ф. ст. Для покупателя пряжи Т'—Д¹ = Д—Т, купля товара и больше ничего. [5] [18] Т'—Д', как и Д—Т, есть простой акт обращения. Различие между большей легкостью купли (Д—Т) по сравнению с продажей (Т—Д) уже разобрано при рассмотрении простого товарного обращения. Оно проистекает из различия между деньгами и товаром. Но как отрезки самостоятельного кругооборота капитала Д—Т и Д'—Т' существенно различаются тем, что Д— Т является процессом, необходимым для превращения денежного капитала в производительный капитал, а следовательно, для того чтобы началось возрастание авансированной стоимости. С точки зрения капиталиста, это — неизбежное зло. В акте Т''—Д', напро тив, речь идет не просто об обратном превращении авансированного капитала из его товарной формы в его денежную форму. Это одновременно и реализация прибавочной стоимости. Капиталист здесь не авансирует, как в акте Д— Т; он получает и получает больше, чем он авансировал. Поэтому он менее пылок во время купли (Д—Т), чем во время продажи (Г'—Д'), и то, что стремление продать сильнее, чем стремление купить, выте-

К. M A Р К С

кает не из того, что Т —Д является звеном общего товарного обращения, а из того, что он является звеном в самостоятельном кругообороте капитала. [18]

нием, входит в него, образует его часть. С другой стороны, он образует собственное, самостоятельное движение капитальной стоимости (для капиталиста, который употребляет свои деньги так, чтобы они функционировали как капитал), протекающее отчасти в пределах общего товарного обращения, отчасти — за пределами последнего.

Самостоятельность этого движения обнаружилась в том, что: 1) оба отрезка обращения, Д—-Т и Т' — Д', купля и продажа, как фазы движения капитала обладают функционально опре деленным характером. Д — Т, купля, определена вещественно. Товары, в которые превращаются деньги, или которые поку паются, должны обладать специфической потребительной фор мой. С одной стороны, они должны служить средствами производства, с другой стороны, состоять из рабочей силы. Если бы владелец денег не мог купить рабочую силу, если бы рабочая сила не предлагалась для продажи ее собственным владельцем как товар, то деньги не могли бы вообще превратиться в капи тал, или стоимость не могла бы вообще функционировать как капитальная стоимость. С другой стороны, отрезок обращения Т' — Д' как акт общего товарного обращения (или простая купля для покупателя товара или, в свою очередь, продажа со стороны товаровладельца), как жизненный отрезок в движении капитальной стоимости есть реализация не только аванси рованной на производство товаров капитальной стоимости, но одновременно и реализация присоединенной к товару в процессе производства прибавочной стоимости. 2) Кругооборот капитала охватывает не только две принадлежащие к сфере обращения фазы простого товарного метаморфоза, Д—Т и Т—Д, куплю и продажу. Он охватывает выпадающий за пределы сферы обращения процесс производства П, то есть производительное потребление товаров — средств производства и рабочей силы — в форму которых превратилась благодаря акту обращения Д—Т первоначальная капитальная стоимость Д. Простой товарный метаморфоз Т—Д—Т протекает целиком в пределах сферы обращения и состоит только из двух актов обращения, Потребление товара не затрагивает этой смены форм. Как только товар превратился в деньги и из денег — снова в товар, товар выпадает из обращения и попадает в потребление.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

3) Самостоятельность кругооборота, который описывает капитальная стоимость в пределах общего товарного обращения, проявляется, наконец, в том, что после того, как капитальная стоимость прошла через ряд отчасти формальных, отчасти реальных метаморфозов, она снова возвращается к своей перво начальной денежной форме — происходит лишь количественное изменение этих»денег; или в том, что деньги, которые капиталист сначала бросил в обращение, в конце концов, снова притекают к нему — а именно притекают к нему уже возросшими. То, что первая форма, в которой капитальная стоимость начинает свою жизнь, денежная форма, есть также и завершающая форма в конце движения, или что авансированные капиталистом деньги снова притекают к нему как к исходному пункту, есть, как уже было показано при рассмотрении Д—Т— Д' ( I книга, II глава *), необходимый результат акта продажи, дополняющего акт купли. Благодаря купле товара деньги бросают в обращение, а товар извлекают из него. Благодаря последующей дополняющей продаже товар снова бросается в обращение, а деньги извлекаются из него, или брошенные в обращение деньги притекают, из обращения к их исходному пункту. Обратный приток денег к их исходному пункту (или обратное превращение капитальной стоимости в ее первоначальную денежную форму) есть необходимый результат продажи товара, вновь дополняющей его куплю. Это движение никоим образом не изменяется оттого, что после купли товара и перед его новой продажей происходит задержка, во время которой купленные товары благодаря их производительному потреблению, или процессу производства, изменяют как свою натуральную форму, так и свою стоимость. После купли товара снова происходит его продажа, как бы ни изменилась его натуральная форма или его стоимость. Следовательно, должен произойти обратный приток денег к их исходному пункту, или обратное превращение товарной формы в первоначальную денежную форму. Что, кроме того, притекающая обратно денежная сумма больше первоначально авансированной, что она возросла на величину прибавочной стоимости, — это теперь объясняется очень просто. Если капиталист как продавец извлекает из обращения больше денег, чем он бросил в него как покупатель, то лишь .потому, что товар Т', который он вновь бросает в обращение, имеет большую стоимость, чем товар Т, который был извлечен из обращения благодаря купле. В конце концов, он извлекает больше денег из обращения, чем первоначально в него бросил,

* См. настоящее издание, том 23, стр. 158—168. Ред.

К. МАРКС

лишь потому, что как продавец он бросает в обращение боль шую товарную стоимость, чем та товарная стоимость, которую он извлек из обращения как покупатель.

товаров, в которые превращаются деньги в первой фазе, а именно их производительное потребление, или процесс производства. Но он включает не непосредственно потребление выходящего из процесса производства и снова бросаемого в обращение товара Т', а лишь его продажу, его обратное превращение в деньги. Товар, который выходит из процесса производства, должен, правда, быть потребительной стоимостью, полезной вещью, и он может быть таковой лишь в том случае, если его натуральная форма позволяет ему служить либо средством производства или средством наслаждения, либо предметом производительного или индивидуального потребления, а по возможности — и тем, и другим. В конце концов, он предназначен для потребления, производительного или индивидуального, и он покупается в конечном счете лишь для того, чтобы быть потребленным тем или иным образом. Но его потребление не включено в кругооборот капитальной стоимости, которая в обращении благодаря продаже вновь выталкивает товарную форму, приобретенную ею в процессе производства. Как только товар, например пряжа, продан, кругооборот капитальной стоимости, которая была представлена в пряже, может возобновиться независимо от того, что произошло с этой пряжей. Поэтому пока товар продается без всяких затруднений, с точки зрения капиталисти ческого производителя все идет своим нормальным ходом. Кругооборот капитальной стоимости, которую он олицетворяет, не прерывается. Его покупатель, торговец, тем временем может в той или иной части света накапливать непроданную пряжу (держать ее на складе) и в течение более или менее продолжительного времени продолжать покупать новую пряжу — на свои ли деньги или, что гораздо чаще имеет место, на заемные деньги, на деньги, которыми он может располагать благодаря кредиту. В конечном счете товар (пряжа) должен быть, разумеется, продан покупателю, который его покупает, чтобы потребить, то есть потребить производительно или индивидуально. Все акты купли и продажи, которые в конечном счете не доставляют товары потребителю (производительному или индивидуальному), являются лишь временными, неокончательными. Следовательно, купец — под которым здесь подразумевается не только тот первый купец, который покупает товар у произ-

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 19

водителя, а целый ряд купцов, через руки которых этот товар прошел еще до его продажи конечному потребителю — вынуж ден в конце концов сбыть товар. Если затем выяснится, что его либо невозможно продать, либо можно продать лишь по сниженной цене, то тогда становится ощутимым, наконец, и обратное воздействие на производителей. Мы наблюдаем тогда с регулярностью повторяющегося явления при каждом кризисе постоянное появление в парламентских речах, в органах денежного рынка,; фраз с уверениями в том, что производство было « sound » («здоровым»), но внезапно вследствие различных случайностей и торговых авантюр стало « unsound » («нездоровым») ⁴⁾.

[6] Из тех трех различных фаз, которые капитальная стоимость проходит в своем движении, она создает различные формы: денежного капитала, производительного капитала и товарного капитала. Одна и та же капитальная стоимость в зависимости от того, в какой определенной стадии своего кругооборота она пребывает и какие функции выполняет, находится попеременно в форме денежного капитала, производительного капитала и товарного капитала. Эти различные формы есть метаморфозы, которые претерпевает капитал в своем кругообороте.

- 1) ДЕНЕЖНЫЙ КАПИТАЛ

Денежный капитал по отношению к общему товарному обра-щению есть не что иное, как деньги. Денежным капиталом эти деньги являются лишь как одна из особенных функционально определенных форм процессирующей капитальной стоимости,; то есть по отношению к самостоятельному кругообороту, который описывает капитал в пределах общего обращения. В каждом отдельном акте обращения денежный капитал поэтому выполняет также лишь какую-либо из функций денег, он служит лишь покупательным средством, средством платежа и т. д. В вышеприведенном примере капиталист авансирует 540 ф. ст., и таким образом стоимость, представляющая 1 600 двенадцатичасовых рабочих дней, начинает свой кругооборот как капи-

⁴ ) Даже Г. Тук в своей «Истории цен», в других отношениях заслушивающей похвалы, походит на того военного историка, герой которого регулярно проигрывает все кампании, но тем не менее всегда воюет «здорово» вплоть до того момента, когда уже нельзя не говорить о том, что ему задали хорошую взбучку. В тексте делается намек на кризисы, которые принимают специфическую форму торговых кризисов. Если, напротив, сам производитель предлагает товары на комиссию или в кредит на длительный срок, пока он в конечном счете не оказывается вынужден улаживать продажу или производить расчеты (как в 1847 г.), то ясно, конечно, что производство не было «здоровым»; но как раз тогда точно так же заявляют, что здорова была «торговля», или «коммерция» ¹⁰,

К. МАРКС

тал в денежной форме, в виде 540 ф. ст. Из этих 540 ф. ст. 60 ф. ст. предназначены для купли рабочей силы. По отношению к кругообороту, который должны совершить 540 ф. ст. как капитальная стоимость, эти 60 ф. ст. являются не просто частью денежного капитала, в руках капиталиста они представляют собой переменную часть денежного капитала, то есть ту его часть, которая предназначена для превращения в живую рабочую силу. Но на рынке, в пределах общего товарного обра- щеиия, для самого капиталиста эти деньги выполняют лишь определенную функцию, они служат ему покупательным средством или средством платежа за товар, в данном случае — за рабочую силу. Кроме того, те же 60 ф. ст., как только они переходят в руки рабочих, теряют характер капитала. Для рабочего они являются лишь исчезающей денежной формой товара в метаморфозе товара Т—Д—Т. Рабочий продает рабочую силу за 60 ф. ст., чтобы купить на эти 60 ф. ст. жизненные средства. Эти 60 ф. ст. функционируют, следовательно_%только как средство обращения.

нечной формой капитальной стоимости — капитальной стоимости, которая начинает свое увеличение, и капитальной стоимости, которая уже совершила его, — является форма денежного капитала. Стоимость в 540 ф. ст. снова существует в своей денежной форме, но эти 540 ф. ст. относятся как денежный капитал, то есть первоначально авансированная денежная сумма, к 60 ф. ст. прибавочной стоимости как к своему плоду. Различение 540 ф. ст. как денежного капитала и 60 ф. ст. как его золотого стоимостного продукта позволяет капиталисту,_;например, проедать эти 60 ф. ст., в то время как 540 ф. ст. он вновь бросает в кругооборот как капитальную стоимость. Тем не менее и здесь деньги, если мы будем рассматривать тот отрезок общего товарного обращения, где происходит их обратный приток к исходному пункту, то есть Т' — Д', продажу полученного в процессе производства товара, 8 000 фунтов пряжи, действуют только как деньги, будь то в руках продавца_tкапиталистического производителя пряжи, или в руках покупателя. При каждой продаже деньги служат покупателю покупательным средством или средством платежа, в то время как для продавца опи служат превращенной формой его товара, его денежным образом.

При рассмотрении денег мы видели, что одной из их форм является форма сокровища. Если это сокровище имеет функцио нальное- назначение, то оно служит резервным фондом покупа-

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 21

тельных средств или средств платежа. Если же, напротив, деньги прочно удерживаются как последняя, абсолютная форма богатства, то сокровище является лишь бессмысленно накопленным запасом золота и серебра. Если капиталист вынужден прибегать к тому,чтобы часть его денежного капитала функционировала в качестве резервного фонда, то этот резервный фонд является не более и не менее как деньгами в их функционально определенной форме сокровища, денежным запасом, необходимым для предстоящих покупок или платежей. Резервным де-нежным капиталом этот денежный резерв является лишь как одна из форм и функций, которые процессирующая капитальная стоимость то принимает, то сбрасывает. Капиталист далек от того, чтобы разделять иллюзии собирателя сокровищ. Поэтому у него нет преднамеренного стремления держать свои деньги в виде сокровища. Но ему часто приходится сталкиваться с тем, что деньги, которые доставляет ему товарное обращение, или которые он, быть может, добыл в результате иных афер в обращении, не нужны ему непосредственно ни как покупательное средство или средство платежа, ни для обновления его резервного фонда, и что, следовательно, они застывают у него как сокровище, как деньги, не выполняющие никаких функций. Для него самого эти деньги, как и по отношению к общему обращению, являются простым сокровищем — не более и не менее, чем в кулаке собирателя сокровищ. Оно представляет собой лишь превращенную в золото прибавочную стоимость, которая будет функционировать как добавочный капитал, как только достигнет известного размера, ибо, как мы помним, отнюдь не любое количество денег может функционировать в качестве капитала. Или оно может быть частью первоначально авансированной и возвратившейся в денежной форме из обращения капитальной стоимости, которая, однако, вследствие неблагоприятных условий рынка не может быть непосредственно вновь приведена в текучее состояние, и, таким образом, ее застывание в виде сокровища указывает лишь на то, что прервано ее функционирование, и т. д. Во всяком случае, это сокровище есть простое сокровище, и оно получает назначение денежного капитала, лишь заняв функционально определенное место в специфическом кругообороте капитала. Наличный денежный капитал в форме сокровища является тем скрытым денежным капиталом, который еще не начал выполнять свою функцию или вьтолнение которым его функции прервано.

Из вышесказанного следует: если денежный капитал как одна из особенных функционально определенных форм, которые процессирующая капитальная стоимость то принимает, то снова

К. МАРКС

сбрасывает в своем кругообороте (или также одна из форм« которые она принимает в ряде своих метаморфозов), отличается определенными свойствами от других дополняющих его форм« то эти свойства вытекают не из того, что денежный капитал есть капитал, а из того, что капитал здесь обладает формой денег, — следовательно, также и характеризующими и отличающими деньги свойствами. Например, 540 ф. ст. вместо прядильного производства могли бы самовозрастать в любой другой отрасли производства, ибо, как и сами деньги, капиталист — Jack of all trades *. Или, когда первый кругооборот описан и капитал возвратился к своей денежной форме, [7] он может быть целиком или частично превращен в производительный капитал другой натуральной формы. Напротив, однажды превращенный в определенные элементы производства капитал также может действовать лишь в обусловленном данными элементами процессе производства, и товарный капитал, именно —- эти 8 000 фунтов пряжи, не может снова функционировать как капитал ни в той же самой, ни в другой отрасли производства« пока он не будет продан, или вновь превращен в деньги. Способ ность денежного капитала к превращениям — а она играет большую роль в экономии этого постоянно изменяющегося распределения общественного капитала в различных сферах его приложения — является все же таким его свойством, которое он обретает не из своего свойства как капитала, а из своего свойства как денег. Деньги как всеобщая эквивалентная форма товаров обладают свойством непосредственной обмениваемости на все товары, а потому и способностью превращаться в любую потребительную стоимость, независимо от того, можно ли полу-чить последнюю уже на рынке как товар или она производится на заказ.

Возьмем другой пример: наш капиталист обнаруживает, что его капитал возрастал бы за границей быстрее, чем в своей стране, — а, как и сами деньги, наш капиталист является космополитом. Теперь возникает вопрос: в какой форме капитал будет вывозиться за границу? Как товарный капитал? Но возможно« что границу чужой страны оседлали таможенники и иные грешники, которые запрещают ввоз товара. Или производство не которых товаров внутри страны стоит дороже, чем за границей. Тогда они не годятся для экспорта. Что касается других товаров, то заграница, может быть, переполнена ими, и их цена вслед ствие этого ниже нормального уровня и т. д. При такой конъюнктуре товарного рынка выгоднее и вернее всего отправить в путь

• — на все руки мастер. Ред,

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 23

жаждущий странствий капитал в денежной форме, как денежный капитал. Но почему? Не потому, что денежный капитал — это капитал, а потому, что он является капиталом в денежной форме, и деньги теперь действуют также и как мировые деньги. Здесь имеет значение различие между деньгами и товаром, а не между денежным капиталом и товарным капиталом. Быть капиталом — это, скорее, их общая характеристика, быть капиталом в образе денег или товара — их специфическое отличие. Современной политической экономии осталось еще то единственное утешение, что она выше заблуждений монетарной и меркантилистской системы. Поэтому она боязливо затушевывает отличия денег от товара и не менее упорно пытается объяснить из характера денежного капитала как капитала вещи, которые проистекают лишь из его характера как денег ⁵⁾. Денежный капитал не является самостоятельным видом капитала; он есть лишь одна из особенных форм,_; которые прогрессирующая капитальная стоимость принимает в своем кругообороте или в последовательном ряде своих метаморфозов. Следовательно, его нельзя смешивать с самостоятельными видами капитала, как, например, с капиталом, приносящим проценты ⁶⁾.

[2) ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЙ КАПИТАЛ]

Благодаря первому акту обращения Д — Т капитал сбра сывает свою денежную форму и превращается в элементы производства. Он превращается из денежного капитала в произ водительный капитал. Он приобретает форму, в которой его функцией является сам капиталистический процесс производства. Эта его форма и ее функция принадлежат сфере производства, в то время как его образы и функции денежного капи-

⁵ ) Ср.: К. Маркс, «К критике политической экономии и т. д.», стр. 169, 170 [настоящее издание, том 13, стр. 166—167].

⁶ ) «Часть этой совокупной массы наличных денег» {золото, банкноты и трансфертный банковский кредит} «всегда находится в руках тех, кто использует их как капитал. В последнем случае они являются денежным капиталом» ( J . Lalor . « Money and Morals ». London , 1852, p . 7, 8). Для господина Лалора денежный капитал ( money capital ) как одна из функциональных форм самовозрастающего капитала, следовательно, не отличается от капитала, приносящего проценты, и т. д. Тем не менее англичанин, говоря о « monied capital », приводит здесь выражение, отличное от « money ca pital », причем только первое из них может употребляться для обозначения капитала, приносящего проценты, и т. д. Но эта отвратительная тарабарщина, а вместе с ней и варварские представления биржи особенно широко проникли в политическую экономию со времен антиякобинского правительства Питта. Коббет с начала ХТХ века боролся в своем « Political Register » с вызванными этим языковыми и смысловыми искажениями. Еще в своей «Грамматике» он предостерегает молодых людей, которым это предстоит, от общения с любым человеком, употребляющим слово « money » во множественном числе "•

К. МАРКС

тала и товарного капитала принадлежат сфере обращения. В этой форме он реализует конечную цель капиталистического производства, сокровеннейший его процесс — увеличение стои мости, или производство прибавочной стоимости, по отношению к которому акт обращения Д — Т носил только вводный характер и результат которого благодаря акту обращения Т' — Д' лишь превращается в серебро или золото. Наконец, в то время как в сфере обращения капитал лишь меняет свои формы денег и товара и свою персонификацию, капиталист выступает вроде бы лишь как продавец или покупатель по отношению к равному ему другому покупателю или продавцу, хотя в книге первой было показано, что равенство капиталиста как покупателя и рабочего как продавца рабочей силы является простой видимостью, проистекающей из процесса обращения ⁷⁾. Благодаря присоединению живой рабочей силы к предметным фактам процесса труда стоимость — прошлый, овеществленный, мерт вый труд — превращается «в капитал, в самовозрастающую стоимость, в одушевленное чудовище, которое начинает «работать» «как будто под влиянием охватившей его любовной страсти»» (книга первая, стр. 161 *). Капиталистический процесс производства является одновременно процессом эксплуатации рабочей силы. Термин «производительный капитал» очень хорошо выражает то, что при этом способе производства производительность труда превращается в производительность факторов труда, созидающая стоимость деятельность — в самодеятельность наличной, уже существующей стоимости, живой труд — в кровь мертвого труда. Подчинение рабочего продукту труда, подчинение силы, создающей стоимость, самой этой стоимости, наличное бытие функционирующей рабочей силы как простой формы, в которой находится и функционирует часть авансированной капитальной стоимости, в то время как другая ее часть состоит из предметных факторов труда и налич ных стоимостей, — все это опосредствовано отношением при нуждения и господства капиталиста (персонификации капитала) над рабочим (или проявляется в этом отношении) совершенно так же, как превращение денег в товар и т. д. опосредствовано актом купли или продажи со стороны капиталиста. Как такое отношение капитал производителен, поскольку он не только вообще приводит в текучее состояние прибавочный труд, но и обусловливает те специфические формы капиталисти-

⁷ ) «В действительности рабочий принадлежит капиталу еще раньше, чем он продал себя капиталисту» (книга первая, стр. 566 [настоящее издание, том 23, стр. 590]).

* Гёте. «Фауст», часть I , сцена пятая, «Погреб Ауэрбаха в Лейпциге» (настоящее издание, том 23, стр. 206). Ред.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 25

ческого процесса производства, благодаря которым приводится в текучее состояние возможный максимум прибавочного труда. Касаясь производительного капитала, здесь следует напомнить, что капитальной стоимости в этой функции присущи потенции, которых она не могла получить в сфере обращения. Наряду со средствами производства и рабочей силой, получаемыми капитальной стоимостью из сферы обращения, она присоединяет к себе здесь вещества природы и силы природы, не являющиеся продуктом труда, а потому и стоимостью, как присоединяет она и общественные производительные силы труда, возникающие из организации в самом процессе производства (книга первая, глава шестая, b *).

Капитал становится производительным капиталом потому, что стоимость присоединяет к себе силу, образующую стоимость, что средство производства завладевает рабочей силой, а не рабочая сила — средством производства.

Из книги первой (глава третья, 1 и 2 **) мы помним, что средства производства образуют, с одной стороны, предметные факторы процесса труда, вещественные образы постоянного капитала; в то же время средства производства в процессе производства — поскольку он является процессом увеличения стоимости — по отношению к действующей рабочей силе функционируют как средства, всасывающие труд. [8] Политическая экономия довольствуется наивной видимостью, рассматривая капиталистический процесс производства с точки зрения простого процесса труда, то есть не зависящего ни от каких общественных форм естественного процесса. В соответствии с этим она разъясняет, что производительным капиталом являются средства производства, поскольку они сами есть продукты прошлого труда, а не предметы природы, существующие без содействия труда. Даже если читаешь такие фразы, как:

«Производительным капиталом является то, что каким-либо способом соединено с промышленностью, находится в процессе увеличения» (F. Wayland . [ The Elements of Political Economy . Boston , 1843], p . 35),

то это означает лишь: производительный капитал есть средства производства, находящиеся в процессе труда. Однако эта глупость не так наивна, как представляется. Эта путаница слу-жит для того, чтобы потихоньку протащить признание, что средства производства от природы являются капиталом, а потому и процесс труда от природы является капиталистическим,

* См. настоящее издание, том 23, стр. 592—625. Ред. ** Там же, стр. 188—222. Ред.

К. МАРКС

и вследствие этого появление рабочего, так сказать, от природы влечет за собой появление на свет капиталиста. Эта демонстрация удается тем легче, если предполагается рабочий как наемный рабочий, а следовательно, предполагается и капиталист. При таких обстоятельствах осторожный и взвешивающий свои слова «мыслитель», как, например, г-н Джон Стюарт Милль, продемонстрирует, возможно, что выражение «производитель ный капитал» является, строго говоря, лишь образным оборотом речи, так как, строго говоря, производительным является лишь труд, а не средства производства. Производительность капи тала — цветистое выражение? С тем же правом господин Милль мог бы объявить цветистыми выражениями производительность рабства и крепостничества! Но если он принимает на веру утверждение буржуазной политэкономии, что под производительным капиталом понимается не что иное, как средства производства, то его критика по-прежнему остается на детском уровне. Он должен был бы сказать: прежде всего, слово «капи тал» является здесь излишним, простым наименованием средств производства. Следовательно, долой его! После этой ампутации вопрос стоит не о том, являются ли средства производства произ водительным капиталом, а являются ли средства производства производительными. Достигнув этого пункта, господин Милль рисковал бы столкнуться с научной проблемой, а именно: являются ли производительными средства производства, находящиеся в процессе производства продукта, или в процессе производства стоимости? Вместо этого он пытается объяснить себе и другим, что средства производства, такие вещи, как, например_f кожа, смола и шило, в действительности служат средствами производства, то есть материалом труда или средствами труда лишь постольку, поскольку при помощи них работают. Он мог бы сделать также глубокомысленный вывод о том, что хлеб и [9] мясо не являются предметами потребления, если они не съедаются. Неудивительно, что господин Джон Стюарт Милль числится среди семи великих мудрецов ¹²! Для сравнения возьмем хотя бы мекленбургского помещика фон Тюнена:

«Если же мы возвратимся к нашему первому исследованию, где было показано: 1) что капитал в себе мертв и лишь благодаря человеческой деятельности приобретает действенность; 2) что сам капитал есть только продукт человеческого труда... то покажется совершенно непонятным, как человек мог попасть под господство своего собственного продукта — капитала — и оказаться подчиненным ему; а так как в действительности дело бесспорно обстоит именно так, то невольно встает вопрос: как рабочий из владыки капитала — как творец капитала — мог сделаться рабом капитала?» (von Thünen. Der isolirte Staat, [Theil II]. Abtheilung II, Rostock, 1863, S. 5, 6),

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 27

Здесь Тюнен исходит из той ложной предпосылки политической экономии, будто средства производства с самого начала являются капиталом и вследствие этого капитал становится владыкой рабочего. Он не может понять того, что вещи, средства производства, превращаются в капитал лишь при определенных об щественных производственных отношениях. Следовательно, он должен был бы спросить себя не о том, каким образом рабочий попадает под господство капитала, а о том, вследствие чего средства производства, то есть уже существующие стоимости,, превращаются в капитал! Но, несмотря на ошибочную формулировку проблемы и почти смехотворное ее решение, сама постановка вопроса объясняет нам, .почему фон Тюнен в экономических компиляциях немецких профессоров постоянно фигурирует как «одинокий мыслитель». Одиноким в этом обществе сделало его не имение Теллов ¹³, а образ мышления. [9]

[3) ТОВАРНЫЙ КАПИТАЛ]

[8] Процесс производства угасает в продукте. Готовый продукт выталкивается из сферы производства и попадает в сферу обращения. Это — продукт, предназначенный для продажи, или товар. Следовательно, капитал превращается из производительного капитала в товарный капитал. Это — не только первоначально авансированная, но обогащенная в про цессе производства прибавочной стоимостью капитальная стоимость, существующая теперь в форме товара, следовательно, как товарный капитал. Единственной функцией товара является его продажа, его превращение в деньги.. Это превращение из товарного капитала по отношению к первоначально авансированной капитальной стоимости является обратным превращением, а по отношению к приросшей к ней прибавочной стоимости — первым превращением в деньги.

Возможно, что капиталистический производитель, например арендатор, предназначает часть продукта непосредственно для своего личного потребления. То, что он таким образом потребляет из прибавочного продукта в натуральной форме, не превращается, естественно, в звонкую монету и не функционирует как товар. Несравнимо более важен другой случай, когда часть продукта снова входит как средство производства в тот же процесс, из которого она вышла как продукт: например, уголь — в угледобычу, пшеница — в возделывание пшеницы и т. д. Стоимость этой части продукта, которая производительно потребляется самим производителем, фигурирует в бухгалтерии капиталиста как счетные деньги, но она не превращается дей-

К. МАРКС

ствительно в деньги. Эта часть продукта представляет по-прежнему составную часть капитала, но капитала в его форме производительного капитала, а нетоварного капитала. Если раньше было показано, что кроме продуктов, соответственно товаров, в процесс производства входят и другие элементы, то здесь мы видим, что не все продукты, входящие в процесс производства, выходят из процесса обращения, не все они обращались прежде как товары.

Капиталистический производитель может, как и любой другой товаропроизводитель, воздерживаться от вывоза товаров на рынок в ожидании более благоприятной рыночной конъюнктуры. Раньше или позже с ними придется расстаться. Придерживаемые таким образом товары являются скрытым товарным капиталом, товарным капиталом, функция которого преднамеренно прервана. А должен ли, напротив, предлагаемый для продажи товар застывать на более или менее продолжительное время на той стадии, на которой он предлагается для продажи, — это ничего не меняет в том, что он находится в сфере обращения, следовательно, что представленная в нем капитальная стоимость функционирует как товарный капитал. В этой функции он оказывает влияние, например, на рыночные цены, хотя и остается лежать непроданньм.

На первый взгляд кажется, что капитал в форме обращения

капитал, один раз — как Т в Д— Т , при купле, и второй раз — как Т' в Т' — Д', при продаже. Прежде всего, следует помнить, что Т в Д — Т состоит отчасти из рабочей силы. До того как рабочий продаст свою рабочую силу, она является товаром, но отнюдь не товарным капиталом. Как только он продал ее капиталу, она неизменно действует как переменная составная часть производительного капитала. Форму товарного капитала может иметь только рабочая сила раба. Далее, что касается других товаров, в которые капиталист превращает свои деньги, чтобы применить их как средства производства, как сырой материал, вспомогательные вещества и средства труда, то они отнюдь не должны быть в руках продавца товарным капиталом в категорическом смысле. Они могут быть продуктом независимого работника, раба и т. д. В сфере обращения переплетаются самые различные способы производства, а их продукты выступают в одинаковой форме товара. Тем не менее, так как нас здесь интересует только форма обращения капитала, то полезно, с одной стороны, совершенно отвлечься от внешней торговли, а с другой стороны — предположить, что капитал здесь овладел всем производством страны, то есть весь товарный продукт

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 29

является в то же время товарным капиталом. Следовательно, при этой предпосылке Т в Д — Т являются во всяком случае товарным капиталом для продавца средств производства. Они являются оплодотворенным прибавочной стоимостью продуктом, который продавец должен превратить в денежную форму. Но они не являются товарным капиталом для покупателя, который, напротив, покупая их, хочет превратить свою капи тальную стоимость из денежной формы в потребительную форму, в данном случае — в форму производительного капитала. До тех пор, пока Г, товары, находятся в руках продавца, они вообще не являются еще формой существования капитальной стоимости, которая должна начать свой кругооборот благодаря купле этих товаров. Как только они перешли в руки покупателя, то есть вступили в кругооборот его капитала, они становятся формой существования его производительного капи тала, точнее, постоянной части его производительного капитала, независимо от того, бросает ли он их в процесс производства немедленно или оставляет в резерве для последующих процессов производства. То, что товарный капитал по видимости дважды

рует [9] в действительности лишь то же явление, которое встре чалось в простом метаморфозе товара Т — Д — Т. Купля, Д — Т , является здесь вторым метаморфозом товара, его обратным превращением из денежной формы в потребительную форму для покупателя, но первым метаморфозом, продажей, Т — Д, превращением из товарной формы в денежную форму для продавца. Так же и в этом кругообороте капитала Д — Т является первым метаморфозом, превращением денежного капитала в производительный капитал, для покупателя, но Т' — Д', последним метаморфозом, реализацией товарного капитала, для продавца. Одни и те же вещи функционируют здесь как товарный капитал в кругообороте одного капитала, чтобы сразу же вслед за этим функционировать как производительный капитал в кругообороте другого капитала. Определенности «товарного капитала», «производительного капитала» и т. д. изменяются с изменением места (и соответствующей функции), которое эти вещи занимают в кругообороте капитальной стоимости.

Товарный капитал лишь постольку является специфической формой, которую принимает процессирующая капитальная стоимость на определенной стадии своего кругооборота, поскольку капитал обладает образом, в котором он должен функционировать как капитал. Но единственной функцией товара является его продажа, или его превращение в деньги.

К. МАРКС

Д — Т. Стоимость, в которой представлено, например, 1 600 рабочих дней, открывает движение в своей денежной форме, скажем, 540 ф. ст. Эта стоимость должна функционировать как капитал, т. е. как самовозрастающая стоимость. Следовательно, она уже в соответствии со своим предназначением, в себе, является капитальной стоимостью, или капиталом. Первая фаза, или первый процесс, относится к сфере общего товарного обращения. Как фаза обращения он является простым актом обращения, звеном товарного метаморфоза, превращением денег в товар, куплей. Но как первая фаза кругооборота прогрессирующей капитальной стоимости эта купля определена вещественно, то есть особенный характер товара, на который обмениваются деньги, или который на них покупают, определен характером функционирующих денег как капитала. Как первая фаза кругооборота капитала этот простой акт обращения, купля, или формальный метаморфоз Д — Т, превращение денег в товар, превращение из денежной формы в товарную форму, одновременно является процессом, начинающим самовозрастание авансированной капитальной стои мости, превращением денег в рабочую силу и средства производства, например в хлопок, веретена и т. д. и прядильщиков; первый метаморфоз капитальной стоимости одновременно является первым актом ее кругооборота, который совершается в процессе обращения, следовательно, есть акт обращения. Этот первый акт обращения, или этот первый метаморфоз, капитальная стоимость совершает в образе денег, или как денежный капитал. Посредством самого этого первого метаморфоза она превращается в образ элементов производства, средств производства и рабочей силы.

Я. Теперь капитальная стоимость превратилась из своего первого образа — образа денежного капитала — в образ производительного капитала. Она приняла другую форму, или находится в другом состоянии, и выполняет в этой форме другую функцию. Функцией производительного капитала является капиталистический процесс производства. Это есть реальный метаморфоз процессирующей капитальной стоимости. С од ной стороны, элементы производства — хлопок, веретена, труд прядильщика — превращаются в новый продукт, в пряжу. С другой стороны, происходит самовозрастание капитальной стоимости, то есть отчасти сохраняется авансированная стои мость средств производства, отчасти же посредством нового производства стоимости возмещается авансированная стоимость

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 31

рабочей силы, и, наконец, присоединяется прибавочная стоимость. Стоимость элементов производства была 540 ф. ст. Стоимость продукта, пряжи, равна 540 ф. ст., авансированной капитальной стоимости, +60 ф. ст., присоединенная в процессе производства прибавочная стоимость, — равна 600 ф. ст. В продукте процесс производства, а в то же время и функция, и состояние капитальной стоимости как производительного капи тала погашены. Пряжа не может более функционировать в процессе производства. Она должна быть продана как товар, или войти обратно в сферу обращения, после того как этот товар вошел из нее как из своей первой стадии в сферу производства, сферу функционирования его второй стадии. Или, если рас сматривать субъективные акты капиталиста, которыми опосредствуется объективное движение капитальной стоимости, то он сначала появляется на рынке как покупатель товаров (покупатель средств производства и рабочей силы), затем покидает рынок, чтобы функционировать в качестве капиталистического товаропроизводителя, а затем опять оставляет сферу производства, чтобы вновь функционировать на рынке в качестве продавца товара, поменявшего в процессе производства форму и стоимость.

[10] Т' — Д'. Третья, или последняя, фаза кругооборота капитала и третий, или последний, его метаморфоз.

Т' — Д' — простой акт обращения, продажа, или фаза простого метаморфоза товара, превращение из товарной формы в денежную форму. Пряжа ценой в 600 ф. ст. превращается в денежную стоимость в 600 ф. ст. Этот процесс Т' — Д', рассматриваемый сам по себе как процесс, принадлежащий общему метаморфозу товара, есть не что иное, как Т — Д. Но как отрезок в самостоятельном кругообороте капитальной стои мости, то есть в сравнении с ее прежними фазами, Т превратился в Т'. Цена Т, элементов производства, составляла 540 ф. ст., теперь Т имеет цену в 600 ф. ст. и поэтому является Т' по сравнению с Т. Точно так же Д' = 600 ф. ст. по сравнению с Д = = 540 ф. ст. Следовательно, функцией товара здесь является как обратное превращение авансированной на его производство капитальной стоимости в 540 ф. ст. в денежную форму, так и превращение в деньги добавленной к товару прибавочной стоимости в 60 ф. ст. Вследствие этого капитальная стоимость функционирует в своей последней фазе как товарный капитал. Посредством функции товарного капитала, то есть акта обращения Т — Д, превращения из товарной формы в денежную форму, капитал в то же время возвращается к своей первоначальной форме денежного капитала в 540 ф. ст., который теперь, однако,

К. МАРКС

относится к 60 ф. ст. как самовозрастающий капитал к своему плоду, к порожденной им прибавочной стоимости. [10]

[11] Итак, каждый индивидуальный капитал представляет собой, с одной стороны, агента (элемент) общего товарного обращения в обеих своих противоположных частях обращения Д — Т и Т' —Д', где он функционирует либо как деньги, либо как товар и сцеплен с рядами метаморфозов товарного мира. С другой стороны, в пределах общего обращения он описывает свой собственный самостоятельный кругооборот, в котором сфера производства образует преходящую стадию, в котором то принимаемые, то вновь отталкиваемые им в пределах об щего обращения формы являются только функционально определенными формами процессирующей капитальной стоимости и в котором он возвращается к своему исходному пункту в той форме, в какой он его покинул. В пределах этого его собственного кругооборота, включающего в себя его реальный метаморфоз в процессе производства, он в то же время изменяет свою величину стоимости. Он возвращается не только как денежная стоимость, но как увеличившаяся, возросшая денежная стоимость.

ляется, правда, единством процессов обращения и производства, но в то же время процесс производства появляется здесь лишь как опосредствование, как преходящая стадия процесса обращения, между обеими половинами которого, Д — Т и Т' — Д', он находится. Исходной формой и конечной формой движения являются деньги, самостоятельный образ стоимости, ее эквивалентная форма. Поэтому совокупный процесс капи тальной стоимости, рассмотренный без его опосредствующих моментов, сводится к Д— Д', к обращению авансированных денег, которые притекают из этого обращения увеличившимися, — к деньгам, высиживающим деньги.

Сразу же видно, что эта форма является действительной формой движения индивидуального капитала, который сначала вступает на рынок и снова покидает его как деньги — действительно ли капиталист закрывает дело или он только извлекает свой капитал из одной отрасли производства, чтобы вложить его в другую. Кроме того, видно, что часть процессирующей капитальной стоимости постоянно обращается в форме Д— Д'. Например, капиталист действительно постоянно тратит деньги на куплю [рабочей силы], или выплату заработной платы, и постоянно извлекает из обращения благодаря продаже стоимостного продукта рабочего больше денег, чтобы постоянно вновь открывать тот же процесс.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

Именно потому, что денежный образ стоимости является осязаемо воспринимаемой формой проявления, форма обраще-

рой есть действительные деньги и которая сводится к Д-Д', деланию денег, наиболее осязаемо выражает движущий мотив и определяющий дух капиталистического производства. Про цесс производства кажется здесь лишь необходимым опосредствованием, действительно неизбежным злом при делании денег. Поэтому все страны с капиталистическим способом производства периодически охватывает горячка мошенничества, когда они хотят делать деньги без обременительного посредства процесса производства ⁸⁾.

рывность капиталистического процесса производства, а вслед-

Тем не менее, если эта фигура обращения процессирующей капитальной стоимости фиксируется не как особенная форма проявления, а как всеобщая и исключительная форма ее кругооборота, то ее иллюзорный характер сразу же бросается в глаза. Как всеобщая форма этот кругооборот является постоянно вращающимся кругом, в котором формы денежного капитала, производительного капитала и товарного капитала столь же постоянно исчезают, как и появляются вновь. Возвращение капитала от денежной формы к денежной форме в самом этом вращении является лишь постоянно вновь исчезающим возвращением, и в качестве исходного пункта и пункта возвраще ния мог бы с таким же успехом быть зафиксирован любой другой переходный пункт. То, что капитальная стоимость фиксируется как исходный пункт и пункт возвращения именно в ее образе денег, оказывается тогда просто субъективной ориентацией капиталиста. Но эта форма кругооборота сама собой указывает на другую форму кругооборота как на свою реальную, находящуюся на заднем плане, основу. Ее исходным пунктом являются деньги, превращенная форма товара. Для того чтобы превратить ее из этого образа в производительный капитал, нужно предположить не только постоянное наличие средств производства, но и постоянное наличное бытие наемных рабочих. Но ведь рабочий, как мы уже видели в книге первой *, постоянно появляется как наемный рабочий на товарном рынке потому, что его в этом качестве постоянно выбрасывает на рынок капиталистический процесс производства. Следовательно, фигура

⁸⁾ Карл Маркс. «Нищета философии и т. д.»

* См. настоящее издание, том 23, стр. 578—591. Ред.

К. МАРКС

ствие этого — форму кругооборота, в которой производитель" ный капитал и его функция, капиталистический процесс производства, образует исходный пункт, а следовательно — и пункт возвращения ⁹⁾.

Взятая изолированно, сама по себе, фигура обращения

вания сокровищ, следовательно, формой рациональной моне тарной системы, то есть меркантилистской системы. Вопреки просветительским проповедям современной политической экономии эта система все еще господствует в головах практиков, в особенности купцов ¹⁰). [12]

[10] Итак, если мы рассмотрим совокупный кругооборот капитала, то он состоит из последовательного ряда метаморфозов, в которых продессирующая капитальная стоимость попе ременно функционирует в форме денежного капитала, производительного капитала и товарного капитала, чтобы возвратиться к своей первоначальной денежной форме, в которой она может вновь начать тот же самый кругооборот. Она движется от сферы обращения через сферу производства обратно к сфере обращения. Новые метаморфозы отчасти опосредствованы формальными метаморфозами товара, отчасти же они охватывают реальный метаморфоз, происходящий в процессе производства с элементами производства и самой стоимостью. Так как различные фазы, которые проходит капитал в своем кругообороте, опреде-

⁹⁾ В рецензии на первый том настоящего труда доктор Дюринг отмечает, что моя неизменная привязанность к скелету гегелевской логики заходит так далеко, что даже в формах обращения я открываю гегелевские фигуры умозаключений ¹⁴. Мое отношение к диалектике Гегеля очень просто. Гегель — мой учитель, и болтовня умничающих эпигонов, полагающих, что они покончили с этим выдающимся мыслителем, мне просто смешна. Однако я позволил себе отнестись к моему учителю критически, снять с его диалектики покров мистицизма и тем самым существенно ео изменить и т. д., и т, д,

¹⁰⁾ Например: «Что люди посеяли, то они и пожнут; и урожай, собираемый здесь, в самом деле стоит того, чтобы к нему стремиться; пусть поверхностные теоретики и мнимые философы высмеивают и презирают это, как могут: ярко сверкающее золото, блестящее серебро — вот богатство,., такие прекрасные вещи, какие только мог явить этот мир; и современный преуспевающий и порядочный торговец — будь то отдельный человек или целая страна — может гордо начертать на своей копилке девиз: «Да будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает!» ¹⁵ » ( Ernest Seyd . « Bullion and Foreign Exchanges ». London , 1868, p . 534). Этот томный от любви к золоту и серебру господин Эрнест Сеид не является ни «поверхностным теоретиком» (« shallow theo rist »), ни серьезным теоретиком, а стоит вне и ниже всякой теории. И если все же эту пухлую компиляцию расхваливают профессиональные авторитеты, лондонский « Eco nomist », « Money Market Review » и т, д., то это происходит оттого, что господин Эрнест Сейд (по его собственному признанию, англизированный немецкий купец) молчаливо присвоил себе все противоречивые взгляды из современных немецких учебников по «Купеческой арифметике». Последние выгодно отличаются универсальностью, ясным изложением решающих точек зрения и устранением бесполезных подробностей от отвратительных, пропахших духом Ломбард-стрит английских « Cambists » ¹⁶ .

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 35

лены функционально и каждый из соответствующих им метаморфозов обусловливает последующий, то они могут протекать лишь во временной последовательности. Эта последовательность в то же время включает постоянное сравнение происшедше го в кругообороте изменения величины стоимости капитала со стоимостью, которую он имел, входя в предыдущую стадию. Если обособление стоимости по отношению к образующей стоимость силе, рабочей силе, начинается с превращения денег в рабочую силу и осуществляется в процессе производства как господство капитала над рабочим, то оно с не меньшей силой проявляется в этом самостоятельном кругообороте, где формы денег, товара, элементов производства являются лишь преходящими формами функционирующей капитальной стоимости и где последняя сравнивает себя как произведенная величина стоимости со своей неизмененной величиной стоимости на более ранней стадии, сравнивает свою нынешнюю величину стоимости со своей прошлой величиной стоимости ¹¹⁾.

Что денежный капитал, производительный капитал, товарный капитал являются не особенными видами капитала, а лишь различными функционально определенными формами, или изме няющимися состояниями, одной и той же процессирующей капитальной стоимости, которые она принимает и сбрасывает на определенных стадиях своего кругооборота, чтобы возвратиться к своей первоначальной форме и затем вновь описывать тот же самый кругооборот форм, — это элементарная очевидность. Однако политическая экономия так и не достигла ясности в этом вопросе, в чем сможет убедиться читатель в книге четвертой ( III том), где рассматривается история теории¹⁷. Причина очень проста. Политическая экономия берет формы проявления экономических отношений в сложившемся, готовом виде, в котором они выступают на поверхности, не исследуя скрытого процесса развития этих форм. В явлении — и это сбивает с толку захваченного видимостью наблюдателя — формы и функции, которые капитальная стоимость принимает на особенной стадии своего кругооборота и которые, следовательно, образуют простые моменты ее движения, окостеневают

¹¹⁾ Сколь мало С. Бейли, который был одним из немногих глубоко образованных банкиров Англии, разбирался в капиталистическом процессе обращения, и насколько был он вправе критиковать Рикардо, могла бы доказать уже одна его фра-ва: «Стоимость есть соотношение между о&